Сильнее этой атаки я не видел. Видел много контратак, видел на Немане, всё-таки все время в боях, ни одного боя не пропускал, но таких контратак я не видел. Люди просто были фанатиками, они лезли на рожон, как говорится по-нашему, и только им стоило перешагнуть нашу черту, и «капут Гитлер!», и всё что хотите. Там ни прицела, ни цели выбирать не приходилось, потому что куда ни стреляй, всё равно попадёшь. Самочувствие такое было, что жить хотелось и во что бы то ни стало победить, и нам говорили, что это последний бой. И вот хотя и кажется умирать время пришло, и всё-таки бились до конца, верили, что мы обязательно должны были победить, хотя немцы нас уже окружили. И победили.

С продуктами, правда, в Литве и Латвии было лучше, чем у нас. В начале 60-х мы еще продолжали ездить в Таураге за ними. Мне запомнился здоровущий рулон вощёной бумаги со свастиками, в которую нам продавщица на рынке масло заворачивала (бумага была качественная, и её, видимо, решили не выбрасывать).