К югу от Бангкока, посреди влажного леса и тумана, стоит гигантская пучиха Maman Луиз Буржуа. Так начинается маршрут по Khao Yai Art Forest — новой институции, которая не выглядит как институция. Это не музей, а 161 акр тишины, в которую встроены работы Ричарда Лонга, Эльмгрена и Драгсета, Арая Расджармарнсук и Фуджико Накаи.

Проект придумала Мариса Чеараванонт — коллекционерка, активистка, супруга главы крупнейшего агро-конгломерата в Таиланде. Она финансирует всё из личных средств и выстраивает новую культурную инфраструктуру: лес, резиденции, параллельно Bangkok Kunsthalle в здании старой типографии.

Интересно, как всё делается не назидательно, а очень по-азиатски. Как будто ты случайно забрёл в лес, где вместо тропинок круги Лонга, вместо поляны каменная скульптура GOD, а в баре посреди деревьев (реально существующий K-BAR от Elmgreen & Dragset) тебя даже не встречает официант.

Отличный антипод европейским арт-направлениям, если Тайланд действительно хочет стать культурным хабом региона. Возвращение искусства в экосистему происходит буквально.

И теперь от Тайланда к Японии (видимо, давно никуда не летала и соскучилась 😁) «Мы занимаемся сексом внутри Моби Дика!» — реплика, которую вы точно не услышите в московской гостинице, в вот в японской вполне. Краткий пересказ статьи в The Guardian:

Новая книга французского фотографа Франсуа Простa (ранее фотографировал стрипклубы в Америке, например) не про секс, а про архитектуру желания. Love Hotels в Японии — это не мотели в духе российской трассы М4, а целая индустрия. Всего около 40 тысяч. Побег от тесных квартир, от родительского контроля, от этикета, от себя. Идея родилась ещё в XVII веке в виде deai chaya — «чайных домов для встреч». Сегодня это — здания в форме тортов, космических кораблей и, например, гигантской розовой головы кита, в которую входишь буквально через пасть.

Занимательная неподтвержденная статистика говорит нам, что половина соитий в Японии происходит в подобных диснейленд-отелях. Несколько из них: Hotel UFO в Чибе, LaLa Resort в Кобе, на фасаде которого карабкается Кинг Конг или Chapel Christmas, где навсегда Новый год. Архитектура становится формой исповеди. Инфрастурктура интимности предполагает онлайн-букинг, отдельные лифты для входа и выхода и приватность.

Сегодня формат не умирает, а трансформируется. В love hotels ходят на девичники, включают караоке, арендуют для вечеринок или устраивают глэмпинг-комнаты с гамаками и баром. Хочу услышать про российский аналог, который не отель "Подушкин" с вагонами метрополитена, а что-то в форме печенья юбилейного.

Посмотрела новый фильм Уэса Андерсона The Phoenician Scheme (по-русски, видимо, «Финикийская схема»?). Я, в принципе, не самая большая фанатка режиссёра (простите, не закидайте камнями), хоть и уважаю эстетику и симметрию. Для меня это слишком театрально, хотя, признаюсь, пару раз хихикнула.

Хочу обратить ваше внимание не только на нежный product placement от Cartier (два раза появляется красная коробочка) и шоколада Hershey’s (почти уверена, что это не случайность, хоть кадр длится секунду), но и на то, что в титрах, помимо режиссёров, указаны произведения искусства, институции, из которых они были взяты, и ответственные сотрудники.

А в Лондоне бар Bob Bob Ricard в Сохо временно превратился в декорацию к фильму. Дают гигантские солёные претцели в серебряных мисках и консервированные анчоусы из Кантабрии с маслом и ржаным хлебом. Наливают маргариту с пипеткой, которая меняет цвет, как будто тест на яд и коктейль Hand Grenade.