​​«Зачарованный ветер», Таня Волкова

Обычная девчонка Инка попадает в обычную для любого человека, оказавшегося между детством и пубертатом, ситуацию. Она очень не хочет делать то, что надо и запланировано, и в слепом приступе ярости от несовершенства мира наносит самому близкому человеку некоторое количество душевных ран, за что оказывается унесенной ветром в некие Ветреные земли, где правит Злая колдунья и ее приспешники. Остатки и осколки мира ушедшего, помнящие о добре и свете, вынуждены либо подчиниться новым порядкам, либо скрываться.

В этом крайне враждебном мире Инка, как настоящая главная героиня страшной сказки, находит соратников и помощников, по ходу продвижения сюжета и путешествия к цели (а она у каждого своя) становящихся и ее друзьями. Но друзья станут не единственной ее находкой. Ей придется встретиться не только с темной и очевидной стороной Ветреных земель, но и с куда менее очевидной и куда более темной стороной самой себя и других персонажей, чья принадлежность к стороне добра казалась абсолютно незыблемой.

Но, конечно, все дороги, какими бы трудными они ни были, всегда ведут домой. И чаще всего наводят порядок во внутреннем хаосе неподдающихся контролю эмоций.

Почему стоит прочитать?

Повесть «Зачарованный ветер» Тани Волковой - достойная продолжательница традиций «Королевства кривых зеркал», позаимствовавшая немало деталей и мотивов у сказки Виталия Губарева. Искать эти пасхалки взрослому читателю не менее увлекательно, чем юному читать «Зачарованный ветер» без подготовки - в ней есть все, что нужно, чтобы быть прочитанной в один присест: крепкий сюжет, разнообразные персонажи, скандалы, интриги и расследования. Мораль, конечно, тоже есть, но при этом автор смогла обойтись без открытых наставлений и поучений с высоты своего жизненного опыта.

И, пожалуй, главное - в этой повести очень много любви, дружбы и страха. Всего того, с чем приходится считаться или игнорировать ежедневно, делая малые и большие выборы вне зависимости от реальности и устойчивости окружающей среды.

#детское #импортозамещение
Издано в @astdeti

Главный редактор этого канала намекает, отзывы на какие книги можно ждать на этой, завершающей июнь (как? когда? зачем?), неделе.

Те, кто не помнят прошлого, обречены на его повторение

Закатили глаза от затасконности этой максимы по эпиграфам? Наверняка.

Именно поэтому стоит повторять ее почаще - может, рано или поздно мы научимся ей пользоваться, а не пролистывать побыстрее в ожидании увлекательного повествования.

К счастью, в книге из сегодняшнего обзора есть все - и уместная частота повторения приведенного выше афоризма Джорджа Сантаяна, и захватывающая дух и сердце история.

​​«Наследие», Мигель Бонфуа (пер. Елизаветы Рыбаковой)

Дом, спрятанный за лимонными деревьями где-то в Сантьяго, а вместе с ним и читатели, наблюдает за династией Лонсонье - виноградарями, птичниками, летчиками, революционерами и кем еще только не. Вместе и по отдельности они то со стороны, то из самой гущи событий переживают тот самый двадцатый век, неумолимо становящийся отдельным героем тысяч романов; вместе и по отдельности они то сближаются, то отдаляются от дома в самом широком смысле этого слова, следуя разнообразным по логичности зовам сердца или предков.

Выделить тут магистральную сюжетную линию или главного героя невозможно, только если не само время, меняющее судьбы, щедро рассыпающее новые вызовы и непрестанно повторяющее само себя, что, конечно, не мешает ни одному из персонажей ходить по кругу одной и той же семейной истории. И уникальные, не повторяющиеся имена не способны уберечь их от повторяющихся сценарных ходов.

Почему стоит прочитать?

Рассказывать о «Наследии» без отсылок и сравнений романа с маркесовским «Сто лет одиночества» кажется невозможным - да и ненужным, ведь сам Мигель Бонфуа признается, что считает его одним из важнейших литературных произведений, оказавшим на него самого немалое влияние.

И сравнение это не в плюс или минус «Наследию», тут хочется пойти по другому мысленному пути, заданному недавней экранизацией «Мастера и Маргариты». Изначально это кино должно было называться «Воланд», намекая будущим зрителям, что создатели его пересобрали исходный материал, переставили акценты, написали сценарий, а не изложение, словом, пересказали книгу киноязыком и представили на экранах что-то очень личное, свое, но узнаваемое миллионами.

От «Наследия» остается подобное ощущение - это ни в коем случае не фанфик по «Сто лет одиночества». Наоборот, это наполненная реальными персонажами (например, через одного из них Бонфуа пересказал историю своего отца) и реальными историческими событиями семейная сага, отсылающая к роману Маркеса темпом повествования, символизмом и внутренними рифмами и, конечно, местом действия.

Являясь отдельным художественным произведением и очень ярким высказыванием, «Наследие» (простите) наследует только лучшему из латиноамериканской и европейской прозы и в очередной (и, возможно, самый нужный для вас) раз зарифмовывает события, людей и явления, без которых нас, вне зависимости от актуальной географической точки, сложно представить.

А понять мы как будто уже и сами не пытаемся.

#взрослое
Издано в @polyandria

​​«Архитектура без архитектора. Вернакулярные районы городов мира», Андрей Иванов

Вернакулярный - простонародный, характерный для данной местности, бытовой. В текстах по архитектуре эти слова, уже ставшие терминами, употребляются применительно к рядовой застройке, выполненной, как правило, без участия профессиональных архитекторов и обладающей определенными средовыми и художественными достоинствами.

Даже если название и включенный в него термин вызвали некоторые вопросы (но, надеюсь, вы раскатали слово «вернакулярный» по артикуляционному аппарату и, распробовав, включили его в свой активный лексикон), это короткое определение, приведенное также в самом начале книги, не только расставило все по своим местам, но и вызвало ассоциации и даже конкретные образы вашего города.

Вернакулярные районы есть в любом населенном пункте мира - некоторые пункты с них и начинались, правда, не все пережили экономические и политические катаклизмы, преследующие человечество. Некоторые из тех, которые доказали свою устойчивость и успешно (на текущий момент) противостояли как жажде наживы девелоперов, так и «имперской фасадности», описал в своем трехсотстраничном и богато иллюстрированном эссе (об этом ниже) архитектор, убранист и, возможно, будущий лауреат премии «Просветитель» этого года Андрей Иванов.

В «Архитектуре без архитектора» он отправляет себя и нас в путешествие по городам Армении, Грузии, Германии, Бельгии, Греции и России, фокусируя взгляд на «старых городах». Но не фасадных их площадях и не на «пряничных домиках» (хотя, в ряде стран противопоставления нет и быть не может), а на районах, в которых столетиями живут люди, не только передавая близкие сердцу и духу квадратные метры по наследству, но и постоянно их достраивая и доделывая. Все эти районы малоэтажной жилой застройки, выполненной только с учетом конкретных потребностей каждой семьи, Иванов представляет как последний бастион сопротивления различным проявлениям имперскости и пытается уловить и закрепить за каждым из них своего genius loci, опрашивая и наблюдая за главными акторами вернакулярных кварталов - их жителями.

Назвать «Архитектуру без архитектора» научно-популярным трудом в строгом смысле этого слова было бы неверно - хотя и научность, и потенциальная популярность в ней заложены формально и содержательно. Однако куда больше в книге личного - и это личное и очень трепетное отношение к описываемому предмету своего интереса начинается с использования авторского архива фотографий и продолжается самим подходом к изложению накопленного материала. Андрей Иванов рассуждает, советует и даже дает наставления о том, как надо и не надо относиться к земле, домам и людям, как должны и не должны взаимодействовать между собой власть имущие и властью управляемые, как изжить в себе и в социуме наследия ушедших эпох. И чем дальше, тем более лиричным становится авторская интонация, тем более пышные привлекается языковые средства - и все вместе это превращает книгу в сборник эссе и путевых заметок, приоткрывающих глаза читателей на еще одну сторону жизни глобального сообщества, в которой есть, над чем размышлять и работать.

Впрочем, согласно и Иванову, и простой человеческой логике, начинать надо, конечно, с себя. Например, найти в той географической точке, в которой вас застал этот текст, один вернакулярный, простонародный, характерный для данной местности, бытовой, район, пройтись по нему и представить, каким он будет через десять лет. И будет ли.

#взрослое #импортозамещение
Издано в @slovobooksru

Что послушать на неделе?

Раз в иногда делюсь с вами новыми подкастами, собранными по разным уголкам интернетов. Сегодня и раз, и иногда снова наступило.

Каждое название кликабельно и ведет вас либо непосредственно на подкаст, либо на пост, где вы можете выбрать удобную площадку для прослушивания.

Усы Фридриха Ницше

В гостях у совсем свежего ютуб-подкаста - Роман Котков, главред издательства Bubble, того самого, который выпускает комиксы «Эклибриум», «Чумной доктор» и, конечно, «Майор Гром».

Даже если (и особенно если) вы далеки от дивного мира комиксов и графических новелл, уделите выпуску все 44 заявленные минуты. Роман очень увлеченно и при этом трезво рассказывает о том, что происходит в комикс-индустрии прямо сейчас в России и мире, как комиксы стали неотъемлемой частью большого литературного мира и как начинающему автору громко и надолго заявить о своем праве на внимание издателей и читателей.

Книжный клуб «Лама»

Мой очень петербургский июнь начался с прочтения «Зон отдыха» Антона Секисова, продолжился первой за многочисленные поездки в Питер прогулкой по Коломне и завершился подкастом с (вот это поворот!) Антоном Секисовым о книге Георгия Иванова «Петербургские зимы».

Но, конечно, «Петербургскими зимами» разговор не ограничился - ведущие и гость подкаста много и подробно поговорили про Петербургский миф в жизни и литературе, сравнивали свое восприятие двух столиц и всячески способствовали планированию следующего (и еще более окололитературного) путешествия на берега Невы.

Музы

Не скрою, с некоторым скепсисом включила заявленный «иммерсивным» подкаст о «тех, кто нередко оставался в тени, но играл ключевую роль в становлении известных людей» - о музах и спутницах великих творцов прошлого, давнего и не очень.

Однако оказалось, что скепсису здесь нет места - уже на первых минутах выпуска о гимназистке и жене одного великого советского писателя остались только я и голос Дарьи Касьян. А потом - только я и голос Ольги Кравцовой. А потом - только я и голос Лолиты Милявской.

Без какой-либо романтизации и манипуляции каждая из них (и еще множество прекрасных и определенно знакомых вам женщин) под изумительно подобранный сандтрек из хлопающих дверей, беспокойного стука каблучков по паркету и прочего бытового шума рассказывает историю одной музы, озвучивает то, что, возможно, она сама не рискнула или не смогла.

Помимо безусловной познавательной и профеминистической ценности, каждый выпуск несет с собой простое человеческое удовольствие - от классного сценария, ювелирно подобранного голоса и невероятной чувственной атмосферы, помогающей действиетльно стать соучастником каждой истории.

Ваши советы, что классного подкастного (и не обязательно книжного) послушать прямо сейчас, принимаю в комментариях.

По моим наблюдениям новоиспеченный праздник, назначенный на 8 июля, День семьи, любви и верности, пока не так чтобы успешно прививается к общему культурному коду. Наверное, нужно время. Наверное, нужны какие-то более понятные мотивации. Наверное, нужны логичные традиции, ведь идея-то сама не так уж плоха, просто поскрипывает на поворотах нашего не в меру буйного времени…

Логичной традицией на этот (и любой другой по сути) праздник может стать забота - забота о тех, кому нелегко.

Благотворительный фонд @dariedu помогает людям в трудной жизненной ситуации. Например, семьям, где растут дети с инвалидностью, пожилым парам, одиноким родителям, пенсионерам, которые воспитывают внуков-сирот.

Поддержать нуждающихся (приурочив это к любому празднику или в любой будний день) очень просто - достаточно оформить подписку или разовое пожертвование на сайте фонда. Оба этих действия помогут большему количеству людей, а в случае нашей с вами подписки - еще и спланируют работу фонда на некоторое время вперед.

Присоединиться к классной инициативе можно в телеграм-канале фонда или на его сайте.

И давайте как классики: «Делай добро и бросай его в воду».

Все побежали, и я побежала.

Ни о чем не жалею - и кладу эту книгу в специально обученную и частенько запрашиваемую папку «на случай нечитуна».

И вы себе отложите.

​​«Масло», Юзуки Асако (пер. Полины Гуленок)

Рика, молодая и, разумеется, очень трудолюбивая японская журналистка живет один из лучших вариантов своей трудолюбивой японской жизни - много работает, много пишет, много общается. И ее усилия даже не сливаются в одну общую трудолюбивую воронку напрасно затраченных усилий, а замечаются руководством, и вскоре (по японским меркам, конечно) она может рассчитывать на редакторскую табуретку в своем еженедельнике, что до этого не удавалось ни одной женщине. Потихоньку двигаясь к своей редакторской цели (о, это прекрасный мир будущего, в котором она сможет не выдавать нужную норму знаков, а шлифовать готовые тексты), Рика решает написать серию материалов о подозреваемой (не без оснований) в серии убийств и находящейся в предварительном заключении до финального слушания Кадзии Манако.

Кадзия - почти ровесница Рики, казалось бы, могли бы найти что-то общее, раз уж неприступная заключенная согласилась на встречи, но в слишком уж разных мирах они и росли, и крутились дальше. С подачи подруги Рика находит ключик к сердцу Кадзии - кулинария, которой та буквально одержима, как и всем, что и в нашем, среднеевропейском, и в японском восприятии так или иначе связано с гедонизмом. Но как Рика переживет эту встречу с «простыми радостями», подсказанными ей Кадзией, и сможет ли она расколоть вероятную виновницу в смерти нескольких мужчин?

Чтобы узнать ответ на этот вопрос, вам придется преодолеть почти полтысячи страниц. И почти каждая из них будет великолепна.

Почему стоит прочитать?

Хочу верить, что по своей популярности «Масло» приблизится к «Молчанию ягнят» - эти две истории не просто так сравнивают и издатели, и читатели. Как и Клариса Старлинг с господином Лектором, Рика медленно, но верно сближается с Кадзией. И такое сближение что в первом, что во втором случае не проходит бесследно и незаметно для обеих героинь.

Жизнь Рики, а заодно и наш читательский опыт, переполняется знаками, метафорами и поисками - себя, своего источника вдохновения и наслаждения, принятия внутреннего и внешнего. А заодно - еще более объемного знания о современных реалиях Японии и о месте женщины, отчаянно старающейся не ударить в грязь лицом при неосторожной встрече с ними. Впрочем, тексту это все идет только на пользу - каждая деталь, каждый отдающий селфхелпом кусочек здесь на своем месте, и «Масло» становится не только увлекальнейшим журналистским процедуралом, на крючки которого вестись весело и приятно, но и остросоциальным романом, в очередной раз подсвечивающим все тонкости и опасности ошибки родиться женщиной (хотя, как показывает опыт некоторых второстепенных персонажей, мужчинам тоже будет нелегко) в современной Японии.

Изменится ли положение человека в строгом, словно проглотившем палку, социуме (и тут разговор можно вывести далеко за пределы сеттинга романа)? Изменится ли отношение человека к своему положению, что, возможно, даже важнее - и в контексте «Масла», и в целом?

Юзуки Асако не знает ответа. Но нежно, всей этой полутысячей страниц, намекает:

— Когда мир вокруг полон тягот и несправедливости, хочется привести в порядок хотя бы свою жизнь — так, чтобы тебе самой все нравилось. Построить свою маленькую личную крепость. Старательно, шаг за шагом. Это даже без больших затрат возможно, если все с умом делать. К тому же готовить своими руками то, что хочется поесть, очень приятно, пусть порой и непросто.

Попробуем?

#взрослое
Издано в @ripol_classic