В поднятом недавно вопросе об инцельстве есть нераскрытый клинический потенциал. Уже давно подмечено, что вынужденный целибат является ровно той же аскезой, что и целибат, принятый в монашеской среде, с разницей лишь в форме принятия своего желания. Ведь аскеза всегда строится на одной фундаментальной операции отказа, которая понимается как своеобразное (отличное от чисто перверсивного) отклонение Другого: с одной стороны, имеется Другой, отвергающий субъекта, а с другой же — и сам субъект не стремится к признанию Другим, как в классическом варианте невроза. Отличие пролегает также и в выборе объекта — там, где невротик желает нечто ввиду его недоступности, его изначальной потерянности, ведомый аскезой (инцел или анорексик, например) встраивает в свое желание ничто как в полной мере целостный, не имеющий бреши объект.
Потому любая аскеза — аффирмативная практика, производящая наслаждение через отказ. Тем более это очевидно, чем с большей интенсивностью такой субъект наслаждается через речь, буквально фонтанируя эйфорией от сдерживания влечений. Такого рода наслаждение речью все же дополнительно, plus-de-jouir, и достаточно близкое невротической логике; наиболее нам интересно именно это абсолютное, радикальное наслаждение пустотой, в котором многие идут до «победного» 💕 конца.