Минотавромахия Пикассо
Вчера на встрече говорили в том числе об образе минотавра и, конечно, о том, как им был одержим Пабло Пикассо. Я, честно, говоря, не большой его поклонник, поэтому до сих пор об этом не писала, но поняла, что это все же очень интересный пример артистической одержимости, базирующейся на античном мифологическом образе.
В середине 1930-х годов, когда личная и историческая реальность стремительно сгущались, Пабло Пикассо создает один из своих самых загадочных и многослойных образов — «Минотавромахию» (1935) и целую серию офортов из цикла Suite Vollard, где фигура Минотавра становится едва ли не его alter ego. Затем чудовище с головой быка на долгие годы становится центром личного визуального дневника художника, в котором сплетаются эротика, насилие, страх, «раскачивание» собственного эго и попытки самопознания, превращающиеся скорее в эпатирующую самопрезентацию.
Биографическая канва минотавромахии Пикассо такова: изживший себя брак с Ольгой Хохловой, роман с Мари-Терезой Вальтер, рожденный в браке сын и дочь от молодой любовницы породили внутренний конфликт между бурной страстью и чувством вины. На фоне политической напряженности в Европе — рост фашизма, угроза войны — Пикассо переживал собственный творческий кризис. Именно тогда он сосредоточился на офортах и рисунках, где Минотавр выступает то как распутник и источник насилия, то как страдалец и жертва. Даже в знаменитой «Гернике» есть бык, олицетворяющий безжалостную силу, причиняющую боль и страдания. Для Пикассо, выросшего в культуре корриды, образ быка был и глубоко личным — он лишь сплел этот «испанский» код с греческим мифом о Тесее и Ариадне.
Не стану комментировать этическую сторону личной жизни Пикассо с чередой брошенных возлюбленных, но интересно, что психологи довольно рано обратили внимание на «минотаврическую» иконографию художника. Например, Юнг склонен был видеть в подобных Минотавру образах проекции Тени — потаенной, деструктивной стороны личности, тесно связанной с инстинктами. Правда, сам Пикассо отзывался о юнгианской интерпретации резко отрицательно, считая, что психологи «накладывают» свои схемы на его живое искусство.
Психоаналитик Даниэль Э. Шнайдер в статье The Painting of Pablo Picasso: A Psychoanalytic Study (1947) пошел дальше: Минотавр у Пикассо — это символ борьбы между Эросом и Танатосом, где сексуальное влечение и агрессия сплетаются, отражая как личные страсти художника, так и общий тревожный фон эпохи. Для Шнайдера, и я вполне готова присоединиться к этой точке зрения, циклы с Минотавром — визуальная драма о непримиримых импульсах человеческой природы, иногда по-настоящему трагичная, а иногда – вызывающая недоумение и откровенно раздражающая.
В любом случае, кажется симптоматичным, что в XX веке Минотавр становится эдаким медиум между сложной межвоенной и послевоенной реальностью и мифом, через которого многие художники и литераторы (про моего любимого Дюрренматта я когда-то уже писала) осмысляли вопросы власти, уязвимости, роли женщины как спасительницы и разрушительницы и, конечно, собственной идентичности.
@knossoslab
Вчера на встрече говорили в том числе об образе минотавра и, конечно, о том, как им был одержим Пабло Пикассо. Я, честно, говоря, не большой его поклонник, поэтому до сих пор об этом не писала, но поняла, что это все же очень интересный пример артистической одержимости, базирующейся на античном мифологическом образе.
В середине 1930-х годов, когда личная и историческая реальность стремительно сгущались, Пабло Пикассо создает один из своих самых загадочных и многослойных образов — «Минотавромахию» (1935) и целую серию офортов из цикла Suite Vollard, где фигура Минотавра становится едва ли не его alter ego. Затем чудовище с головой быка на долгие годы становится центром личного визуального дневника художника, в котором сплетаются эротика, насилие, страх, «раскачивание» собственного эго и попытки самопознания, превращающиеся скорее в эпатирующую самопрезентацию.
Биографическая канва минотавромахии Пикассо такова: изживший себя брак с Ольгой Хохловой, роман с Мари-Терезой Вальтер, рожденный в браке сын и дочь от молодой любовницы породили внутренний конфликт между бурной страстью и чувством вины. На фоне политической напряженности в Европе — рост фашизма, угроза войны — Пикассо переживал собственный творческий кризис. Именно тогда он сосредоточился на офортах и рисунках, где Минотавр выступает то как распутник и источник насилия, то как страдалец и жертва. Даже в знаменитой «Гернике» есть бык, олицетворяющий безжалостную силу, причиняющую боль и страдания. Для Пикассо, выросшего в культуре корриды, образ быка был и глубоко личным — он лишь сплел этот «испанский» код с греческим мифом о Тесее и Ариадне.
Не стану комментировать этическую сторону личной жизни Пикассо с чередой брошенных возлюбленных, но интересно, что психологи довольно рано обратили внимание на «минотаврическую» иконографию художника. Например, Юнг склонен был видеть в подобных Минотавру образах проекции Тени — потаенной, деструктивной стороны личности, тесно связанной с инстинктами. Правда, сам Пикассо отзывался о юнгианской интерпретации резко отрицательно, считая, что психологи «накладывают» свои схемы на его живое искусство.
Психоаналитик Даниэль Э. Шнайдер в статье The Painting of Pablo Picasso: A Psychoanalytic Study (1947) пошел дальше: Минотавр у Пикассо — это символ борьбы между Эросом и Танатосом, где сексуальное влечение и агрессия сплетаются, отражая как личные страсти художника, так и общий тревожный фон эпохи. Для Шнайдера, и я вполне готова присоединиться к этой точке зрения, циклы с Минотавром — визуальная драма о непримиримых импульсах человеческой природы, иногда по-настоящему трагичная, а иногда – вызывающая недоумение и откровенно раздражающая.
В любом случае, кажется симптоматичным, что в XX веке Минотавр становится эдаким медиум между сложной межвоенной и послевоенной реальностью и мифом, через которого многие художники и литераторы (про моего любимого Дюрренматта я когда-то уже писала) осмысляли вопросы власти, уязвимости, роли женщины как спасительницы и разрушительницы и, конечно, собственной идентичности.
@knossoslab
❤🔥18👍11❤10🔥7
После трех дней в пути, чувствую себя как Одиссей, вернувшийся на родную Итаку. Пока ехали из Новороссийска, машина сломалась в Ростовской области и пришлось задержаться на день в ожидании нужных для ремонта деталей, из-за чего вчера выехали поздно, в итоге домой добрались только после 2 ночи. Постоянные сообщения от RSCHS о беспилотной опасности или ее отмене тоже, надо сказать, не добавляют спокойствия на трассе.
Теперь мучительно пытаюсь привыкнуть к московским +18 после причерноморских +35-40, и со смешанными чувствами смотрю на заросший бурьяном участок, засохшие в горшках цветы и необходимость активно включаться в рабочие процессы.
Вообще всегда, возвращаясь домой после долгого отсутствия, кажется чуть лучше начинаю понимать героев «Одиссеи». Например, на этом терракотовом рельефе 460–450 гг. до н.э. сам заглавный герой все еще в образе нищего старца нерешительно приближается к измученной женихами Пенелопе, в то время как верные домочадцы — отец Лаэрт, сын Телемах и «свинопас богоравный» Эвмей, пристально за ним наблюдают. Что думает каждый из участников этой сцены? Радость узнавания, робкая надежда, смущение, жажда мести и предвкушение скорой кровавой расправы кажутся лишь малой толикой всего спектра возможных эмоций.
После долгого отсутствия меняется не только «оставленный мир», но и твоя точка зрения на привычное: дом, быт, рутина — с одной стороны, целительно обычны и понятны, с другой – раздражающе однообразны и вызывают сомнения в правильности принятого порядка вещей. Перестрелять из лука женихов и дать отпор их возмущенным родственникам – полдела, а потом ведь придется и порядок в царстве своем наводить, и жизнь какую-то налаживать, и с женой и сыном, которых 20 лет не видел, как-то общаться.
Хорошей рабочей недели вам, друзья! И тем, кто еще странствует, и тем, кто возвращается, и тем, кто никуда этим летом и не отправлялся, продолжая, как Сизиф, катить свой камень в гору, или же как Геракл, совершать подвиг за подвигом в борьбе с гидрами рабочих задач и стимфалийскими птицами производственных процессов, укрощая несговорчивых клиентов-церберов и расчищая авгиевы конюшни невыполнимых бизнес-планов🫶.
@knossoslab
Теперь мучительно пытаюсь привыкнуть к московским +18 после причерноморских +35-40, и со смешанными чувствами смотрю на заросший бурьяном участок, засохшие в горшках цветы и необходимость активно включаться в рабочие процессы.
Вообще всегда, возвращаясь домой после долгого отсутствия, кажется чуть лучше начинаю понимать героев «Одиссеи». Например, на этом терракотовом рельефе 460–450 гг. до н.э. сам заглавный герой все еще в образе нищего старца нерешительно приближается к измученной женихами Пенелопе, в то время как верные домочадцы — отец Лаэрт, сын Телемах и «свинопас богоравный» Эвмей, пристально за ним наблюдают. Что думает каждый из участников этой сцены? Радость узнавания, робкая надежда, смущение, жажда мести и предвкушение скорой кровавой расправы кажутся лишь малой толикой всего спектра возможных эмоций.
После долгого отсутствия меняется не только «оставленный мир», но и твоя точка зрения на привычное: дом, быт, рутина — с одной стороны, целительно обычны и понятны, с другой – раздражающе однообразны и вызывают сомнения в правильности принятого порядка вещей. Перестрелять из лука женихов и дать отпор их возмущенным родственникам – полдела, а потом ведь придется и порядок в царстве своем наводить, и жизнь какую-то налаживать, и с женой и сыном, которых 20 лет не видел, как-то общаться.
Хорошей рабочей недели вам, друзья! И тем, кто еще странствует, и тем, кто возвращается, и тем, кто никуда этим летом и не отправлялся, продолжая, как Сизиф, катить свой камень в гору, или же как Геракл, совершать подвиг за подвигом в борьбе с гидрами рабочих задач и стимфалийскими птицами производственных процессов, укрощая несговорчивых клиентов-церберов и расчищая авгиевы конюшни невыполнимых бизнес-планов🫶.
@knossoslab
👍43❤32❤🔥14🔥5
Сегодня выбралась в Третьяковку на Крымском валу на Карла Брюллова, о чем обязательно напишу отдельно, а пока, как вам такая Медуза из фойе второго этажа?
У меня современное искусство всё-таки вызывает очень противоречивые чувства, даже когда обращается к горячо любимым античным образам. И главное, всё чаще даже не очень хочется выяснять «что хотел сказать автор»🤔
У меня современное искусство всё-таки вызывает очень противоречивые чувства, даже когда обращается к горячо любимым античным образам. И главное, всё чаще даже не очень хочется выяснять «что хотел сказать автор»🤔
❤37🌚13🔥10
Карл Брюллов в Третьяковке
Итак, пара слов о выставке «Карл Брюллов. Рим – Москва – Петербург». Вообще, я не большой поклонник академизма в живописи и на Брюллова шла в первую очередь ради «Последнего дня Помипеи». Но, несмотря на это, благодаря продуманности экспозиции и самому количеству представленных работ, впечатление от просмотра осталось очень сильное.
Понятно, что не всем интересно рассматривать бесконечные портреты русской аристократии конца XIX века, но выставка очень удачно организована по принципу места создания картин, поэтому и Москва, и Рим, и Петербург в них — не только декорации, но и на каком-то уровне участники процесса.
Например, кажется, что итальянский свет — отдельный персонаж работ. «Тут светит солнце, никогда не затмеваемое облаками» — писал Брюллов по приезду в Рим П. А. Кикину. Так что и жанровые картины маслом, и акварели как будто обласканы практически осязаемыми солнечными лучами. Оказалось, что разглядывать всех этих крестьянок, пифферари и сборщиков винограда серым московским летом — очень душеподъемно и терапевтично. Особого внимания заслуживает и раздел с работами non-finito на втором этаже — есть в этой незаконченности что-то такое живое и завораживающее.
Акварели и сепии Брюллова для меня вообще стали открытием. Оказывается, в 1835 году Брюллов принял участие в «Путешествии на Восток», организованном Владимиром Петровичем Давыдовым. Такие вояжи нередко предпринимали состоятельные меценаты и брали в команду художников для фиксации увиденного, как сейчас в поездки с группами туристов берут фотографов и видеографов. Маршрут пролегал по Ионическим островам, Греции, Турции и Афонскому архипелагу, а иллюстрированные путевые записки были затем изданы в 2 частях в 1839-1840 гг. Сегодня они во всей красе представлены на сайте РГО и теперь стали частью моего списка «обязательного чтения» на лето, а скрины из атласа к ним выложу отдельным постом.
Так вот, Греция к тому моменту только-только обрела независимость, и интерес к стране был очень велик. Брюллов делает не только акварельные зарисовки греческих пейзажей и бытовых сценок, но и серию портретов элладских инсургентов. Например, на выставке можно увидеть изображенного в сепии Теодороса Колокотрониса.
Вообще, сепия была излюбленным изобразительным средством Брюллова на протяжении всей жизни (о чем я сама только что узнала из прекрасной лекции Татьяны Ильиной). Мне лично было очень интересно рассматривать эскизы в этой технике к «Последнему дню Помпеи» — удивительно, как с годами менялась композиция полотна, что выходило на первый план, что было отброшено за ненадобностью, а что осталось неизменным. Ну и сама живописная картина, знакомая нам с детства, вот так, вблизи, в контексте других работ производит совсем иное впечатление.
@knossoslab
Итак, пара слов о выставке «Карл Брюллов. Рим – Москва – Петербург». Вообще, я не большой поклонник академизма в живописи и на Брюллова шла в первую очередь ради «Последнего дня Помипеи». Но, несмотря на это, благодаря продуманности экспозиции и самому количеству представленных работ, впечатление от просмотра осталось очень сильное.
Понятно, что не всем интересно рассматривать бесконечные портреты русской аристократии конца XIX века, но выставка очень удачно организована по принципу места создания картин, поэтому и Москва, и Рим, и Петербург в них — не только декорации, но и на каком-то уровне участники процесса.
Например, кажется, что итальянский свет — отдельный персонаж работ. «Тут светит солнце, никогда не затмеваемое облаками» — писал Брюллов по приезду в Рим П. А. Кикину. Так что и жанровые картины маслом, и акварели как будто обласканы практически осязаемыми солнечными лучами. Оказалось, что разглядывать всех этих крестьянок, пифферари и сборщиков винограда серым московским летом — очень душеподъемно и терапевтично. Особого внимания заслуживает и раздел с работами non-finito на втором этаже — есть в этой незаконченности что-то такое живое и завораживающее.
Акварели и сепии Брюллова для меня вообще стали открытием. Оказывается, в 1835 году Брюллов принял участие в «Путешествии на Восток», организованном Владимиром Петровичем Давыдовым. Такие вояжи нередко предпринимали состоятельные меценаты и брали в команду художников для фиксации увиденного, как сейчас в поездки с группами туристов берут фотографов и видеографов. Маршрут пролегал по Ионическим островам, Греции, Турции и Афонскому архипелагу, а иллюстрированные путевые записки были затем изданы в 2 частях в 1839-1840 гг. Сегодня они во всей красе представлены на сайте РГО и теперь стали частью моего списка «обязательного чтения» на лето, а скрины из атласа к ним выложу отдельным постом.
Так вот, Греция к тому моменту только-только обрела независимость, и интерес к стране был очень велик. Брюллов делает не только акварельные зарисовки греческих пейзажей и бытовых сценок, но и серию портретов элладских инсургентов. Например, на выставке можно увидеть изображенного в сепии Теодороса Колокотрониса.
Вообще, сепия была излюбленным изобразительным средством Брюллова на протяжении всей жизни (о чем я сама только что узнала из прекрасной лекции Татьяны Ильиной). Мне лично было очень интересно рассматривать эскизы в этой технике к «Последнему дню Помпеи» — удивительно, как с годами менялась композиция полотна, что выходило на первый план, что было отброшено за ненадобностью, а что осталось неизменным. Ну и сама живописная картина, знакомая нам с детства, вот так, вблизи, в контексте других работ производит совсем иное впечатление.
@knossoslab
❤20🔥10👍7