"Разве могут гений и любовь справиться с клопами, оловянными ваннами и насосом в подвале?"
Обзор майского номера "Иностранной литературы" начинаю с лондонских очерков Вирджинии Вулф; их в журнале семь, все переведены А. Ливергантом, посвящены светской стороне жилища кокни, домам-музеям литераторов (на примере Карлейля и Китса), буржуазно-торговой Оксфорд-стрит, местам обретения покоя (это не соборы и аббатства, а кладбища), политическим центрам ("дни небольших статуй сочтены" - эвфемистично выражается Вулф), морской торговле. Но самый важный, пожалуй, очерк - "Карандаш: лондонское приключение". В нем лирический герой идет сквозь город купить карандаш и встречается с героями и положениями романов, которые он никогда не напишет, но расскажет - самому себе: "о карлице, о слепцах, о приеме в особняке Мэйфера [что-то такое все же было!], о ссоре в писчебумажном магазине".
Итак, романа Вирджинии Вулф в этом журнале вы ее прочтете. Зато в нем есть роман академика Жана Дютура "Молочные реки" 1952 года (перевод И. Волевич). Как известно, о чем-либо можно сказать, промолчать или насвистать. Дютур выбрал последний вариант, создавая книгу о годах оккупации и национального упадка во Франции - о периоде вишистской Франции. Автор ведет две сюжетные линии, совсем даже не параллельные. Одна посвящена истории коммерческого успеха и жизненного триумфа семьи молочных лавочников Пуассонаров, она демонстрирует надежность афоризма "бизнес - прежде всего". Вторая посвящена попыткам Леона Лекюйе, гражданского человека на фронте, прожить не по лжи. У первых, согласно автору, выходит смешно, зато убедительно; у второго тоже смешно, вдобавок нелепо.
Третий важный персонаж номера - поэт-битник, издатель, переводчик, житель Сан-Фраециско, проживший 102 года Лоуренс Ферлингетти. Его стихи и экспрессионистскую пьесу на троих "Солдаты без страны" (ветеран Второй мировой разбирался в вопросе) перевел В. Окунь: "я как-то читала об одной стране, где зеркала были под запретом, потому что умножали число мужчин".
Кроме того, в журнале есть: два коротких рассказа испанца Сержи Памиеса, следующие традиции эпифаний Джойса; наблюдения аргентинца Мартина Коана о свойствах телефона (сходство мобильника и танка, и т.п.); путешествия А. Грабарской по книжным лавкам Стокгольма, Мадртда и Лиссабона; оценка Т. Якушкиной нового перевода поэзии Петрарки (в двух словах: "волк не получился"); и эссе М. Штейнман об эссе Г. К. Честертона (промолчу, потому что не люблю Честертона).
Итак...

Друзья, вышла еще одна никому не нужная книга. - это сборник стихотворений Бориса Божнева, составленный мною. Десяток текстов автор любезно написал для этого издания.
Парижско-марсельского отшельника издавали несколько раз, и всякий - старались собрать полное собрание. Результат: Божнев известен, но читают его человека четыре на планете, и те с целями исследовательскими. А поэтов должны должны читать, а не изучать, в первую очередь.
Поэтому я составил очень избранного Божнева - сочинения эпохи бури и натиска, надежд и разочарований, проще говоря, в книге только стихи 20х годов.
Так делается впервые. Кроме того, впервые сделана попытка показать одновременно с поэтом Божневым и Божнева-художника. Его коллажи и примитивы не заслужили забвения!
Эта книга не состоялась бы без двух институций, взявших меня в клещи - Института мировой литературы имени Горького и издательства Ad Marginem. Спасибо причастным сотрудникам.
И еще этот сборник не был бы даже задуман, если бы не было Андрея Устинова, с которым у нас задумывались грандиозные прожекты. Дай Бог Андрею всяческого счастья!

"Очень хорошо, что жителей Прибалтики заставляют учить русский: тем успешнее они смогут оказывать влияние на русских".
6-ой номер "Иностранной литературы" получился испанско-восточным, но начать стоит с материала, подготовленного прекрасным Константином Марковичем Азадовским. Он напечатал фрагменты из дневника литератора и собирателя Ф. Ф. Фидлера - записи о встречах с берлинскими писателями в 1894 г. О чем они беседовали, например, смотрите заголовок.
Возвращаюсь в испаноязычный мир. Чилийский писатель Хосе Доносо немного напоминает мне Д. Чивера: успешный и популярный прозаик, педагог, семьянин, политэмигрант, - а за нарядным фасадом - алкоголизм, утаенный гомосексуализм и бог весть что еще.
В журнале напечатан его роман 1966 года "В то воскресенье': в первой главе очень искусно описаны свет и дорога, в последней - трущобы. Кажется, что роман начинается, как история взросления внуков, но нет: книга посвящена полной тайного драматизма совместной жизни дедушки и бабушки. Пожалуй, главный урок романа - пагубные последствия нелюбви, буржуазного брака по расчету. Есть и другой урок: избегайте склонности к маргиналам. Во всяком случае, такова позиция автора.
Еще в журнале напечатан кукольный фарс двух театральных деятелей, созданный в годы Гражданской войны: франкистский генерал, осаждающий Мадрид, послeдовательно в Муссолини, Гитлера, быка и - проигрывает (но только в искусстве).
Далее: в номере большой материал о литературе Вост. Азии; рассказы, признаться, довольны грустные : детская смертность, чадящие заводы, бессмысленность любовных чувств и произведений искусстве.
Еще в номере замечательное эссе филолога-переводчика Романа Дубровкина "Тассо, принц датский", об очень возможном прототипе знаменитого литературного персонажа.

Твин Пикс: Огонь, что всегда со мною.
Вчера помянули умершего в начале года Дэвида Линча (да и Бадаламенти вслед за ним), - посмотрели в красном кинотеатре кинематографический пролог сериала "Твин Пикс". В нем не только объясняется, кто убил Лору Палмер, но и почему Лоры Палмер будут и впредь погибать.
Дэвид Линч был великим художником, он использовал американские литературные и хужожественные стили разных эпох и пересказывал их киноязыком. Речь идет об американской готике (Эдгар По, южане) и технике нарезки (У. Берроуз, Б. Гайсин). В таких сочинениях логика присутствует в пределах эпизода, абзаца, сцены, главы, но размывается в масштабах целого.
Помимо стиля, Линч использует и жанры, конечно, бульварного искусства - детектив и криминальную балладу. - Его кинематограф строится и на законах зловещей песеньки, стоит ли удивляться, что в "Огне Твин Пикса" появляются музыканты - Крис Айзек и Дэвид Боуи!?
Но , не забывая о "высоком формализме" Дэвида Линча, следует помнить о Линче - социальном художнике. Он певец "боли и печали", он на стороне униженных и оскорбленных, тех, кому горькая судьба дала в руки лишь инструменты забвения и саморазрушения (потому "Человек-слон" был необходимым этапом творческого пути Линча). Понятно, что Лора Палмер убивает себя сама, своим образом жизни, но если вас насилуют - и не один год - домашние пенаты, то ваш парадный фасад школьной королевы и разносчицы еды скоро пойдет непоправимыми трещинами.
Линч, как и любой большой художник, умел заглядывать в будущее, так вот, и фильм, в конце которого звучат фрагменты Реквиема Л. Керубини, представляется своего рода реквиемом по американской Мечте. Вероятно, показанная режиссером реальность - уходящая натура, быть может, потому Линч перестал делать кино за 20 лет до кончины, а в последнем фильме искал свою натуру в более отсталом обществе, восточноевропейском, словно пытаясь обмануть временную петлю, не повеситься раньше срока

На днях представляли сборник поэта Бориса Божнева (который собрал я) в центре имени другого поэта - Андрея Вознесенского. Ведущим был еще один поэт - Михаил Бордуновский. А чтобы мероприятие все-таки было больше похоже на поэтический вечер, нежели на научно-производственный отчет, прекрасная Екатерина Дар почитала стихотворения Божнева.
Оператор - Сергей Степанцов, в конце у него опускаются руки, но это от огорчения, - Катя завершила читать

Екатерина читает стихотворение из сборника 1927 года "Фонтан", потом фрагмент из поэмы "Скорбь 2 - Утешь 4".

Некоторые затруднения в сфере автомобилевождения.
В 1990е годы американский кинематограф поразил нас несколькими актрисами. Шерон Стоун была потрясающе красива, но холодна - недоступна. Джулия Робертс улыбалась 64мя зубами, но они были очень похожи с моей подругой. Самой желанной была Патрисия Аркетт: за "... ее малый рост, малый рост...", проникновенный подбородок и грудь. - Эти компоненты что-то переворачивали в нутре зрителя. -
Смотрели на днях в кинотеатре "Шоссе в никуда" Дэвида Линча, волшебную параллель "Преступлению и наказанию".
Содержания пересказывать не стану. Известное известно многим! - а сделать Соню Мармеладову - автослесарем, старуху-процентщицу - продюсером порно, следователя Порфирия - белым клоуном и т.д., - да, для этого надо быть большим мастером, так Дэвид Линч таковым и был!

Интервью с аллегорическими леммингами.
13 июля 1955 года вышел первый номер журнала "Иностранная литература", с тех пор минуло 70 лет, но журнал существует и, пожалуй, получше многих других литературных журналов.
Редакция и редколлегия постарались сделать юбилейный номер особенным:
Главред Александр Ливергант взял интервью у Сэлинджера, а также дал интервью Руслану Комадею. Лена Калашникова интервьюировала всех переводчиков и переводчиц - живых и не очень. Лафкадио Хирн расспросил японских куаферш о секретах и обычаях ремесла. Американскому писателю Д. Нигро поведали нечто задушевное кошки, летучие мыши, лемминги, коровы и другие зверушки. Конечно, впереди всех крепкий старик - Боб "Уотергейт" Вудвард, который взял 18 интервью с Трампом, а также расспросил почти всех из его администрации. - И написал книгу "Ярость", о первом сроке Д. Трампа, перевод которой начал печататься с этого номера.
Снова в журнале наша фаворитка и любимица - Вирджиния Вулф, с абсурдистской комедией "Фрешуотер" о богеме и короткой прозой (трагический рассказ "Три картины" - образец высокого модернизма!).
Покойный писатель с непростой фамилией Ибаргуэнгойтия представлен двумя юмористическими рассказами в духе "Декамерона". А в поэтическом отделе очень приятные, хотя и не без старомодности (с рифмами и т.п.) , стихи Алисии Столлингс:
Усни! Пружиною часов
Ночное скручено пространство.
И поезд предрассветных снов
Везет восход из долгих странствий.
Есть в номере и своего рода репортажи: Сергей Морейно выплеснул на страницы дневника мысли о чтении и переводе Платонова, Бабеля; а Володя Ильинский паписал о недавнем концерте П. Маккартни в Париже.
Не могли мы оставить номер без "круговой поруки", на сей раз, "на кругу" был разобран по косточкам маленький роман Д. Кутзее - о маленьком романе польского пианиста и испанской благотворительницы (одним из рецензентов был я).
А я, как обычно, пошел в архив предшественницы "Иностранной литературы" - "Интернациональной литературы" (она пала вместе с Коминтерном). Там обнаружилась короткая, но содержательная переписка редакции с Олдосом Хаксли. Он давал всерьез рекомендации по улучшению содержания журнала. Главный рецепт ОХ: "ищите новых талантливых людей"... Заодно я постарался рассказать о творчестве Хаксли на страницах "Интернациональной..." - что и как печатали, что и как рецензировали. Конечно, фразу "оргия пессимизма" нельзя оставлять в забвении!

Обложку юбилейную помог сделать Леонардо!

Заходил в букинистический, попались книги с экслибрисом Виктора Дувидова. Его головокружительная биография - еще один трагический пример, что если тебя угораздило оказаться в России и геем, то тебя посадят, помучают и в конце концов убьют.

Немного о текущей работе:
"У нас была в Москве неделя Мамаматисса, который поработил весь дом Щукина и велел ему повесить только свои картины, а остальные отправить на чердак. Щукин молил его оставить по крайней мере Пипикакакассо, но Мамаматисс не разрешил".