«По мнению Роскомнадзора, реклама была опубликована до 1 сентября 2025 года. Я приехала в отель, который оплатила, увидела, что он полупустой, и мне стало, если честно, очень обидно за него. Я предложила записать рилс о прекрасном месте, чтобы туда пошли люди, попросила дать "ссылку", благодаря чему цена была ниже. Этот рилс набрал достаточно большие обороты, и некое третье лицо пожаловалось. Самый абсурд ситуации в том, что эта жалоба была от родственницы сотрудника Роскомнадзора, который меня привлекал к ответственности. Роскомнадзор как госорган не может находиться в сети, а сотрудник сам мониторил, искал и писал жалобы от своей родственницы. Я выяснила это через открытые сервисы: фамилия, имя, отчество заявительницы совпали с девичьей фамилией сотрудника, и даже адрес регистрации был одинаковый».

«Есть федеральная антимонопольная служба, которая регулирует исполнение закона о рекламе в России. На сайте ФАС очень понятно объяснили, что является рекламой, а что нет: на карточках, на тортиках — доступно и подробно. Рекламой считается прямое привлечение внимания к объекту, выделение его качеств и преимуществ на фоне конкурентов, любой call-to-action. Любой призыв "заходите, посмотрите, купите" — прямая реклама, особенно если ролик только о продукте. UGC-контент — это личный опыт пользователя, который часто не является рекламой. Например, обычный человек может съездить на курорт и от чистого сердца посоветовать его. Не считается рекламой, если рассказываешь подборку: "мне понравился вот этот Краснодарский курорт, вот этот, и этот тоже неплохой"».

«Николя Саркози будет отбывать наказание в части тюрьмы, куда помещают изолированных заключенных. По французским меркам это камеры, где заключенные живут отдельно — либо из-за опасности, либо для их собственной безопасности. Это примерно 11 кв. м "пенал", высокое окно, забранное мелкой решеткой, холостяцкая кроватка, за загородкой сортир, душ, который не помещен в отдельную душевую кабину, потому что заключенный должен быть постоянно виден. Рядом плитка с конфоркой для разогрева и телефон — звонок отключается через 3 минуты, стоимость около €120. Все продукты в тюрьме стоят вдвое дороже, чем на воле. Дверь с дыркой используется для подачи обеда и ужина, завтрак — кусок хлеба с вареньем, который нужно сохранить до утра. Для прогулок Саркози будут выпускать в маленький двор около 30 м. Конечно, это не тот дворик, где стояла гильотина, потому что тюрьма перестроена. Раньше дворы называли "камамберными": в каждом "ломтике" гуляют заключенные, а посередине "камамбера", в дырочке — охранник. Никто другой туда допущен не будет».

«Помимо желания любой ценой сохранить его под стражей, юридически нет совершенно никаких оснований, которые бы оправдывали его дальнейшее содержание под стражей. Формально с этого момента его пребывание в застенках направлено на то, чтобы помешать ему скрыться от правосудия. Он никогда и не скрывался от него, и доказательством служит то, что в 10 утра он был на месте. Есть и другие аргументы: не позволить президенту влиять на других участников дела и не дать им возможности уничтожить улики. Но мы имеем дело с расследованием, которое длится уже 12 лет, включая 14 недель слушаний. Уничтожить улики будет непросто. Никаких доказательств нет. У апелляционного суда нет объективных оснований для отказа в апелляции. Но судебная неопределенность по-прежнему остается».

«Если они так хотят, чтобы я спал в тюрьме, мне придется спать в тюрьме, но с гордо поднятой головой. Я невиновен», — резюмировал Саркози после приговора.

«Популярность грибных меток высокая, потому что люди, не знающие, где искать такие места, полагаются на предложения в интернете — независимо от цены. Я думаю, что спрос будет расти, а количество предложений увеличиваться, потому что это легкий заработок. При этом начнут появляться мошенники, которые будут отправлять метки наугад. Продажа грибных точек появилась буквально в этом году, поэтому пока что нет определенной статистики. Я точно знаю, что многие хотят найти эти точки в грибных чатах, каналах, группах, но грибники метки не сдают, потому что если эту информацию слить, то, соответственно, туда пойдет очень большое количество людей».

«Гарантии вам никто не даст, потому что грибы могут и не попасться даже опытному грибнику — все зависит от погодных условий. Насколько я помню, за 5 тыс. руб. возили по местам, где растут грибы, и объясняли, какие из них съедобные, а какие — нет. Делиться локациями можно, но, помимо этого, надо еще прививать культуру, рассказывать, как правильно собирать, какие выкручивать, какие срезать, а что грибнику после среза или выкрутки нужно прикрыть».

«Любой аэропорт берет плату за обслуживание той или иной авиакомпании. В нее входят стоянки самолетов, подача автобуса, телетрап, заправка. Если не брать какие-то государственные вливания денег, то основной источник дохода у авиакомпании — это пассажиры. Когда повышаются расходы, то автоматически повышается стоимость билета, потому что коммерческие авиационные перевозки — это низкомаржинальный бизнес. Если чистая годовая прибыль составляет 3-5%, то это уже очень успешная авиакомпания. Если 7% — вы мегауспешный перевозчик.

Цена билета состоит из стоимости перевозки плюс всякие тарифы. Из-за того, что аэропорты увеличивают эти сборы, я согласен с "Аэрофлотом", — прибавка может достигнуть и 30% от стоимости билета».

«Вечный вопрос, откуда взять еще средства? Либо использовать деньги из бюджета, либо искать какую-то третью сторону, на которую можно переложить часть расходов. Но такая возможность есть редко, далеко не во всех случаях. И, соответственно, кто должен оплачивать нарастающие расходы? Понятно, что если это пассажир, то цена растет, люди начинают меньше летать, и тогда все несут убытки. Поэтому этот вопрос достаточно сложный. Аэропорты являются элементом монополий, не везде, но тем не менее. Нужно находить какие-то взаимоприемлемые решения. Иногда возникают какие-то острые моменты, которые удается сглаживать при участии заинтересованных сторон, регуляторов».