Когда пишут, что психоанализ был и остается «жидовской наукой», у меня возникает больше вопросов относительно термина «наука», потому что, даже отбросив национальный аспект, мы постоянно сталкиваемся с интересной конвергенцией, появляющейся на разных этапах развития теории. И этой видимости есть подтверждение в бесчисленных статьях и книгах о Фрейде и еврейском вопросе, о Райхе и традиционных практиках, о Лакане и каббале. Если акцентировать внимание на последнем, можно со спокойной душой предположить, что заигрывание маэстро с мистикой было очередным демонстративным жестом, еще одним интеллектуальным выпадом, однако и здесь грань, которая должна отделять нас от эзотерики, весьма размыта.

Основной же причиной этой проблемы, помимо самих аналитиков, впадающих в мистику, является, очевидно, потребность любой пси-дисциплины найти базовую черту, на которой и строится вся архитектура психического аппарата. Кроме того, метафорический язык описания подталкивает к сгущению смыслов, и, поэтому, происходящая в психоанализе трансформация на уровне влечений при помощи перестройки транслитераций в циклах повторения оказывается сравнима, а то и приравнена к этапам освобождения от давления Эго, к обретению внерелигиозной nibbāna. Очищение — концентрация — медитация в смысле чистого созерцания, или больше: nigredo — albedo — rubedo, — чем «субъективная нищета» анализанта в конце анализа не завершение Magnum Opus аналитика?

Дополнительный слой мистики появляется при введении топологии, о которой Лакан пишет в L’Étourdit не как об иллюстрации структуры, а как о самой структуре, предполагающей прямой выход на Реальное. Снимаемая дихотомия внешнего и внутреннего мутирует в ситуацию, где существующий экстренсек узел стирается на уровне интрансек, но сохраняет здесь свой след, что позволяет прочитать радикально иное письмо фантазма. Здесь же на пересечении поверхностей мы находим шов, находим объект малое а, траекторию требования и желания…

На рис.1 мы наблюдаем ленту Мебиуса на обложке одного из семинаров. Рис.2 — картина художника из Цфата, вписавшего уже известную топологическую фигуру в сефиру/букву א. Рис.3 — разворот из его книжки-раскраски с пояснением: данная картина иллюстрирует, как символ бесконечности, буква א, буквы из имени б-га связаны друг с другом и как это отражает путь дыхания изнутри вовне. Рис.4 — это я на тропе машиаха.

Вероятно, нам не скрыться от «талмудического склада ума».

топологическое барокко не будь ко мне жестоко

у бреславских хасидов есть известный напев-мантра, звучащий как «на нах нахма нахман меуман», где первые три слова — повторение буквы «нун», а последние два означают «Нахман (фамилия ребе) из Умани». то, что изображено на картинке, деформация данной фразы, только ребе заменяется на Накамото из Японии, т.е. на человека, разработавшего протокол биткойна.
мне нравится думать, что каббалисты нашли новый текст, на этот раз цифровой, в виде блокчейна, в котором можно отыскать еще множество пермутаций имени бога.

В одном из своих фильмов Жижек обсуждал феномен «киндер сюрприз», говоря о ценности данного продукта не как шоколадного яйца весом меньше 20 грамм, а как об объекте, замечательно играющем на диалектике внешнего и внутреннего, где поверхность заманивает покупателя к потайной агальме.

Похожая ситуация и с чипсами «принглс». Кажется, что секрет их популярности кроется не во вкусе или маркетинге, а в форме упаковки. Чипсов всегда мало, здесь будто и подавно, но как раз ввиду этой заранее возникающей фрустрированности, усугубляющейся затруднением достать каждую отдельную чипсину, желание усиливается. Еще более драматичной становится ситуация в компании, когда запустить руку за новой порцией может только один человек, что вызывает неловкость у оного и легкое раздражение у окружающих. Как будто бы так эта смесь ощущений настораживает и в то же время манит, что выбор перед «принглс» и банальными «лэйс» становится очевидным.
Хотя знающие люди мне объяснили, что из упаковки «принглс» просто можно сделать вагиноимитатор…

Я ЖЕЛАЮ СМЕРТИ МУЗЕЮ ГАРАЖ