Forwarded from Мариночка Владимировна держит за руку.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Доброе утро!
Если говорить про отношения, то база это ВАША САМОЦЕННОСТЬ.
Понимаете?
Если говорить про отношения, то база это ВАША САМОЦЕННОСТЬ.
Понимаете?
❤104🔥24💯11❤🔥5😭2
Важный комментарий к прекрасному видео выше о внутренних драконах и самоценности.
Головой понимаю, но прочувствовать… продолжим вариантами… принять, интегрировать… добавьте, близкий по духу вам, глагол… сложно.
Это правда сложно.
Почему?
Самоценность, относится к идеям самоощущения себя, буквально, можна сказать, телесного, а не интеллектуального думания и понимания, и процессам в большей степени бессознательным, это когда принятие очень органичное, без боли и надрыва и мантры-напоминания себе о том, что «ты ценен сам по себе». В видео мы как раз видим очень много аффекта, за которым возможно или прячется боль или чувства по уже проделанной душевной работе, именно душевной, а не когнитивной работе со сменой одного убеждения на другое, потому что уровень только когнитивный дает эффект «все понимаю, что так не чувствую…», нужно что-то еще…
Как вы думаете, что еще нам нужно, чтобы почувствовать собственную самоценность?
В идеи того, что должны были сделать или не сделать родители не идем…
Мы уже взрослые – родители уже все что могли сделать сделали, теперь наш черед…
Головой понимаю, но прочувствовать… продолжим вариантами… принять, интегрировать… добавьте, близкий по духу вам, глагол… сложно.
Это правда сложно.
Почему?
Самоценность, относится к идеям самоощущения себя, буквально, можна сказать, телесного, а не интеллектуального думания и понимания, и процессам в большей степени бессознательным, это когда принятие очень органичное, без боли и надрыва и мантры-напоминания себе о том, что «ты ценен сам по себе». В видео мы как раз видим очень много аффекта, за которым возможно или прячется боль или чувства по уже проделанной душевной работе, именно душевной, а не когнитивной работе со сменой одного убеждения на другое, потому что уровень только когнитивный дает эффект «все понимаю, что так не чувствую…», нужно что-то еще…
Как вы думаете, что еще нам нужно, чтобы почувствовать собственную самоценность?
В идеи того, что должны были сделать или не сделать родители не идем…
Мы уже взрослые – родители уже все что могли сделать сделали, теперь наш черед…
❤83👍3🤝3
Продолжение о самоценности.
Я абсолютно согласна со всеми вашими идеями, в комментариях, которые важны для развития и поддержания ощущения собственной самоценности, на что я еще хотела обратить внимание, что нам нужно для того чтобы реализовывать все то что вы предлагаете.
Ниже комментарий коллеги Ксении из дискуссии о самоценности, лучше и не напишешь, об этом, т.е. я бы занудно писала на птичьем, в смысле профессиональном, о том что наше Я – это череда множественных сознательных и бессознательных идентификаций с другими, что есть первичная идентификация про страшные слова интроекция, затем вторичная про символизацию, и все такое скучное и теоретическое, а коллега написала красиво, почитаем вместе, кому еще нужны идеи о взращивании самоценности, много в комментариях с предыдущему тексту.
«… взращивание самоценности в отношениях с другими значимыми людьми. Да, уже не с родителями, но с друзьями, терапевтом, партнёром. Когда ты испытываешь опыт уважения, любви, теплоты, которая есть к тебе как к отдельному человеку. И постепенно этот опыт присваивается и интегрируется внутрь. Становится своим собственным отношением к себе».
Ключевое, наше Я состоит из остатков интегрированного (а не только воспринятого) опыта отношений с другими людьми, каждый человек оставляет какую-то частичку себя в нас. Это значит, если наша самоценность, ну так случилось по разным причинам, где-то ниже плинтуса и доставляет страдание, то хорошо было бы, для начала, оглянуться вокруг и «прежде чем диагностировать у себя депрессию и заниженную самооценку (справедливо и к ощущению самоценности, прим. мое), убедитесь, что вы не окружены идиотами». Это не я сказала, а очень давно Фрейд, но актуально и сегодня.
Все-таки правда, убедитесь, что никто не сводит вас с ума, убеждая вас в том что вы не чувствуете то что чувствуете, не верите в то что вы верите или хотите верить и т.д.
Затем ищите людей, у которых самоценность на высоком уровне, они могут, умеют, позволяют себе думать и ощущать себя в себе (сорри за череду тавтологий) хорошо, гармонично, уверенно, стабильно независимо от того, что о них думают окружающие, независимо от того какой в данный момент период жизни, от того какие у них сейчас компетенции, навыки, знания и т.д. Они умеют заботится о себе, ценить себя здесь и сейчас, независимо от того, что они делают или не делают.
В отношениях с такими людьми, действует принцип:
– А что так можно было?
– Можно…
– А это нормально?
– Нормально…
– А если осудят?
– Да… добавьте свое любимое…
Важно помнить, самоценность – это не то, что мы делаем, а то, что мы чувствуем, ощущаем, во что мы верим и в чем относительно себя убеждены мы сами.
В завершении, вспомним декларацию собственной самоценности от Вирджинии Сатир ниже.
Я абсолютно согласна со всеми вашими идеями, в комментариях, которые важны для развития и поддержания ощущения собственной самоценности, на что я еще хотела обратить внимание, что нам нужно для того чтобы реализовывать все то что вы предлагаете.
Ниже комментарий коллеги Ксении из дискуссии о самоценности, лучше и не напишешь, об этом, т.е. я бы занудно писала на птичьем, в смысле профессиональном, о том что наше Я – это череда множественных сознательных и бессознательных идентификаций с другими, что есть первичная идентификация про страшные слова интроекция, затем вторичная про символизацию, и все такое скучное и теоретическое, а коллега написала красиво, почитаем вместе, кому еще нужны идеи о взращивании самоценности, много в комментариях с предыдущему тексту.
«… взращивание самоценности в отношениях с другими значимыми людьми. Да, уже не с родителями, но с друзьями, терапевтом, партнёром. Когда ты испытываешь опыт уважения, любви, теплоты, которая есть к тебе как к отдельному человеку. И постепенно этот опыт присваивается и интегрируется внутрь. Становится своим собственным отношением к себе».
Ключевое, наше Я состоит из остатков интегрированного (а не только воспринятого) опыта отношений с другими людьми, каждый человек оставляет какую-то частичку себя в нас. Это значит, если наша самоценность, ну так случилось по разным причинам, где-то ниже плинтуса и доставляет страдание, то хорошо было бы, для начала, оглянуться вокруг и «прежде чем диагностировать у себя депрессию и заниженную самооценку (справедливо и к ощущению самоценности, прим. мое), убедитесь, что вы не окружены идиотами». Это не я сказала, а очень давно Фрейд, но актуально и сегодня.
Все-таки правда, убедитесь, что никто не сводит вас с ума, убеждая вас в том что вы не чувствуете то что чувствуете, не верите в то что вы верите или хотите верить и т.д.
Затем ищите людей, у которых самоценность на высоком уровне, они могут, умеют, позволяют себе думать и ощущать себя в себе (сорри за череду тавтологий) хорошо, гармонично, уверенно, стабильно независимо от того, что о них думают окружающие, независимо от того какой в данный момент период жизни, от того какие у них сейчас компетенции, навыки, знания и т.д. Они умеют заботится о себе, ценить себя здесь и сейчас, независимо от того, что они делают или не делают.
В отношениях с такими людьми, действует принцип:
– А что так можно было?
– Можно…
– А это нормально?
– Нормально…
– А если осудят?
– Да… добавьте свое любимое…
Важно помнить, самоценность – это не то, что мы делаем, а то, что мы чувствуем, ощущаем, во что мы верим и в чем относительно себя убеждены мы сами.
В завершении, вспомним декларацию собственной самоценности от Вирджинии Сатир ниже.
🔥49❤36👍4🙏2🤝2
Начало разговора выше.
Декларация собственной самоценности
Вирджиния Сатир
«Я – это Я.
Во всем мире нет никого в точности такого же, как Я. Есть люди чем-то похожие на меня, но нет никого в точности такого же, как Я. Поэтому всё, что исходит от меня, – это подлинное моё, потому что именно Я выбрал это.
Мне принадлежит все, что есть во мне: мое тело, включая все, что оно делает; мое сознание, включая все мои мысли и планы; мои глаза, включая образы, которые они могут видеть; мои чувства, какими бы они ни были, – тревога, удовольствие, радость, напряжение, любовь, раздражение; мой рот и все слова, которые он может произносить, – вежливые, ласковые или грубые, правильные или неправильные; мой голос – громкий или тихий; все мои действия, обращенные к другим людям или ко мне самому.
Мне принадлежат все мои фантазии, мои мечты, все мои надежды и мои страхи.
Мне принадлежат все мои победы и успехи. Все мои поражения и ошибки.
Все это принадлежит мне. И потому Я могу очень близко познакомиться с собой.
Я могу полюбить себя и подружиться с собой. И я могу сделать так, чтобы все во мне содействовало моим интересам.
Я знаю, что кое-что во мне озадачивает меня, и есть во мне что-то такое, чего Я не знаю. Но поскольку я дружу с собой и люблю себя, я могу осторожно и терпеливо открывать в себе источники того, что озадачивает меня, и узнавать все больше и больше вещей о себе самом.
Все, что я вижу и ощущаю, все, что я говорю и делаю, что я думаю и чувствую в данный момент, – это моё. И в точности позволяет мне узнать, где Я и кто Я в данный момент.
Когда я вглядываюсь в прошлое, смотрю на то, что я видел и ощущал, что Я говорил и что Я делал, как Я думал и как Я чувствовал, Я вижу, что не вполне меня устраивает.
Я могу отказаться от того, что кажется не подходящим, и сохранить то, что кажется очень нужным, и открыть что-то новое в себе самом.
Я могу видеть, слышать, чувствовать, думать, говорить, действовать. Я имею все, чтобы быть близким с другими людьми, быть продуктивным, вносить смысл и порядок в мир вещей и людей вокруг меня.
Я принадлежу себе, и поэтому Я смогу строить себя.
Я – это Я, и я – это замечательно!»
Вопрос на засыпку, что из этого замечательно получается, что может быть требует внимания?
Декларация собственной самоценности
Вирджиния Сатир
«Я – это Я.
Во всем мире нет никого в точности такого же, как Я. Есть люди чем-то похожие на меня, но нет никого в точности такого же, как Я. Поэтому всё, что исходит от меня, – это подлинное моё, потому что именно Я выбрал это.
Мне принадлежит все, что есть во мне: мое тело, включая все, что оно делает; мое сознание, включая все мои мысли и планы; мои глаза, включая образы, которые они могут видеть; мои чувства, какими бы они ни были, – тревога, удовольствие, радость, напряжение, любовь, раздражение; мой рот и все слова, которые он может произносить, – вежливые, ласковые или грубые, правильные или неправильные; мой голос – громкий или тихий; все мои действия, обращенные к другим людям или ко мне самому.
Мне принадлежат все мои фантазии, мои мечты, все мои надежды и мои страхи.
Мне принадлежат все мои победы и успехи. Все мои поражения и ошибки.
Все это принадлежит мне. И потому Я могу очень близко познакомиться с собой.
Я могу полюбить себя и подружиться с собой. И я могу сделать так, чтобы все во мне содействовало моим интересам.
Я знаю, что кое-что во мне озадачивает меня, и есть во мне что-то такое, чего Я не знаю. Но поскольку я дружу с собой и люблю себя, я могу осторожно и терпеливо открывать в себе источники того, что озадачивает меня, и узнавать все больше и больше вещей о себе самом.
Все, что я вижу и ощущаю, все, что я говорю и делаю, что я думаю и чувствую в данный момент, – это моё. И в точности позволяет мне узнать, где Я и кто Я в данный момент.
Когда я вглядываюсь в прошлое, смотрю на то, что я видел и ощущал, что Я говорил и что Я делал, как Я думал и как Я чувствовал, Я вижу, что не вполне меня устраивает.
Я могу отказаться от того, что кажется не подходящим, и сохранить то, что кажется очень нужным, и открыть что-то новое в себе самом.
Я могу видеть, слышать, чувствовать, думать, говорить, действовать. Я имею все, чтобы быть близким с другими людьми, быть продуктивным, вносить смысл и порядок в мир вещей и людей вокруг меня.
Я принадлежу себе, и поэтому Я смогу строить себя.
Я – это Я, и я – это замечательно!»
Вопрос на засыпку, что из этого замечательно получается, что может быть требует внимания?
❤88🔥8👍6🤔1
#проподростков
Не устаю повторять, родителям подростков, важно помнить, что подростковый возраст, очень, очень сложный. По своей сложности равен младенческому, и да… для самих родителей – это трудный период, требует много внимания, сил и терпения, еще и потому что, и об этом говорила на сегодня завершившейся, II-ой Международной конференции по психоаналитической психосоматике в Молдове, посвященной особенностям проявления подростковости, а также – работы с ними, психоаналитик Надя Бужор, – «подростковый возраст пробуждает самые глубокие, самые глубоко похороненные переживания подросткового возраста самих родителей, которые не были проработаны», стоит добавить, это справедливо к любому другому возрасту, где есть непроработанные и/или неинтегрированные переживания (травмы) у взрослых, которые оживают (актуализируются) когда их дети подходят к этому возрасту.
Немного цитат с конференции
из анонса:
«Подросток – человеческое существо особого толка. Он находится на перепутье между детством и взрослостью. Психические задачи, которые ставит перед ним развитие, по своей сложности ни с чем не сравнить. Разве что с теми, которые появляются у младенца, который попал в этот мир и ему, этот мир, предстоит осваивать. Задачи, трудность которых неимоверны. Можно сказать, что подростки очутились в длительном расщеплении между своим телом, которое уже обретает взрослое функционирование во всех смыслах и своей душой, которая изо всех сил цепляется за детское. Ведь самая важная их миссия – отказаться от всех парциальных влечений в пользу генитальности, переформатировать отношения с первичными объектами, подвергнуть их безжалостному истреблению и навсегда отказаться от желания к ним, принять тем самым окончательную идентификацию и вступить на путь самостоятельного психического существования. Не просто так подростковый период именуется периодом кризиса, со всеми характеристиками, кризису присущими. Именно поэтому этот период может стать и становится решающим для определения статуса психики. И именно поэтому в данном отрезке нашего развития могут случится сбои как в психическом, так и в соматическом функционировании».
«Подростковая боль, на что часто жалуются/обращают внимание родители, выражается в неуспехах. У подростка ещё нет ощущения, что он может (готов, способен) вступить во взрослую жизнь».
У подростка мало связей между телом и разумом, психикой. Тело – уже взрослое, а разум и душа – ещё нет».
«В подростковом возрасте сексуальные влечения довлеют над всем остальным, над всеми прочими переживаниями. Сексуальность – это часть взрослой жизни, которую любому подростку тяжелее всего интегрировать. Это большая психическая работа. Она будет несколько облегчена, если родители любят и ладят друг с другом. Тогда подростку подходить к сексуальности будет не так страшно, нежели в тех случаях, когда эта часть жизни родителей находится в упадке. Тогда, сталкиваясь с собственной сексуальностью, её гораздо сложнее принять. А это, пожалуй, главная задача подростковости».
Родители подростков часто спрашивают, – можно ли помочь подросткам?
Да, «подростку всегда можно помочь. Всегда, как минимум, нужно пытаться. Пытаться выстроить своё психическое пространство, выстроить свой собственный мир, независимо от того, из какой точки он пришёл». (психоаналитик Надя Бужор, цитату записала коллега Юлия Гордецкая.
Так как нам взрослым помочь своим подросткам?
Не устаю повторять, родителям подростков, важно помнить, что подростковый возраст, очень, очень сложный. По своей сложности равен младенческому, и да… для самих родителей – это трудный период, требует много внимания, сил и терпения, еще и потому что, и об этом говорила на сегодня завершившейся, II-ой Международной конференции по психоаналитической психосоматике в Молдове, посвященной особенностям проявления подростковости, а также – работы с ними, психоаналитик Надя Бужор, – «подростковый возраст пробуждает самые глубокие, самые глубоко похороненные переживания подросткового возраста самих родителей, которые не были проработаны», стоит добавить, это справедливо к любому другому возрасту, где есть непроработанные и/или неинтегрированные переживания (травмы) у взрослых, которые оживают (актуализируются) когда их дети подходят к этому возрасту.
Немного цитат с конференции
из анонса:
«Подросток – человеческое существо особого толка. Он находится на перепутье между детством и взрослостью. Психические задачи, которые ставит перед ним развитие, по своей сложности ни с чем не сравнить. Разве что с теми, которые появляются у младенца, который попал в этот мир и ему, этот мир, предстоит осваивать. Задачи, трудность которых неимоверны. Можно сказать, что подростки очутились в длительном расщеплении между своим телом, которое уже обретает взрослое функционирование во всех смыслах и своей душой, которая изо всех сил цепляется за детское. Ведь самая важная их миссия – отказаться от всех парциальных влечений в пользу генитальности, переформатировать отношения с первичными объектами, подвергнуть их безжалостному истреблению и навсегда отказаться от желания к ним, принять тем самым окончательную идентификацию и вступить на путь самостоятельного психического существования. Не просто так подростковый период именуется периодом кризиса, со всеми характеристиками, кризису присущими. Именно поэтому этот период может стать и становится решающим для определения статуса психики. И именно поэтому в данном отрезке нашего развития могут случится сбои как в психическом, так и в соматическом функционировании».
«Подростковая боль, на что часто жалуются/обращают внимание родители, выражается в неуспехах. У подростка ещё нет ощущения, что он может (готов, способен) вступить во взрослую жизнь».
У подростка мало связей между телом и разумом, психикой. Тело – уже взрослое, а разум и душа – ещё нет».
«В подростковом возрасте сексуальные влечения довлеют над всем остальным, над всеми прочими переживаниями. Сексуальность – это часть взрослой жизни, которую любому подростку тяжелее всего интегрировать. Это большая психическая работа. Она будет несколько облегчена, если родители любят и ладят друг с другом. Тогда подростку подходить к сексуальности будет не так страшно, нежели в тех случаях, когда эта часть жизни родителей находится в упадке. Тогда, сталкиваясь с собственной сексуальностью, её гораздо сложнее принять. А это, пожалуй, главная задача подростковости».
Родители подростков часто спрашивают, – можно ли помочь подросткам?
Да, «подростку всегда можно помочь. Всегда, как минимум, нужно пытаться. Пытаться выстроить своё психическое пространство, выстроить свой собственный мир, независимо от того, из какой точки он пришёл». (психоаналитик Надя Бужор, цитату записала коллега Юлия Гордецкая.
Так как нам взрослым помочь своим подросткам?
👍49❤35🔥15
Пара это двое - желания двоих, потребности двоих, мечты, идеи двоих отдельных друг от друга людей.
Что тут добавить?!
«Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой».
Психолог Илья Шабшин из интервью Юлии Меньшовой.
#отношениявпаре
Что тут добавить?!
«Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой».
Психолог Илья Шабшин из интервью Юлии Меньшовой.
#отношениявпаре
❤61
Forwarded from Мариночка Владимировна держит за руку.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Психолог Илья Шабшин напоминает нам о главном.
Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой.
Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой.
👍53❤35🙏11
Невозможно не поделиться.
Что нам важно помнить?
Выбор совершается бессознательно… мы не осознаем в моменте повторение сценария (позже при осмыслении да, но не в моменте), часто даже, если речь о навязчивом повторении.
Часто выбор совершается с бессознательным партнера (не только своим), т.е. речь не только о поверхностном сходстве или похожести внешне, а о том, что не было интегрировано у самого партнера, или его (ее) родителей и осталось в поле бессознательного.
Вспоминается случай пациентка Nancy McWilliams, «отец которой время от времени прибегал к насилию, влюбилась в убежденного пацифиста, в того, кто, как ей казалось, всем сердцем был предан идее ненасилия, и ей никогда больше не придется жить в страхе. Спустя несколько месяцев после свадьбы и немалого числа драк она стала все больше убеждаться в том, что идеологический пацифизм ее мужа являлся выражением не полностью удавшейся попытки противостоять своим собственным насильственным тенденциям. Она снова переживала из-за того, что мужчина, с которым она жила, был опасен. В терапии она выразила изумление по поводу того, как она устроила все так, чтобы «найти» отца, несмотря на усердные сознательные попытки потерять его».
Выбор «я выбрала прямо противоположного партнера своей матери (отцу)» – это другая сторона того же самого повторения, т.е. вы не свободны в своем выборе.
И, ключевое, если вы обнаружили что находитесь в каком-то определённом сценарии, повторяющий отношения ваших или с вашими родителями или историю повторения собственной травмы или созависимых, абьюзивных, еще каких-то отношениях… внимание… нет, не нужно бежать искать ближайший ЗАГС или сейчас МФЦ, расставаться, разводиться, что-то типа из серии «беги Лола беги», если речь не идет о безопасности жизни и здоровья. Психика так устроена что наши влечения, на птичьем, в смысле на профессиональном, завязаны на объекте, т.е. важно не только понять собственный сценарий в отношениях, но и что откликнулось в вашей душе, и она потянулась именно к этому партнёру. Даже если, все подруги говорят, что этот мужчина или мужчине эта женщина, тебе не подходит, прежде чем принимать радикальные решения, важно пытаться понять какая потребность удовлетворяется в этих отношениях, вам хорошо или нет, вы подобрались как ключик к замочку, даже если другим так не кажется и т.д., так как нередки случаи когда происходят такие спонтанные или под давлением расставания, после этого человек или заболевал или попадал в крайне деструктивные ситуации, поскольку, например, собственная агрессия, деструкция, была реализована именно в этих отношениях и когда их не стало в жизни человека, то влечения, сорри за птичий, развязываются, и начинают искать реализацию в других местах.
В завершении «как переписать сценарий родителей?»
Мы не можем переписать чужой сценарий, он нам не принадлежит, но можем отказаться от реализации чужой жизни в своей жизни, выбрать идти своим путем, пока мы на пути «как мама (папа) или как не мама (папа)» мы идем путем своих родителей, закрывая тем самым возможность реализовать себя самого в личных, профессиональных или других отношениях.
Вопросы про #отношениявпаре
Что нам важно помнить?
Выбор совершается бессознательно… мы не осознаем в моменте повторение сценария (позже при осмыслении да, но не в моменте), часто даже, если речь о навязчивом повторении.
Часто выбор совершается с бессознательным партнера (не только своим), т.е. речь не только о поверхностном сходстве или похожести внешне, а о том, что не было интегрировано у самого партнера, или его (ее) родителей и осталось в поле бессознательного.
Вспоминается случай пациентка Nancy McWilliams, «отец которой время от времени прибегал к насилию, влюбилась в убежденного пацифиста, в того, кто, как ей казалось, всем сердцем был предан идее ненасилия, и ей никогда больше не придется жить в страхе. Спустя несколько месяцев после свадьбы и немалого числа драк она стала все больше убеждаться в том, что идеологический пацифизм ее мужа являлся выражением не полностью удавшейся попытки противостоять своим собственным насильственным тенденциям. Она снова переживала из-за того, что мужчина, с которым она жила, был опасен. В терапии она выразила изумление по поводу того, как она устроила все так, чтобы «найти» отца, несмотря на усердные сознательные попытки потерять его».
Выбор «я выбрала прямо противоположного партнера своей матери (отцу)» – это другая сторона того же самого повторения, т.е. вы не свободны в своем выборе.
И, ключевое, если вы обнаружили что находитесь в каком-то определённом сценарии, повторяющий отношения ваших или с вашими родителями или историю повторения собственной травмы или созависимых, абьюзивных, еще каких-то отношениях… внимание… нет, не нужно бежать искать ближайший ЗАГС или сейчас МФЦ, расставаться, разводиться, что-то типа из серии «беги Лола беги», если речь не идет о безопасности жизни и здоровья. Психика так устроена что наши влечения, на птичьем, в смысле на профессиональном, завязаны на объекте, т.е. важно не только понять собственный сценарий в отношениях, но и что откликнулось в вашей душе, и она потянулась именно к этому партнёру. Даже если, все подруги говорят, что этот мужчина или мужчине эта женщина, тебе не подходит, прежде чем принимать радикальные решения, важно пытаться понять какая потребность удовлетворяется в этих отношениях, вам хорошо или нет, вы подобрались как ключик к замочку, даже если другим так не кажется и т.д., так как нередки случаи когда происходят такие спонтанные или под давлением расставания, после этого человек или заболевал или попадал в крайне деструктивные ситуации, поскольку, например, собственная агрессия, деструкция, была реализована именно в этих отношениях и когда их не стало в жизни человека, то влечения, сорри за птичий, развязываются, и начинают искать реализацию в других местах.
В завершении «как переписать сценарий родителей?»
Мы не можем переписать чужой сценарий, он нам не принадлежит, но можем отказаться от реализации чужой жизни в своей жизни, выбрать идти своим путем, пока мы на пути «как мама (папа) или как не мама (папа)» мы идем путем своих родителей, закрывая тем самым возможность реализовать себя самого в личных, профессиональных или других отношениях.
Вопросы про #отношениявпаре
❤🔥67❤26👍13
Психоанализ как лоскут для латания разрывов в психике…
«Жизнь достаточно сложна и без травмы. Тревога и беспомощность мешают нашей способности иметь свободный разум — разум, который может обращать внимание на любовь, игру и работу. Вместо этого пережившие травму чувствуют, что вынуждены фокусироваться на выживании, иногда в самом элементарном смысле. Иногда их психическое выживание приносится в жертву, чтобы защитить их конкретную жизнь. В результате страдают их отношения с любовью и работой. Они становятся труднодоступными.
Как и другие труднодоступные пациенты (Joseph, 1975), пережившие травму, приходят к нам в кабинет с самыми разными симптомами, торможениями и тревогами. Они являются частью последствий травмы. Несмотря на то, что у каждого человека возникает свой собственный уникальный отклик на травматические обстоятельства, также верно и то, что есть некоторые обобщения, которые возникают из нашего аналитического опыта лечения таких пациентов. Для обобщения от нас, клиницистов, требуется использовать свое понимание нерепрезентированных и плохо репрезентированных психических состояний. В то время как у всех нас есть плохо репрезентированные и нерепрезентированные состояния, обычно мы их не осознаем. Пережившие травму осознают некоторые из них и мучаются ими. Это означает, что их отклики на травму захватывают их внимание и отнимают их у обыденной жизни. Их тончайшая чувствительность идет рука об руку с низкой толерантностью к фрустрации. Эта комбинация является психически болезненной. Грин (Green 2007/2009) называет это резонансом страдания.
Резонанс страдания это нечто большее, чем воспоминания о травме. Резонанс включает в себя доступ к первичным аспектам Я, которые тоже травмируют. Пробоины в контактном барьере, которые Грин (Green 2005) называет разрывами психической ткани, что образовались в результате травмы, приводят к вторичной травме. Вторичная травма включает в себя повторяющийся доступ к первичной позиции функционирования. Левин (Levine 2012, p. 614) полагает, что анализ может предоставить лоскут для латания разрывов в психике».
Отрывок из статьи Джуди Экхоф
«Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»
«Лоскут для латания разрывов в психике», идея, напомнила мне текст о людях Я которых выглядит как «дырявое нечто».
Мишель де М'Юзан сравнивает Я таких людей с архипелагом. Там где в архипелаге между островами вода, в Я человека – между частями Я, нет ничего, нет никакой связи, нет психической ткани, вместо нее пустота, и даже не просто пустота, а вакуум. Вакуум ничего не проводит, что делает психическую работу крайне сложной.
Люди, склонные к разрядке через действия, не способны психизировать. Вместо того чтобы говорить со своим партнером, коллегой, мамой, ребенком – они сбрасывают напряжение в ссоре, спортзале, уборке, замыкаются в молчании и т.д. Такие люди не понимают ценности слова, с помощью которого мы вербализируем свой опыт «зачем я буду с вами говорить, мое детство не станет от этого менее травматичным». Для того чтобы психизировать необходимо наличие связей между разными частями Я, вот чтобы построить эти связи нам и нужен «лоскут».
«Жизнь достаточно сложна и без травмы. Тревога и беспомощность мешают нашей способности иметь свободный разум — разум, который может обращать внимание на любовь, игру и работу. Вместо этого пережившие травму чувствуют, что вынуждены фокусироваться на выживании, иногда в самом элементарном смысле. Иногда их психическое выживание приносится в жертву, чтобы защитить их конкретную жизнь. В результате страдают их отношения с любовью и работой. Они становятся труднодоступными.
Как и другие труднодоступные пациенты (Joseph, 1975), пережившие травму, приходят к нам в кабинет с самыми разными симптомами, торможениями и тревогами. Они являются частью последствий травмы. Несмотря на то, что у каждого человека возникает свой собственный уникальный отклик на травматические обстоятельства, также верно и то, что есть некоторые обобщения, которые возникают из нашего аналитического опыта лечения таких пациентов. Для обобщения от нас, клиницистов, требуется использовать свое понимание нерепрезентированных и плохо репрезентированных психических состояний. В то время как у всех нас есть плохо репрезентированные и нерепрезентированные состояния, обычно мы их не осознаем. Пережившие травму осознают некоторые из них и мучаются ими. Это означает, что их отклики на травму захватывают их внимание и отнимают их у обыденной жизни. Их тончайшая чувствительность идет рука об руку с низкой толерантностью к фрустрации. Эта комбинация является психически болезненной. Грин (Green 2007/2009) называет это резонансом страдания.
Резонанс страдания это нечто большее, чем воспоминания о травме. Резонанс включает в себя доступ к первичным аспектам Я, которые тоже травмируют. Пробоины в контактном барьере, которые Грин (Green 2005) называет разрывами психической ткани, что образовались в результате травмы, приводят к вторичной травме. Вторичная травма включает в себя повторяющийся доступ к первичной позиции функционирования. Левин (Levine 2012, p. 614) полагает, что анализ может предоставить лоскут для латания разрывов в психике».
Отрывок из статьи Джуди Экхоф
«Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»
«Лоскут для латания разрывов в психике», идея, напомнила мне текст о людях Я которых выглядит как «дырявое нечто».
Мишель де М'Юзан сравнивает Я таких людей с архипелагом. Там где в архипелаге между островами вода, в Я человека – между частями Я, нет ничего, нет никакой связи, нет психической ткани, вместо нее пустота, и даже не просто пустота, а вакуум. Вакуум ничего не проводит, что делает психическую работу крайне сложной.
Люди, склонные к разрядке через действия, не способны психизировать. Вместо того чтобы говорить со своим партнером, коллегой, мамой, ребенком – они сбрасывают напряжение в ссоре, спортзале, уборке, замыкаются в молчании и т.д. Такие люди не понимают ценности слова, с помощью которого мы вербализируем свой опыт «зачем я буду с вами говорить, мое детство не станет от этого менее травматичным». Для того чтобы психизировать необходимо наличие связей между разными частями Я, вот чтобы построить эти связи нам и нужен «лоскут».
❤77❤🔥17👍7🤯1
О травматичном опыте и его проработке
Почитаем еще немного Джуди Экхоф, отрывок из статьи «Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»
«Доступ к первичным аффектам оставляет пережившего травму беззащитным перед вторжением в сознание его собственных процессов. Такой человек может быть компетентным специалистом с большим количеством достижений и выстраивать впечатляющие компенсации для травматической истории, которую он хочет оставить в прошлом. Однако внутренне он остается уязвимым для повторной активации травмы в ответ на триггер. При повторной активации первичные и примитивные позиции вторгаются в сознание, они создают тревогу, беспомощность и отчаяние. Переживший травму это знает и старается как-то компенсировать.
В то время как первичная позиция представляет собой истоки того, кем мы являемся, она также является сырой, дикой, хаотичной и недифференцированной. Она интенсивна. Доступ к ней еще больше травмирует человека, захватывая его психику и внимание, заставляя его зацикливаться на безымянном ужасе и неопосредованной тревоге. Это вносит вклад в последующее повторение травмы. Вторичная травма также мешает отношениям и способности человека использовать аналитическую терапию.
Позиция или угол, с которого человек переживает реальность, влияет на его способность придавать ей смысл. Когда травма возвращается в виде повторения, переживший травму оказывается вновь травмирован, так как его способность находить смысл подорвана. Он подвергается бомбардировке сенсорным и аффективным опытом из первичной и примитивной позиции беспомощности. Все сигналы сообщают ему, что сейчас присутствует опасность. Человек неспособен помыслить об этом, но чувствует неотложное побуждение защитить себя. Он пребывает в страхе и спутанности. Он путает настоящее с прошлым, внутреннее с внешним и себя с другим. Никто не выглядит достойным доверия. Без способности доверять себе или другому верная переработка опыта оказывается затруднена, что ведет к дальнейшей тревоге. В последней отчаянной попытке защитить свое Я такой человек атакует свои собственные психические способности, которые заставляют его осознавать невыносимую реальность (Bion, 1957/1984; Bergstein, 2020)».
Что тут добавить?
Нечего, поэтому любая проработка травмы занимает много времени.
Почитаем еще немного Джуди Экхоф, отрывок из статьи «Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»
«Доступ к первичным аффектам оставляет пережившего травму беззащитным перед вторжением в сознание его собственных процессов. Такой человек может быть компетентным специалистом с большим количеством достижений и выстраивать впечатляющие компенсации для травматической истории, которую он хочет оставить в прошлом. Однако внутренне он остается уязвимым для повторной активации травмы в ответ на триггер. При повторной активации первичные и примитивные позиции вторгаются в сознание, они создают тревогу, беспомощность и отчаяние. Переживший травму это знает и старается как-то компенсировать.
В то время как первичная позиция представляет собой истоки того, кем мы являемся, она также является сырой, дикой, хаотичной и недифференцированной. Она интенсивна. Доступ к ней еще больше травмирует человека, захватывая его психику и внимание, заставляя его зацикливаться на безымянном ужасе и неопосредованной тревоге. Это вносит вклад в последующее повторение травмы. Вторичная травма также мешает отношениям и способности человека использовать аналитическую терапию.
Позиция или угол, с которого человек переживает реальность, влияет на его способность придавать ей смысл. Когда травма возвращается в виде повторения, переживший травму оказывается вновь травмирован, так как его способность находить смысл подорвана. Он подвергается бомбардировке сенсорным и аффективным опытом из первичной и примитивной позиции беспомощности. Все сигналы сообщают ему, что сейчас присутствует опасность. Человек неспособен помыслить об этом, но чувствует неотложное побуждение защитить себя. Он пребывает в страхе и спутанности. Он путает настоящее с прошлым, внутреннее с внешним и себя с другим. Никто не выглядит достойным доверия. Без способности доверять себе или другому верная переработка опыта оказывается затруднена, что ведет к дальнейшей тревоге. В последней отчаянной попытке защитить свое Я такой человек атакует свои собственные психические способности, которые заставляют его осознавать невыносимую реальность (Bion, 1957/1984; Bergstein, 2020)».
Что тут добавить?
Нечего, поэтому любая проработка травмы занимает много времени.
❤67💯11👍4
О истоках неспособности выносить эмоциональные переживания, начало выше.
из доклада замечательного лектора Авнера Бергштейна (17.12.2023 года) на тему: «Психоаналитическое исследование затапливающих эмоций», записано коллегой Александром Левчук (с сокрашениями).
Обращаясь к истокам таких состояний, коллеги напомнили нам об ограниченной способности ребёнка обрабатывать эмоциональный опыт…
«…ребёнок сталкивается с таким количеством переживаний, которое превышает его способность их обрабатывать, то он «чувствует себя жестоко атакованным брызгами мелких, бессмысленных, невидимых частиц непостижимой реальности» (Бергштейн). «Ошеломляющая реальность пришла к ребёнку слишком рано». В этих ситуациях ребёнок сталкивается с тем, для чего у него нет психических инструментов» (Экхофф).
Если эти сырые фрагменты не могут найти себе дом в контейнирующем объекте, то возникает порочный круг их интенсификации: страх становится безымянным ужасом, гнев безграничной яростью, удовольствие исступлением. «Неистовство» (violence) этих переживаний является результатом такого количества возбуждения, которое психика не способна вынести или психически обработать.
«…поскольку ранние проекции этих детей не были восприняты и переработаны, эти пациенты не смогли научиться надежно полагаться на этот защитный механизм» (Экхофф). У таких детей «может отсутствовать какое-либо представление о контейнерах, в которые могли бы быть размещены их проекции, и тогда они теряются в необъятности психического пространства. Их эмоциональный опыт остаётся в виде чувственных впечатлений, которые почти сразу же эвакуируются» (Бергштейн), но «…эвакуация происходит не в объект, а в «бесконечную, не содержащую ничего вселенную», в пустоту» (Экхофф).
В детстве в моменты несконтейнированной переполненности может запуститься механизм, который Экхофф называет «приостановкой внимания» (suspension of attention), одно из немногих доступных в тех условиях средств регуляции этого аффективного накала. Под этим выражением она подразумевает «выход из контакта с собой и другими», в результате чего избегается доступ к эмоциональной сфере, а также вырабатывается мощная система контроля внутреннего состояния и отношений с другими людьми, призванная не допускать изменчивости и непредсказуемости, которые могут представлять угрозу. … такие люди «задерживают своё психическое дыхание», «приостанавливая жизнь, а не проживая её».
Описывая эти состояния, Экхофф использовала образы чёрной дыры, пустоты, мёртвенности, а Бергштейн обращался ко второй стороне этой медали, описывая «кипящее» закулисье, прорывающееся наружу в виде неконтролируемых эмоциональных лавин.
Оба отмечали, что такие люди «просыпаются» из детской беззаботности слишком рано и могут быть не по годам осознанными, а в дальнейшей жизни – интеллектуально развитыми и успешными в профессиональной сфере.
но…
это является лишь частью гораздо более сложной картины, в которой, например, такие люди могут испытывать «постоянное чувство опасности, расстройство пищевого поведения (о котором они никому не рассказывают), а также фоновая и практически перманентная ярость, которая могла выплеснуться на случайных прохожих, коллег и друзей (Экхофф) или они испытывать постоянную тревогу, панические реакция, страдать от соматических болей неясного происхождения, по поводу которых врачи разводили руками, не находя для них причин. (Бергштейн).
Продолжение в следующий раз.
#проэмоции
из доклада замечательного лектора Авнера Бергштейна (17.12.2023 года) на тему: «Психоаналитическое исследование затапливающих эмоций», записано коллегой Александром Левчук (с сокрашениями).
Обращаясь к истокам таких состояний, коллеги напомнили нам об ограниченной способности ребёнка обрабатывать эмоциональный опыт…
«…ребёнок сталкивается с таким количеством переживаний, которое превышает его способность их обрабатывать, то он «чувствует себя жестоко атакованным брызгами мелких, бессмысленных, невидимых частиц непостижимой реальности» (Бергштейн). «Ошеломляющая реальность пришла к ребёнку слишком рано». В этих ситуациях ребёнок сталкивается с тем, для чего у него нет психических инструментов» (Экхофф).
Если эти сырые фрагменты не могут найти себе дом в контейнирующем объекте, то возникает порочный круг их интенсификации: страх становится безымянным ужасом, гнев безграничной яростью, удовольствие исступлением. «Неистовство» (violence) этих переживаний является результатом такого количества возбуждения, которое психика не способна вынести или психически обработать.
«…поскольку ранние проекции этих детей не были восприняты и переработаны, эти пациенты не смогли научиться надежно полагаться на этот защитный механизм» (Экхофф). У таких детей «может отсутствовать какое-либо представление о контейнерах, в которые могли бы быть размещены их проекции, и тогда они теряются в необъятности психического пространства. Их эмоциональный опыт остаётся в виде чувственных впечатлений, которые почти сразу же эвакуируются» (Бергштейн), но «…эвакуация происходит не в объект, а в «бесконечную, не содержащую ничего вселенную», в пустоту» (Экхофф).
В детстве в моменты несконтейнированной переполненности может запуститься механизм, который Экхофф называет «приостановкой внимания» (suspension of attention), одно из немногих доступных в тех условиях средств регуляции этого аффективного накала. Под этим выражением она подразумевает «выход из контакта с собой и другими», в результате чего избегается доступ к эмоциональной сфере, а также вырабатывается мощная система контроля внутреннего состояния и отношений с другими людьми, призванная не допускать изменчивости и непредсказуемости, которые могут представлять угрозу. … такие люди «задерживают своё психическое дыхание», «приостанавливая жизнь, а не проживая её».
Описывая эти состояния, Экхофф использовала образы чёрной дыры, пустоты, мёртвенности, а Бергштейн обращался ко второй стороне этой медали, описывая «кипящее» закулисье, прорывающееся наружу в виде неконтролируемых эмоциональных лавин.
Оба отмечали, что такие люди «просыпаются» из детской беззаботности слишком рано и могут быть не по годам осознанными, а в дальнейшей жизни – интеллектуально развитыми и успешными в профессиональной сфере.
но…
это является лишь частью гораздо более сложной картины, в которой, например, такие люди могут испытывать «постоянное чувство опасности, расстройство пищевого поведения (о котором они никому не рассказывают), а также фоновая и практически перманентная ярость, которая могла выплеснуться на случайных прохожих, коллег и друзей (Экхофф) или они испытывать постоянную тревогу, панические реакция, страдать от соматических болей неясного происхождения, по поводу которых врачи разводили руками, не находя для них причин. (Бергштейн).
Продолжение в следующий раз.
#проэмоции
❤65🔥12👍11✍2🙏2
Психоанализ - строительство новых способов переживания себя…
«Все современные версии причин изменений, в целом, соглашаются в вопросе важности отношений между пациентом и терапевтом, хотя, как мы видели, теоретическая основа под это подводится разная. Мы пока не знаем, какая из версий наиболее верная. Для того, чтобы мы могли понять, какова именно роль терапевта в психических изменениях. Если мы будем моделировать наше понимание терапевтического взаимодействия в соответствии с функцией, которую исполняет в раннем детстве достаточно хороший родитель, который помогает ребенку развить способность к ментализации, то есть к самостоятельному размышлению о своем собственном поведении и поведении других людей, тогда мы можем предположить, что психические изменения происходят через нахождение в терапевте нового объекта, который расшифровывает коммуникации пациента и придает им значение, приписывая ему намерения и желания. Это приводит пациента к новому опыту бытия с другим, который может думать о его ментальных состояниях, не нарушая их. Способность собрать в единый нарратив иногда рудиментарный и различный опыт приносит сильное облегчение, возможно, потому что создание нарратива есть часть создания смысла и потому что он создается совместно с другим человеком, который проявляет интерес к содержимому сознания пациента, придавая смысл его опыту. Это может быть одной из функций психоаналитической работы.
Как пишет Фонаги:
Психоанализ – это больше, чем создание нарратива, это активное строительство новых способов переживания себя с другим».
(Fonagy, 1999b:218)
Introduction to the Practice of Psychoanalytic Psychotherapy, 2nd Edition Paperback – 30 Oct. 2015 by Alessandra Lemma (Author)
«Все современные версии причин изменений, в целом, соглашаются в вопросе важности отношений между пациентом и терапевтом, хотя, как мы видели, теоретическая основа под это подводится разная. Мы пока не знаем, какая из версий наиболее верная. Для того, чтобы мы могли понять, какова именно роль терапевта в психических изменениях. Если мы будем моделировать наше понимание терапевтического взаимодействия в соответствии с функцией, которую исполняет в раннем детстве достаточно хороший родитель, который помогает ребенку развить способность к ментализации, то есть к самостоятельному размышлению о своем собственном поведении и поведении других людей, тогда мы можем предположить, что психические изменения происходят через нахождение в терапевте нового объекта, который расшифровывает коммуникации пациента и придает им значение, приписывая ему намерения и желания. Это приводит пациента к новому опыту бытия с другим, который может думать о его ментальных состояниях, не нарушая их. Способность собрать в единый нарратив иногда рудиментарный и различный опыт приносит сильное облегчение, возможно, потому что создание нарратива есть часть создания смысла и потому что он создается совместно с другим человеком, который проявляет интерес к содержимому сознания пациента, придавая смысл его опыту. Это может быть одной из функций психоаналитической работы.
Как пишет Фонаги:
Психоанализ – это больше, чем создание нарратива, это активное строительство новых способов переживания себя с другим».
(Fonagy, 1999b:218)
Introduction to the Practice of Psychoanalytic Psychotherapy, 2nd Edition Paperback – 30 Oct. 2015 by Alessandra Lemma (Author)
❤47🔥11👍6
Важный комментарий Франсуазы Дольто, известного детского психоаналитика, о разводе родителей, и том почему не нужно скрывать от ребенка отношения с новым партнером.
❤24👍6
Forwarded from Психоанализ. Возвышенное и жуткое.
В книге-интервью "Когда родители расходятся" Франсуаза Дольто объясняет так случаи, когда дети просят маму или папу после развода опять вступить в брак:
- Эти дети хотят освободиться от давления инцестуозных влечений к родителю, с которым они живут, потому что этому родителю как будто не нужны взрослые и он полностью замкнулся на ребенке. Часто родитель возвращается в дома своих родителей - к бабушке по отцу, если это отец, к бабушке по матери, если это мать. Эта регрессия отца или матери в состояние ребенка блокирует развитие их собственных детей.
Бывает, что у постоянного родителя есть роман на стороне и он не рассказывает о нем ребенку. А зря, потому что для того, чтобы развиваться, ребенку необходимо услышать слова о том, что у родителя есть особые отношения с другим взрослым человеком.
- Эти дети хотят освободиться от давления инцестуозных влечений к родителю, с которым они живут, потому что этому родителю как будто не нужны взрослые и он полностью замкнулся на ребенке. Часто родитель возвращается в дома своих родителей - к бабушке по отцу, если это отец, к бабушке по матери, если это мать. Эта регрессия отца или матери в состояние ребенка блокирует развитие их собственных детей.
Бывает, что у постоянного родителя есть роман на стороне и он не рассказывает о нем ребенку. А зря, потому что для того, чтобы развиваться, ребенку необходимо услышать слова о том, что у родителя есть особые отношения с другим взрослым человеком.
👍64❤41🔥18👏3
«Когда мы сталкиваемся с тенью, это всегда вызывает сопротивление, страх и даже боль. Однако, только приняв эту тень, мы сможем открыть путь к настоящему пониманию себя. В каждом из нас есть те части, которые мы стараемся скрыть - наши слабости, страхи, запретные желания. Но эти аспекты не могут быть просто подавлены. Они требуют внимания, осознанности и интеграции. Только через этот процесс мы можем достичь целостности, стать истинно собой, соединяя свет и тьму нашего сознания в единое целое».
Тимоти Родерик
Что тут добавить?
Если мы не принимаем части себя, мы обречены страдать от мучительного чувства пустоты в душе, от непонимания кто Я, ощущения распада на части, от невозможности выйти из отношений где с нами могут плохо обращаться и т.д.
Мы же все помним как работаем проекция?
#проекции
Это не просто интеллектуальное думание «что-то в этом человеке мне не нравится, наверно это что-то про меня», нет… это буквально выбрасывание частей себя в других людей.
Представьте себе незавершенную картину из пазлов, когда большая часть собрана, но есть пустые участки, иногда настолько большие, что трудно понять или даже догадаться, какой сюжет изображен на картине.
Часто трудности принятия каких-то частей себя для некоторых людей означает, что если, например, он принимает, собственную агрессивность, свои агрессивные желания, это делает его злым, плохим, агрессивным, но… это означает что у него есть эти желания или чувства, но у него также есть способность саморегуляции, чуть лучше чем у трехлетки валяющегося на полу в супермаркете. У нас есть мощнейший инструмент - речь. Мы можем сказать, я злюсь, прежде чем бить своего партнера сковородкой по голове.
Кто-то может сказать, и зачем мне это надо - говорить, что я злюсь, что от этого что-то изменится, мне станет легче, мой партнер перестанет делать то что меня бесит?
Нет не перестанет… мы вообще не про другого говорим сейчас, а про то что принимая для себя самого свои собственные чувства, желания, части себя, мы тем самым заполняем те самые пустоты в картине из пазлов, делая ее более целостной… мы делаем это для себя, а не для другого.
Тимоти Родерик
Что тут добавить?
Если мы не принимаем части себя, мы обречены страдать от мучительного чувства пустоты в душе, от непонимания кто Я, ощущения распада на части, от невозможности выйти из отношений где с нами могут плохо обращаться и т.д.
Мы же все помним как работаем проекция?
#проекции
Это не просто интеллектуальное думание «что-то в этом человеке мне не нравится, наверно это что-то про меня», нет… это буквально выбрасывание частей себя в других людей.
Представьте себе незавершенную картину из пазлов, когда большая часть собрана, но есть пустые участки, иногда настолько большие, что трудно понять или даже догадаться, какой сюжет изображен на картине.
Часто трудности принятия каких-то частей себя для некоторых людей означает, что если, например, он принимает, собственную агрессивность, свои агрессивные желания, это делает его злым, плохим, агрессивным, но… это означает что у него есть эти желания или чувства, но у него также есть способность саморегуляции, чуть лучше чем у трехлетки валяющегося на полу в супермаркете. У нас есть мощнейший инструмент - речь. Мы можем сказать, я злюсь, прежде чем бить своего партнера сковородкой по голове.
Кто-то может сказать, и зачем мне это надо - говорить, что я злюсь, что от этого что-то изменится, мне станет легче, мой партнер перестанет делать то что меня бесит?
Нет не перестанет… мы вообще не про другого говорим сейчас, а про то что принимая для себя самого свои собственные чувства, желания, части себя, мы тем самым заполняем те самые пустоты в картине из пазлов, делая ее более целостной… мы делаем это для себя, а не для другого.
❤91👍40👏6👌1🤣1
«Не буду скрывать, что зачастую это долгая и тяжелая работа, предмет многочисленных разочарований, возвращений назад, повторений и т. д. Но если только аналитик решил держаться, прилагая все свои усилия на протяжении нескольких лет, он придет к результату, который, даже если и будет далек от совершенства, позволит тем не менее думать, что пациент получил нерушимый опыт и знания относительно того, что можно назвать его болезнью. Даже если сам аналитик, немного обескураженный медленностью процесса, не отдает себе в этом отчета, то пациент хорошо это знает. Несмотря на его непрекращающиеся жалобы и отрицания, в определенный момент маска падает, и то, что он признает проделанное в психотерапевтической работе, – впечатляет. Впрочем, я думаю, что, если бы психотерапия не приносила ему пользы, он давно бы прекратил ходить. Не его преданность, а разрыв стоило бы отнести на счет его мазохизма».
А. Грин «Направляющие идеи современного психоанализа».
Источник прекрасной цитаты коллега Юлия Гордецкая
Андре Грин знает о чем говорит, он прошел два очень длительных анализа. Во втором анализе у Катрин Пара, блестящий психоаналитик и теоретик Андре Грин понял причины своего страдания, – он рос с депрессивной матерью, страдания некоторых своих пациентов и предложил концепцию «Мертвая мать». В начале статьи Андре Грина о мертвой матери можно увидеть «посвящается Катрин Пара».
Иногда именно «…Горе прокладывает ложе к будущему счастью…», пишет психоаналитик Катрин Пара в своём эссе «О счастье». Может звучать удивительно, но это так. Мы много говорили с вами о том, что способность проделывать работу горя является структурирующим психику важным элементом, душевного благополучия.
#работагоря
А что же мазохизм?
Психоаналитик Василис Капсамбелис, и не только он, напоминает, что «мы выдерживаем тяжелые жизненные ситуации, боль, благодаря мазохизму (эрогенный, тот который находится на стороне жизни, прим. мое). Однако незаметно мы можем устремиться к поиску боли и страдания. Такой мазохизм будет направлен против жизни».
Но нам, важно не упустить момент перехода к боли и страданию ради самой боли и страдания. Здесь самым трудным считает Андре Грин будет являться «осознание удовольствия страдать, запущенного благодаря мазохизму», ведь тогда то, что помогает выдерживать и справляться с жизнью легко может превратиться девиацию в поведении, и зависимость получения удовольствия, испытывая мучения, страдания, как психические, так и физические, телесные.
#мазохизм
А. Грин «Направляющие идеи современного психоанализа».
Источник прекрасной цитаты коллега Юлия Гордецкая
Андре Грин знает о чем говорит, он прошел два очень длительных анализа. Во втором анализе у Катрин Пара, блестящий психоаналитик и теоретик Андре Грин понял причины своего страдания, – он рос с депрессивной матерью, страдания некоторых своих пациентов и предложил концепцию «Мертвая мать». В начале статьи Андре Грина о мертвой матери можно увидеть «посвящается Катрин Пара».
Иногда именно «…Горе прокладывает ложе к будущему счастью…», пишет психоаналитик Катрин Пара в своём эссе «О счастье». Может звучать удивительно, но это так. Мы много говорили с вами о том, что способность проделывать работу горя является структурирующим психику важным элементом, душевного благополучия.
#работагоря
А что же мазохизм?
Психоаналитик Василис Капсамбелис, и не только он, напоминает, что «мы выдерживаем тяжелые жизненные ситуации, боль, благодаря мазохизму (эрогенный, тот который находится на стороне жизни, прим. мое). Однако незаметно мы можем устремиться к поиску боли и страдания. Такой мазохизм будет направлен против жизни».
Но нам, важно не упустить момент перехода к боли и страданию ради самой боли и страдания. Здесь самым трудным считает Андре Грин будет являться «осознание удовольствия страдать, запущенного благодаря мазохизму», ведь тогда то, что помогает выдерживать и справляться с жизнью легко может превратиться девиацию в поведении, и зависимость получения удовольствия, испытывая мучения, страдания, как психические, так и физические, телесные.
#мазохизм
❤67👍13
Надежда, надежде рознь… иногда надежда на то что что-то можно изменить, вернувшись, как в кино, на машине времени в прошлое, если очень хорошо постараться, делает изменения в настоящем, мало возможными. «Зрелая надежда, представляет собой состояние ума, связанное с ожиданием возможности. Антитезой зрелой надежды является уверенность. Чем более безнадежными мы себя чувствуем, тем больше склонны цепляться за определенности, даже если это, например, уверенность в том, что ничего не изменится. В отличие от этого, зрелая надежда укоренена в глубоком, трезвом осознании «возможного», или, если угодно, реальности, что напоминает определение надежды у Кьеркегора (2000), как «страсти к возможному».
Когда мы испытываем какое-либо чувство, это означает определенное состояние ума, которое позиционирует нас в высокоиндивидуализированных, динамичных отношениях с «другим» в нашем сознании, то есть во внутреннем объектном отношении. Итак, что же это за внутреннее объектное отношение, которое поддерживает чувство надежды? Проще говоря, надежду можно рассматривать как активацию внутреннего отношения с хорошим объектом. Однако это описание слишком общее, чтобы захватить природу этого «хорошего» объекта. Я предлагаю, что этот хороший объект обладает двумя характерными чертами: он терпим и рефлексирует. То есть он способен обдумывать более крайние и неприятные аспекты эмоциональной жизни. Присутствие такого объекта во внутреннем мире поддерживает надежду, потому что в моменты эмоциональных трудностей он позиционирует себя в отношении личности как доброжелательное, рефлексивное присутствие, которое делает возможным размышления о превратностях нашей эмоциональной жизни, какими бы пугающими, тревожными или неприемлемыми они ни казались. Я хочу предложить, что именно терпимость к разнообразным тревожным импульсам внутри себя и способность их осмысливать позволяет надежде выживать и расцветать, потому что эта рефлексивная способность укрепляет веру в то, что трудности можно преодолеть. Надежда вырастает из повторяющегося опыта преодоления или управления болезненными состояниями сознания, вызванными либо действиями других людей, либо собственными агрессивными поступками.
Чувство «надежды» таким образом указывает на наличие во внутреннем мире отношения с объектом, который «знает нас», в том смысле, как предполагала Менцис (2001), этот объект принимает нас «несмотря на то, что знает», то есть принимает нас с нашим потенциалом как для любви, так и для ненависти. Это внутреннее отношение с «другим, который нас знает» смягчает ненависть и страх перед такими импульсами в самом себе. Это, в свою очередь, помогает нам вынести знание о себе. Более конкретно, это позволяет нам осмыслить то, на что мы способны по отношению к нашим объектам как в сознании, так и в действительности; если мы не можем терпеть размышления об этом, то нет надежды на изменения, и единственным доступным решением становится побег от себя через защитные психические маневры. Как заметила Кляйн, когда младенец достигает депрессивной позиции и становится более способным столкнуться с собственной психической реальностью, включая реальность своей собственной разрушительности, это осознание приносит большую психическую боль и чувство вины. Но оно также вызывает чувство облегчения и надежды, которые, в свою очередь, делают менее трудным объединение двух аспектов объекта и самого себя и проработку депрессивной позиции (1957: 196).
Вследствие травмы зрелая надежда может быть мобилизована только тогда, когда мы способны встретиться с нашей собственной психической реальностью, то есть с нашим потенциалом не только для любви, но и для ненависти. Надежда способствует психическому росту и изменениям только тогда, когда надежда на изменения может быть осмыслена наряду с другими противоречивыми мотивами, то есть когда мы способны допустить в нашем уме возможность того, что наши надежды, как так точно выразился Сёрлс (1979), иногда «гораздо менее любящи, чем хотела бы наша идеальная личность».
On hope’s tightrope: reflections on the capacity for hope
Alessandra Lemma
Когда мы испытываем какое-либо чувство, это означает определенное состояние ума, которое позиционирует нас в высокоиндивидуализированных, динамичных отношениях с «другим» в нашем сознании, то есть во внутреннем объектном отношении. Итак, что же это за внутреннее объектное отношение, которое поддерживает чувство надежды? Проще говоря, надежду можно рассматривать как активацию внутреннего отношения с хорошим объектом. Однако это описание слишком общее, чтобы захватить природу этого «хорошего» объекта. Я предлагаю, что этот хороший объект обладает двумя характерными чертами: он терпим и рефлексирует. То есть он способен обдумывать более крайние и неприятные аспекты эмоциональной жизни. Присутствие такого объекта во внутреннем мире поддерживает надежду, потому что в моменты эмоциональных трудностей он позиционирует себя в отношении личности как доброжелательное, рефлексивное присутствие, которое делает возможным размышления о превратностях нашей эмоциональной жизни, какими бы пугающими, тревожными или неприемлемыми они ни казались. Я хочу предложить, что именно терпимость к разнообразным тревожным импульсам внутри себя и способность их осмысливать позволяет надежде выживать и расцветать, потому что эта рефлексивная способность укрепляет веру в то, что трудности можно преодолеть. Надежда вырастает из повторяющегося опыта преодоления или управления болезненными состояниями сознания, вызванными либо действиями других людей, либо собственными агрессивными поступками.
Чувство «надежды» таким образом указывает на наличие во внутреннем мире отношения с объектом, который «знает нас», в том смысле, как предполагала Менцис (2001), этот объект принимает нас «несмотря на то, что знает», то есть принимает нас с нашим потенциалом как для любви, так и для ненависти. Это внутреннее отношение с «другим, который нас знает» смягчает ненависть и страх перед такими импульсами в самом себе. Это, в свою очередь, помогает нам вынести знание о себе. Более конкретно, это позволяет нам осмыслить то, на что мы способны по отношению к нашим объектам как в сознании, так и в действительности; если мы не можем терпеть размышления об этом, то нет надежды на изменения, и единственным доступным решением становится побег от себя через защитные психические маневры. Как заметила Кляйн, когда младенец достигает депрессивной позиции и становится более способным столкнуться с собственной психической реальностью, включая реальность своей собственной разрушительности, это осознание приносит большую психическую боль и чувство вины. Но оно также вызывает чувство облегчения и надежды, которые, в свою очередь, делают менее трудным объединение двух аспектов объекта и самого себя и проработку депрессивной позиции (1957: 196).
Вследствие травмы зрелая надежда может быть мобилизована только тогда, когда мы способны встретиться с нашей собственной психической реальностью, то есть с нашим потенциалом не только для любви, но и для ненависти. Надежда способствует психическому росту и изменениям только тогда, когда надежда на изменения может быть осмыслена наряду с другими противоречивыми мотивами, то есть когда мы способны допустить в нашем уме возможность того, что наши надежды, как так точно выразился Сёрлс (1979), иногда «гораздо менее любящи, чем хотела бы наша идеальная личность».
On hope’s tightrope: reflections on the capacity for hope
Alessandra Lemma
❤47🔥3👍2
Как красиво написала, коллега Евгения Зелинская.
«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».
«Приходя в анализ или п/аналитическую терапию, конечно, очень хочется испытать облегчение. Но это сознательное желание. На другом - бессознательном - уровне хочется оставить все как есть, сохранить психическое статус-кво. Даже если за это положение придется заплатить чувством более полной и счастливой жизни.
Внутри каждого человека есть часть, которая когда-то (например, в момент переживания невыносимого отвержения) была вынуждена «умереть», чтобы продолжать жить. И теперь она живет в «защитном аду», сопротивляясь и борясь с другой - более здоровой частью. Более здоровая часть - она несоизмеримо меньше, слабее, а еще она очень уязвима и часто ужасно беспомощна. Как на нее положиться?
На этот маленький, но живой зеленый островок в мире омертвелых, но могучих ледников. Страшно, почти невозможно.
Это вечный конфликт желания прогресса и желания сохранить статус-кво, конфликт жизни и смерти, совместности и одиночества, любви и безопасного равнодушия».
«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».
Что тут добавить… только напомнить, что оживая и начиная чувствовать удовольствие, радость, мы также чувствуем боль, страдание, скопившуюся агрессию и т.д.
Что может помочь?
Понимание и опыт того что чувства могут быть переносимыми…
«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».
«Приходя в анализ или п/аналитическую терапию, конечно, очень хочется испытать облегчение. Но это сознательное желание. На другом - бессознательном - уровне хочется оставить все как есть, сохранить психическое статус-кво. Даже если за это положение придется заплатить чувством более полной и счастливой жизни.
Внутри каждого человека есть часть, которая когда-то (например, в момент переживания невыносимого отвержения) была вынуждена «умереть», чтобы продолжать жить. И теперь она живет в «защитном аду», сопротивляясь и борясь с другой - более здоровой частью. Более здоровая часть - она несоизмеримо меньше, слабее, а еще она очень уязвима и часто ужасно беспомощна. Как на нее положиться?
На этот маленький, но живой зеленый островок в мире омертвелых, но могучих ледников. Страшно, почти невозможно.
Это вечный конфликт желания прогресса и желания сохранить статус-кво, конфликт жизни и смерти, совместности и одиночества, любви и безопасного равнодушия».
«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».
Что тут добавить… только напомнить, что оживая и начиная чувствовать удовольствие, радость, мы также чувствуем боль, страдание, скопившуюся агрессию и т.д.
Что может помочь?
Понимание и опыт того что чувства могут быть переносимыми…
❤133❤🔥37🔥15👍3😁1
Не занимать место Знающего, Господина, - Виктор Мазин, о том зачем психоанализ современному человеку…
«Это инструмент самопознания. Он таким был и остался. Для меня это способ размышлений, который помогает мне лучше понять себя самого. И если я понимаю себя лучше, от этого становится лучше и окружающим людям. И я благодарен психоанализу, что так происходит.
Психоаналитическая позиция восприимчивая, психоаналитик, в отличие от психолога, психотерапевта и психиатра, не выступает в качества знатока, оценивающего те или иные мысли, поступки.
Задача психоаналитика - НЕ занимать место Знающего, Господина, который даёт советы, выписывает рецепты.
Позиция аналитика - пассивная, слушающая, позволяющая анализанту искать себя, искать свои желания, погружаться в себя, а не уповать на другого, знатока человеческих душ, их сегодняшнего инженера. Инженер человеческих душ легко обнаруживается в господствующей на сегодняшний день когнитивно-поведенческой модели человека. Жижек зачастую описывает в своих работах сегодняшнего Господина именно как инженера, то есть того, кто знает, как ремонтировать когнитивно-поведенческую машину».
Как же комфортно пребывать в состоянии незнания, выдерживать неопределенность момента, что можно что-то, да что-то там очень многого не знать, а уж о другом, тем более?
Нам могут помочь идеи Биона о негативной способности - состояние
открытости разума к незнанию, к пугающей неизвестности, без потери способности мыслить, творить, жить.
От себя добавлю, для меня психоанализ - это еще и строительство новых способов переживания себя… которое начинается с довольно трудной работы по дифференциации внешнее - внутреннее, я не я; чувства не равно действие; опыт восприятия не всегда весь опыт проживания и осмысления; мысли, фантазии не равно поведение; активное поведение не всегда целеустремленность в достижении цели - иногда это побег от себя, побег в страхе перед собственной душевной жизнью, ужасом перед пассивной позицией отдыха, паникой что-то не знать, не знать пока, пока ищешь ответы на свои вопросы, не используя чужие фантазии, это возвращаясь к началу текста.
«Это инструмент самопознания. Он таким был и остался. Для меня это способ размышлений, который помогает мне лучше понять себя самого. И если я понимаю себя лучше, от этого становится лучше и окружающим людям. И я благодарен психоанализу, что так происходит.
Психоаналитическая позиция восприимчивая, психоаналитик, в отличие от психолога, психотерапевта и психиатра, не выступает в качества знатока, оценивающего те или иные мысли, поступки.
Задача психоаналитика - НЕ занимать место Знающего, Господина, который даёт советы, выписывает рецепты.
Позиция аналитика - пассивная, слушающая, позволяющая анализанту искать себя, искать свои желания, погружаться в себя, а не уповать на другого, знатока человеческих душ, их сегодняшнего инженера. Инженер человеческих душ легко обнаруживается в господствующей на сегодняшний день когнитивно-поведенческой модели человека. Жижек зачастую описывает в своих работах сегодняшнего Господина именно как инженера, то есть того, кто знает, как ремонтировать когнитивно-поведенческую машину».
Как же комфортно пребывать в состоянии незнания, выдерживать неопределенность момента, что можно что-то, да что-то там очень многого не знать, а уж о другом, тем более?
Нам могут помочь идеи Биона о негативной способности - состояние
открытости разума к незнанию, к пугающей неизвестности, без потери способности мыслить, творить, жить.
От себя добавлю, для меня психоанализ - это еще и строительство новых способов переживания себя… которое начинается с довольно трудной работы по дифференциации внешнее - внутреннее, я не я; чувства не равно действие; опыт восприятия не всегда весь опыт проживания и осмысления; мысли, фантазии не равно поведение; активное поведение не всегда целеустремленность в достижении цели - иногда это побег от себя, побег в страхе перед собственной душевной жизнью, ужасом перед пассивной позицией отдыха, паникой что-то не знать, не знать пока, пока ищешь ответы на свои вопросы, не используя чужие фантазии, это возвращаясь к началу текста.
❤89👍2
– Но любишь ли ты меня?, – спросила Алиса.
– Нет, я не люблю тебя!, – ответил Белый Кролик.
Алиса нахмурилась и стала тереть руки, как всегда, когда она раздражалась…
– Ты видишь, – Сказал Белый Кролик.
Теперь ты удивляешься, что делает тебя такой нелюбимой, что с тобой не так, чтобы хоть немного тебя любить.
Во внешнем мире тебя не всегда будут любить Алиса.
Будут дни, когда устанут те, кто должен был любить тебя. Мир не оправдает их ожидания. Потом они причинят тебе боль…
Потому что люди такие, они всегда топчут чужие чувства, иногда из-за беспечности, непонимания или конфликта с самим собой…
Если не любить себя хоть немного, если не создать вокруг сердца слой любви к себе и счастья, приступы людей станут смертельными и уничтожат тебя…
Когда я впервые увидел тебя, я заключил с собой договор:
– Я не буду любить тебя, пока ты не научишься любить себя!
Льюис Кэрролл
Алиса в стране чудес
Размышления вслух
Что тут добавить?
Без достаточного количества первичного нарциссизма, трудно жить… как любить себя, лучше сказать относиться к себе по-доброму, так и быть в отношениях (любых), где нет гарантий безопасности, это не просто; чувствовать то что чувствуешь, не разрушаясь, например, нелюбовь другого (вот выше Белый Кролик не любит Алису) или отдельность другого со своими мыслями, чувствами, потребностями, это часто очень мучительно… добавьте свой вариант, что вам тяжело выносить… и тогда человек предпочитает отстраняться, избегать всеми способами, чувствования, любой душевной работы, касающейся хоть какого-то осмысления собственного опыта, живя исключительно в регистре поведения, или другой вариант замыкаясь, прячась в «аутистической оболочке» (Тастин, аутистическая часть, как и другие части, например, психотическая, есть у всех нас), избегая риска отношений или зависимости (не путать модные идеи созависимости) от «непостоянного и ненадежного объекта» в страхе пережить еще раз опыт который причинит им боль.
Что делать?
В смысле как пополнять первичный нарциссизм, если его недостаточно?
Аурелия Ивановна, на семинаре предложила нам варианты: музыка гениальных композиторов, выставки, природа, творчество… все то, что не является обыденностью нашего постоянного существования, то что приносит нам удовольствие – прикосновение к гению человечества и гармонии природы, за счет механизмов идентификации, подпитывает наш первичный нарциссизм, тем самым укрепляя Я, что позволяет нам лучше переживать трудности жизни.
– Нет, я не люблю тебя!, – ответил Белый Кролик.
Алиса нахмурилась и стала тереть руки, как всегда, когда она раздражалась…
– Ты видишь, – Сказал Белый Кролик.
Теперь ты удивляешься, что делает тебя такой нелюбимой, что с тобой не так, чтобы хоть немного тебя любить.
Во внешнем мире тебя не всегда будут любить Алиса.
Будут дни, когда устанут те, кто должен был любить тебя. Мир не оправдает их ожидания. Потом они причинят тебе боль…
Потому что люди такие, они всегда топчут чужие чувства, иногда из-за беспечности, непонимания или конфликта с самим собой…
Если не любить себя хоть немного, если не создать вокруг сердца слой любви к себе и счастья, приступы людей станут смертельными и уничтожат тебя…
Когда я впервые увидел тебя, я заключил с собой договор:
– Я не буду любить тебя, пока ты не научишься любить себя!
Льюис Кэрролл
Алиса в стране чудес
Размышления вслух
Что тут добавить?
Без достаточного количества первичного нарциссизма, трудно жить… как любить себя, лучше сказать относиться к себе по-доброму, так и быть в отношениях (любых), где нет гарантий безопасности, это не просто; чувствовать то что чувствуешь, не разрушаясь, например, нелюбовь другого (вот выше Белый Кролик не любит Алису) или отдельность другого со своими мыслями, чувствами, потребностями, это часто очень мучительно… добавьте свой вариант, что вам тяжело выносить… и тогда человек предпочитает отстраняться, избегать всеми способами, чувствования, любой душевной работы, касающейся хоть какого-то осмысления собственного опыта, живя исключительно в регистре поведения, или другой вариант замыкаясь, прячась в «аутистической оболочке» (Тастин, аутистическая часть, как и другие части, например, психотическая, есть у всех нас), избегая риска отношений или зависимости (не путать модные идеи созависимости) от «непостоянного и ненадежного объекта» в страхе пережить еще раз опыт который причинит им боль.
Что делать?
В смысле как пополнять первичный нарциссизм, если его недостаточно?
Аурелия Ивановна, на семинаре предложила нам варианты: музыка гениальных композиторов, выставки, природа, творчество… все то, что не является обыденностью нашего постоянного существования, то что приносит нам удовольствие – прикосновение к гению человечества и гармонии природы, за счет механизмов идентификации, подпитывает наш первичный нарциссизм, тем самым укрепляя Я, что позволяет нам лучше переживать трудности жизни.
❤153👍15🔥7