Сохраню в основном для себя: табличка из дневника Аркадия Стругацкого 1982 года. Потрясает, конечно, плотность, интенсивность и крутизна придумывания и отписывания в 60-е — а также эффективность (каждый сам может судить, высокая, с учетом замедления темпов, или недостаточная, с учетом того, сколько они умудрились дописать, в том числе в стол) давления на авторов в 70-е.
УнС полностью и легально вышла в 1988-м (через 23 года после завершения), СоТ и ГЛ годом раньше (20 лет), ГО — к 1989-му (17 лет).
К моменту составления таблицы АБС уже завершили роман "Хромая судьба". За оставшиеся писателю "Братья Стругацкие" 9 лет он написал еще один роман, одну повесть, одну пьесу и один оригинальный сценарий.
УнС полностью и легально вышла в 1988-м (через 23 года после завершения), СоТ и ГЛ годом раньше (20 лет), ГО — к 1989-му (17 лет).
К моменту составления таблицы АБС уже завершили роман "Хромая судьба". За оставшиеся писателю "Братья Стругацкие" 9 лет он написал еще один роман, одну повесть, одну пьесу и один оригинальный сценарий.
Forwarded from Коммерсантъ Урал
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from bookinessa
«Что за женский день сегодня, подумал Насыр с отчаянием. И почему с каждой женщиной все хуже и страшнее?
Наверное, так в жизни устроено. Но почему именно сегодня все это началось - вместо салатов и плова в семейном кругу?»
А дело было так. Таксовал Насыр одним зимним вечером, до Осинки клиент был, а потом пустым ехал. А тут женщина, в пальто на голое тело и без носочков. Посадил, повез «за так» - замерзнет же, что, он зверь какой?
А тут на дороге снова - женщина, похоже, сбили шумахер какой. Ну, и ее погрузил к себе в машину. А дальше и шумахера нашел. В снегу, в раскуроченной машине. А дальше..
А дальше все будет странно, быстро и почти волшебно..
И закончится обязательно хорошо, потому что в сборнике РЕШ «Чудо как предчувствие» все рассказы такие - грустные, жизненные, но с обязательным каким-нибудь чудом. Как в рассказе Шамиля Идиатуллина «Только там радость»..
Обязательно читать!⭐️
Пусть сегодня тоже будет немножко волшебно) с добрым днем🙌
Наверное, так в жизни устроено. Но почему именно сегодня все это началось - вместо салатов и плова в семейном кругу?»
А дело было так. Таксовал Насыр одним зимним вечером, до Осинки клиент был, а потом пустым ехал. А тут женщина, в пальто на голое тело и без носочков. Посадил, повез «за так» - замерзнет же, что, он зверь какой?
А тут на дороге снова - женщина, похоже, сбили шумахер какой. Ну, и ее погрузил к себе в машину. А дальше и шумахера нашел. В снегу, в раскуроченной машине. А дальше..
А дальше все будет странно, быстро и почти волшебно..
И закончится обязательно хорошо, потому что в сборнике РЕШ «Чудо как предчувствие» все рассказы такие - грустные, жизненные, но с обязательным каким-нибудь чудом. Как в рассказе Шамиля Идиатуллина «Только там радость»..
Обязательно читать!⭐️
Пусть сегодня тоже будет немножко волшебно) с добрым днем🙌
Forwarded from TechInsider
Наш эксперт — российский журналист и писатель, автор 12 романов самых разных направлений и жанров. А также лауреат премии «Большая книга» и других наград в области как литературного мейнстрима, так и фантастических, подростковых и хоррор-книг.
Интересно, что Шамиль принял участие в проекте «Механическое вмешательство», для которого 15 авторов написали по рассказу совместно с нейросетью «Яндекса»!
С чем можно сравнить писательство? И как применять нейросети в литературном творчестве? Читайте ответы от Шамиля в карточках поста и приходите на наш лекторий, чтобы задать вопросы спикеру!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Синичкин хлеб / Ульяна Бисерова
«Смех лисы» Шамиля Идиатуллина – идеальная книга, чтобы распаковать лето.
Наконец рассказываю про книгу, которая чудесным образом вобрала чистую радость. Как будто тебе снова двенадцать, а впереди – бесконечное лето, и приключения, кажется, начнутся прямо за порогом дома.
1987, сонный городок Михайловск, расположенный рядом с военной частью где-то в советско-китайском приграничье. Когда-то, еще в войну, здесь, в лесах, располагалась тайная лаборатория, где японцы проводили какие-то страшные опыты с биологическим оружием – впрочем, теперь даже на старых картах не сохранилось никаких отметок. А еще там в овраге, заросшем колючим кустарником, лежит искореженный самолет. И все это, разумеется, ужасно манит предчувствием тайны Серегу, который закончил седьмой класс, но вместо законных каникул мается скукой в школьном лагере, ковыряясь в школьном огороде и стирая пыль с библиотечных книг. По соседству живет Райка, толковая, хоть и девчонка. А еще есть Рекс – пес беспородный, но страшно умный и преданный, практически брат. И вот этой троице предстоит разобраться, что за странная эпидемия вдруг охватывает город, заставляя людей корчиться в судорогах и сгибаться от натужного смеха.
Сюжет на самом деле не так уж важен, не в нем соль. Тут какая-то крапивинская золотая пыльца рассыпана между строк, совсем не хочется рассуждать логически, а хочется верить в хорошее – неистово, как в детстве. Как в постулаты о том, что собака – друг человека, а на человека в погонах можно положиться в трудную минуту. Верить, что чудо-вакцина способна мгновенно исцелить от страшной болезни, и смерть – это то, что бывает с другими. Что сбитый летчик может снова обрести крылья, а чудик-забулдыга – оказаться талантливым эпидемиологом. Что временная петля разомкнется, и все встанет, наконец, на свои места – так, как и должно было быть. И вот это обещанное в финале если и не совсем уж безоблачное счастье, но светлая устойчивость будней, которая практически исчезла изжизни и современной литературы – как дружеское рукопожатие, которое помнится потом еще очень долго.
P.S. И это прошлое - конечно, озарено золотым закатным светом только в воспоминаниях, куда нет и не может быть возврата. А как бы было в реальности, окажись мы там, в красках распишет Гордей.
Наконец рассказываю про книгу, которая чудесным образом вобрала чистую радость. Как будто тебе снова двенадцать, а впереди – бесконечное лето, и приключения, кажется, начнутся прямо за порогом дома.
1987, сонный городок Михайловск, расположенный рядом с военной частью где-то в советско-китайском приграничье. Когда-то, еще в войну, здесь, в лесах, располагалась тайная лаборатория, где японцы проводили какие-то страшные опыты с биологическим оружием – впрочем, теперь даже на старых картах не сохранилось никаких отметок. А еще там в овраге, заросшем колючим кустарником, лежит искореженный самолет. И все это, разумеется, ужасно манит предчувствием тайны Серегу, который закончил седьмой класс, но вместо законных каникул мается скукой в школьном лагере, ковыряясь в школьном огороде и стирая пыль с библиотечных книг. По соседству живет Райка, толковая, хоть и девчонка. А еще есть Рекс – пес беспородный, но страшно умный и преданный, практически брат. И вот этой троице предстоит разобраться, что за странная эпидемия вдруг охватывает город, заставляя людей корчиться в судорогах и сгибаться от натужного смеха.
Сюжет на самом деле не так уж важен, не в нем соль. Тут какая-то крапивинская золотая пыльца рассыпана между строк, совсем не хочется рассуждать логически, а хочется верить в хорошее – неистово, как в детстве. Как в постулаты о том, что собака – друг человека, а на человека в погонах можно положиться в трудную минуту. Верить, что чудо-вакцина способна мгновенно исцелить от страшной болезни, и смерть – это то, что бывает с другими. Что сбитый летчик может снова обрести крылья, а чудик-забулдыга – оказаться талантливым эпидемиологом. Что временная петля разомкнется, и все встанет, наконец, на свои места – так, как и должно было быть. И вот это обещанное в финале если и не совсем уж безоблачное счастье, но светлая устойчивость будней, которая практически исчезла из
Forwarded from Дарья Бобылёва💢Ход грибной королевы💢
*написано под впечатлением от чтения подборок молодых поэтов*
Подражание Маше Мельниковой
Женщина, у вашего сына не суицидальные мысли
И он не хочет предаться с бомжом экстремизму, а в момент, извиняемся, пика вскрыть ему глотку консервным ножом
Это он слишком много читал "Распад атома"
Мы нашли у него в рюкзаке, там даже кое-что подчеркнуто ручкой
Скажите ему, с книгами так нельзя, надо все-таки карандашом
Не плачьте, женщина, ему не бомжи, ему девочки нравятся
И пишет он это всё тоже чтобы им понравиться
Ну, в том числе
Да, многие девочки от такого прям млеют, и сами пишут, кстати
У таких девочек обычно много о смерти
И подробно, внимательно очень, как будто в морге работают, а не офисной мышью
Это тоже не говорит о склонности к суициду
Хотя эта группа, конечно, всегда в зоне риска, рано мрут, почему - Аполлон его знает
Это у них отчего-то входит в общую симптоматику
Девочки еще много пишут про своих возлюбленных
Отношения с ними выясняют, ты то, ты сё, иногда до драк и смертей доходит
Вы не пугайтесь, возлюбленные у них обычно воображаемые
Некоторые даже не живут половой жизнью
Да-да, одна такая в начале прошлого века себе целого маленького мертвого сына выдумала
Писала о нем очень трагично и откровенно, на вечерах дамы плакали
Только сына у нее вообще никогда не было
А что вы удивляетесь, нужен драматизм, нужен нерв
Иначе зачем всё это вообще писать и читать
Ну не убивайтесь так, женщина
Да, он у вас молодой поэт
Соберитесь, крепитесь, и не с таким еще люди живут
Дать платочек? Воды? В туалет не хотите?
Сейчас его обратно приведут, в остальном парень совершенно здоровый, развитие согласно возрасту
Сшейте ему желтую кофту, что ли, поэты сейчас уже не носят кринжовые жилетки в ромбик
Да, Маяковскому тоже мама шила, а вы как думали
Подражание Маше Мельниковой
Женщина, у вашего сына не суицидальные мысли
И он не хочет предаться с бомжом экстремизму, а в момент, извиняемся, пика вскрыть ему глотку консервным ножом
Это он слишком много читал "Распад атома"
Мы нашли у него в рюкзаке, там даже кое-что подчеркнуто ручкой
Скажите ему, с книгами так нельзя, надо все-таки карандашом
Не плачьте, женщина, ему не бомжи, ему девочки нравятся
И пишет он это всё тоже чтобы им понравиться
Ну, в том числе
Да, многие девочки от такого прям млеют, и сами пишут, кстати
У таких девочек обычно много о смерти
И подробно, внимательно очень, как будто в морге работают, а не офисной мышью
Это тоже не говорит о склонности к суициду
Хотя эта группа, конечно, всегда в зоне риска, рано мрут, почему - Аполлон его знает
Это у них отчего-то входит в общую симптоматику
Девочки еще много пишут про своих возлюбленных
Отношения с ними выясняют, ты то, ты сё, иногда до драк и смертей доходит
Вы не пугайтесь, возлюбленные у них обычно воображаемые
Некоторые даже не живут половой жизнью
Да-да, одна такая в начале прошлого века себе целого маленького мертвого сына выдумала
Писала о нем очень трагично и откровенно, на вечерах дамы плакали
Только сына у нее вообще никогда не было
А что вы удивляетесь, нужен драматизм, нужен нерв
Иначе зачем всё это вообще писать и читать
Ну не убивайтесь так, женщина
Да, он у вас молодой поэт
Соберитесь, крепитесь, и не с таким еще люди живут
Дать платочек? Воды? В туалет не хотите?
Сейчас его обратно приведут, в остальном парень совершенно здоровый, развитие согласно возрасту
Сшейте ему желтую кофту, что ли, поэты сейчас уже не носят кринжовые жилетки в ромбик
Да, Маяковскому тоже мама шила, а вы как думали
Forwarded from РЕШаю, что читать // Редакция Елены Шубиной
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Короткий список премии "Большая книга" 2025 года
15 финалистов
Номинация «Нон-фикшн»
Зоя Богуславская «Халатная жизнь»
Людмила Вебер «Девочка и тюрьма»
Евфросиния Капустина «Люди, которых нет на карте»
Вячеслав Курицын «Главная русская книга. О «Войне и мире» Л. Н. Толстого»
Елена Левкиевская «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни»
Андрей Рубанов «Ледяная тетрадь»
Елена Холмогорова «Недрогнувшей рукой»
15 финалистов
Номинация «Нон-фикшн»
Зоя Богуславская «Халатная жизнь»
Людмила Вебер «Девочка и тюрьма»
Евфросиния Капустина «Люди, которых нет на карте»
Вячеслав Курицын «Главная русская книга. О «Войне и мире» Л. Н. Толстого»
Елена Левкиевская «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни»
Андрей Рубанов «Ледяная тетрадь»
Елена Холмогорова «Недрогнувшей рукой»