Новогодние каникулы начала с клятвенно самой себе обещанного чтения художественной литературы, потому что за год я, как правило, начитываю много научпопа и просто статей с академии и прочих сайхабов, но до осмысленных историй с началом и концом добираюсь редко.
Подлечившись прянично-кексовым позитивом Фэнни Флегг (лучший, на мой скромный взгляд, сезонный антидепрессант), взялась за «Ревность и другие истории» Ю Несбё. Если не любите скандинавский нуарный детектив, даже не начинайте, но для меня это еще один крайне терапевтичный зимний жанр, который полюбился со времен громкой славы «Девушки с татуировкой дракона» и частых поездок в Скандинавию на паромах и автобусах из Питера, когда это было максимально дешево и удобно.
Так вот, в центральном рассказе этого сборника Несбё, то есть в, собственно, «Ревности», вся история происходит на острове Калимнос и наполнена хоть и несколько стереотипными, но очень узнаваемыми высказываниями, аналогичные которым мне не раз приходилось слышать от самих греков:
✔️ «Греция — страна с малым числом убийств. Оно настолько мало, что многие задаются вопросом, как такое вообще возможно в стране, переживающей кризис, с высоким уровнем безработицы и коррупции и постоянными общественными беспорядками. Остроумно было бы ответить, что греки вместо убийства того, кого они ненавидят, оставляют его и дальше жить в Греции. А вот вам другой ответ: организованной преступности у нас нет, потому что ничего организовать мы не способны. Но кровь у нас горячая».
✔️ «Вообще-то, я немцев не люблю. Разве что Джулиана, а больше никого из них. Они нас во время войны с грязью смешали и сейчас то же самое творят. Обращаются с нами так, как будто Европа им принадлежит, а мы заявились к ним в дом и за жилье не платим. <...> Они притворяются, будто все изменилось, — усмехнулась она, — во главе страны женщину поставили, ну куда деваться. Но они были и остаются нацистами».
Последнюю фразу в 2010-х почти дословно можно было часто услышать в разных местах, как в Афинах, так и на островах, и мне оно после германистского образования казалось как-то слишком, но потом поняла, о чем речь.
✔️ Или, например, «а когда пошел в школу, где меня учили быть греком, я, конечно же, стал Одиссеем». Есть ли в мире хоть один грек, который временами не чувствует себя Одиссеем?
В общем, рассказ типично скандинавский, любимой нами пышущей всеми красками и эмоциями Греции там ни на йоту, но даже норвежец Несбё, видимо, не мог не подслушать это все где-нибудь в кафешках за парой стопок узо.
А как у вас с канакулярным чтением? Может посоветуете чего-нибудь хорошего филэллинского?Нонфик не предлагать. Хотя кого я обманываю, предлагать, конечно.
@knossoslab
Подлечившись прянично-кексовым позитивом Фэнни Флегг (лучший, на мой скромный взгляд, сезонный антидепрессант), взялась за «Ревность и другие истории» Ю Несбё. Если не любите скандинавский нуарный детектив, даже не начинайте, но для меня это еще один крайне терапевтичный зимний жанр, который полюбился со времен громкой славы «Девушки с татуировкой дракона» и частых поездок в Скандинавию на паромах и автобусах из Питера, когда это было максимально дешево и удобно.
Так вот, в центральном рассказе этого сборника Несбё, то есть в, собственно, «Ревности», вся история происходит на острове Калимнос и наполнена хоть и несколько стереотипными, но очень узнаваемыми высказываниями, аналогичные которым мне не раз приходилось слышать от самих греков:
✔️ «Греция — страна с малым числом убийств. Оно настолько мало, что многие задаются вопросом, как такое вообще возможно в стране, переживающей кризис, с высоким уровнем безработицы и коррупции и постоянными общественными беспорядками. Остроумно было бы ответить, что греки вместо убийства того, кого они ненавидят, оставляют его и дальше жить в Греции. А вот вам другой ответ: организованной преступности у нас нет, потому что ничего организовать мы не способны. Но кровь у нас горячая».
✔️ «Вообще-то, я немцев не люблю. Разве что Джулиана, а больше никого из них. Они нас во время войны с грязью смешали и сейчас то же самое творят. Обращаются с нами так, как будто Европа им принадлежит, а мы заявились к ним в дом и за жилье не платим. <...> Они притворяются, будто все изменилось, — усмехнулась она, — во главе страны женщину поставили, ну куда деваться. Но они были и остаются нацистами».
Последнюю фразу в 2010-х почти дословно можно было часто услышать в разных местах, как в Афинах, так и на островах, и мне оно после германистского образования казалось как-то слишком, но потом поняла, о чем речь.
✔️ Или, например, «а когда пошел в школу, где меня учили быть греком, я, конечно же, стал Одиссеем». Есть ли в мире хоть один грек, который временами не чувствует себя Одиссеем?
В общем, рассказ типично скандинавский, любимой нами пышущей всеми красками и эмоциями Греции там ни на йоту, но даже норвежец Несбё, видимо, не мог не подслушать это все где-нибудь в кафешках за парой стопок узо.
А как у вас с канакулярным чтением? Может посоветуете чего-нибудь хорошего филэллинского?
@knossoslab
Καλή χρονιά, с наступившим вас 2025-м, друзья!
Пусть он будет попроще и, по-возможности, поспокойнее! Спасибо, что читаете – вас тут неожиданно стало уже больше 7 тысяч❤️🔥 . Для меня это большой комплимент, учитывая, что я, мягко говоря, не самый последовательный автор, и пишу только о том, что входит в очень специфический круг моих минойско-микенских интересов. Надеюсь, за 7 лет ведения канала вы узнали об этих ребятах что-то новое и как минимум занятное. А сегодня, пользуясь случаем, решила рассказать немного об образе граната в древней и современной греческой традиции.
Пусть он будет попроще и, по-возможности, поспокойнее! Спасибо, что читаете – вас тут неожиданно стало уже больше 7 тысяч
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Персефона и гранат
Если вы когда-нибудь встречали Новый год в Греции, то, скорее всего, обратили внимание на обилие в праздничном декоре плодов граната. К тому же, 1 января на улицах греческих городов нередко можно наткнуться на кусочки и семена этого фрукта, разбросанные под ногами. Дело в том, что по сей день в Элладе существует традиция разбивания гранатов о порог дома в новогоднюю ночь. Считается, что чем больше семечек разлетится по земле, тем счастливее будет год наступающий.
Вообще же, исторические корни у этого обычая очень интересные. Гранаты могли быть одомашнены еще в 5 тыс. до н. э. в восточном Средиземноморье. В месопотамских клинописных табличках гранаты упоминают с середины III тыс. до н.э. Фрагменты плодов граната были обнаружен в слоях раннего бронзового века в Иерихоне, а также в слоях микенского поселения позднего бронзового века, существовавшего на территории, где сейчас стоит Мечеть Хала Султан Текке на Кипре, и в Тиринфе. Гранаты составляли и часть груза знаменитого Улубурунского корабля, затонувшего в конце XIV века до н. э. у мыса Улубурун.
В Древнем Египте гранаты также становятся частью рациона и, конечно, мифологической традиции, примерно в это время — большой сухой гранат был найден в гробнице Джехути, придворного царицы Хатшепсут, а в гробнице Аменхотепа XI (1450-1415 гг. до н. э.) было найдено девятнадцать вотивных гранатов из фаянса. Видимо, в силу своего кроваво-красного окраса и уникального строения, гранат в культурном контексте с самых ранних пор был связан с идеей плодородия, возрождения и вечной жизни. В Древнем Египте, а затем и в Древней Греции, гранаты становились частью погребального инвентаря и подношений как сами по себе, так и в виде сосудов и украшений, выполненных в форме этого фрукта.
Эта семантика, скорее всего, была усвоена еще в микенское время, ведь к нему относятся первые образцы керамических гранатов, один из которых был найден, например, на Афинское агоре и датируется концом XIV века до н.э. В самих Микенах в одной из гробниц были найдены золотые бусины в форме граната. Фрагменты фаянсовых вазочек в форме граната также были обнаружены в захоронениях некрополя Тумба в Лефканди, а это уже протогеометрика, IX-X века до н.э. Они были сделаны египетскими или финикийскими мастерами, но уже стали частью греческого погребального ритуала того времени.
Хотя самые классные примеры — это, конечно, гранаты с геометрическим орнаментом, которые имеются у нас в большом количестве и намного лучшей сохранности. То есть тут мы наблюдаем вполне четкую линию преемственности от восточных образов до работ собственного изготовления.
Что касается мифологической традиции, вам, скорее всего, прекрасно известен сюжет о похищеной Аидом Персефоне. Согласно мифу, съеденный ею гранатовый плод символизировал связь с подземным миром, а затем мотив стал основой для многих произведений искусства, где гранат изображается как знак заключения союза с Аидом. Поэтому и сама Кора, и ее жрицы часто изображались с гранатом в руке. Гера, покровительница брака, также нередко изображалась с гранатом как символом супружеской любви и верности.
Кстати, колливо (κόλλυβα) из пшеницы с зернами граната – это и сейчас важная часть греческой поминальной трапезы, а гранаты из керамики, стекла, дерева и чего угодно еще — один из самых распространенных новогодних подарков, также их нередко дарят и на свадьбу.
@knossoslab
Если вы когда-нибудь встречали Новый год в Греции, то, скорее всего, обратили внимание на обилие в праздничном декоре плодов граната. К тому же, 1 января на улицах греческих городов нередко можно наткнуться на кусочки и семена этого фрукта, разбросанные под ногами. Дело в том, что по сей день в Элладе существует традиция разбивания гранатов о порог дома в новогоднюю ночь. Считается, что чем больше семечек разлетится по земле, тем счастливее будет год наступающий.
Вообще же, исторические корни у этого обычая очень интересные. Гранаты могли быть одомашнены еще в 5 тыс. до н. э. в восточном Средиземноморье. В месопотамских клинописных табличках гранаты упоминают с середины III тыс. до н.э. Фрагменты плодов граната были обнаружен в слоях раннего бронзового века в Иерихоне, а также в слоях микенского поселения позднего бронзового века, существовавшего на территории, где сейчас стоит Мечеть Хала Султан Текке на Кипре, и в Тиринфе. Гранаты составляли и часть груза знаменитого Улубурунского корабля, затонувшего в конце XIV века до н. э. у мыса Улубурун.
В Древнем Египте гранаты также становятся частью рациона и, конечно, мифологической традиции, примерно в это время — большой сухой гранат был найден в гробнице Джехути, придворного царицы Хатшепсут, а в гробнице Аменхотепа XI (1450-1415 гг. до н. э.) было найдено девятнадцать вотивных гранатов из фаянса. Видимо, в силу своего кроваво-красного окраса и уникального строения, гранат в культурном контексте с самых ранних пор был связан с идеей плодородия, возрождения и вечной жизни. В Древнем Египте, а затем и в Древней Греции, гранаты становились частью погребального инвентаря и подношений как сами по себе, так и в виде сосудов и украшений, выполненных в форме этого фрукта.
Эта семантика, скорее всего, была усвоена еще в микенское время, ведь к нему относятся первые образцы керамических гранатов, один из которых был найден, например, на Афинское агоре и датируется концом XIV века до н.э. В самих Микенах в одной из гробниц были найдены золотые бусины в форме граната. Фрагменты фаянсовых вазочек в форме граната также были обнаружены в захоронениях некрополя Тумба в Лефканди, а это уже протогеометрика, IX-X века до н.э. Они были сделаны египетскими или финикийскими мастерами, но уже стали частью греческого погребального ритуала того времени.
Хотя самые классные примеры — это, конечно, гранаты с геометрическим орнаментом, которые имеются у нас в большом количестве и намного лучшей сохранности. То есть тут мы наблюдаем вполне четкую линию преемственности от восточных образов до работ собственного изготовления.
Что касается мифологической традиции, вам, скорее всего, прекрасно известен сюжет о похищеной Аидом Персефоне. Согласно мифу, съеденный ею гранатовый плод символизировал связь с подземным миром, а затем мотив стал основой для многих произведений искусства, где гранат изображается как знак заключения союза с Аидом. Поэтому и сама Кора, и ее жрицы часто изображались с гранатом в руке. Гера, покровительница брака, также нередко изображалась с гранатом как символом супружеской любви и верности.
Кстати, колливо (κόλλυβα) из пшеницы с зернами граната – это и сейчас важная часть греческой поминальной трапезы, а гранаты из керамики, стекла, дерева и чего угодно еще — один из самых распространенных новогодних подарков, также их нередко дарят и на свадьбу.
@knossoslab
И еще одно дополнение в духе недавней истории про то, как павлины перекочевали в иконографию Богородицы. На территории древнегреческого Герайона недалеко от Пестума сегодня находится часовня, посвященная Мадонне дель Гранато (Madonna del Granato), в образе которой нельзя не заметить прямой «цитаты» из соответствующего образа Геры.
Большое количество вотивных статуэток супруги Зевса, найденных на территории святилища, экспонируются сегодня в Museo Narrante del Santuario di Hera alla Foce del Sele, и многие из них изображают богиню именно сидящей с гранатом в руке.
@knossoslab
Большое количество вотивных статуэток супруги Зевса, найденных на территории святилища, экспонируются сегодня в Museo Narrante del Santuario di Hera alla Foce del Sele, и многие из них изображают богиню именно сидящей с гранатом в руке.
@knossoslab
“Американская готика” и опять об Аиде и Персефоне
Третий день болею каким-то довольно мерзким фарингитом, лежу, пью чай с малиной и развлекаю себя нервощекотательным чтивом. “Лес” Светланы Тюльбашевой дочитала с трудом, хотя это очень ладно скроенный атмосферный текст, просто я совсем не могу воспринимать северный карельский лес как эдакий хронотоп зла — для меня это все равно сначала восторг, красота необыкновенная и ностальгия по детству в магаданских сопках, а потом уже вот это все сказочно-страшное, да и в людях я, кажется, чуть менее разочарована, чем автор.
Взялась в итоге за классику готического романа “Дом о семи шпилях/фронтонах” Натаниэля Готорна, да так и зависла на первых страницах, потому что начала гуглить и, что называется, потеряла мысль, зато нашла другую. Дело в том, что у дома в романе есть вполне реальный прототип в Салеме — прекрасно отреставрированное здание в гонтовом стиле. Гонт, то есть дранка или деревянная черепица, активно использовался в строительстве как у нас на русском Севере, так и в Чехии, Польше и даже, например, в Чили (см. деревянные церкви острова Чилоэ и вообще чилотскую архитектуру).
Гонтовый стиль существовал в США параллельно с плотницкой готикой, появившейся во второй половине XIX века на волне пришедшей из Британии моды на неоготику. То есть помимо монолитных и кажущихся громоздкими гонтовых домов, в Новой Англии в это время строят и более изящные — со стрельчатыми арками и заостренными крышами, покрытые тем же гонтом. Одно из таких зданий послужило натурой для фона знаменитой картины Гранта Вуда “Американская готика”. Так из готического романа я перескочила в готическую архитектуру, запечатленную на одном из самых узнаваемых и пародируемых произведений американского искусства, а затем, конечно, набрела и на вполне себе древнегреческую изнанку его образности.
В 2019 году культуролог Келли Гровье обратил внимание на то, что в картине, помимо всей массы порой противоположных по значению смыслов, может быть скрыта отсылка к образам Аида и Персефоны или, в более близком автору варианте Плутона и Прозерпины. Этот подтекст всплывал в исследованиях и до него, имея в виду, в первую очередь, камею с изображением Персефоны на шее у девушки и выбившуюся из собранных в пучок волос прядь, напоминающую иконографию греческих богинь.
Однако Гровье указывает и на водруженный на закрученном шпиле редуцированный флюгер, лишенный крутящегося навершия и напоминающий небесно-голубую планету. А за несколько месяцев до того, как Вуд начал работу над “Американской готикой”, по миру разнеслось сообщения об открытии новой планеты, которую 11-летняя девочка из Оксфорда предложила окрестить “Плутоном”. Вилы в руках фермера, и это уже мое дополнение, тоже вполне рифмуются с двузубцем – одним из атрибутов Аида, с которым, начиная со Средних веков, изображались и другие персонажи подземного мира. В античности же двузубец и трезубец в иконографии Аида были, видимо, и вовсе взаимозаменяемы.
Удивительно, что брошь с камеей, которую надела позировавшая для картины сестра художника, действительно существовала и была подарена Вудом матери. Не уверенна, что изначально автор вкладывал в этот символ что-то кроме контекста неравного брака и непростого положения женщины в традиционном обществе, да и то не факт, но в таком свете мужчина на картине выглядит не как закаленный тяжким трудом фермер, а как похититель или даже несколько инфернальный персонаж.
Кстати, это не единственная связь с тематикой смерти: черная одежда может читаться здесь как траурная, а сама композиция восприниматься как отсылка к викторинской посмертной фотографии, восходящий к живописной традиции портретов на смертном одре. И то и другое — довольно крипово, но с живописью как-то внутренне смириться проще, чем с усаживанием мертвых тел в фотомастерской, с другой стороны, эти хотя бы с головами.
Ниже добавила подборку пародий на “Американскую готику”, но их намного больше, конечно, как и цитат в кино, мультфильмах и пр.
@knossoslab
Третий день болею каким-то довольно мерзким фарингитом, лежу, пью чай с малиной и развлекаю себя нервощекотательным чтивом. “Лес” Светланы Тюльбашевой дочитала с трудом, хотя это очень ладно скроенный атмосферный текст, просто я совсем не могу воспринимать северный карельский лес как эдакий хронотоп зла — для меня это все равно сначала восторг, красота необыкновенная и ностальгия по детству в магаданских сопках, а потом уже вот это все сказочно-страшное, да и в людях я, кажется, чуть менее разочарована, чем автор.
Взялась в итоге за классику готического романа “Дом о семи шпилях/фронтонах” Натаниэля Готорна, да так и зависла на первых страницах, потому что начала гуглить и, что называется, потеряла мысль, зато нашла другую. Дело в том, что у дома в романе есть вполне реальный прототип в Салеме — прекрасно отреставрированное здание в гонтовом стиле. Гонт, то есть дранка или деревянная черепица, активно использовался в строительстве как у нас на русском Севере, так и в Чехии, Польше и даже, например, в Чили (см. деревянные церкви острова Чилоэ и вообще чилотскую архитектуру).
Гонтовый стиль существовал в США параллельно с плотницкой готикой, появившейся во второй половине XIX века на волне пришедшей из Британии моды на неоготику. То есть помимо монолитных и кажущихся громоздкими гонтовых домов, в Новой Англии в это время строят и более изящные — со стрельчатыми арками и заостренными крышами, покрытые тем же гонтом. Одно из таких зданий послужило натурой для фона знаменитой картины Гранта Вуда “Американская готика”. Так из готического романа я перескочила в готическую архитектуру, запечатленную на одном из самых узнаваемых и пародируемых произведений американского искусства, а затем, конечно, набрела и на вполне себе древнегреческую изнанку его образности.
В 2019 году культуролог Келли Гровье обратил внимание на то, что в картине, помимо всей массы порой противоположных по значению смыслов, может быть скрыта отсылка к образам Аида и Персефоны или, в более близком автору варианте Плутона и Прозерпины. Этот подтекст всплывал в исследованиях и до него, имея в виду, в первую очередь, камею с изображением Персефоны на шее у девушки и выбившуюся из собранных в пучок волос прядь, напоминающую иконографию греческих богинь.
Однако Гровье указывает и на водруженный на закрученном шпиле редуцированный флюгер, лишенный крутящегося навершия и напоминающий небесно-голубую планету. А за несколько месяцев до того, как Вуд начал работу над “Американской готикой”, по миру разнеслось сообщения об открытии новой планеты, которую 11-летняя девочка из Оксфорда предложила окрестить “Плутоном”. Вилы в руках фермера, и это уже мое дополнение, тоже вполне рифмуются с двузубцем – одним из атрибутов Аида, с которым, начиная со Средних веков, изображались и другие персонажи подземного мира. В античности же двузубец и трезубец в иконографии Аида были, видимо, и вовсе взаимозаменяемы.
Удивительно, что брошь с камеей, которую надела позировавшая для картины сестра художника, действительно существовала и была подарена Вудом матери. Не уверенна, что изначально автор вкладывал в этот символ что-то кроме контекста неравного брака и непростого положения женщины в традиционном обществе, да и то не факт, но в таком свете мужчина на картине выглядит не как закаленный тяжким трудом фермер, а как похититель или даже несколько инфернальный персонаж.
Кстати, это не единственная связь с тематикой смерти: черная одежда может читаться здесь как траурная, а сама композиция восприниматься как отсылка к викторинской посмертной фотографии, восходящий к живописной традиции портретов на смертном одре. И то и другое — довольно крипово, но с живописью как-то внутренне смириться проще, чем с усаживанием мертвых тел в фотомастерской, с другой стороны, эти хотя бы с головами.
Ниже добавила подборку пародий на “Американскую готику”, но их намного больше, конечно, как и цитат в кино, мультфильмах и пр.
@knossoslab