Написал колонку для «Регнума» под заголовком "Чужие среди нас":

Есть такой научно-фантастический фильм, называется «Чужие среди нас» (They Live). Его главный герой узнает, что инопланетяне — это не просто какие-то существа с другой планеты, которые однажды могут прилететь к нам на Землю. Оказывается, что они уже давно живут здесь. Инопланетяне успешно внедрились в наше общество, маскируясь под обычных людей: они стоят за прилавками магазинов, ходят по улице, короче, делают всё то же самое, что и мы. Но при этом они нисколько не сроднились с нами и воспринимают наш мир как недружественную и враждебную среду, которую надо подчинить и переформатировать под себя. Поэтому инопланетяне проникают в полицию и органы власти и незаметно, шаг за шагом, насаждают свои порядки.

Правда об инопланетянах открылась герою этого фильма, когда он надел специальные очки. Для нас такими очками стал теракт в «Крокусе», когда мы вдруг обнаружили, что из стран Средней Азии к нам приезжают люди, внешне совершенно обычные, готовые за мелкий прайс пойти на чудовищное преступление, для которых на камеру перерезать горло русскому человеку — все равно что зарезать овцу в своем кишлаке.

Избави боже, я не хочу сказать, что все приезжие из Средней Азии — потенциальные преступники и террористы. Мигрантская среда — это, конечно, рассадник преступности, но в массе своей выходцы из Средней Азии внешне ведут себя вполне добропорядочно и не собираются по-крупному нарушать закон. Все-таки везде камеры и полиция, и они это прекрасно знают. И если бы их пребывание в России ограничивалось принципом «поработал-уехал», то никто бы не возражал.

Но проблема в том, что многие из таких трудолюбивых специалистов никуда уезжать не собираются, наоборот, они подтягивают в Россию свою родню, через серые схемы обзаводятся нужными документами. И бац — это уже никакие не мигранты, а формально такие же россияне, как и мы, — по паспорту такие же, но с абсолютно другим набором ценностей.

Согласно статистике МВД, в прошлом году выходцы из Таджикистана вышли на первое место по числу получателей российского гражданства. Таджикистан — это одна из беднейших и наименее развитых стран мира, которая по ВВП на душу населения уступает Кении, Нигерии и Пакистану. В плане уровня жизни и менталитета это другая планета. Кто оттуда к нам может приехать?

Мне кажется, что даже у негра из Кении больше шансов влиться в российское общество, чем у молодого таджика, который родился после распада СССР и до приезда в Россию ни разу не слышал русскую речь. Кениец-то хоть христианин, а таджик отделен от нас не только языком и культурой, но и религиозным барьером. Он будет надевать на свою жену хиджаб, не пускать ее к врачам-мужчинам, возмущаться свининой в школьной столовой и новогодней елочкой в детском саду.

И, что самое опасное, «новые россияне», чуждые нам по духу и культуре, смыкаются с радикальной прослойкой наших собственных мусульман с Кавказа.

Прямо сейчас благодаря смычке среднеазиатов и наших собственных доморощенных радикалов в России складывается параллельная цивилизация со своими праздниками, своими героями, со своим особым стилем одежды. Она живет в отрыве от остальной страны.

Для России победа — это взятие Угледара, для них победа — это когда бородатые бармалеи с криками «Аллах акбар!» врываются в Алеппо.

Носители этих взглядов координируются через особые чаты и в любой момент могут выйти на улицы, чтобы громить полицейские участки или аэропорты, как это было недавно в Махачкале.

Такая альтернативная субкультура, приверженцы которой уже исчисляются многими миллионами, — это прямая угроза для нашей государственности. Это троянский конь, перед которым мы распахнули ворота во имя евразийской интеграции.

Опубликованы результаты опроса участников VIII Российский философского конгресса, который прошел пару лет назад в Москве. Всего в опросе приняли участие 253 человека.

Выяснилось, что среди российских философов больше тех, кто верит в Бога (44,7%), чем атеистов (28,7%). Высок также процент не определившихся в данном вопросе (26,9%).

А вот в академической англоязычной философии ситуация прямо противоположная, судя по данным опроса, в котором приняли участие 1700 сотрудников философских факультетов США, Британии и других англоязычных стран.

Опрос показал, что среди современных философов-англосаксов насчитывается только 18,8% верующих в Бога, а вот неверующих в этой среде куда больше- 66,4%.

Правда, есть одно важное исключение: среди англоязычных философов религии доля верующих составляет 78% (они просто лучше своих коллег шарят в доказательствах бытия Божьего).

С чем связаны такие различия? Ну тут всё просто: в англо-американо-австралийской философии мейнстримом является физикализм-материализм, для которого неприемлемо всё, что нельзя пощупать-измерить - не только Бог, но и сознание, не тождественное мозгу.

Ну а наши философы живут в основном историей философии, а наиболее престижным и изучаемым течением в истории отечественной мысли является русская религиозная философия (не Деборина же с Ильенковым изучать) - ну а здесь без Бога никуда.

Ну хоть в чем-то мы духовнее, чем этот ваш загнивающий Запад.

Мама ездила в Ярославль, прислала фотку из храма Ильи Пророка. Фреска XVII века на тему библейского рассказа о Вавилонской башне. Обычно ее изображают в виде ступенчатой конструкции, но тут это вылитый собянинский человейник, вроде тех вертикальных унылых коробок, которыми "ПИК" всю Москву и Подмосковье застроил.

И ведь нынешняя глобальная и повсеместная стройка, прямо как по Библии, сопровождается смешением языков - сколько в Россию завезли среднеазиатов под предлогом нехватки рабочей силы для возведения этих бессмысленных, уродливых и тщеславных вавилонских башен?

Ну а финал этой истории будет столь же плачевен: гетто, полупустующие высотки с нераспроданными квартирами и ломающимися лифтами, банкротство застройщиков, недостроенные многоэтажки, вздымающиеся серыми остовами на горизонте. Ну и превращение русских городов в рассадники многонациональности.

Я понимаю - обычных людишек, которых таджикские террористы убили в "Крокусе", госдедам не очень-то и жалко. Но может быть теперь, когда любители плова взялись за генералов, власть все-таки одумается и введет визовый режим со странами Средней Азии?

Но верится с трудом.

Одно дело - украинцев жестко фильтровать в "Шереметьево". Их можно и развернуть на въезде в Россию: они ведь почти такие же как русские - славяне, православные. Мусульмане из Средней Азии - совсем другое дело, им везде зеленый свет, ведь они делают Россию более многонациональной.

Да и вообще: Кадырову же не хватает "наших братьев", а его слово в России - закон. Ну и без доставщиков суши и пиццы нас, как известно, постигнет экономическая катастрофа. Так что я даже не знаю, кого еще среднеазиаты должны взорвать и убить, чтобы что-то поменялось.

PS Как правильно отмечают в комментариях, генерал Кириллов по меркам высокого начальства тоже был не ахти кто - жил в многоэтажке, как обычный прол. Реальная элита, которая у нас решения принимает, обитает в коттеджах за тремя заборами - лично для себя они никакой угрозы со стороны мигрантов не чувствуют и почувствовать не могут.

Из моей сегодняшней статьи на «АПН» о запрете принимать в школы детей-мигрантов, не владеющих русским языком:

В Дании действуют одни из самых жёстких антимигрантских законов во всём ЕС, так называемые законы о гетто. За преступления, совершённые в районах, имеющих статус гетто, датские суды автоматически выписывают правонарушителям удвоенные тюремные сроки. Кроме того, в Дании запрещено строить мечети с привлечением иностранного финансирования (кстати, и в России этот запрет не повредил бы, ведь люди, получающие деньги на религиозную деятельность из Турции или Саудовской Аравии – по сути, такие же иноагенты, как и либералы, кормящиеся за счёт американских грантов).

Несмотря на явное недружелюбие по отношению к приезжим, датчане не закрыли от них свою образовательную систему. Наоборот, они ввели ещё одно правило: любой ребенок из семьи, живущей в гетто, обязан с годовалого (!) возраста проводить как минимум 25 часов в детском саду, где его обучают датскому языку и прививают датские культурные нормы. Если родители не желают отдавать своих детей в такие учреждения, то их лишают всех пособий и выплат. А чтобы интеграция шла успешнее, датские власти установили квоты: в детских садах не должно быть больше 30% детей из семей мигрантов.

В датском подходе есть здравое зерно: если уж у вас в стране живут дети приезжих, то с ними надо работать и жёстко встраивать в общество. Не проводить фестивали дружбы народов, не рассказывать, почему мы рады их культурным особенностям, а, наоборот, подгонять под единый стандарт, как обтесывал Папа Карло свое полешко.

Можем ли мы в России наладить этот процесс? Достаточно ли у нас учителей с необходимой квалификацией? Способна ли Россия в принципе переварить миллионы людей, которые не имеют с ней ничего общего? Я в этом не уверен: даже если бюджет у Министерства просвещения будет больше, чем у Министерства обороны, то господствующая идеология многонациональности все равно не позволит превратить российские школы в заводы по переделке маленьких таджиков в русских.

Но раз мы не в состоянии справиться с миграционным потоком, то остается единственный выход – максимально ограничить его.

Миграционная катастрофа в России - это тихий, ползучий пожар, пламя которого рано или поздно прорвётся наружу. Этот пожар нельзя тушить по принципу «в час по чайной ложке». Надо принимать радикальные меры, пока ещё не поздно – если мы хотим, чтобы наша страна сохранила свой исторический и культурный облик для будущих поколений.

Стало немного спокойнее за будущее белой расы.

Увидел данные недавнего опроса, согласно которым в Тик-Токе и Ютубе в США почти круглосуточно сидят 24-28% чернокожих и латиноамериканских подростков и только 7-8% их белых сверстников.

Опять-таки, постоянно в Интернете зависают 53% темнокожих, 58% латиноамериканских и лишь 37% белых подростков.

Уже существует немало исследований, доказывающих, что постоянный скроллинг, просмотр коротких видео и пр. сильно влияют на успеваемость в школе, рассеивают внимание, меняют паттерны восприятия информации, так что человек уже не может долго сконцентрироваться на чем-то одном, для него проблемой становится прочесть книгу или даже просто посмотреть 1,5-часовой фильм.

В принципе, и без всяких исследований это довольно очевидно, так что нормальные и успешные родители стараются оградить детей от этой цифровой чумы.

В моем детстве в 1990-е годы богатые «предки» при первой возможности покупали своим чадам какой-нибудь «Пентиум-3» или игровую приставку, и это было признаком крутости. Сейчас же всё чаще замечаю по одноклассникам сына, что дети из состоятельных семей, которые могли бы легко обеспечить их айфонами последней модели, ходят с кнопочными телефонами, а то и без телефонов вовсе.

Ну а вот представители социального дна суют своим отпрыскам гаджеты с младенчества, чтобы с ними не заниматься. Замечали, как мамаша на лавочке пьет пивко и сидит в телефоне, ее ребеночек в коляске, словно зомбированный, смотрит на своем планшете очередной бессмысленный мультик?

В межрасовом аспекте это означает, что пока умные белые люди будут растить детей без тик-токов, способных к самодисциплине и сосредоточению, негры и латиносы воспитают поколение расслабленных потребителей контента со сгнившим мозгом, которые во взрослом возрасте сгодятся разве для работы уборщиками в «Воллмарте».

Кто кем будет управлять при таких раскладах – довольно очевидно.

Васильев-Асанбаев, глава фракции едросовов в ГД, который признался, что власть специально пускала ваххабитское отребье в Россию – это эталонный госдед. Такие госдеды 70+ своей политикой (не только в области миграции) лишают меня и моих детей будущего. При этом сами они в перспективе ближайших лет 10 перемрут естественным образом. Им уже не придется расхлебывать последствия своих решений. С этим бардаком придется иметь дело мне и моим ровесникам, которых в высшие эшелоны власти не пускают и не пустят, пока госдеды живы.

Госдеды – это последнее оставшееся пока еще относительно дееспособное поколение с советским сознанием. Партия и комсомол успели наложить на них несмываемый отпечаток. Как личности госдеды сформировались в СССР, на момент его распада им было в районе 40. Поэтому они реально мыслят в категориях «дружбы народов» и операции «Дунай» (советская СВО в Чехословакии в 1968 году, которую решили повторить на Украине). Поэтому они так носятся с культом ВОВ – других духовных скреп эти бывшие комсомольцы просто не знают. Поэтому они глушат Ютуб, как когда-то в СССР глушили «вражеские голоса». Для них госцензура – это что-то естественное и знакомое с детства, а свобода слова – наоборот, какая-то аберрация «лихих 1990-х».

В нормальном демократическом государстве госдедов бы давно отправили на пенсию, выбрав вместо них кого-нибудь помоложе. Ну или в крайнем случае прогнали бы самое неадекватное старичье и оставили бы госдедов поадекватнее типа Бастрыкина. Ну как американцы вместо куклы Байдена избрали веселого дедушку Трампа, который собирается вышвырнуть из страны миллионы мигрантов. Но увы, у нас кощеи будут до последнего цепляться за свои кресла. И только одна-единственная мысль крутится в голове, когда на них смотришь: «ну когда же вы уже наконец отбросите коньки, старые вонючки»?

Написал про нашумевший эксперимент с муравьями и людьми, которых израильские ученые заставили решать одинаковую задачу: протаскивать груз одной и той же формы через препятствие, сомасштабное их размерам.

Выяснилось, что в составе коллектива муравьи действуют разумнее, чем поодиночке.

А вот у людей всё наоборот – по отдельности они ведут себя более рационально, чем в составе групп, построенных по муравьиному принципу: «просто тяни и помалкивай».

Зато большие группы людей, которым было разрешено общаться и сообща вырабатывать план действий, справлялись с проносом груза так же хорошо, как и одиночные участники.

Вот главный вывод, который можно сделать из проведенных наблюдений:

Слепой коллективизм, который помогает муравьям, противопоказан людям. В условиях, когда прекращается свободный обмен мнениями (например, из-за государственной цензуры), эффективность принимаемых решений снижается. Оказавшись в ситуации, когда надо молчать, люди задвигают на задний план присущую им рациональность, предпочитают быть конформистами и идти по пути наименьшего сопротивления, что приводит к ошибочным действиям на уровне всего общества.

Был на днях на выставке византийских монет, которая сейчас идет в Музее нумизматики недалеко от Арбата. Видел на ней забавную монету - нумизматы называют ее "Дед Мороз и Снегурочка". На самом деле, на этом золотом солиде отчеканены императоры Констант II и его сын, Константин IV.

Константин IV (который "Снегурочка") был хорошим человеком – в 678 году разгромил арабских завоевателей, сжег их флот с помощью византийского ноу-хау - греческого огня, и даже заставил их выплачивать символическую дань.

Собственно, это был первый раз, когда последователи Мухаммеда – задолго до битвы при Пуатье – всерьез получили по носу и до них начало доходить, что мировое господство им не светит.

Ну, в общем, с Новым годом! Желаю всем нам силы, отваги и упорства – они нам понадобятся, чтобы защищать свою землю, хранить свою веру, а завоевателей встречать с огоньком. Нам предстоит еще много сделать, чтобы отстоять Третий Рим от темной иноземной орды.

Родственники наняли пожилой женщине сиделку – узбечку средних лет. Вроде адекватная, старательная, по-русски хорошо говорит, но культурные особенности дали о себе знать.

Пять раз в день на телефоне у узбечки на всю квартиру завывал голос муэдзина – это приложение такое, напоминает о времени намаза. Ее просили: «сделай звук потише, пусть там жужжит у тебя в кармане, если надо», но узбечка оставалась непреклонной.

И совершала она этот самый намаз не у себя в комнате, а на кухне. И когда старушке в это время надо было к столу подойти или к холодильнику, она утыкалась в узбечку, которая на коврике справляла свою религиозную нужду.

Когда мне это рассказали, я сразу вспомнил о среднеазиатах, которые любят коврики для молитвы расстилать в метро или в торговых центрах. Это такой способ пометить общую территорию как свою. Оказывается, такая микро-экспансия происходит даже в частных квартирах.

При этом нельзя сказать, что узбечку как-то зажимали и притесняли. Наоборот, как соберутся родственники, ее всегда звали к общему столу. Но узбечка всегда отказывалась: мол, у вас там алкоголь стоит, этот харам.

Сейчас с узбечкой расстались, и она уехала к себе на родину, но скоро думает вернуться в Россию – она успела подружиться с соплеменниками в халяльном кафе неподалеку, и ее позвали туда работать посудомойкой.

То есть смотрите, что получается: эти люди едут сюда, но не хотят интегрироваться в русское общество, наоборот, они с гордостью выпячивают свою инаковость. И, самое ужасное, наше государство мало того, что не противодействует этому, а, наоборот, оно этому всеми силами способствует.

Вместо того, чтобы продвигать православие и русскую культуру как единственный социально поощряемый стандарт, под который надо подстраиваться, если хочешь достичь карьерных успехов, госдеды возводят в норму «многонациональность», которая ничем не лучше западного леволиберального «diversity».

Иудушки на зарплате уже толкуют, будто Россия – это наследник не православной Византии и Древней Руси, а разноплеменной «Орды», и что, мол, всегда наша страна была «многонациональной», а значит, и в нынешнем иноплеменном нашествии нет ничего такого. «Всегда так жили».

Хотя на самом деле жили так, что в мусульманской Казани строились православные храмы, а татарские мурзы отрекались от своих культурных особенностей, крестились и превращались в юсуповых и апраксиных. Вот тебе и вся «Орда».

Бывший революционер-народоволец Лев Тихомиров, впервые попав в Европу в 1882 году, испытал культурное потрясение.

Его поразило, что даже в небольших, богом забытых французских деревушках, дома – каменные, многосотлетние, и каждое поле обнесено каменной оградой. Какое количество труда, и никуда это не денется!

«А что такое у нас, в России, прошлый труд? Дичь, гладь, ничего нет, деревянная дрянь, никто не живет в доме деда, потому что он еще при самом деде два-три раза сгорел», -- пишет Тихомиров в своих «Воспоминаниях».

Я вспомнил эти слова, когда разглядывал фото калифорнийских пепелищ. Там же ничего не осталось, даже печных труб, какие у нас торчали бы на месте выгоревшей деревни. Просто чистое поле, гладкое как доска, покрытое кучками пепла. Будто и не жили тут люди.

Это потому что американские дома – даже те, что стоят многие миллионы долларов и принадлежат разным знаменитостям – построены буквально из говна и палок: деревянный каркас, обшитый листами гипсокартона, между которыми проложен утеплитель.

Картон и деревяшки, и больше ничего. Служит это лет 20-30, а потом сносится новыми владельцами и строится заново. В итоге частный сектор где-нибудь в Угледаре и Волчанске после многих месяцев интенсивных боев выглядит лучше, чем коттеджные поселки голливудских звезд после нескольких часов пожара.

Можно ли тут сделать глубокомысленные выводы в духе Тихомирова? Можно ли сказать, что хохол, построивший себе дачу и гараж из шлакоблоков и силикатного кирпича, как-то прочнее укоренен в прошлом, чем американцы в своей стране без истории?

Мол, пустые эти люди, американцы, не спрячешься в их картонных домишках от дрона или минометного обстрела. Не цепляются они зубами за чернозем, не пропитывают они его своей кровью. Только колесят со своими пожитками из штата в штат.

Или все-таки не в стенах правда?

Все-таки удивляют меня эти евреи.

Нет бы поступить как нормальные люди.

Ведь как надо было?

1) Разбомбить Сектор Газа в щебенку.
2) Назначить бывшего боевика «Хамас» губернатором Сектора Газа.
3) Всё восстановить за деньги Израиля, построить новые мечети взамен взорванных.
4) Создать из уроженцев Сектора элитный боевой отряд, бородатые руководители которого будут учить евреев дружбе народов и выбивать извинения из еврейских срочников, служащих в «Цахале».

Из всего этого прекрасного плана Израиль почему-то выполнил только пункт 1, а сейчас при помощи Трампа переселит население Сектора Газа в Египет, Иорданию и другие арабские страны.

И, уверен, большинство обитателей Сектора на переселение с радостью согласится: жить в руинах – такое себе удовольствие, а никаких иллюзий, что им кто-то что-то будет отстраивать, у них нет.

А ведь Российская Империя тоже действовала когда-то похожими методами. Полюбопытствуйте, куда делись черкесы и прочие убыхи с Черноморского побережья и Кубани. Правильно, им помогли уехать в Османскую империю. И мне почему-то кажется, что и в начале 2000-х годов дружелюбная солнечная Турция могла бы принять еще миллиончик своих замечательных единоверцев, как она потом приняла сирийских беженцев…

Но, слава богу, Российская Федерация под руководством нашего мудрого президента действует по-другому: ведь русским же так нужна многонациональность, не то что этим евреям.

К 80-й годовщине освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау, которая отмечается сегодня, написал небольшой текст о том, что человек по природе зол (да, тут я согласен с Гоббсом и Августином):

Немцы, трудившиеся над истреблением евреев, за редкими исключениями вроде доктора Менгеле, были не маньяками и садистами, а обычными среднестатистическими людьми, надежными товарищами и законопослушными гражданами, любящими отцами, которых радостно встречали детишки после рабочего дня.

Тем не менее, эти люди легко и просто, без особых угрызений совести стали шестеренками в механизме по истреблению миллионов других людей, просто попав в соответствующие социально-политические условия. Это та самая «банальность зла», о которой писала Ханна Арендт.

Как можно после Освенцима полагаться на природную доброту человека, если в каждом из нас сидит потенциальный нацист? Если вы откажетесь от Бога, от ссылок на трансцендентное, как вы тогда вообще обоснуете, что Освенцим – это ненормально и неприемлемо? Как докажете, что убивать людей другой расы или племени – это плохо, если на протяжении всей своей истории, начиная с палеолита, люди устраивали чужакам тысячи больших и маленьких «освенцимов»?

Если Бога нет, если человек – это всего лишь плод космической случайности, сгусток атомов без претензий на бессмертие и образ Божий, то почему его нельзя просто взять и сжечь в печке, развеяв пепел по ветру? Может быть, здесь нам даст совет её величество наука? Но нацистская Германия была на переднем крае науки и технологии – однако научные знания не остановили нацистов. Наоборот, «Циклон Б» был выдающимся достижением немецких химиков. Что такого учёные открыли за прошедшие 80 лет, из чего неопровержимо следует, что других людей нельзя убивать, если вам того хочется? Почему молекулы ДНК, унаследованные от далекого общего предка, должны повышать ценность людей в глазах друг друга?

Тут можно возразить – но ведь Германия была также и христианской страной, однако это не помешало нацистам сделать то, что они сделали. Да и раньше религия не удерживала людей от всяческих зверств, а иногда даже становилась для них предлогом. Согласен: вера в Бога – словно паутинка на пути у слона. Это очень тонкая и эфемерная преграда, почти неспособная сдержать натиск человеческого зла. Но это единственное, что стоит между нами и нашим природным зверством. Ничего другого у нас нет.

Спросите себя: если завтра массовое убийство каких-то людей можно будет провернуть без шума и пыли к собственной выгоде, что остановит новый геноцид? Абстрактные соображения справедливости? Моральная недопустимость чужих страданий? Но откуда ей взяться, если причинять боль другим – это естественная часть эволюции, которая и сделала нас людьми? Только памятование о той неосязаемой потусторонней реальности, в которой мы все являемся детьми Божьими – вот что удерживает наш нож, занесённый над горлом врага.

Не так давно довелось прожить почти год в Польше.

Приятная страна, на самом деле: чисто, дешево, удобный общественный транспорт, никаких арабов, негров и прочей мигрантской дичи.

Но один существенный минус я все же для себя подметил – это отвратительная зима.

Декабрь и январь в Польше – это как наш ноябрь. Пасмурно, чернота и грязь, снег если выпал, то сразу растаял, голая мокрая земля с преющими листьями и пожухлой травой. В Катовице еще по вечерам через раз в воздухе смог висел от угольного отопления в жилых домах. Выходишь поздним январским вечером из университета – соседние здания тонут в белой пелене, пахнет дымом, моросит нескончаемый дождь. Мрак и безнадега.

Из-за погоды и все эти рождественские ярмарки выглядят как-то непразднично. В Гданьске под Рождество я вообще чуть не околел от промозглой сырости.

В феврале уже нормально - в воздухе весна, светит солнце, на склонах у Вавельского замка в Кракове из-под земли пробиваются первые крокусы.

Но вот декабрь и январь – грусть и тоска, особенно если ты с маленькими детьми: ни на санках покататься, ни на лыжах. Сиди себе дома, если не хочешь купаться в грязи.

Ну так вот – нынешняя московская «зима» создает полную иллюзию, будто я опять оказался в Польше. Хорошо хоть смога нет.

Нет, на такую европейскую интеграцию я не подписывался. Цивилизационно Россия, конечно, должна быть с Европой – но вот русскую зиму нам, пожалуйста, оставьте.

Посмотрел фильм «Опасная профессия» про учителя (его играет Жерар Депардье), который из престижного лицея перешел на работу в школу в парижском пригороде Сен-Дени – печально знаменитом арабо-африканском гетто. Фильм снят еще в 1996 году, но уже тогда про Сен-Дени учителя говорили, что это «почти Африка». Страшно представить, что там творится сейчас.

В фильме показаны всякие ужасы – бандитизм, арабские школьники приходят на урок с ножами, а их старшие братья угрожают учителям, из класса украли все компьютеры, а из спортзала – все баскетбольные мячи, директор на грани нервного срыва.

Но вот что меня удивило – несмотря на весь этот бардак, когда в школе вдруг появляются три девочки в хиджабах, директор распоряжается отчислить их из лицея, если они этот шмот с себя не снимут. К завучу ходят скандалить по этому поводу родители девочек, а их самих до ворот провожает группа поддержки в тюбетейках. Но директор стоит на своем.

Казалось бы, подумаешь, что такое какие-то хиджабы, когда у тебя в школе бушует малолетняя шпана. Почему бы не махнуть на них рукой? Одной проблемой меньше. Но это последнее, чем дирекция школы поступится. Гори вся школа синим пламенем, но хиджабов в ней всё равно быть не должно.

А что у нас? У нас вроде стабильность и порядок, а пукни кто – так сразу Следственный комитет заводит уголовное дело по трем статьям. Но, тем не менее, при всей этой сытости и устойчивости система у нас всё сильнее прогибается под «религию мира и добра».

В школы ХМАО, который купается в деньгах, зовут имамов – просвещать школьников песнопениями на арабском языке. В ответ на претензии мэр города говорит, что всё норм – ведь мы «многонациональная и многоконфессиональная страна».

Хочешь в хиджабе – приходи в хиджабе, милости просим. Еще коврик для намаза не забудь захватить и азербайджанский флаг. Ну а если какая-нибудь училка попробует не пустить замоташек, то бородатые дяди с золотыми пистолетами быстро объяснят ей, почему она не права.

Можно конечно возразить – зачем, дескать, ориентироваться на эту Францию с ее воинствующим секуляризмом, у нас свой особый путь и традиционные ценности. Свящ. Павел Островский недавно высказывался против запрета хиджабов в школах: мол, сегодня запретим их – а завтра МарьИванну попросят убрать иконку со своего учительского стола.

Но дело в том, что православие в наших школах в любом случае не присутствует. У нас не преподают Закон Божий, как до революции, у нас нет молитвы перед уроками, распятия не висят над дверями, а «Основы православной культуры» - это курс по выбору для четвероклассников, который ведет обычный учитель, а не священник. Икона, наверно, может стоять где-то незаметно среди груды непроверенных тетрадок у МарьИванны, но ей никогда и ни при каких раскладах не будет места на стене класса.

Хорошо ли это или плохо, но образовательная система с советских времен в нашей стране глубоко светская. Так что вопрос не стоит так, будто ради запрета хиджабов надо снять и иконы. Их в школе всё равно нет. И православия в школах не станет больше, если там станет больше ислама. Наоборот, визуальное обособление мусульманских детей резко усложнит их русификацию, особенно если речь идет о приезжих из Центральной Азии.

Собянин решил снести Большой московский цирк на проспекте Вернадского и построить вместо него юрту и сосиску в тесте. Всё это будет выглядеть как аляповатая куча дешевого пластика в восточном стиле, совершенно не вписывающая в окружающую застройку 1950-х годов с арочками и эркерами. В ответ москвичи возмущенно загудели, да так сильно, так что гудение это донеслось до коридоров мэрии, и вот на Мос.ру сегодня выкатили голосование по этому поводу.

Но вместо того, чтобы вынести на голосование несколько визуальных решений, включая проект реконструкции, который бы максимально сохранил изначальный облик цирка, чиновники выложили непрезентабельные фото подвалов нынешнего здания и дали на выбор всего два варианта.

—Да, Москве нужен современный, один из лучших в мире цирк


— Нет, Москве достаточно старого цирка

Как вы понимаете, формулировки весьма предвзятые, и итог голосования уже предрешен – все будут кликать на «самый лучший в мире цирк».

По итогам голосования мэрия заявит всем недовольным: ну смотрите, 80% москвичей же проголосовало за юрту с сосиской, чего вы хотите (хотя изображение самого этого страхолюдства к голосованию предусмотрительно не прикрутили).

Да уж, вот такие вот выборы без выбора – в демократию в РФ разучились играть даже по таким вот пустякам. Но я всё равно по старой доброй традиции протестного голосования выбрал вариант со старым цирком. Не нужна Москве очередная азиатчина.