В преддверии Дня знаний рейтинговое агентство RAEX опубликовало рейтинги лучших российских школ 2025 года по конкурентоспособности выпускников:

https://raex-rr.com/education/schools_rating/top-300_schools/2025/analytics/schools_rankings_2025/

Результаты по лучшей дюжине школ в общем рейтинге, а также в рейтинге по укрупненным направлениям подготовки удобно смотреть по ссылкам в заметке на Skillbox Media:

https://skillbox.ru/media/education/sostavlen-reyting-rossiyskih-shkol-za-2025-god-po-versii-raex/

Рейтинг школ RAEX публикуется уже 11-ый год, и за это время снискал хорошую репутацию. Он основан на объективных количественных показателях. Результаты в топе рейтинга не слишком сильно отличаются от прошлогодних. Это и понятно – вывести школу в лидеры по успешности поступления выпускников в ведущие вузы страны – задача, как минимум, на десятилетие.

Хотел бы отметить, что в топе рейтинга оказались школы с углубленным изучением тех или иных предметов (чаще всего – физико-математические школы). Эта модель школы была впервые опробована в пятидесятых годах прошлого века, и вот уже 70 лет неизменно показывает свою эффективность.

Но жизнь не стоит на месте, и наша цивилизация стала использовать гораздо более продвинутые инструменты, чем это было 70 лет назад. Можно было приспособить найденную 70 лет назад успешную модель к появлению компьютеров, интернета, мобильной телефонии и социальных сетей. Но переживет ли эта модель появление разнообразных инструментов искусственного интеллекта (ИИ)? Не знаю, этот вопрос остается для меня открытым.

Я уже отмечал в данном ТГ-канале, что применительно к сфере научного поиска подходы, связанные с ИИ, могут служить лишь вспомогательными инструментами из-за того, что ИИ неспособен к критическому мышлению. А вот в образовании можно, в принципе, обойтись без воспитания критического мышления и при этом показывать отличные результаты на всех экзаменах и олимпиадах. Но при этом специалисты, которых мы готовим, не будут творческими личностями и будут скорее походить на ИИ-роботов.

С учетом этого, одной из основных задач в сфере образования представляется разработка такой модели обучения, которая позволит органично использовать инструменты ИИ и одновременно всемерно воспитывать критическое мышление учеников. Не надо иллюзий: первоклассники 2025 года будут «жизнь учить не по учебникам», они будут расти и получать информацию в атмосфере, пронизанной различными инструментами ИИ. (Замечу в скобках, что с этой точки зрения гипертрофированное внимание к совершенствованию школьных учебников совершенно не эффективно, оно не учитывает реалий сегодняшнего дня.)

Вот какие мысли приходят мне в голову в канун нового учебного года.

Придя домой, проверил информацию, размещенную на сайте РЦНИ:

https://rcsi.science/press-center/news/zhurnalnaya-platforma/ko-dnyu-znaniy-ran-otkryvaet-besplatnyy-dostup-k-arkhivam-nauchnykh-zhurnalov/

Это действительно работает: с домашнего компьютера имеется свободный доступ к статьям, опубликованным в журналах РАН по истечении года с даты публикации. Доступ к «свежим» статьям по-прежнему закрыт. Да и «глубина архива статей» ограничивается 2023 и 2024 годами.

Таким образом, частично восстановлена практика, которая действовала в 2018-2022 годах. Правда, тут надо сделать оговорку, что тогда и «свежие» статьи можно было прочитать, но не скачать. А во время эпидемии ковида, в 2020-2021 годах, был абсолютно свободный доступ к журналам РАН с домашних компьютеров.

Может быть, мы когда-нибудь увидим и переводы статей в журналах РАН на английский язык. Это записано в госконтракте на 2025 год, заключенном между РАН и издательством «Наука». Ждем-с.

Портал RTVI сегодня опубликовал подробный и содержательный материал Павла Котляра, в котором он собрал комментарии многих бывших сотрудников Института проблем передачи информации (ИППИ) РАН о кризисном развитии обстановки в этом институте, начавшейся два года назад, в конце лета 2023 года:

https://rtvi.com/stories/zapret-short-i-uhod-luchshih-matematikov-chego-dobilsya-novyj-direktor-ippi-ran/

В данном ТГ-канале я много писал об этой печальной истории. В частности, о том, как новый директор начал планомерно увольнять наиболее известных ученых института, критиковавших действия дирекции. За ними стали увольняться и их ученики и сотрудники. Например, год назад группа из 40 математиков ИППИ приняла предложение МФТИ создать там Высшую школу современной математики - подразделение, которое готовит элитных специалистов в области фундаментальной математики:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/810

А из сегодняшней статьи можно узнать, что процесс продолжается: совсем недавно биологу Алексею Пенину удалось перевести свою лабораторию геномики растений в Институт общей генетики РАН. Уход ведущих ученых обрушил не только качественные, но и количественные показатели результативности института. В статье имеется еще много интересных подробностей, ее стоит прочитать.

Остается только сожалеть, что за два года Российская академия наук так и не смогла осуществить свои функции по «научному и научно-методическому руководству» и стабилизировать обстановку в этом институте, который когда-то имел высочайшую научную репутацию.

С 17 по 21 ноября этого года в Институте органической химии РАН состоится 2-ая научная конференция «Искусственный интеллект в химии и материаловедении». Я участвовал в первой конференции, которая состоялась в декабре 2023 года, и это было очень интересно. За прошедшие два года различные инструменты искусственного интеллекта сделали громадный шаг вперед, так что я уверен, что и в этот раз нас ждет захватывающее научное событие высокого уровня. Обновленная информация о конференции сегодня опубликована в ее ТГ-канале:

https://www.tg-me.com/AI_and_science/60

В частности, там можно не только познакомиться с предварительным списком докладчиков, но и номинировать приглашенного докладчика конференции (разрешено и самономинирование). Все события конференции будут подробно освещаться в ее ТГ-канале.

Пять лет назад большой резонанс вызвал доклад Комиссии РАН по противодействию фальсификации научных исследований об иностранных хищных журналах в Web of Science и Scopus. Но этот одобренный Президиумом РАН доклад представлял собой «ручную работу». На днях вышла статья, в которой сделана попытка приспособить к проблеме обнаружения хищных журналов инструменты искусственного интеллекта:

https://www.science.org/doi/10.1126/sciadv.adt2792

Привожу ниже (в небольшом сокращении) хорошее резюме этой статьи на русском языке, которое опубликовал ТГ-канал «Научные журналы и базы данных»:

https://www.tg-me.com/rujournals/1006

«Исследователи описывают, как они обучили ИИ действовать как детектив. Они «скормили» ему более 12 000 высококачественных журналов и около 2 500 низкокачественных или сомнительных изданий.

Последние когда-то входили в Каталог журналов открытого доступа (DOAJ), но были удалены за нарушение правил. Затем ИИ научился искать тревожные сигналы на сайтах журналов и в их публикациях, такие как отсутствие информации о редакционной коллегии, небрежный дизайн сайта и низкое количество цитирований. Затем исследователи применили свою обученную модель к набору данных из 93 804 журналов открытого доступа.

Система пометила более 1000 ранее неизвестных подозрительных журналов, которые в совокупности публикуют сотни тысяч статей. Исследование не называет отдельные журналы, отчасти из-за опасений потенциальных юридических последствий. Однако в нём отмечается, что многие из сомнительных изданий происходят из развивающихся стран.

Хотя этот метод на основе ИИ хорошо справляется с выявлением сомнительных журналов в больших масштабах, у него есть некоторые ограничения. В настоящее время система имеет уровень ложных срабатываний 24%, что означает, что в четверти случаев она помечает вполне достойный журнал как подозрительный.»

От себя дополню следующее. Первое. Конечно же, как и для любого генерируемого ИИ утверждения, необходима проверка со стороны экспертов. Но применение нейросетевых подходов позволит существенно ускорить работу и увеличить ее эффективность.

Второе. В принципе, обучить нейросеть распознавать признаки «хищности» журнала – дело нехитрое. Мне кажется, что было бы интересно применить такой подход на массиве российских научных журналов. В частности, мне было бы очень интересно посмотреть на долю журналов в RSCI с признаками «хищности» и сравнить ее с аналогичным показателем для так называемого «списка ВАК».

Возможно, что тогда поубавится желания включить журналы из «списка ВАК» в ЕГПНИ. Это была бы хорошая задача и для elibrary, и для других организаций, которые используют в своей работе нейросетевые методы анализа научной информации (например, для Инвенторуса – см. пост от 28 июля).

Хотел бы обратить внимание на опубликованное позавчера на РБК большое интервью с главой Бурятии А.С.Цыденовым:

https://www.rbc.ru/politics/03/09/2025/6895e8b29a79479866fd427a

Акцент в этом интервью сделан на экологической проблематике в контексте сохранения уникальной природной зоны вокруг озера Байкал, причем практически с самого начала речь заходит о пластиковом мусоре и микропластике. В этом фрагменте, пожалуй, со всем можно согласиться, он приведен ниже.

«С микропластиком разговоров много. Однако вот пример: в этом году приходят к нам волонтеры и говорят: «Дайте нам участок берега, где мусор убирать». Спрашиваем: «А в чем проблема?» Отвечают: «Да мы ходим, мусор ищем». Это не шутка, правда. У нас каждый год заключается отдельный договор на очистку берега. Плюс постоянно выезжают волонтерские группы, которые ходят вдоль побережья и по всем кустам собирают мусор.

Мы за то, чтобы не было пластика, который действительно наносит урон. Когда валяются одноразовые стаканчики, тарелочки, когда возле общепита выбросили мусор в урну, ветром раздуло, он разлетелся. Мы за то, чтобы одноразовой посуды в Центральной экологической зоне в общепите не было.

Но видим и экстремальные предложения — запретить пластиковую одноразовую упаковку и пакеты на Байкальской природной территории. И здесь важно вчитываться в детали. Не все понимают, что такое Байкальская природная территория. Все думают, это побережье Байкала, но по закону Байкальская природная территория — это практически вся Бурятия, кроме Крайнего Севера, часть Иркутской области, еще чуть Забайкальского края. Там проживает больше миллиона человек. И когда говорят: давайте запретим одноразовую упаковку, — а жителям сахар, гречку в чем носить? В ладошках? В бумажных пакетиках? Мусор выносить в чем? Под терминологию «одноразовые пластиковые изделия» попадают одноразовые шприцы — их тоже запретим? Нужны не лозунги, а вдумчивые решения.

Повторюсь: мы за то, чтобы в рамках Центральной экологической зоны, а это 20–40-километровая зона вокруг Байкала, использование одноразовой пластиковой посуды ограничить. Вместе с тем создавать условия для сбора отходов, сортировки, переработки. Излишними запретами можно только создавать социальное напряжение, негативные условия проживания местного населения и при этом не решать вопрос.»

То есть речь идет не о «запрете пластика», а об ограничении одноразовой посуды на предприятиях общепита, расположенных в пределах Центральной экологической зоны вокруг Байкала. И все равно СМИ комментируют это интервью с заголовками типа «Глава Бурятии предложил 40-километровую зону запрета пластика у Байкала».

А вот к той части интервью, где речь идет о поддержке А.С.Цыденовым поправок в закон «Об охране озера Байкал», допускающих проведение «сплошных санитарных рубок леса» в Центральной экологической зоне вокруг Байкала, у меня сохраняются сомнения. Суть дела изложена в посте от 19 июля:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1034

Приведу один фрагмент оттуда: «Утверждать, что для сохранения леса нужно проводить сплошные «санитарные» рубки – сильное, и ни на чем не основанное утверждение. Сибирская тайга уже существовала более миллиона лет назад, когда наши немногочисленные далекие предки еще жили в ограниченном ареале тропической Африки. Она не нуждается в «санитарных» услугах человечества в виде сплошных рубок. Поэтому положение о сплошных санитарных рубках должно быть исключено из текста закона.»

Ученые Томского государственного университета во главе с профессором Ю.А.Франк ведут активные исследования по проблеме микропластика. Логика вектора их научного поиска понятна. Коль скоро по оценке Международного союза охраны природы 35% всех частиц микропластика являются волокнами синтетических тканей, которые попадают в окружающую среду при стирке одежды, они стали количественно исследовать этот источник микропластика. О первых полученных результатах было недавно сообщено в пресс-релизе Томского университета:

https://news.tsu.ru/news/ekspert-tgu-vyyasnili-skolko-mikroplastika-vydelyaetsya-pri-stirke-sintetiki/

В принципе, полученные результаты не являются неожиданными (разве что они описаны точным научным языком, что для исследований микропластика является редкостью). При стирке новых толстовок из флиса выделяется несколько грамм микроволокон полиэтилентерефталата (ПЭТ) на килограмм одежды, при последующих циклах стирки этот эффект существенно уменьшается.

При использовании стирального порошка выделяется примерно в два раза больше волокон ПЭТ. Некоторые журналисты даже предпослали этой новости паникерский заголовок «Почему нельзя стирать синтетику порошком». Как будто микропластик - главная опасность для человечества. Хотя в пресс-релизе явно сказано: «После стирки сточные воды, содержащие микроволокна ПЭТ, но не содержащие моющего средства, не оказывают острого токсического действия на живые тест-объекты – дафний (ракообразные) и водоросли.»

Важно обратить внимание на следующую оценку коллег из Томска: «масса микропластика, который высвобождается в виде волокон при стирке синтетической одежды и других видов текстиля населением РФ может достигать 1 775 тонн в год». Меньше двух тысяч тонн на все российское население - это, конечно, очень мало. Для сравнения отмечу, что население РФ потребляет в год без малого 800 тысяч тонн стирального порошка.

Причем моющие поверхностно-активные вещества (ПАВ), из которых состоит стиральный порошок, сразу попадают в окружающую среду в максимально токсичном молекулярном виде. В этом легко убедиться, если выпить мыльный раствор или съесть мыло. Не рекомендую это делать – последствия наступят в тот же день (в отличие от «отдаленных последствий», которыми нас пугают в случае микропластика). Но тогда почему же такое внимание уделяется именно микропластику, хотя моющих веществ в стоках человеческой жизнедеятельности неизмеримо больше?

В целом, сделанные в ходе данного исследования выводы подтверждают мнение, которое я здесь неоднократно высказывал: представление об исключительной опасности микропластика для человечества, мягко говоря, сильно преувеличено.

Как ученый, достаточно давно работающий в науке о полимерах, я все же не могу не сделать одно замечание к тексту пресс-релиза. Говоря о волокнах ПЭТ там употребляется термин «полиэстер», который мы обычно видим на этикетках в магазинах готовой одежды. Но волокна ПЭТ были (одновременно с зарубежными аналогами) созданы и запатентованы в СССР под названием «лавсан». Немногие сейчас помнят, что это название представляет собой аббревиатуру ЛАборатория Высокомолекулярных Соединений Академии Наук, и что это волокно было разработано в Институте элементоорганических соединений АН СССР под руководством академика В.В.Коршака.

Термин «лавсан» у нас достаточно распространен на бытовом уровне, поэтому было бы уместно и правильно в пресс-релизе использовать именно его (либо через запятую с термином «полиэстер»).

В посте от 25 августа я писал: «Если уж заботиться о чистоте Байкала, то вместо вылавливания безобидного микропластика стоит обратить внимание на планы по разработке Ошурковского месторождения апатитов (расположено в 500 м от впадающей в Байкал Селенги, ниже Улан-Удэ, в 40 км от Байкала).»

На эти планы обратили мое внимание коллеги, члены РАН. Не являясь специалистом в этой области, я все же решил разобраться с возможными экологическими последствиями для Байкала в случае, если горно-обогатительный комбинат для разработки Ошурковского месторождения будет построен. Основные цифры приведены в недавней публикации:

https://ulan.mk.ru/economics/2025/09/05/v-buryatii-nachnut-razrabatyvat-mestorozhdenie-apatitovykh-rud.html

Итак: проектная мощность – 14 млн.тонн руды в год, 63 млрд.руб. инвестиций от компании «АпатитАгро», 600 новых рабочих мест, значительные налоговые отчисления в бюджет Бурятии. С учетом этого, более или менее понятна поддержка данного проекта со стороны руководства Бурятии. Но, все же, озеро Байкал имеет национальное (и мировое) значение, поэтому имеет смысл рассмотреть данный проект с учетом его возможного влияния на экологию Байкала.

Надо отдать должное компании «АпатитАгро». Понимая, что строительство горно-обогатительного комбината в 40 км от Байкала и в 500 м от впадающей в Байкал реки Селенга вызовет обеспокоенность (мягко говоря), они подготовили подробные ответы на возможные вопросы, которые могут возникнуть:

https://newbur.ru/newsdetail/vse_voprosy_pro_oshurkovskoe_mestorozhdenie_apatitovykh_rud/

Там все выглядит просто замечательно, но ученые – люди дотошные, поэтому позволю себе провести нехитрый расчет водного баланса. При обогащении апатитовой руды предполагается применять метод флотации, который требует использования большого количества воды. Современные технологии позволяют 80% этой воды получать путем рециркуляции внутри комбината, но необходима и постоянная подпитка (20%) «свежей» водой, которая будет браться из Селенги.

На одну тонну обогащенного апатитового концентрата требуется 5 тонн «свежей» воды (см. технологию обогащения апатитов). После использования эта вода будет сильно загрязнена поверхностно-активными веществами (ПАВ), которые применяются при флотации. При производительности комбината 14 млн. тонн руды это даст 70 млн. грязной воды, которая в конечном итоге окажется в Байкале.

Много это или мало? Сравним это с нагрузкой на Байкал, которую дает расположенный на Селенге город Улан-Удэ населением 435 тысяч человек. С учетом действующих (завышенных) нормативов расхода воды получается, что сток в Селенгу использованной жителями Улан-Удэ воды составляет 60 млн. тонн в год, реальная же цифра, которую можно нагуглить в интернете – 40 млн. тонн. Причем эта вода по всем прикидкам будет гораздо чище, чем отходы от горно-обогатительного комбината – за счет того, что в методе флотации применяется большое число ПАВ (на бытовом языке – мыла, которое обеспечивает образование пузырьков в воде).

А теперь проведем сравнение с промышленными стоками от Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, который, в конце концов, пришлось закрыть из-за недопустимого экологического ущерба для Байкала – это 73 млн. тонн в год – почти столько же, сколько будет сбрасываться за счет разработки Ошурковского месторождения. Нужно ли нам второй раз наступать на те же грабли?

Сегодня в МК вышло интервью с председателем профсоюза работников РАН, профессором РАН Г.В.Чучевой:

https://www.mk.ru/economics/2025/09/08/v-profsoyuze-ran-rasskazali-gde-uchenym-vzyat-200procentnuyu-zarplatu.html

Оно посвящено злободневной теме: как обеспечить выполнение одного из «майских» указов Президента РФ 2012 года о доведении средней заработной платы научных сотрудников до 200% от средней по региону. Это надо было выполнить еще к 2018 году. В этом году Минобрнауки довольно жестко поставило вопрос о необходимости выполнения данного указа, я об этом писал в посте от 23 июля:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1037

Профсоюз настаивает на существенном увеличении финансирования госзадания институтам РАН уже в текущем году, поскольку без этого невозможно достичь показателя 200% от средней заработной по региону. Люди там грамотные и вполне понимают, что это предложение в существующих условиях невыполнимо. Скорее это надо понимать как призыв внимательно посмотреть на имеющиеся нестыковки и попытаться их устранить в будущем.

Нельзя ставить руководителей академических институтов в положение Ивана из русских народных сказок, которому царь ставит все более невыполнимые требования. Например, в Москве среднемесячная зарплата в 2024 году составила 162 124 рубля, так что 200% от этой суммы – 324 248 рублей. Достичь такого уровня для академического научного института – задача нереальная, если только не прибегать ко всем известным «маленьким хитростям» типа принудительного перевода всех сотрудников на долю ставки.

В упомянутом выше посте от 23 июля я писал: «Может быть, стоит обратить внимание, что с мая 2012 года прошло уже 13 лет, и многое в стране изменилось. Не вижу ничего плохого, если наши власти подумают об изменении формулировок «зарплатного» майского указа, прежде всего для облегчения приема на работу молодых специалистов в научные институты и вузы. Ведь другие формулировки майских указов 2012 годы были изменены довольно оперативно (например, помнится, там явным образом фигурировала база данных Web of Science).»

В посте от 19 июля я писал серьезных дискуссиях вокруг рассматриваемого Государственной Думой законопроекта о внесении изменений в Федеральный закон «Об охране озера Байкал»:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1034

В частности, я там цитировал обращение в Госдуму многих крупных российских ученых, членов РАН, специалистов в области биологии и экологии лесов. Среди подписавших председатели трех Научных советов РАН: по лесу, по проблемам экологии биологических систем и по водным ресурсам суши. Эти коллеги категорически не согласны с предлагаемыми поправками в закон о Байкале, в частности – с нормой о допустимости «сплошных санитарных рубок леса» в центральной экологической зоне Байкальской природной территории.

Несмотря на весомые аргументы специалистов, руководство РАН решило поддержать данный законопроект; он остался в повестке дня Думы, хотя и не был рассмотрен в весеннюю сессию. И вот вчера в Коммерсанте появилась информация, что 87 ведущих российских ученых написали письмо теперь уже Президенту РФ с изложением своей позиции:

https://www.kommersant.ru/doc/8023645

У меня есть текст этого письма, он, в основном повторяет обращение в Государственную Думу, которое можно прочитать по ссылке в упомянутом выше посте от19 июля. Я ознакомился и со списком подписавших это письмо ученых (некоторые из них упомянуты в заметке в Коммерсанте) – это подавляющая часть ведущих российских специалистов в области рационального природопользования, лесоведения и водных ресурсов.

Откровенно говоря, я в недоумении - почему руководство РАН не послушало этих специалистов, и им пришлось обращаться напрямую к Президенту РФ? Понятно, что у региональных руководителей есть свои интересы, но это не значит, что их мнение надо принимать как научную истину в последней инстанции, игнорируя мнение профильных ученых. Надеюсь, что Президиум РАН еще вернется к обсуждению этого вопроса.

В текущем году я получил довольно много сообщений от некоей китайской компании, базирующейся в Нанкине, которая позиционирует себя как сервис предоставления «профессиональных услуг редактирования, которые позволят исследователям публиковаться в ведущих журналах». Название компании специально не привожу, чтобы не делать им лишнюю рекламу.

Обычно я все такие сообщения, не читая, отправляю в спам. Но сегодня заинтересовался и решил все-таки прочитать, что они от меня хотят; после этого прочитал в спаме их предыдущие сообщения. Они обращались ко мне, как к члену редколлегии того или иного научного журнала – в текущем составе Editorial Board или в прошлом. Таких журналов за мою карьеру набралось довольно много, и, по-видимому, у них есть соответствующая база данных. Во всяком случае, они перебрали почти все журналы, где я состоял в Editorial Board. Что же они хотели?

Они пишут, что заинтересованы в отправке рукописей в данный журнал (тот, где я состою членом Editorial Board). И спрашивают, предлагает ли журнал «возможность ускоренного рассмотрения и публикации». Если такая услуга доступна, то они «готовы внести плату за ускоренную обработку в размере 1500 долларов США за каждую принятую рукопись для поддержки процесса рецензирования». Причем это – текущая «такса», в начале года было 500 USD, затем 1000 USD. Ставки растут, так что, похоже, дела у них идут хорошо.

Прискорбный факт процветания компаний, задействованных в таких очевидных нарушениях научной этики, еще раз показывает, что сфера научной периодики и особенно институт научного рецензирования (peer review) находятся в глубоком кризисе. Я об этом здесь писал в посте от 7 августа:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1046

Позволю здесь воспроизвести заключительный фрагмент этого поста: «По сути, предлагается перейти к полнотекстовым коллекциям открытого доступа, в которые можно будет свободно «запостить» научную статью подобно тому, как это делается в социальных сетях. Правда, для этого необходимо пройти проверку на формат научной статьи (например, на правильное оформление метаданных) – эту работу легко сделать автоматически, с использованием искусственного интеллекта. После этого статья начинает «жить своей жизнью»: хорошие статьи больше скачивают и на них появляется больше ссылок, а плохие статьи «лежат мертвым грузом», ну и ладно.

Такие полнотекстовые коллекции, заменяющие классические научные журналы, смогут получать финансирование по подписке, но не за доступ к статьям, а за счет предоставления дополнительных сервисов – скажем, по навигации в базе данных (в том числе с использованием ИИ), составлению аналитических отчетов, кратких резюме статей и т.д. В общем, все выглядит заманчиво, хотя переход на эту систему должен встретить ожесточенное сопротивление традиционных игроков на рынке научных журналов. Посмотрим, кто первый осмелится поднять руку на священную корову peer-review.»

На первом после летнего перерыва заседании Президиума РАН было принято решение о создании Совета руководителей научных организаций, находящихся под научно-методическим руководством РАН:

https://disk.yandex.ru/i/Gwl7eACOi3cVHw

В целом, создание такого совета можно только приветствовать, поскольку у руководителей научных организаций есть много общих проблем, и им есть, что обсудить друг с другом. Прообраз такого Совета существовал во времена ФАНО, но тогда он формировался самим ФАНО, и только из руководителей подведомственных ФАНО организаций, т.е. институтов РАН.

С 2019 года РАН выполняет функции научного и научно-методического руководства всеми научными организациями страны независимо от ведомственной принадлежности, т.е. независимо от того, подчинены эти институты Минобрнауки, Минздраву, Минсельхозу, Минстрою и т.д. С недавних пор сюда добавились и институты, напрямую подведомственные Правительству РФ (например, Курчатовский институт). Поэтому, по идее, в новый совет должны входить руководители институтов разной ведомственной принадлежности, а не только институты РАН, подведомственные Минобрнауки. Состав совета предполагается сформировать к 30 сентября, предложения должны сформулировать Отделения РАН.

Общие вопросы для обсуждения на Совете руководителей научных организаций будет непросто сформулировать по двум причинам. Во-первых, ситуация в научных институтах разной ведомственной принадлежности существенно различается (хотя бы по соотношению фундаментальные/прикладные исследования) – поэтому и проблемы перед этими институтами стоят разные. Во-вторых, руководители связаны довольно жесткими контрактами с министерствами, которым они подведомственны. В такой ситуации они не всегда будут склонны высказывать мнение, не совпадающее с мнением учредителя. Тем не менее, любые формы горизонтальной самоорганизации в текущих условиях очень полезны, поэтому можно пожелать новому Совету успешного старта в своей работе.

Одно небольшое замечание к принятому постановлению Президиума РАН. С 2019 года во всех нормативных документах оборот «научно-методическое руководство» заменен на «научное и научно-методическое руководство». Но многие члены РАН до сих пор используют старый оборот, который сужает функции РАН по отношению к организациям, ведущим научные исследования.

Итак, российская часть ЕГПНИ – Белого списка журналов утверждена решением Межведомственной рабочей группы по формированию и актуализации «Белого списка» научных журналов:

https://rcsi.science/press-center/news/perechen-nauchnykh-zhurnalov/utverzhdena-rossiyskaya-chast-edinogo-gosudarstvennogo-perechnya-nauchnykh-izdaniy-belogo-spiska/

Всего в российскую часть перечня вошли 3120 журналов, то есть практически весь бывший «список ВАК». Не были услышаны обращения представителей научного сообщества, которые предупреждали о том, что такой шаг окажет негативное влияние на развитие науки в России. Распределение журналов по уровням можно посмотреть по этой ссылке:

https://journalrank.rcsi.science/ru/record-sources/

Интересно отметить, что в Белом списке теперь присутствует журнал «Геология, география и глобальная энергия», который по полной программе «прославился» в последние дни, опубликовав вместо статьи бессмысленный набор наукообразных слов. Об этом подробно написано здесь:

https://www.tg-me.com/ivoryzoo/6194

и здесь:

https://www.tg-me.com/trueresearch/2028

Прошли те времена, когда слова «нанонаука» и «нанотехнологии» находились на пике научной моды. Вместе с тем, сама проблематика, связанная с организацией материи на нанометровом масштабе, никуда не делась. В этой области по-прежнему есть много важнейших нерешенных научных и научно-технологических проблем, в том числе тех, которые имеют первостепенное прикладное значение. С этой точки зрения хотел бы привлечь внимание к недавно опубликованной в ACS Nano статье под названием «33 нерешенных вопроса в нанонауке и нанотехнологиях», соавторами которой выступили более 100 ученых, работающих в этой области:

https://pubs.acs.org/doi/10.1021/acsnano.5c12854

Координатором этой большой работы выступил Chad Mirkin из Northwestern University (США), очень известный ученый в данной области, лауреат престижной премии Kavli прошлого года. Статья находится в открытом доступе и содержит список цитированной литературы из 688 наименований (включая совсем «свежие» ссылки), так что я надеюсь, что она может быть полезна тем, кто работает над решением одной из перечисленных 33 проблем нанонауки и нанотехнологий.

В связи с заголовком статьи в ACS Nano, не могу не вспомнить знаменитую статью академика В.Л.Гинзбурга в УФН 1971 года «Какие проблемы физики и астрофизики представляются сейчас особенно важными и интересными?», которой мы зачитывались в студенческие годы:

https://ufn.ru/ru/articles/1971/1/c/

С тех пор прошло уже почти 55 лет. Эту статью любопытно прочитать не только для того, чтобы сопоставить сформулированные Виталием Лазаревичем проблемы с той траекторией, по которой реально развивалась наука, но и для того, чтобы почувствовать дух физики тех давно ушедших времен.

На прошлой неделе в Nature опубликована статья о проблемах изменения климата, но рассматриваются они весьма своеобразно:

https://www.nature.com/articles/s41586-025-09450-9

Грубо говоря, цепь рассуждений следующая: концентрация углекислого газа в атмосфере повышается, за счет этого идет глобальное потепление и повышается вероятность возникновения экстремальных климатических явлений (жара, ураганы, засухи и т.д.). Экстремальный климат наносит ущерб людям. Кто виноват в этом? Ясное дело – те, кто ответственен за выбросы углекислого газа: компании, добывающие нефть, газ и уголь (за компанию к ним «под раздачу» попали производители цемента). Значит, с них и надо спросить за принесенный ущерб.

Для придания наукообразия этой бесхитростной мысли в статье проводятся вероятностные вычисления с помощью современных моделей изменения климата. Вычленяются вклады, которые вносят в глобальное потепление те или иные компании, добывающие ископаемое топливо (например, Saudi Aramco, Газпром, Exxon Mobil), одновременно с помощью климатических моделей вычисляется увеличение вероятности экстремальных климатических явлений за счет глобального потепления в том или ином регионе Земли.

Если эта вероятность существенно увеличилась по сравнению с доиндустриальной эпохой, ответственность за ущерб, причиненный той или иной климатической катастрофой, возлагается на добывающие компании – в той доле, в которой они внесли вклад в повышение концентрации углекислого газа в атмосфере.

Перенесение ответственности за ущерб от стихийных бедствий на добывающие компании описывается термином attribution (атрибуция); оказывается, что это – достаточно модное направление в климатологии, существует даже World Weather Attribution (WWA) initiative (первая ссылка в цитируемой статье). Авторы статьи не скрывают, что они представляют методическую основу для рассмотрения исков о причиненном ущербе в судах различной юрисдикции.

Думаю, что такой подход не имеет научной основы. Причиной любой природной климатической катастрофы является уникальное стечение обстоятельств в данной конкретной точке Земли в данный момент времени. Связь этих обстоятельств с повышением концентрации углекислого газа в атмосфере очень опосредованная. Гораздо более важным фактором могут стать молекулы воды, благодаря которым формируются облака, происходят осадки и т.д. Важную роль играет ландшафт местности, влияющий на направление и силу ветров, наличие и тип растительности в данной точке Земли. К тому же, не все разделяют справедливость выводов современных климатологов в части предсказания страшных климатических катаклизмов по мере глобального потепления, см. например:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1044
https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1048

Не говоря уже о том, что проведение научных исследований с целью создания методической основы для сомнительных судебных исков не очень сочетается с тем, что научный поиск должен быть направлен на установление истины, он ни в коей мере не должен быть ангажированным.

Сотрудникам компании Open AI, по-видимому, надоело оправдываться за «галлюцинации» ChatGPT, и они решили популярно объяснить, почему эти галлюцинации принципиально неустранимы для всех больших языковых моделей:

https://arxiv.org/abs/2509.04664

Хорошее изложение данного препринта на русском языке опубликовал вчера портал Naked Science:

https://naked-science.ru/article/hi-tech/neustranimost-gallyutsina

Пожалуй, к этому можно лишь добавить (в сокращенном виде) содержание abstract’а препринта от Open AI:

«Подобно студентам, сталкивающимся со сложными экзаменационными вопросами, большие языковые модели иногда делают догадки в ситуациях неуверенности, выдавая правдоподобные, но неверные утверждения вместо того, чтобы признать неуверенность. Такие «галлюцинации» сохраняются даже в самых современных системах и подрывают доверие. Мы утверждаем, что языковые модели галлюцинируют, потому что процедуры обучения и оценки поощряют догадки, а не признание неуверенности, и анализируем статистические причины галлюцинаций в современных системах обучения. Языковые модели оптимизированы для успешного прохождения теста, а догадки в ситуациях неуверенности повышают результаты теста.»

За свою карьеру преподавателя мне довелось проэкзаменовать много студентов, и было всегда четко видно, когда студент пытается «угадать» правильный ответ, не понимая сути поставленного вопроса. Но это на устном экзамене, а когда речь идет о письменном тесте, все не так просто. Студенты иногда интуитивно выбирают «тактику ChatGPT», и это может повысить их оценку на экзамене. Кстати, данное обстоятельство также имеет отношение к вопросам ЕГЭ (впрочем, насколько я вижу, в последние годы ЕГЭ все дальше отходит от модели простого теста с несколькими вариантами ответа).

А что касается больших языковых моделей, то мораль такова: им ни в коем случае нельзя доверять (коль скоро галлюцинации неустранимы), их можно использовать лишь как вспомогательный инструмент, «вручную» проверяя все полученные выводы.

При исследовании возможного вреда микропластика для живых организмов важно отказаться от предвзятости, не идти на поводу у моды и применять строгие количественные подходы. С учетом этого, был рад узнать, что к исследованиям микропластика подключилась группа Е.С.Задереева (Институт биофизики СО РАН и Сибирский федеральный университет). Знаю Егора Сергеевича как серьезного ученого; одно время мы с ним взаимодействовали в рамках Комиссии РАН по популяризации науки. В этом году он получил грант РНФ по проблематике микропластика, и вчера появился релиз, в котором излагаются первые полученные результаты:

https://ksc.krasn.ru/news/mikroplastik/

Эти результаты очень интересны и примечательны. Коллеги исследовали поведение пресноводных ветвистоусых рачков при добавлении в их среду обитания частиц микропластика на основе полистирола, поливинилхлорида, полиэтилена и пролипропилена. Далее цитирую по тексту пресс-релиза:

Рачки охотно потребляли все виды предложенных частиц, очевидно, принимая их за привычный корм, такой как фитопланктон, из-за сходства в размере и форме. Из четырех видов пластика в исследованном диапазоне концентраций значительный вред нанес только полистирол. Рачки, которые заглатывали частицы полистирола в высоких концентрациях, жили меньше и приносили мало потомства. При этом концентрации, при которых наблюдались эффекты в лаборатории, были очень высокими — в десятки тысяч раз выше, чем те, что находят в большинстве пресных водоемов. Частицы других видов пластика не нанесли рачкам вреда. Они выводились наружу вместе с экскрементами.

Дополнительно было изучено влияние микропластика в комбинации с тремя ключевыми типами загрязнителей водоемов: медь, как типичный промышленный загрязнитель, инсектициды, как основной компонент сельскохозяйственных стоков и дизельное топливо, как часто загрязняющий водоемы нефтепродукт. Эксперименты показали, что совместное воздействие микропластика и традиционных токсикантов плохо предсказуемо: микропластик может, как усилить, так и полностью нейтрализовать токсичность этих веществ. Исход реакции зависел от типа полимера, конкретного загрязнителя и времени их взаимодействия. Например, после недельного контакта частицы пластика полностью устранили токсичность меди, тогда как для инсектицидов и дизельного топлива эффект варьировался от снижения до усиления вредного воздействия.

«Тема микропластика стала крайне политизированной. Если почитать СМИ, то создается впечатление, что он представляет одну из главных опасностей для планеты. В каком-то смысле ситуация вышла из-под контроля, и, к сожалению, результаты лабораторных исследований, в которых наблюдаются негативные эффекты микропластика при концентрациях в миллионы раз превосходящих природные, экстраполируют на природу и человека. Наш эксперимент показал, что нельзя просто сказать «микропластик — это зло». Всё зависит от контекста: от типа пластика, от его «соседей» и от концентрации. В результате деятельности человека в природе увеличиваются концентрации гораздо более опасных загрязнителей. Я бы сказал, что жителю обычного городского мегаполиса последнее чего стоит бояться – это микропластика. Выбросы от автотранспорта, отходы сельского хозяйства, промышленные и бытовые стоки – все это несет больше угроз для здоровья, чем по своей природе инертные полимерные соединения.», — рассказывает руководитель работы Егор Задереев, ведущий научный сотрудник Института биофизики СО РАН.

В начале этого года я здесь описывал исключительно успешный китайский ИИ-инструмент DeepSeek. Так же, как и ChatGPT он основан на большой языковой модели, при этом на его обучение были затрачены на порядок меньшие финансовые ресурсы, а качество оказалось ничуть не ниже:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/901
https://www.tg-me.com/khokhlovAR/909

С тех пор, когда мне нужно обратиться к ИИ (обычно это случается, когда мне надо получить информацию по научному вопросу вне сферы моей специальности), я, как правило, использую именно DeepSeek. Мне нравятся четкие, полные и структурированные ответы, которые выдает эта модель. При этом я полностью отдаю себе отчет, что возможны «галлюцинации», поэтому перепроверяю полученные ответы. Практически всегда они вполне адекватны, хотя и не отклоняются от «научного мейнстрима».

После появления DeepSeek в различных СМИ стали распространяться мнения, что не может быть, чтобы китайская разработка была лучше американской, да при этом стоила намного дешевле. Наверное, мол, они чего-нибудь украли у компании Open AI, которая разработала ChatGPT. Более того, DeepSeek был оперативно запрещен для использования в государственных учреждениях США и ряда других стран, «чтобы секреты не утекли».

Но сильная сторона DeepSeek в том, что этот инструмент относится к категории Open Source. Там нет коммерческих составляющих, которые надо скрывать. Поэтому китайская компания пошла на необычный шаг: они написали научную статью о своей модели, в которой объяснили суть нововведений, которые позволили получить тот же результат, что и у ChatGPT, но с гораздо меньшими затратами, и послали ее в Nature. Эта статья прошла строгую процедуру рецензирования в Nature, и позавчера она была опубликована:

https://www.nature.com/articles/s41586-025-09422-z

Полученные результаты на русском языке коротко изложены здесь:

https://naukatv.ru/news/sekrety_modeli_iskusstvennogo_intellekta_deepseek_raskryty_v_epokhalnoj_state
https://tass.ru/ekonomika/25085633

Эти материалы я бы рекомендовал прочитать, не буду их здесь пересказывать. Мне понравилась метафора, что подход DeepSeek позволяет искусственному интеллекту осваивать новые навыки и знания без подсказок со стороны человека подобно тому, как маленькие дети учатся играть в незнакомые им игры. И то, на что многие обращают внимание: это первый случай, когда разработавшая инструмент ИИ компания «открыла все карты» и прошла процедуру независимого рецензирования в ведущем научном журнале.

В прошедшую пятницу профессор Джон Иоаннидис из Стэнфордского университета опубликовал обновленный рейтинг (с учетом 2024 года) по цитированиям на работы ведущих мировых ученых, входящих в top-2% по числу цитирований в Scopus. Рейтинг вычисляется на основе нормированных показателей для данной области науки, без учета самоцитирований. Всего ученых в опубликованных таблицах более 200 тысяч, по каждому представлены подробные наукометрические данные:

https://elsevier.digitalcommonsdata.com/datasets/btchxktzyw/8

Эту работу Иоаннидис ведет с 2019 года, так что он публикует эти таблицы уже в восьмой раз. Таблицы очень громоздкие, но для нас интересны, в первую очередь, данные по российским ученым. Если смотреть на результаты за всю научную карьеру, то всего в рейтинг входит 1069 российских ученых; для удобства привожу данные по ним в следующем файле:

https://disk.yandex.ru/i/i51WY6MgZ9QbPA

Здесь надо сделать замечание, что принадлежность ученого к той или иной организации определяется аффилиацией в последней по времени статье, так что традиционно в таблицах якобы российских ученых фигурирует определенное число «варягов», которые так или иначе аффилиированы с российской организацией, и в их последней по времени публикации указана эта аффилиация. Впрочем, число таких варягов в таблицах по результатам 2024 года существенно сократилось. Пожалуй, это наиболее заметное изменение по сравнению с рейтингом по результатам 2023 года.

Думаю, что другие коллеги смогут более детально проанализировать те тенденции, которые следуют из обновленного рейтинга наиболее цитируемых российских ученых. А я хотел бы поздравить тех, кто впервые вошел в этот престижный рейтинг.

«Российская газета» заинтересовалась шумом вокруг микропластика и попросила нескольких российских ученых (в том числе меня) высказать свое мнение по этой проблеме. Исходный повод был связан с очередной «страшилкой», что микропластик разрушает кости и ведет к остеопорозу. Получилось следующая заметка:

https://rg.ru/2025/09/22/mikroplastik-gde-nauka-a-gde-politicheskoe-davlenie.html

«Чтобы два раза не вставать», дам здесь также ссылку на мой недавний комментарий для ТГ-канала «Сортировочная» о работах, где якобы показано, что зловредный микропластик способствует образованию токсичной метилртути в воде:

https://www.tg-me.com/sortirovochnaya/7366

Относительно заметки в «Российской газете» хотел бы заметить, что давление при рассмотрении проблемы микропластика, скорее, не политическое, а информационное. Предупреждения о различных подстерегающих человечество опасностях лучше «кликаются», чем успокаивающие рассуждения о том, что, мол, все под контролем и гражданам можно спокойно вернуться к повседневной работе.

Приведу такой пример. Недавно я описывал интересные результаты, полученные в группе Е.С.Задереева из Красноярска:

https://www.tg-me.com/khokhlovAR/1076

Казалось бы, вывод из этой работы был сформулирован самим автором достаточно четко: «Наш эксперимент показал, что нельзя просто сказать «микропластик — это зло». В результате деятельности человека в природе увеличиваются концентрации гораздо более опасных загрязнителей. Я бы сказал, что жителю обычного городского мегаполиса последнее чего стоит бояться – это микропластика. Выбросы от автотранспорта, отходы сельского хозяйства, промышленные и бытовые стоки – все это несет больше угроз для здоровья, чем по своей природе инертные полимерные соединения.»

И все равно, когда журналисты рассказывают об этих результатах, они дают заголовки типа «Красноярские ученые выяснили, какой микропластик наносит больший ущерб». То есть, ущерб есть, это аксиома, ученые выяснили лишь, какой микропластик вреднее всего. И невдомек им прочитать саму статью, и осознать, что «самый вредный» полистирол, это не обычный полистирол, а вспененный. И что рачкам в нем не понравилось - сам полимер или остатки используемого для вспенивания порофора - надо бы еще выяснить.

Не совсем понятно, как со всем этим бороться. Думаю, что нельзя ограничиться только написанием научных статей. Надо активно и достаточно агрессивно выступать в СМИ, особенно в социальных сетях - ведь новые поколения получают информацию в основном оттуда.