Свобода и вера

Продолжая мысль Халляка о видах свободы, можно сказать, что есть два вида свободы - свобода для чего-то и свобода от чего-то. И эти два вида свободы находятся друг с другом в довольно тесных отношениях. О которых я скажу ниже.

Те люди, которые видят в религии ограничение свободы человека - в чем-то правы, но они не знают, что свобода бывает разная. Они видят ограничение "свободы для чего-то". Свободу делать, что пожелаешь. Свободу есть, что пожелаешь. Жить, как пожелаешь. Но дело в том, что чрезмерное увеличение этой свободы всегда означает уменьшение другой свободы. Свободы от чего-то. Свободы от вредных привычек, свободы от господства своих страстей, своих слабостей. Свободы от других людей, свободы от манипуляции, свободу от страха. Всех видов страха. Формула единобожия является также и формулой тотальной "свободы от". Когда человек говорит "нет божества...", он этим провозглашает свою абсолютную свободу от всякого господства, кроме господства Бога. Таким образом, покорность Богу парадоксально означает полную свободу. Потому что покорность подразумевает некоторое ограничение "свобод для", что в итоге даёт неограниченную "свободу от". В этом проявляется щедрость Бога.

Очевидно, что мы больше нуждаемся в "свободе от", чем в "свободе для", которую так воспевает современная цивилизация. Эта цивилизация ущербна, она смотрит только с одной точки зрения, одним глазом. Второй ее глаз кривой.

Свобода для - это состояние, которое может быть даровано, "свободу от" надо завоёвывать. В первую очередь в самом себе. Декларируя формулу единобожия, человек заявляет, что он объявляет себя свободным от всякого господства, кроме Господства. Но на этом его путь не заканчивается. Дальше он должен перейти от слов к делу, и действительно бороться за свободу от (дурного) господства своих страстей, желаний, низменной души, грехов, слабостей, дурных привычек, страха. Получается эта борьба является неотъемлемой частью пути верующего. Отсутствие этой борьбы подразумевает отсутствие истинного освобождения от дурного господства. Помощь в этом освобождении проявляется через запреты, ограничения и рекомендации. Их цель - уменьшить господство "свободы для", чтобы дать пространство "свободе от". В этом же одна из целей религиозной практики.

Завершая, скажу, что тот, кто отказывает от "свободы от", в угоду "свободе для" впадает в "нижайшее из состояний" (асфаля-с-са'филиин). Получается, если же он достигнет обратного, максимально увеличит "свободу от", отказавшись от части своей "свободы для" - этим он должен достигнуть высочайшего из состояний.

/продолжение - 2/

Свобода и многобожие

С этой перспективы мы можем также прояснить некоторые аспекты сущности многобожия. Многобожие - это узаконенная "несвобода от". Потому что подразумевает добровольное подчинение себя множеству ложных господ - начиная с вымышленных богов, заканчивая различными современными понятиями и идеями, на алтарь которых человек кладет свою жизнь.
Казалось бы, почему человечество каждый раз в истории скатывалось от подчинения одному Богу к подчинению множеству божеств? Ведь подчиняться одному должно быть легче, чем подчиняться множеству? Одной из причин здесь может быть то, что характерной чертой многобожия (язычества) всегда является увеличение "свободы для". Язычество зачастую подразумевает довольно расплывчатый моральный кодекс и довольно малое количество запретов и ограничений.
"Я делаю, чё хочу'. Вот девиз язычества. Поэтому в языческих системах очень редко существует вера в загробную жизнь, а точнее в загробный расчет. Ведь тогда нельзя "делать, чё хочу". Таким образом, язычество всегда сопровождает увеличение "свободы для".
Поэтому, конечно, не является совпадением современная максимизация "свободы для", это очевидный признак языческой эпохи. Причем от малого количества богов Модерна (Разум, Человек, Техника, Прогресс и т.д.), человечество пришло к бесконечному числу божков Постмодерна.
Таким образом, многобожие привлекательно тем, что оно даёт "свободу для", хотя и лишает "свободы от". Тут проявляется одна из особенностей взаимоотношения этих свобод. Свобода для - это свобода более материальная, можно сказать, это свобода более низкого порядка, близкого к нашему телу. Свобода от - это свобода, не видимая глазу, это свобода скрытая, свобода более высокого порядка. Когда человек лишается "свободы для", например, свободы передвижения, он это сразу видит и чувствует. Потому что ограничивается его тело. Когда же ограничивается его "свобода от", например, свобода от вредных привычек (он подпадает под их влияние), это не проявляется столь явным образом. Точнее, дурные последствия или тяжесть такой несвободы проявляется не сразу. Но однако, когда она проявляется в полную силу, она приносит намного больше страданий, чем "не-свобода для".

Теперь мы можем сказать, немного упрощая, что "свобода для" - это свобода тела. А "свобода от" - это свобода духа. Пусть это не совсем точные выражения, но пока сойдёт.

Итак, когда ограничивается свобода духа - это бывает заметно далеко не сразу. И наоборот, когда человек лишается свободы тела, он это чувствует, и чувствует мгновенно. А учитывая природу нашего тела, он это чувствует болезненно (поэтому Рай скрыт за ненавистным). А когда мы получаем больше свободы тела, мы опять же, в силу природы нашего тела, испытываем моментальное и довольное ощутимое удовольствие. Поэтому многобожие столь популярно исторически, оно предоставляет физическое удовольствие, и этим осуществляет своего рода анестезию, делая уменьшение или даже удаление свободы духа сравнительно безболезненным.

Проблема, однако, в том, что хотя лишение свободы духа не чувствуется сразу и не бывает столь болезненным, в более далёкой перспективе, оказывается, что удовольствия свободы тела, как раз-таки, эфемерны и преходящи, а удовольствия свободы духа, пусть и не столь явны, однако, они намного долговечней и сильней, пусть и проявляются не сразу. А что касается страданий, то страданий не-свободы тела также, хоть и болезненны, но не вечны, в то время как страдания не-свободы духа могут сопровождать человека, перефразируя имама Газали, и после смерти.
А раз так, человек, если он разумен, не может отказаться от свободы духа, пусть даже ее достижение для него столь тяжело и драматично.

Для всего этого можно провести простой и нерелигиозный пример. Человек, который каждый день занимается спортом - ограничивает свою свободу тела (свободу спать, отдыхать, есть, свободу досуга). Однако в итоге он более счастлив, в силу того, что он более здоров, силен, уверен в себе, чем тот, кто каждый день спал до обеда и отказывался от каких-либо нагрузок.

/продолжение - 3/

Из них двоих "спортсмен" к своим 40 годам более счастлив. Таким образом, мы видим, что счастье зависит от свободы. Это два связанных понятия. Но оно зависит и связано именно со свободой духа, а не тела. То есть, как ни парадоксально, счастье достижимо, если ты откажешься (в какой-то мере) от свободы тела, от "свободы для". Именно этим и занимаются верующие люди. Они достигают счастья.

Проблема же язычества в том, что многобожник (ну или стандартный современный человек) тоже хочет счастья. Он тоже чувствует, что счастье связано с понятием свободы. Но так как он слеп и не знает о свободе духа, он думает, что ему нужно максимизировать свою свободу тела. Поэтому он старается как можно дольше и интенсивней практиковать "свободы для", свободы тела. Это приносит ему множество удовольствий тела. Но не приносит счастья. Более того, убавляет его счастье, ведь оно завязано на свободу духа, а она тоже убавляется. Современный человек чувствует, что он получает множество удовольствий, но не получает счастья, и это вызывает у него недоумение. Тем более все окружающее его многобожие все время обещает ему это счастье именно через свободу тела. Он думает, что он, видимо, ещё не набрал достаточное количество свободы тела, недостаточно интенсивно получал его, и стремится к ещё большему количеству. Что приводит к ещё большему убавлению свободы духа и к ещё больше несчастию. Отсюда депрессия, апатия, различные другие недуги.

Множество людей живут такой жизнью, стремясь любыми способами получать удовольствия, чтобы перестать быть несчастными и несвободными. И на этом пути их застигает смерть, освобождая, наконец, от бессмысленной "погони за счастьем".

На фоне радостных новостей из Палестины, публикую очередное ежегодное видео одного из главных для меня интеллектуалов современного Ислама шейха Абдул Хакима Мурада о книгах, которые были ему интересны в прошедшем году.

https://youtu.be/tKz7Qq_qFNY?si=KssvXNUdeLA6NVfa

Известный ориенталист Тошихико Изутсу в своей книге: "Этико-религиозные концепции в Коране" (The Ethico-Religious Concepts in the Qur'an Toshihiko Izutsu) отмечает, что арабы Джахилии смотрели на мир сквозь призму глубокого пессимизма. Для них существовал только этот мир, он был жесток, суров и полон испытаний. Жизнь была короткой, наполненной страданиями, а конец наступал быстро. Черный пессимизм, пишет она, был natural basic mood (естественное и основное настроение) литературы Джахилии. Крик отчаяния из-за пустоты человеческого существования пронизывал поэзию древних арабских поэтов.
Она приводит множество отрывков из джахилийской поэзии. Вот один из них, авторства Абида бин Аль-Абраса (мой вольный перевод с английского):

"Я думал о моем народе, добрых людях, что жили в Малхубе, и мое сердце болело за них, переполненное печалью.

Воспоминания наполнили меня, и слезы лились непрестанно, словно ручей, поливающий посевы того, кто уже пришел в упадок.
Да, во многие палатки, из покоев которых доносился запах мускуса, я входил, может быть тайно, может быть как открытый поклонник.
И многих певиц, чей голос вино сделало хриплым, поющих под звук струн, натянутых на полой изогнутой лире.
Я слушал с товарищами, мужчинами благородного рода, которые считали себя обязанными всем, кто ищет помощи.

Теперь все это ушло, и я остался скорбеть - нет! Скажи, есть ли такой человек на земле, чьи надежды никогда не обманываются?

Ты видишь, как человек все время тоскует и жаждет долгой жизни: но каков он итог долгой жизни, как не бремя скорби и боли?".

В этом же стихотворении отлично проявляется вторая черта арабов того периода - гедонизм. Раз жизнь - всего лишь миг, да ещё и полный страданий, то нужно уметь ею наслаждаться. Они жили по принципу: carpe diem - лови момент. А как наслаждаться? Вино и женщины. Причем, именно в таком порядке. Самолёты Вино на первом месте. Потом уже девушки. Изутсу приводит историю от Ибн Исхака, как один человек (сообщается, что это был известный поэт Аль-А'ша) решил принять Ислам, и отправился к Пророку (мир ему и благословение), но по дороге встретил знакомого, который ему сказал: "разве ты не знаешь, что они запрещают блуд?". Тот ответил: "ничего, я это переживу". Тогда знакомый добавил: "а ещё они запрещают пить". На что тот сказал: "ну от этого я не могу так легко отказаться. В таком случае я вернусь назад, буду пить беспробудно целый год и затем уже приму Ислам". Так он и поступил, но после длительного пьянствования, он умер в тот год, так и не став мусульманином.

Древний арабский поэт Тарафа пишет в своем стихотворении:
"Ищи меня, и ты найдешь меня в собрании моих людей.
Объяви на меня охоту в тавернах, и ты схватишь меня там.
Приходи ко мне ранним утром, и я наполню тебе чашу вина...".

Мужчины Джахилии в массе своей, пишет Изутсу, были винопийцами, всерьез и с большим знанием дела относящимися к питью.
Более того, в этом они видели благородство. Как сказал тот же Тарафа в другом месте: "Я карим (благородный), тот, кто будет пьян всю жизнь".

И вот среди таких людей появляется послание Пророка (мир ему и благословение), которое гласит: "Самый благородный из вас перед Аллахом - наиболее богобоязненный". (49:13).

У каждого образованного человека, претендующего (в самом себе) на некую интеллектуальность должно быть понимание, что он просто обязан владеть хотя бы одним иностранным языком. Это абсолютно обыденное понимание, но почему-то даже те, кто собираются защищать диссертации, зачастую не могут подучить ин-яз. А ведь они в своей работе должны ссылаться на иностранные источники на языке оригинала, которые они по идее должны были досконально перелопатить.

С этой стороны, довольно ущербно выглядят наши местные интеллектуалы прошлого, которые свысока смотрели на тех же местных мулл, в то время как эти самые муллы владели великом и могучим арабским языком (а интеллектуалы владели высоким мнением о себе).

Читаю роман Дэвида Гутерсона "Снег на кедрах". Это первый прочитанный мной американский роман об интернировании японцев в 1942 году, когда американцев японского происхождения насильно переселили в специальные лагеря на период войны. По сути, это было выселением и переселением. Многие из этих японцев жили в США уже в третьем поколении, но после Перл-Харбора никто им не доверял. Хотя молодые парни из японских семей шли добровольцами на войну на стороне США.
Конечно, это переселение не сравниться с нашей депортацией. Ведь им дали 8 дней на сборы, а нам не давали и пары часов. Они были приезжими мигрантами, а мы были у себя дома. Страна их происхождения первая напала на США. А мы никакого отношения к агрессору не имели. И все же, это явления одного ряда. Автор в своем романе хорошо показывает как трудно было японцам переносить жестокости и унижения этого переселения. Как они теряли свое имущество, распродавая его за бесценок перед отъездом. Как соседи "забывали", что продали им дом или землю, и снова забирали проданное себе в отсутствие хозяев. И так далее.
Но вот на что я хотел бы обратить внимание. Возможно, кто-то уже это сделал, но я не встречал. Мы должны, изучая нашу депортацию, обязательно искать ее причины (а мы не знаем до сих пор реальных причин) также и во внешнеполитической среде. То есть, японцев интернировали (красивое слово, чтобы спрятать некрасивое действие) в 1942. А депортации народов начались в 1943. А мы знаем, как тут любят перенимать то, что у них там. Что если на решение о нашей депортации повлияли действия властей США в отношении японцев? А если даже не они в какой-то степени подсказали эту идею, то влияние могло быть опосредованным. Ведь как ты будешь порицать кого-то за депортацию, когда сам депортировал целый народ? В любом случае, для более глубокого анализа, нужно учитывать все эти факторы.

Когда я вижу как видные интеллектуалы Ислама на Западе, такие как Абдул Хаким Мурад и другие создают прекрасные нашиды на свои народные мотивы, меня гордость берет за наших предков, которые сочинили сотни религиозных назмов на самые разные темы. Таким образом, религия и наша культура стали мягко взаимодействовать друг с другом в этаком симбиозе. При этом, с одной стороны такое взаимодействие вытеснило языческие элементы и обряды, которые практиковались даже до конца XIX века, а с другой стороны сделало так, чтобы вера нашла живой отклик в душах людей.

23.02.1944
Дала гешд долда.

Читаю книгу Рукаййи Варис Максуд "Мистерии Иисуса" (The Mysteries of Jesus). Я неподготовленный читатель в этой сфере, откровенно говоря. Книгу стал читать из-за рекомендации ш. Абдул-Хакима Мурада. Вначале просто листал, потом заинтересовался, потому что у автора явно талант. Рукаййа Варис Максуд (Ruqaiyyah Waris Maqsood) - урождённая британка, Розалин Рашбрук, родилась в 1942 году. Является специалистом по христианской теологии, написала об этом множество книг, также много лет преподавала в этой области. В общем, смотрите в Интернете, как говорятся.
Да, хорошо бы иметь определенный багаж знаний, чтобы читать эту книгу, так как я в истории христианства очень слабо разбираюсь, и многие цитаты из Евангелий, а также ссылки на исторические факты и имена ничего мне не говорят. Но главное, что меня поразило, это очень явные параллели между историей Иисуса (мир ему), а также исторического фона, в котором он жил и проповедовал, и историей Кавказа 19 века, а также тех праведных личностей (авлия), которые здесь также жили и проповедовали. Вплоть до одинаковых деталей в биографиях. Для кого-то это, может быть, просто совпадения, но мне в этом видится Божий промысел.

Нужно сказать, что пока что даже я со своими довольно слабыми познаниями в истории Иисуса (мир ему) понимаю, что некоторые вещи, которые пишет автор являются дискуссионными как среди христиан, так и среди мусульман. Но для меня главное, что автор делает искреннюю попытку понять: что же произошло с учением Иисуса на ранних этапах формирования его общины, и как на это влияли как власти римской империи, так и местные элиты.

В общем, я прочитал книгу Р.В. Максуд "Мистерии Иисуса". Несмотря на то, что тема мне не особо близка, я был приятно удивлен и впечатлен познаниями автора, а также ее академическим кругозором. Чтобы вы понимали, как глубоко она копает: в книге исследуются вопросы вплоть до: во что оборачивали умерших во времена Иисуса (мир ему), какие благовония наносили на тело, как хоронили.
А так, спектр проблем, которые затрагиваются, довольно широкий: тут и политическая обстановка в Римской империи, в которой жили и писали авторы канонических Евангелий, взаимоотношения иерархий официального и неофициального иудейского духовенства, деятеность Иакова (Джеймса), "брата Иисуса", как первого главы общины христиан, и халифы (наместника) Иисуса, деятельность кумранской общины (и кто они такие), взаимоотношения Павла и первой христианской общины Иерусалима, и многое, многое другое. Вообще, личность Иакова была для меня большим и интересным открытием.

Интересно было узнать, что есть мнение, что первая христианская община в Кумране молилась пять раз в день. По крайней мере, указание на нечто подобное, как сообщают, есть в Dead sea scrolls, в найденных свитках кумранской общины. В общем, книга полезная для расширения своих познаниях в компаративном религиоведении, и для тех, кто в целом интересуется темой.

Лично у меня вызывает радость, если вдруг я узнаю, что человек не имеет какое-либо из трёх качеств лицемера (как в хадисе Пророка (мир ему и благословение): "Лицемера отличают собой три признака: когда он рассказывает, то лжёт, когда обещает,  то нарушает  (своё  обещание), а когда ему доверяются, он предаёт[1]». Аль-Бухари.
В другой версии этого хадиса сообщается, что Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, также сказал: «… даже если он постится, молится и утверждает, что он – мусульманин»).

Сегодня если человек обещает и сдерживает свое обещание, это так неожиданно.

Честно говоря, у меня уже не первый год вызывает какой-то когнитивный диссонанс, возмущение и печаль тот факт, что в Священных городах (в Мекке и Медине) фактически нет исторической части города. То есть, если мы поедем куда-нибудь в Оксфорд, мы увидим исторический центр города, старые улицы, церкви и дома. Мы увидим места, где проходили памятные события. Мы увидим колледжи, где учились великие мыслители, мы увидим дискуссионные клубы, где спорили великие умы. В моей любимой Медине есть небольшие остатки османского наследия, и грандиозная Мечеть Пророка (мир ему и благословение) и фактически больше ничего. Ну да, есть огороженная Джаннатуль Баки, есть огороженные три могилы великих сподвижников при Ухуде, есть сама гора Ухуд, которую, Слава Аллаху, у местных не было возможности снести за эти столетия, но нет исторических улиц, нет исторического города. Перед нами стандартный ближневосточный город с квадратными домами и пыльными улицами, а также множество магазинов и торговых центров. Где память Уммы? Где дома ансаров? Где хотя бы отметки, что тут были дома ансаров? Где колодец, куда упало кольцо Пророка у Масджидуль Куба? На его месте лишь отметка на земле. Через пару лет и ее не будет.
Я думаю, что под видом борьбы с религиозными искажениями произошло великое уничтожение исторической памяти Уммы.

Это просто с возрастом мудрость пришла)

Я благодарен всем, кто поддерживал и поддерживает нашу семью эти дни. Инна лилляхи ва инна иляйхи роджиун. Пусть Аллах убережет ваших детей от плохого в этой и следующей жизни.

Несмотря на косметический слой богоборчества, который я вижу в фильме Кристофера Нолана "Интерстеллар", сам сюжет приводится в действие абсолютно архитипической авраамической историей. Этот архетип полностью представлен в Коране в истории про юношей, заснувших в пещере и проспавших триста лет. И этот архетип воспроизводится в Интерстелларе почти буквально. Как вы помните, юноши бежали от зла (как и герои Интерстеллар бежали от зла гибели планеты), попали в пещеру (а в фильме в чёрную дыру), после чего для них течение времени изменилось (параллель очевидна). Там с ними были собака, а тут робот. А после этого они вернулись к людям (как и главный герой Интерстеллар), а затем вернулись обратно (как и герой фильма). Пока запомните, что Интерстеллар работает на этом архетипе. А позже я вернусь, если Бог даст, к более полному разбору этой истории, а также поищем эту архетипическую историю в других сюжетах.

Этот пост (наверху) написан мной в январе 2021 года. Тогда многие мне возразили, что нет там никакого богоборчества, и в целом, вполне возможно, что и так.

Недавно я пересмотрел Интерстеллар, новыми, так сказать, глазами, и кое-что понял. Да, он действительно работает на архетипе "юношей пещеры", но основная тема фильма - это смерть и расставание. Главный герой - Купер расстается, будучи молодым, со своей семьёй. Несмотря на то, что он любит их, как отец своих детей, он уходит, потому что это от него не зависит. У него остаются сын и дочь. Сын сначала говорит с ушедшим отцом (в фильме он отправляет сообщения по видеосвязи, которые отец посмотрит потом за один раз), но в дальнейшем сомневается, что умерший ушедший отец слышит его оттуда. Отчаяние поглощает сына, который сначала похоронил проводил отца, а потом сам похоронил своего ребенка. Он перестает верить, что отец слышит и видит его оттуда. А ведь тот действительно слышит и видит! Но из другого пространства. И другого времени. Годы для сына - миг для отца. И хотя он улетел на небо, он сердцем и душой со своими детьми. Он не забыл их. И он готов на все ради них. Сын перестал в это верить.
Но не дочь Мерфи. Она сначала злится, но в итоге обретает веру. Практически чудесным образом. Именно вера спасает ее и все человечество. Отец с того света из другого времени и пространства передает ей истинные знания и вселяет в нее надежду, но до того, как получить эти дары, она находит в себе веру.

Отцу и его детям пришлось расстаться на годы. Многие годы. Но это расставание не было навечно. Дочь, что сохранила веру, наконец, встретила отца через много лет. Жизнь пролетела быстро даже для той, кто прожил более ста лет. В фильме она встречает его перед самой смертью. Бог посылает наших ушедших близких, чтобы встретить нас. И уже нет особой разницы перед или после. Это встреча после долгой разлуки. Дочь уже стара, но отец вечно молод. Ровно такой, каким ушел.

Интерстеллар - фильм о смерти, о разлуке, которая следует за этой смертью, но и о встрече. О надежде и вере, которые дают силы жить до этой встречи. Потому что человек, потерявший близкого, каждый день задаётся вопросом как в песне: "как мне несколько часов прожить?". Только надеждой на встречу и верой.

Ещё в Интерстелларе хорошо изображена логика непонимания смерти покидания главным героем своего сына. Сын не понимает, почему отец оставил его. Ведь он в нем нуждался. Почему ты оставил меня? Почему ты выбрал другую жизнь? Ведь ты был мне так нужен! Ведь я в тебе так нуждался! Как ты мог покинуть меня? Разве тот, кто любит, так делает?

Сыну пришлось жить с юного возраста без отца. В тяжёлые времена. И он не мог понять, как отец мог такое выбрать? Но логика сына - это логика этой жизни, а логика того, кто ушел - это логика за пределами этой жизни. Однако вопросы и мучения сына дошли до отца, причиняя ему там страдания и душевную боль.