По-польски вареники с картошкой называются "pierogi ruskie" - по нынешним временам звучит очень вызывающе. Открываешь холодильник с заморозкой в супермаркете, а оттуда на тебя упаковки с надписью "пироги русские" нагло смотрят, словно здесь Путин уже совершил свою маленькую аннексию. И я все думал, когда же их начнут переименовывать. И вот сегодня в одной кулинарии увидел, как из русских "пироги" переделали в украинские . Наверно, скоро этому примеру последуют и фабричные производители. А на центральной площади Rynek, недалеко от этой кулинарии, продают вышиванки и какие-то сувениры в пользу украинцев, а из колонки играет песня "Байрактар". Такие вот отголоски войны.

В издательстве сказали, что моя "Краткая история насекомых" хорошо расходится и решено ее допечатать. Поэтому я сел ещё раз просмотреть текст на предмет пропущенных опечаток, чтобы их поправить в новом тираже. Но параллельно обнаружил, что в текст, видимо, придется вносить дополнительные уточнения.

Например, в предисловии упоминается газета "Троицкий вариант", в которой был изначально опубликован один из материалов, вошедших в книгу. Но теперь здесь нужна приписка: "газета в РФ признана иноагентом".

Или вот в одной из глав у меня упомянут Инстаграм. Теперь в скобочках по идее надо вставить: "запрещен в РФ".

А ещё в одном месте у меня говорится про "украинский город Бердянск, где установлен памятник комару-звонцу". Но теперь, гхм, Бердянск уже не украинский город, но вроде как ещё и не российский. Так что даже и не знаю, что делать.

В общем, в интересные времена живём, товарищи.

Эта война доказала лучше всяких историков доказала правоту конструктивизма, согласно которому нации являются продуктом деятельности политических элит Нового времени, а не спонтанно появившимися общностями, насчитывающими много столетий. Нации во многом создаются сверху, а не складываются снизу. Различия между северорусскими и южнорусскими землями можно проследить вплоть до Владимира Красно Солнышко, но то, что они в XIX-XX в. оформились в две разные нации – это результат действия (или бездействия) активистов, политиков и военных. На любой крупной территории различий наберется не на один десяток наций, просто не все из них претворяются в жизнь. Повернись история иначе, Бавария и Бургундия могли бы стать нациями не хуже Голландии или Хорватии, а если бы Хрущев не лишил Карелию статуса союзной республики, то сейчас существовала бы карельская нация, которая в случае чего дралась бы за свою независимость не хуже украинцев и также ненавидела бы «русню».

Так вот, нынешние события показывают, насколько подвижны границы любого национального проекта, они не предопределены какой-то седой древностью, а могут меняться на наших глазах. Даже такие примордиалисты с российской стороны как Егор Холмогоров заговорили о «переделке» украинцев в русских, и они в целом правы. Если будут необходимые политические условия (но в этом лично у меня большие сомнения), то лет за 15-20 жителей какой-нибудь Днепропетровской области вполне можно перековать в русских. И это, кстати, признают и с другой стороны: вчера Арестович, опечаленный ситуацией на Донбассе, рассказывал, что если Запад не поможет Украине и она проиграет, то Россия воспользуется ее «людскими ресурсами», нарастит свою армию за счет украинцев - «какое-то время потребуется на промывку мозгов» - и дальше двинется на остальную Европу. И это не досужие предположения, а реальный факт, в котором мы можем убедиться собственными глазами.

Прошло всего 8 лет, а жители Донбасса уже сражаются на стороне России и делают это весьма эффективно – никто не разбежался и не повернул оружие. Более того, кадровые военные ЛДНР - «пятнадцатисячники», как над ними раньше издевались – зачастую показывают более высокий уровень, чем российские контрактники (хотя бы потому, что знают, как пользоваться беспилотниками). Да и мобилизованные в ЛДНР выполняют свои задачи не хуже, чем аналогичные украинские подразделения. Но чем житель Донецка принципиально отличается от жителя Харькова? А между тем харьковчане отчаянно бьются на стороне Украины. Может быть, причины этого надо искать где-нибудь в истории Киевской Руси или Гетманщины? Или все-таки в том, что пророссийские силы в 2014 году не взяли Харьковскую область под контроль? И ведь если бы Россия тогда не присоединила Крым, то 20-летние морпехи из Севастополя, которые сейчас гибнут под российским триколором, сейчас не менее доблестно защищали бы Мариуполь от «российской агрессии», считая себя украинцами.

В такие периоды исторических встрясок мы и понимаем, что нации - это не застывшие и раз и навсегда сложившиеся сущности, а динамичные творения политической воли.

Случайно попалось на глаза интервью бывших журналистов "Дождя" с харьковским музыкантом по кличке "Фагот", лидером довольно популярной украинской группы ТНМК. Например, их трек «Історія України за 5 Хвилин» (рекомендую ознакомиться - довольно типичный образчик украинского национального нарратива) на Ю-Тубе имеет больше 5 млн просмотров.

Так вот, в понимании этого самого “Фагота” «Российская империя на протяжении 400 лет (!) пытается уничтожить Украину», «Россия украла название у Киевской Руси», а «русский – это прилагательное», причем прилагательное это относится к людям, которые совершенствуют «в себе исключительно подлость».

Забавно, что журналисты «Дождя» пытаются в ответ что-то блеять про «хороших русских», но Фагот, очевидно, никакой разницы между русскими не видит и очевидным образом отождествляет их с теми, кто на Украину напал, но дело не в этом.

А в том, что примерно такое вот национальное самовосприятие после окончания войны на долгие годы вперед утвердится на всех украинских территориях, над которыми Киев сохранит свой суверенитет. Этому будут учить в школах, об этом говорить с экранов телевизоров. Конечно, заготовки имелись уже давно - еще Ющенко тряс своими голодоморными колосками, но в русскоязычных регионах подобная историософия встречала довольно вялый прием. Сейчас же она станет нормативной повсеместно.

Можно сколько угодно доказывать, что 400 лет назад российское государство не могло уничтожать Украину – просто потому, что тогда ее еще не было. Важно не то, что было тогда, а что в голове у людей сейчас. Харьков и Одесса, основанные российскими монархами, окончательно прирастут к воображаемому сообществу под названием Украина, если они окажутся по ту сторону нового железного занавеса. Вот почему так важно, где остановится линия фронта, где будет проведена 38-параллель.

Читаю биографию английского натуралиста Томаса Гексли – ну, который «бульдог Дарвина» и вот это все.

Так вот, когда Гексли только вернулся из плавания на «Rattlesnake» и отчаянно пытался найти себе место в каком-нибудь университете, он перебивался переводами, рецензиями и обзорами, причем иногда на темы, не связанные с естественными науками.

И вот заказали у него материал для «The Westminster Review» про имама Шамиля. А это было в преддверии Крымской войны, и всех тогда интересовало происходящее на юге России и у ее границ.

Гексли в одном из писем сетовал, что «знает о Шамиле столько же, сколько о людях на Луне». Ну, делать нечего, сел писать, деньги-то нужны. И что же вышло из-под пера 29-летнего натуралиста и помощника флотского хирурга, будущего пропагандиста дарвинизма?

Как по щелчку из Гексли поперла какая-то дичайшая русофобия. Он пишет о «молодой силе, которая все еще есть в исламе» и которая куда лучше, чем «вырождающееся идолопоклонство греко-российского царебожия, ошибочно называемого христианством». И еще: «Насколько благороднее народность свободных кавказцев по сравнению с рабскими русскими». И отсюда вывод: «Англия будет слепа к своим интересам, если не окажет поддержку Шамилю в максимально возможной степени».

Откуда все это было в Гексли? Он не имел никаких личных поводов не любить Россию, да и медузы с оболочниками его занимали куда больше, чем вопросы международной политики. Это была обычная литературная халтурка. Откуда же столько ненависти и презрения к русским? Видимо, он подсознательно впитал, всосал ее из лондонской атмосферы, а потом в нужный момент эта ненависть просто полезла наружу.

И вот теперь думаешь – когда западные коллеги сейчас демонстративно захлопывают двери перед российскими учеными, неважно, поддерживают те Путина или нет – может быть, это просто такой же бессознательный вековой инстинкт ненависти ко всему, что связано с этой огромной, северной и непонятной страной? Вчера в кумирах - Шамиль, сегодня - Зеленский, но по сути ничего не поменялось.

Почему польский город Вильно, в котором литовцев в конце XIX века было всего 2%, в итоге стал литовской столицей? Потому что литовские националисты на протяжении десятилетий компостировали мозги своим соотечественникам рассказом о великом князе Гедимине и его башне. В итоге каждый литовский школьник знал, что Вильно – это исконно литовская территория, которую надо при первой возможности отобрать у поляков, что и произошло в 1939 году. (Вот тут хорошо расписана эта технология ментального присвоения, предшествовавшая реальному захвату).

Точно также каждый француз перед Первой мировой войной знал, что Эльзас и Лотарингия – это французская земля, которую надо непременно вырвать из немецких рук. В Париже к статуе Страсбурга, выполненной в виде женской фигуры, регулярно возлагали венки, в честь Эльзаса по всей стране называли улицы. Граждане Франции благодаря многолетней пропаганде чувствовали зуд по поводу этих утраченных территорий, и когда пробил час X, все как миленькие пошли воевать за них с немцами, потому что «а как мы без Эльзаса».

У русских похожее чувство, только в гораздо более мягкой форме, было связано с Крымом, который до 2014 года воспринимался как несправедливо отторгнутый кусок национального пространства. Еще Лужков вокруг него хороводил в 1990-е, да и фраза «вы мне гады, еще за Севастополь ответите», в фильме «Брат-2» не случайно прозвучала. Присоединение Крыма было встречено взрывом энтузиазма не только потому, что это произошло бескровно, но и потому, что русские расценили это как восстановление исторической справедливости.

Проблема с новыми территориальными приобретениями России на Украине состоит в том, что власть все эти годы не формировала у населения соответствующего запроса. Никто не страдал из-за отсутствия российских флагов над Бердянском и Геничевском, многие о них вообще впервые услышали и путают Мариуполь с Мелитополем. Среднестатистический россиянин не может понять, а чего мы там вообще забыли. Отсюда и всеобщее недоумение по поводу происходящего – вопросом «зачем всё это?» задаются и домохозяйки, и госслужащие.

Собственно, и сама власть где-то до апреля не понимала, что делать с захваченными регионами на юге Украины – то ли использовать их как разменную монету, то ли придержать. Да и Донбасс все 8 лет пытались впихнуть обратно в Украину – режим не только не воспитывал своих граждан в духе реваншизма, но, наоборот, ездил им по ушам «Минскими соглашениями». Не было этих территорий на ментальной карте русского национального сознания. И никто воевать за них не пойдет, если вдруг объявят мобилизацию, что в Кремле, видимо, понимают.

Где-то с 2017 года краем глаза слежу за биткоином и прочими эфирами, но, честно говоря, играть во все это дело как-то не тянуло. Большие деньги туда вкладывать мне казалось стремным, ну а с маленькой суммой, которую не жалко потерять, возиться было недосуг. Но в нынешних условиях я крипту зауважал. Фактически за несколько лет в мире выросла альтернативная децентрализованная финансовая инфраструктура, которую можно использовать в обход идиотских санкций и прочих запретов. И после 24 февраля она может оказать очень большую услугу обычным россиянам.

Так, ради интереса, находясь в Польше, я купил USDT за рубли – когда используешь P2P-технологию, совершенно все равно, сколько санкций наложили на банк, где у тебя рублевый счет. Ну а дальше – идешь в любой криптообменник, а они нынче есть в любых крупных городах, хоть в Стамбуле, хоть в Варшаве, и эти самые USDT обналичиваешь. В итоге с учетом всех комиссий у меня получилось купить наличные доллары по курсу где-то 61 руб., то есть дешевле, чем в обменниках в Москве. Конечно, миллионы долларов таким образом не выведешь, но тысячи и десятки тысяч – вполне.

Так что я, честно говоря, не понимаю тех, кто жалуется на заблокированные карты, на невозможность послать деньги детям, учащимся за рубежом и пр. Да ну их, «визы» и «мастеркарды», русского человека от западных санкций спасет крипта!

Миша Пожарский снял забавное в своей непоследовательности видео о неправильности русского национализма. Мол, он имперский и построен вокруг государственных символов вроде 9 мая, лишенных специфически русского оттенка. Тогда как вот настоящий, идущий снизу национализм должен быть этнокультурным, ну, как у ирландцев, у которых есть трилистник и св. Патрик, или у украинцев с их вышиванками и песнями-плясками. Такой национализм основан на единстве происхождения и не завязан на государство и конкретную идеологию, он делает возможной кооперацию между людьми как у себя на родине, так и в диаспоре: неважно, какие у тебя политические взгляды, главное – что ты ирландец/армянин. Ну а поскольку у русских национализм официальный, казенный, не имеющий этнического содержания, то отсюда и все проблемы, включая отсутствие самоорганизации и … та-дам! – войну с Украиной.

С одной стороны, Пожарский, конечно, прав – у русских этнонационализм выражен не в пример слабее по сравнению с их восточноевропейскими соседями. И это, безусловно, делает их гораздо более уязвимыми – как за пределами России, так и перед лицом внутренних местечковых национализмов. Только представьте, что русские в Татарстане, коих там 50%, были бы столь же сплоченными и организованными, как и татары… Но, с другой стороны, война на Украине, вину за которую Пожарский сваливает на имперство, будь русские этнонационалистами, началась бы уже в 1991 году. Шутка ли – в границах независимой Украины после распада СССР осталось 12 млн русских – которым в лице Кравчука обещали отсутствие украинизации и равноправный статус русского языка. Обещали – но обманули. Ну и заодно полыхнуло бы везде, где есть крупные русские диаспоры – в Казахстане, Эстонии, Латвии. Но русский фактор тогда привел к вооруженному конфликту лишь в Приднестровье.

Вообразите, что русские были такими же этнонационалистами, как сербы. Вместо того, чтобы на излете Перестройки создавать импотентные «Интерфронты», они бы создавали русские боевые отряды. Пожарский вспоминает про ирландцев, но почему-то забывает про Северную Ирландию – если бы русские вели себя, как ирландцы, то в Эстонии на протяжении многих лет взрывались бы полицейские участки. То, что распад СССР не пошел по сценарию Югославии, было связано именно с отсутствием русского этнонационализма. Русские ассоциировали себя с советским государством и оказались в состоянии паралича в момент его распада. На Ельцина, который легко и непринужденно расстался с Крымом и другими русскими территориями, не оказывалось никакого общественного давления. Вместо помощи русскими внутри России и за ее пределами шли разговоры о россиянстве. Но я согласен – русским пришло время поучиться этнонационализму у других народов.

Украинская пропаганда утверждает, что на Херсонщине и в Запорожье никто Россию не ждал и никто с ней сотрудничать не хочет. Ну а если кто-то и сотрудничает, так это всякие там безыдейные коллаборационисты и корыстные приспособленцы. Ну а чаще всего просто мутные типы, прикомандированные откуда-то со стороны. Это пропагандистское клише повторяется столь настойчиво, что я сам почти в него поверил.

Но, тем не менее, решил все-таки ознакомиться с биографией 36-летнего Дмитрия Савлученко, сотрудника военно-гражданской администрации Херсонской области, которого вчера взорвали украинские диверсанты. Савлученко занимал в ВГА не ахти какую важную должность – что-то там связанное со спортом, молодежью и прочими детскими кружками, но этого хватило, чтобы Украина выписала ему смертный приговор.

Так вот, кто такой был этот Савлученко? Понаехавший россиянин? Или его прислали из Крыма? Нет, это был местный уроженец, житель Херсона. То есть украинцы казнили собственного гражданина без суда и следствия и еще этому радуются. Хорошо, но, может быть, Савлученко был каким-то отребьем, которого достали с социального дна, или карьеристом, переобувшимся на лету?

Нет, еще в 2013 году, до победы Евромайдана, он создал пророссийскую организацию «Новая Русь Херсон», потом конфликтовал с местными украинскими националистами в лице «Правого сектора». На этом фоне на пару лет уехал в Россию, в 2017 году вернулся, работал экономистом в банке. В одной из заметок на херсонском новостном сайте Савлученко тогда же охарактеризовали как «известного в Херсоне любителя “русского мира”».

То есть перед нами вполне идейный человек – какие-такие плюшки можно было получить за пророссийскую позицию в постмайданной Украине? И, тем не менее, он продолжал стоять на своем, проводил автопробеги в честь 9 мая, портил предвыборную агитацию партии «Свобода». Карьерист бы на его месте уже давно ходил в вышиванке и кричал «Слава Украине!»

Или, может быть, вы думаете, что Савлученко предвидел появление российских войск в Херсоне и заранее готовился занять тепленькое местечко в ВГА? Но, уверен, что даже в самых смелых фантазиях он такой поворот событий предвидеть не мог. И все же оставался верен своему безнадежному делу – быть «херсонским русофилом», как одно местное СМИ назвало его в 2015 году.

Нет, я не утверждаю, что в Херсоне или Мелитополе было очень много таких как Савлученко – за долгие годы украинской независимости Россия не сделала практически ничего, чтобы они там появились. Но какие-то отдельные «русофильские» угольки там все же тлели, хотя их старательно гасили: уголовные дела на пророссийских активистов заводили даже при Януковиче. И это, на самом деле, довольно показательный факт.

На первый взгляд, эти лозунги — "My body - my choice", "Keep your policies off my body"— звучат убедительно. Но почему-то прогрессивная публика о них вспоминает только в связи с абортами. Когда же нас всех заставляли вкалывать в себя сомнительные вакцины и носить тряпочки на лице, эти же леволибералы были полностью "за" и требовали репрессий против тех, кто занимал pro-choice позицию в вопросе о вакцинации. Получается, общество не должно вмешиваться в мое тело ради предотвращения гарантированного убийства нерожденного ребенка, но оно имеет право вмешаться, чтобы спасти мимо проходящую старушку от потенциального заражения, которое совершенно необязательно приведет к летальному исходу. Очень странная асимметрия.

Просто для понимания - в США за 2,5 лет от ковида умер один миллион человек. И каждый год жертвами аборта в тех же США становятся более 600 000 детей. Почему в первом случае государство имеет право ограничивать свободу личного выбора, а во втором - нет?

Меня попросили заполнить анкету в одном западном научном журнале, куда мы с коллегами подали статью. Интересуются, нет ли среди нас представителей этнических меньшинств, ЛГБТК+-сообщества и уделили ли должное внимание тому, чтобы в списке литературы цитировались не только мужчины, но и женщины. Наверно, с точки зрения журнала, статья об ископаемых насекомых сильно проиграет, если мы обо всем этом не позаботились (а мы не позаботились: я и мои соавторы - увы, как назло сплошь цисгендерные белые мужчины традиционной ориентации). Правда, журнал великодушно предоставил нам опцию отказаться отвечать на эти вопросы , но если мы ей воспользуемся , не запишут ли нас в расисты со всеми вытекающими?

Кстати совершенно правильный тезис озвучивает Григорий Юдин:

«Каждый день я получаю новые и новые сообщения от иностранных журналистов, которые хотят узнать одно и то же: как же так может быть, что восемьдесят-сколько-то-там процентов россиян поддерживают эту войну? Я слышу в их вопросе удивление и негодование: перед их глазами встает все та же страшная масса, безжалостные русские, которые единой ордой хотят грабить, насиловать и убивать. Я начинаю набирать на телефоне ответ: “Понимаете, это не так работает. Если бы 24 февраля Владимир Путин объявил о том, что из каких-то важных соображений безопасности передает территории ЛНР и ДНР Украине, цифра поддержки была бы точно такой же…”»

Действительно, это хороший мысленный эксперимент. Представьте, выступает Путин рано утром в середине февраля и говорит – чтобы избежать прямой эскалации с НАТО и тяжелых экономических санкций, мы в качестве жеста доброй воли (тм) решили совместно с западными партнерами ускорить возвращение отдельных районов Донецкой и Луганской областей под юрисдикцию Украины. Сегодня туда зайдут части украинской армии, призываю местное население соблюдать спокойствие и подчиняться требования законной киевской власти, всем желающим мы окажем содействие с переездом в Россию и выплатим по 10 тыс. руб. компенсации на карточку «Мир».

И что, вы думаете, толпы разгневанных патриотов вышли бы на улицы Москвы и устроили революцию, требуя присоединения Донбасса? Рейтинги Путина обрушились бы? Нет, телевизионные эксперты бы быстренько объяснили населению, какой это был мудрый шаг, ну а нескольких маргиналов, которые слишком сильно возмущались бы в соцсетях, оштрафовали и бросили в тюрьму, как сейчас сажают критиков СВО. И все, на этом все бы закончилось. Это армяне бы спросили с власти за добровольную сдачу Арцаха, евреи бы порвали правительство за попытки передать Восточный Иерусалим в руки арабов, но русские не заряжены этнонационализмом, они атомизированы и пассивны.

Россия - это театр одного актера. Российская власть - единственное субъектное начало, она действует как бы в невесомости, в пустоте, в окружении послушной массовки. Русское общество не может ничего потребовать, обозначить какие-то рамки, за которые власть не могла бы заходить. Поэтому у власти развязаны руки. И тех, кто сейчас громче всего требует похода на Киев с Одессой и выражает недовольство слишком низкой интенсивностью войны – их тоже придушат и заткнут. Кремлю нужен только шовинизм управляемый, который можно включить и выключить одним нажатием кнопки. Я – начальник, ты – дурак. Где и когда начальство сочтет нужным, там оно и остановит СВО. А ваше дело – по команде ему аплодировать.

⬆️ Недавно на билборд, мимо которого я хожу в университет, повесили вот такую вот социальную рекламу. «Где эти дети? 1950е–1980е–сейчас».

Действительно, у поляков с рождаемостью обстоит все плохо, даже по сравнению с другими странами ЕС. И это меня искренне удивляет, ведь Польша – одна из самых религиозных стран Европы с жестким антиабортным законодательством, костелы по воскресеньям битком забиты, Католическая церковь все время пропагандирует семейные ценности. И что, где же дети?

Число рождений на женщину в Польше равно 1,4 – это меньше, чем в секулярных Чехии (1,7) и Франции (1,8). Даже в России коэффициент рождаемости чуть повыше – 1,5.

Так вот, война на Украине хотя бы частично позволит Польше решить демографическую проблему. Ведь именно сюда приехало больше всего украинских беженцев, большая часть которых – это молодые женщины, многие с детьми. По статистике ЮНИСЕФ, в Польшу въехало больше 1,1 млн детей из Украины – это примерно в 3 раза превышает кол-во детей, ежегодно рождаемых польскими женщинами.

Разумеется, кто-то из беженок уедет обратно, но многие останутся, найдут себе польских мужей. Примерно 200 000 украинских детей уже приняты в польские школы – специальные классы для них не создают, сразу окунают в языковую среду. С интеграцией у них проблем не возникнет – языки отличаются не слишком сильно, да это вам и не арабы или чернокожие какие-нибудь.

Забавно получается – Российская империя распила Речь Посполитую и отобрала у нее восточнославянские земли, чтобы не допустить их ополячивания. Ну а теперь мы фактически способствуем этому процессу.

Польские коллеги-палеоэнтомологи поговаривают, что китайцы готовятся к войне, поскольку они потребовали вернуть все материалы, вывезенные ранее из Китая на изучение. Раньше как это выглядело – приезжает какой-нибудь профессор, отбирает в местной коллекции то, что выглядит интересным, и увозит с собой. И дальше эти образцы могут лежать где-нибудь в Кракове или Гданьске неопределенно долго – годы и даже десятилетия, пока до них, наконец, дойдут руки. И раньше никого это не волновало. А тут вдруг – верни, и все тут. Наводит на размышления.

Я думаю, сейчас мы подходим к третьему переломному моменту в этой войне.

Первый наступил уже на второй-третий день после 24 февраля, когда стало ясно, что быстрый разгром Украины в режиме «спецоперации» провалился.

Я тогда – 26 февраля – писал: вести войну в «щадящем» режиме (если это слово тут вообще уместно) уже не получится. Бои постепенно втягиваются в городскую застройку. Помните, как выглядели Грозный или Алеппо? А там война шла не с регулярной армией, а с отрядами боевиков. А представляете, если хотя бы одна десятая того, что было там, повторится в Харькове или Мариуполе?

Увы, мой прогноз оправдался, хотя некоторые в те дни еще грезили скорым взятием Киева.

Второй переломный момент наступил после провала переговоров в Стамбуле в конце марта. Тогда Кремль был готов соскочить, вернув Херсонщину и Запорожье (единственные территории, где «спецоперация» пошла по плану, то есть быстро и относительно бескровно) в обмен на признание ЛДНР и Крыма. Вернее даже не на признание, а просто на согласие Украины временно отказаться от попыток их вернуть, а также сократить размер армии и перестать рваться в НАТО. В общем, довольно символические уступки.

Поскольку российское руководство всерьез рассчитывало на этот торг, оно так долго и не создавало военно-гражданские администрации на Юге Украины, всячески подвешивая ситуацию – доходило вплоть до запрета снимать украинские флаги. Изначально у Кремля, судя по всему, вообще не было планов откусывать от Украины что-либо кроме Донбасса – Путин хотел, взяв на испуг, просто поменять власть в Киеве на «дружественную» и подписать с ней какие-то бумажки. Но когда «нацистов и наркоманов» сместить не удалось, решили подписывать бумажки с ними. А они вдруг не захотели.

«Ах вот вы как», - сказали в Кремле и решили вгрызться в Украину уже основательно, сосредоточив свои скромные силы на донбасском направлении. Вероятно, где-то к сентябрю Путин, не торопясь и не перенапрягаясь, хотел выйти на границы Донецкой и Луганской областей, провозгласить это победой и заодно забрать все остальное, что удалось отпилить от Украины. Дальше по линии фронта опускается железный занавес, Украина и Запад, устав от войны, прекращают активные боевые действия, и де-факто без достижения каких-либо формальных соглашений ситуация подмораживается на долгие годы, как это было в случае с Южной Кореей и КНДР.

И где-то еще в мае этот сценарий казался достаточно вероятным. Но сейчас уже понятно, что темпы наступления на Донбассе оказались более низкими, чем ожидалось, а между тем Украина, получив новое вооружение и опираясь на данные западной разведки, стала методично уничтожать российскую военную инфраструктуру в глубоком тылу Донбасса и даже в приграничных регионах России. То есть это они нас «демилитаризируют», а не мы их. И стало ясно, что если ценой неимоверных усилий удастся передвинуть фронт еще на несколько десятков километров, то это ничего не изменит – высокоточные ракеты с той стороны все равно будут прилетать куда нужно. Плюс Украина уже прямым текстом говорит о подготовке масштабного контрнаступления на Юге – чтобы его отразить, придется снимать и без того ограниченные силы с Донбасса.

И вот и наступает третий переломный момент – чтобы изменить ситуацию в свою пользу, надо переходить от «спецоперации», которая ведется армией мирного времени («мы всерьез пока ничего и не начинали»), к полномасштабной войне. Это означает мобилизацию и режим экономики военного времени. А то, понимаешь, многие россияне до сих пор не замечают происходящего и, как сказал Путин, по выставкам шастают, пока другие в окопах сидят. Я думаю, даже если 15 июля военное положение не будет объявлено, то это рано или поздно произойдет . Такова логика вещей. Нас всех постепенно все глубже засасывает в эту огромную мясорубку – сначала попал краешек одежды, а потом бац - уже эшелоны мобилизованных поедут на фронт со всей страны.

Сегодня в Осло стартовала Международная математическая олимпиада (ММО). На ней российские школьники всегда занимали первые места. Но в этом году детям из России не только запретили выступать там под национальным флагом (что еще можно понять) – им вообще запретили приезжать. Российские школьники смогут поучаствовать только в индивидуальном порядке и только заочно.

В связи с этим хочу спросить: когда США бомбили Белград, выгоняли ли с ММО американских школьников? Или за решения политиков можно спрашивать только с русских детей?

Забавно получается: платить Путину миллиарды за газ – можно. А вот пустить на олимпиаду шестерых очкариков (стандартный размер сборной) – это уже «поддержка российской агрессии», это нельзя.

Мне интересно, европейцы понимают, что такие действия, направленные на то, чтобы оттолкнуть, ущипнуть, прижать обычных россиян – приведут совсем не к тем результатам, каких они добиваются.

Ну, допустим, приехали бы эти дети, прогулялись бы по Осло, пообщались бы со сверстниками. Думаете, они бы там кого-то заразили «путинизмом»? Скорее наоборот, сами привезли бы оттуда домой совсем иные умонастроения.

А ведь еще можно вспомнить, как университеты Чехии, Эстонии и других стран отказываются принимать абитуриентов из России, как россиянам перестают давать визы, блокируют карточки и счета. Если во времена Холодной войны русских на Запад не пускала собственная власть, то сейчас ситуация прямо противоположная: уже Запад пытается не пустить к себе, обрезать все связи, накрыть всех нас крышкой, чтобы никто из-под нее не вылез.

Только вот что под этой крышкой вырастет за годы автаркии и искусственной изоляции? Такая термоядерная плесень, охваченная таким антизападным рессентиментом, что когда она все-таки начнет взаимодействовать с внешним миром (а Россия - не Северная Корея и даже не Иран, герметично окуклить ее не получится), то Европе мало не покажется.

В патриотических телеграм-каналах сейчас спорят: можно ли переформатировать украинскую культуру в нечто дружественное по отношению к русскому народу. Ну, чтобы мова, чуб, гопак и вышиванки, но при этом «мы с Россией один народ». И это, на самом деле, отнюдь не праздный вопрос – ведь даже на тех территориях, которые удалось откусить от Украины на сегодняшний момент, уже приходится как-то выстраивать культурную политику. И пока все идет к тому, что там будут взращивать украинство-лайт: в Херсонской области уже заявили, что украинский язык и украинская литература из школьных программ не исчезнут.

Так вот, я более чем уверен, что если бы 24 февраля все пошло по плану, и Киев бы удалось занять за три дня и вместо Зеленского посадить какого-нибудь условного Медведчука или Азарова, то украинизация бы развернулась там полным ходом – только на этот раз на деньги из российского бюджета. Кремль стал бы создавать из Украины нечто вроде второй Белоруссии – якобы союзнический (а на самом деле паразитарный) режим, который под разговорчики о вечной дружбе планомерно выкорчевывает последние остатки русской идентичности.

Но все пошло совсем не так, как задумывали в Кремле – в итоге Украину пришлось распиливать по частям и встраивать в Россию. И это пытаются делать по привычным многонациональным лекалам. Но градус взаимной ненависти настолько высок, что показным украинством лояльность идейных украинцев все равно не купишь - даже если Путин наденет вышиванку и станет записывать обращения на мове. Скорее наоборот, такие шаги будут восприняты как свидетельство слабости, как заискивание.

Зачем херсонским школьникам учить украинский язык? Может быть, военно-гражданская администрация уже готовится к тому, что сюда вернется Украина? Или, может быть, чтобы этим школьникам потом было легче уехать на территорию, подконтрольную Украине, и найти там работу? Нет, сейчас возможно только полное размежевание, вплоть до обмена населением – проукраинские элементы выезжают (под нажимом или просто так) на Украину, а последние лояльные русскоязычные оттуда перебираются на российскую сторону.

Не надо тешить себя иллюзиями – в ближайшие десятилетия какой-либо диалог будет невозможен. Все поклоны в адрес украинской культуры будут жестами, адресованными в пустоту. Украина в тех границах, в которых она сохранится после СВО – это отрезанный ломоть. Все, кто останутся с той стороны линии фронта, даже жители Харькова или Одессы, если эти города не удастся занять (в чем я сомневаюсь) будут врагами навсегда, причем по сравнению с их ненавистью к России русофобия поляков или прибалтов покажется детским лепетом.

Все, что надо знать о компетенции украинских и украинствующих "выдающихся макроэкономистов", по сути являющихся зарубежным крылом Демпартии. В июне инфляция в США достигла 9,1%, максимальной отметки за последние 42 года. Сонин, кстати, был одним из идеологов ковидобесия и в 2020 году писал Путину открытые письма, требуя ввести жесткий карантин и посадить россиян под домашний арест как на Западе. А сейчас, разумеется, украинствует по-полной, требует отобрать у России Крым и Донбасс.