В Бурятии прошли очередные общественные слушания по проекту, который предусматривает начало разработки Ошурковского месторождения апатитов. Репортаж об этом событии вчера опубликован в «Российской газете»:

https://rg.ru/2025/10/16/apatity-s-bajkala-i-selengi-pliusy-i-minusy-spornogo-invest-proekta-goriacho-obsudili-v-buriatii.html

Остроту данному вопросу придает то, что это месторождение расположено в 500 м от впадающей в Байкал Селенги, ниже Улан-Удэ, в 40 км от Байкала. «Российская газета» обращает внимание на накал эмоций в ходе слушаний, а также на те вопросы, на которые не было получено удовлетворительного ответа. Но, с моей точки зрения, ключевой вопрос здесь – как разработка месторождения и строительство горно-обогатительного комбината повлияют на экосистему Байкала. Повторю свои аргументы, которые я уже приводил здесь в посте от 8 сентября:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1067

Ученые – люди дотошные, поэтому позволю себе провести нехитрый расчет водного баланса. При обогащении апатитовой руды предполагается применять метод флотации, который требует использования большого количества воды. Современные технологии позволяют 80% этой воды получать путем рециркуляции внутри комбината, но необходима и постоянная подпитка (20%) «свежей» водой, которая будет браться из Селенги.

На одну тонну обогащенного апатитового концентрата требуется 5 тонн «свежей» воды (см. технологию обогащения апатитов). После использования эта вода будет сильно загрязнена поверхностно-активными веществами (ПАВ), которые применяются при флотации. При производительности комбината 14 млн. тонн руды это даст 70 млн. грязной воды, которая в конечном итоге окажется в Байкале.

Много это или мало? Сравним это с нагрузкой на Байкал, которую дает расположенный на Селенге город Улан-Удэ населением 435 тысяч человек. С учетом действующих (завышенных) нормативов расхода воды получается, что сток в Селенгу использованной жителями Улан-Удэ воды составляет 60 млн. тонн в год, реальная же цифра, которую можно нагуглить в интернете – 40 млн. тонн. Причем эта вода по всем прикидкам будет гораздо чище, чем отходы от горно-обогатительного комбината – за счет того, что в методе флотации применяется большое число ПАВ (на бытовом языке – мыла, которое обеспечивает образование пузырьков в воде).

А теперь проведем сравнение с промышленными стоками от Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, который, в конце концов, пришлось закрыть из-за недопустимого экологического ущерба для Байкала – это 73 млн. тонн в год – почти столько же, сколько будет сбрасываться за счет разработки Ошурковского месторождения. Нужно ли нам второй раз наступать на те же грабли?

Если верно то, что я написал выше, то с самого начала ясно, что затевать этот проект не стоит. С другой стороны, я не специалист и, возможно, не учел каких-то факторов (хотя я показывал этот расчет специалистам, и они сочли, что с учетом реалий «на земле» моя оценка вреда для экосистемы Байкала даже несколько занижена). Хотелось бы, чтобы авторы проекта, а также ученые, которые его поддерживают (например, академик А.К.Тулохонов), без эмоций и с калькулятором в руках показали бы, что не так с этими вычислениями.

Хотел бы обратить внимание на сегодняшний пост «Зоопарка из слоновой кости»:

https://www.tg-me.com/ivoryzoo/6337

с комментариями к моим недавним постам о пресловутом Едином государственном перечне научных изданий (ЕГПНИ – Белый список):

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1100

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1101

Там можно согласиться с большинством утверждений (особенно в критической части), но все же стоит подчеркнуть, что основная проблема – не «вылавливание» журналов, которые публикуют лженаучную ахинею, а сама идея существенного расширения Белого списка с включением туда огромного количества откровенно слабых изданий, которые будут котироваться наравне с ведущими международными журналами.

И да, поскольку решение было принято на рабочей группе, сопредседателями которой являются вице-президент РАН и заместитель министра, хотелось бы получить комментарии от руководства РАН и Минобрнауки. Должна же быть хоть какая-то логика за этим решением, а пока российское научное сообщество, в точном соответствии с известной цитатой из Салтыкова-Щедрина, пребывает «в состоянии постоянного изумления».

Не нужно для этого ждать декабрьского Общего собрания РАН. Тем более что эти собрания сейчас строго зарегламентированы, и на общую дискуссию времени практически не остается. К тому же, если верить «широко циркулирующим в узких кругах» слухам, там будет, что обсудить, помимо Белого списка.

В посте от 2 октября я уже информировал о начале кампании по выборам профессоров РАН в 2025 году и отмечал, что сроки представления документов довольно жесткие:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1088

Вчера на сайте РАН опубликована детальная информация о том, в какой форме надо подавать документы:

https://new.ras.ru/activities/announcements/20-oktyabrya-15-noyabrya-sbor-dokumentov-kandidatov-na-prisvoenie-zvaniya-professor-ran/

Рад отметить, что, как и на выборах 2022 года, принято решение о представлении всех документов онлайн через тот же сайт, который был подготовлен к предыдущим выборам. Оригиналы документов надо будет представить a posteriori, и только тем, кто победит на выборах. Такое решение в значительной степени снимает остроту, связанную с сжатыми сроками подачи документов.

Дедлайн для подачи документов онлайн – 15 ноября.