Суровая, задумчивая леди с французским бульдогом на поводке долго ковыряется в свечах, не желая идти на контакт. Бульдог натягивает поводок, останавливается в высшей точке натяжения и смотрит на меня луноликим, сахарным взглядом, не мигая. Его глаза похожи на чайные блюдца, в них отражается бутик, я, мои разбившиеся надежды на путешествия в 2021-м году, нехватка вакцин в штате Нью-Йорк, три варианта обложки моего романа про смерть и унылый аномально холодный нью-йоркский февраль.

Хозяйка бульдога продолжает нюхать свечи. Бульдог, не мигая, продолжает сверлить меня взглядом. Я не могу отвести взгляд тоже. Бульдог чем-то похож на круглую снежную сову, фотографии которой из Центрального Парка я недавно видела в New York Post. В какой-то момент я понимаю, что мы с ним - фактически, одно целое, потерянные души в этом странном ледяном мире консюмеризма и тьмы.

Хозяйка бульдога (вдруг замечает, что мы уже пять минут молча смотрим друг на друга):

- А. Ну да, я забыла сказать. Он смотрит.

Я (очнувшись)
- Что?

Хозяйка:
- Он СМОТРИТ. Я забыла предупредить, он сверлит людей взглядом.

(это звучит как "Он видит мертвых людей", немного осуждающе)

Я:
- Я могу поздороваться с ним?

Хозяйка (брезгливо):
- Да, он этого и ждет.

Сажусь на корточки перед французским бульдогом, мы обнимаемся, бульдог счастлив, я тоже, нас обоих немного отпускает.

Как свечной антрополог я недавно обнаружила удивительный маркетинговый инструмент. Он называется "этого нет". Оказывается, человек всегда хочет то, чего нет. То есть, у меня были некоторые подозрения о том, что это правда, но умозрительные. Теперь все подтвердилось. Скажи любому человеку, что чего-то, что раньше было, теперь нет - он будет так надсадно этого хотеть, как будто у него отняли сердце, любовь, дружбу, все надежды и коньки в придачу.

У нас были чудесные свечи "Алебастр" со сверхтяжелой крышечкой, вручную выточенные бретонскими гномиками-каменотесами из чистого куска горного алебастра. Стоили свечи "Алебастр" за счет использования кабального труда гномиков что-то около трехсот долларов. У свечей "Алебастр" только три запаха, и они втроем возвышались белые и гордые на маленьких постаментах на самом видном месте бутика.

Покупатели относились к алебастровым свечам с надменной брезгливостью:
- А это что? Алебастр? Угу. А что в них особенного? А, угу. И сколько они стоят? 300? Ну нет. Нет, это много. А у вас есть такая же, но не алебастр?

Даже когда кто-то приходил и требовал самую эксклюзивную и дорогую свечу, "Алебастр" превращался в аутсайдера.

- Вот очень редкая свеча! Гномики собственноручно вытачивали ее маленькими молоточками! Посмотрите на каменные прожилочки! Каждая свеча - арт-объект!

- Нуууу, она нормаааальная, но может у вас есть такая же, но как бы другого дизайна?

Даже под видом эксклюзива "Алебастр" не желал продаваться. Всякий раз, когда покупатель хватал свечу "Алебастр" (порой переворачивая ее так, чтобы крышечка с громом небесным обрушивалась на пол), я внутренне сжималась, ожидая этого унизительного диалога:

- А это что?
- Это "Алебастр".
- А сколько она стоит?
- Триста.
- А у вас есть такая же, но чтобы не триста?

Но потом "Алебастр" запросили какие-то корпоративные клиенты из Голливуда, я отгрузила им все, что было, а новых "Алебастров" внезапно никто не произвел, потому что французские гномики заболели ковидом и зачахли. Убирать алебастровые свечи с витрин я не спешила, потому что внезапно обнаружила, что они служат высокой антропологической цели изучения воздействия _отсутствия_ на спектр желаний и стремлений человеческого существа.

- А это что? - спрашивает посетитель, рассматривая свечу.
Я махаю рукой:
- Забейте! Этого все равно НЕТ!

- НЕТ? - заинтересованно спрашивает посетитель. Его пальцы скользят по перламутровой поверхности свечи. Он смотрит сквозь алебастровое окошко на мерцающий за окном снежный свет. Ее нет - но вот же она, шероховатая, сияющая, она есть.

- Нет, - повторяю я. - Нет на складе, нет в продаже. Да ладно, все равно она стоила 300 баксов.

- 300 баксов за такую красоту? Я бы и больше заплатил. Видно же, что это ручная работа. Эксклюзив. А вы не можете продать свечу с витрины?

Да у нее вся крышечка в царапинах, какое продать, ее до тебя уже десять раз уронили на пол.

- Нет, я не могу продать, извините.

- Почему? - посетитель ловко переворачивает свечу.

- Не надо! - поздно, крышечка с грохотом падает на пол. - Вот почему. Она слишком часто падала.

Посетитель темнеет лицом. У него отняли шанс.

За пару недель присутствия "Алебастра" на витрине он стал самой популярной свечой бренда. Главное, помнить формулу - как только кто-то берет эту свечу в руки, я говорю:

- Простите, но ЭТОГО НЕТ. Сейчас этой свечи нет в продаже.

Люди трепещут, переживают, ищут способ победить небытие, какую-нибудь чудесную лазейку в обратимость отсутствия.

- ...Точно нет? А вы не можете еще посмотреть где-нибудь в ящиках, вдруг одна завалялась?
- ...А когда она появится? А вы можете мне позвонить, когда она появится? А вы можете мне отложить сразу пять штук?
- ...Почему вы не можете продать свечу с дисплея? Мне плевать на выщербинки, это же арт-объект! Я заплачу больше, хотите? Хотите, я дам 400 за нее?
- ...Срочно позвоните в Париж своему менеджеру и скажите, что Я ХОЧУ ЗАКАЗАТЬ ЧТОБЫ МНЕ ЛИЧНО СДЕЛАЛИ ТАКУЮ СВЕЧУ ЭКСКЛЮЗИВНО.

Я стала собирать контакты людей, которым нужен "Алебастр", чтобы составить список ожидания. Сейчас в нем 50 человек. Все эти люди звонят мне раз в несколько дней и спрашивают, не накаменотесили ли выздоровевшие гномики еще алебастру. Когда я, извиняясь, говорю, что пока что ничего нет, люди грозятся написать жалобу в Париж, жалобу в Гугл, жалобу в Комитет Защиты Потребителя и жалобу Моему Менеджеру, что я Дурю Им Голову. Еще они требуют телефон фабрики в Провансе, начальника гномиков, самих гномиков лично, чтобы им можно было позвонить и поскандалить, что алебастровые свечи не производятся так быстро, как нужно.

Здесь должна быть цитата из белорусского философа Валентина Акудовича, прославившегося философской концепцией "Меня нет" и книгой "Код отсутствия", но, кажется, в этом посте и так слишком много философии.

Менеджер продаж всея Америки Изабеллочка вернулась из очередной поездки и на сэкономленные на бутике деньги решила снять офис (обычно в бутике работает 2-3 человека - это менеджер, продавцы и человек, который делает уборку; последний год всеми этими людьми работаю я). Офис как символ неограниченной власти развязал ей руки, и она решила, что я мало работаю физически.

Поэтому она придумала для меня задание: убрать с витрин гигантское количество наклеек. Наклейки нам предоставила какая-то говнокомпания, сработавшаяся с производителями суперклея - они въелись в стекло намертво. Я своими глазами видела, как накуренные хипстеры и тревожные бездомные пытались их отковырять - не получилось!

⁃ Было бы круто нанять рабочих, чтобы они это сделали! - сообщила я.
⁃ Таня, это работы на полчаса, - взвилась Изабеллочка. - Не дури мне голову! И посмей только попросить деньги за дополнительное время - я тебе все равно их НЕ ДАМ!
Весь рабочий день я, как Том Сойер, висела на витрине и скребла золотые, как мое отчаяние, и мелкие, как смерть, наклейки пластиковым скребком с пластиковыми лезвиями. Дробненький золотой дождик сыпался мне под ноги.

Соседей по улице Елизаветинской это несказанно радовало. Не каждый момент видишь менеджера лакшери-бутика, безуспешно скребущего гигантские стеклянные витрины морозным мартовским утром!

⁃ Ой, вы сами скребете окно! - хохотали они. - Ну, удачи!

Кто-то принес мне спирт и участливо предложил отмочить наклейки в спирте, иначе придется тереть окно до утра.

⁃ Вы переезжаете? - спросила итальянская бабушка из дома, где вырос Мартин Скорсезе.

⁃ Золотые витрины мне нравились, - грустно сказала другая итальянская бабушка, приковывающая свой велосипед чугунной цепью к нашему пожарному гидранту. - То, что вы их зачем-то убираете, делает мое ощущение улицы безрадостным.

Соседний бутик, охая и переживая, притащил нарядную, свадебную канистру ацетона. Ацетон не особо помог, но зато у меня распухли руки и держать скребок стало удобнее, он уже не выпадал из костяных пальцев.

⁃ Ну, окна чистые уже? - мрачно написала Изабеллочка через час. - Я могу прийти проверить?

Я попробовала ответить распухшими руками, но ничего не получилось, на экране только появились беспомощные ацетоновые разводы. Я ощутила себя немножко Золушкой - по правилам, мне еще полагалось перебрать полтонны свечей и отделить, например, марокканские чаи от кожаного табака.

Через четыре часа этой работы я почувствовала, что мне это даже нравится - оказывается, монотонный и изматывающий физический труд это что-то вроде дзена; мозг переходит в режим автономной работы и можно в кои-то веки подумать о своем предназначении.

Меня отвлекла старушка в мехах, проползающая под моей стремянкой с деловитым отчаянием.

⁃ А где продавец? - спрашивает старушка, беспомощно озираясь.
⁃ А я продавец! - радостно отвечаю я, откладывая скребок.
⁃ А я думала, вы тут УБИРАЕТЕ, - деликатно сообщает старушка.
⁃ Да, я убираю! - радостно киваю я.
⁃ Но мне надо купить палочковые свечи в канделябры, - разочарованно говорит старушка. - Я ехала с Верхнего Ист-Сайда. Мои канделябры опустели.
⁃ Не проблема! Сейчас я вам помогу! Наполним ваши канделябры!

Прячу скребок, убираю стремянку, бегу на бэкстэйдж, снимаю пальто, мою руки, возвращаюсь к старушке. Может быть, надо было расчесаться. Я не знаю.

Старушка смотрит на меня с брезгливостью и печалью. Она хотела лакшери-экспиренс, а теперь ей будет продавать свечи неразумная девица-штукатур. Она еще немножечко озирается с надеждой, чтобы увидеть настоящего продавца или хотя бы менеджера - что-то такое французское, нежное, эфемерное и душистое, похожее на цветы или кокосовый йогурт.

⁃ У нас осталось несколько замечательных цветов свечей Рояль, - улыбаюсь я. - Они почти распроданы, но это делает их еще желаннее! Анисово-зеленые! Оливково-бурые! И кирпично-морковные, нежнейший весенний цвет!

Старушка с грустью берет в руки кирпично-морковную и скребет ее ногтиком.

Нет, ничто не сделает эти свечи сегодня для нее еще желаннее.

Индийский дядя в измочаленном ватном респираторе.

- Здравствуйте! Я хочу купить у вас палочковые свечи!

Я (привычно)
- Добрый день! Я тут, кажется, вынуждена буду вас разочаровать, палочковые свечи Мадлен уже не продаются, а Рояль осталось три цвета.

Индийский дядя:
- Покажите мне эти три цвета.

Берет три цвета, раскладывает, хмурится. Фотографирует.

- Я выслал фото своей клиентке, если она будет довольна этим цветом, я куплю 60 свечек! Да-да, я куплю сразу много! Только посмотрите, что я у вас беру обычно! Посмотрите в своей системе! Я хочу знать, что я покупал раньше, какие я покупал цвета для своей клиентки. Так мне будет легче решить, что ей понравится.

Я (вздыхаю)

Индийский дядя:
- Посмотрите-посмотрите в своей системе! Вот мое имя, вот фамилия. Ну, видите? Что я покупал? Я много покупал! Я хороший клиент!

Я (в ужасе)

- Последние две трансакции - февраль 2020. Одна на 5 долларов, вторая на 10. Как же так? У нас нет ничего за 5 долларов. Это безумие. Что вы купили на 5 долларов? Что у нас можно купить на 5 долларов?

Индийский дядя (возмущенно)
- Я МНОГО У ВАС ПОКУПАЮ ВСЕГО ! Я ВСЕГО ПОКУПАЮ МНОГО!

Я (в отчаянии)
- Пять долларов... Как это возможно?

Индийский дядя (страдает)
- Я ПОКУПАЮ У ВАС ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО ВСЕГО!

Я (пытаюсь распечатать чек пятидолларовой покупки).

Из кассового аппарата долго-долго с кряхтением выползает чортов метр бумаги с огромным количеством всего.

Я (в полном шоке смотрю на чек).

Чек выглядит приблизительно так:
ВОЗВРАТ:
Серебряные канделябры 8 штук.
Свечи Мадлен Серебряные 60 штук.
Канделябры 19 века 4 штуки.
Свечи Рояль Голубые 30 штук.
Свечи Рояль Красные 42 штуки.
ПОКУПКА:
Свечи Мадлен Синие 60 штук.
Канделябры Арт-Деко 5 штук.
Свечи Рояль Анисовые 40 штук
Свечи Мадлен Серые 60 штук.

...и так около 20 наименований.

В конце написано:
ОБМЕН ОСУЩЕСТВЛЕН, ДОПЛАТИТЬ РАЗНИЦУ 5 ДОЛЛАРОВ.

Обреченно распечатываю второй чек на 10 долларов.

Он тоже километровый.

В нем огромную гору свечей и канделябров, на которые обменяли гору свечей и канделябров в предыдущем чеке, меняют на очередную гору свечей и канделябров. Это происходит в тот же день, но уже вечером. Доплата - 10 долларов.

Я (смотрю на чеки, как на мертвых змей, в полном оцепенении. кто работал в бутике в тот день? Фуркан? я? почему мы ничего не помним? это травма?)

- Знаете, я вам вот что скажу. Ваша клиентка не будет довольна.

Индийский дядя:
- Почему вы так думаете?

И правда, почему.

Мы решили снова выйти на семидневочку, поэтому ищем человека, который работал бы два дня в неделю, когда у меня выходной. Найти его непросто: все сидят на анемплоечке, и не работать выгоднее, чем работать два дня в неделю.

У Фуркана анемплоечка заканчивается, что делает его немного странным.

- Изабеллочка никогда меня не обижала, - вдруг заявил он мне, когда я имела неосторожность пожаловаться на инцидент с отскабливанием тысяч золотых наклеек, - Всегда ко мне относилась с любовью. Да и я дарил ей любовь в ответ.

- Что ты ей, блять, дарил? - ужасаюсь я. - Да ты же последними словами ее обзывал, когда она тебя уволила!

- Она меня не уволила, - отвечал Фуркан. - Она временно перестала нуждаться в моих услугах. А так я ей всегда восхищался, и показывал ей это.

Я бледнею и замолкаю. Ни дай боже он снова станет моим сотрудником.

- Нет! - кричит Фуркан. - Мы с ней не общались! Я с ней не разговаривал с апреля! Клянусь!

Я молчу. Напрямую ничего выяснить невозможно.

Тем не менее, Фуркан наверняка ищет работу. Я это заметила по его навязчивым попыткам накормить меня приготовленной дома едой. Что он кладет в эту еду? Ясно одно - если со мной что-нибудь случится, во всем мире есть только один человек, который знает, как управляться с бутиком более-менее, и это - Фуркан.

- Я испек тебе буханочный тортик! - пишет он с самого утра. - Во сколько ты выходишь на работу? Я тебе его принесу!

Я что-то мямлю. В одиннадцать, наверное. В десять сорок пять я, крадучись, прохожу мимо дома Фуркана (мы соседи, он специально снял комнату в соседнем со мной доме) в сторону метро.

- Ты где? - пишет он. - Ты уже на платформе метро? Стой там, не уходи! Я принесу тебе торт прямо туда! Да, он получился слишком черствым, но я залил его сгущенкой на миндальном молоке!

Прошлым тортом я, если вы помните, планировала отбиваться от Бушвикского маньяка-душителя, нападавшего на женщин на станции Морган Стрит, но теперь маньяка поймали. Ну, может, буханочный торт заинтересует уличных ребят, которые регулярно вламываются в бутик и требуют немного кэша?

- Ты уже уехала? - пишет Фуркан. - Что значит села в поезд? Что значит "не хочешь опаздывать на работу?" А как же торт! Я тебе его тогда сейчас привезу прямо на работу.

Действительно, через полчаса он вручает мне плавающие в белесой лужице коричневые кирпичики.

- Да, да, - говорит он. - Вышло суховато. Я добавил слишком много муки. Как всегда. И я потерял свою шляпу. Я всегда все теряю. Я ради тебя ехал сюда через полгорода. У тебя есть ненужные свечи? Ты должна съесть этот торт целиком. Дай мне свечу бесплатно.

Я благодарю Фуркана и осторожно уношу торт на бэкстэйдж. К торту я не притрагиваюсь.

На следующий день Фуркан пишет:
- Как твои дела? Ты себя хорошо чувствуешь? У тебя ничего не болит? ТЫ СЪЕЛА ВЕСЬ ТОРТ? ТОГДА ВЕРНИ КОНТЕЙНЕР, У МЕНЯ ТОЛЬКО ОДИН КОНТЕЙНЕР.

- Спасибо, - отвечаю я. - Торт не весь съела. Но я верну контейнер. Чувствую себя отлично.
- Тогда у меня для тебя есть турецкий пирог, я сам его испек вчера! - радуется Фуркан. - Ты во сколько выходишь? Я тебе принесу кусочек.
- Слушай, не надо меня кормить, - не выдерживаю я. - Мне нельзя есть в бутике.
- Бедная ты бедная, - говорит Фуркан. - Тогда ты будешь есть пирог НА ХОДУ. Я тебе принесу его к метро, когда ты выйдешь. Только не уезжай никуда, пока я не принесу тебе пирог! Стой на месте!

Я выхожу из дома, иду на метро, жду поезда.
- Никуда не едь! - пишет Фуркан. - Я уже почти доделал чистку лица, скоро я выйду, я специально сделал чистку лица, чтобы выбраться из дому и выглядеть прилично, ты обязана меня подождать, ведь у меня для тебя турецкий пирог, посмей только уехать! Да, я опаздываю! Но у меня для тебя пирог!

Я уезжаю в поезде М, как Патти Смит. Как назло, я сажусь в тот самый вагон, где сидит задумчивый круглый, как винтажное НЛО, голопузый бездомный с приблизительно пятнадцатью магазинными тележками, набитыми всевозможным дерьмом. Наверное, это месть за то, что я не подождала Фуркана.

Когда я подхожу к бутику, Фуркан уже сидит на крыльце - нарядный, солнечный, в золотом расшитом кафтане.

- Я нарядился ради тебя, - говорит он. - Ты, наверное, все время смотришь на мрак, тлен, смерть, уродство, грязь. Ты должна иногда смотреть и на красивые вещи. Поэтому я сделал чистку лица и нарядился в золотой кафтан. Посмотри, как я похудел! Видишь, как он на мне болтается. Это потому, что я ем АШВАГАНДУ! Я тебе завтра принесу АШВАГАНДУ! А пока ешь пирог!

Фуркан сует мне в руку завернутый в промасленную бумагу кусок пирога.

- Ну же! - требует он. - Попробуй.

- Мммм, - тяну я. - Мне многовато столько пирога.
- Какая ты неблагодарная!
Фуркан выхватывает пирог у меня из руки, отламывает ломоть, кладет его в рот и начинает жевать.
- Такой же готовила моя турецкая бабушка, - говорит он. - У меня идеально получилось воссоздать ощущение детства. Вот мне восемь лет, моя двоюродная сестричка раскрашивает меня маминой косметикой. Все было как вчера.

- Да, я знаю такое. Это прустовская мадлен, - говорю я, чтобы хоть что-нибудь ему сказать.
- Прустовская мадлен? - спрашивает Фуркан. - Это что-то французское? Конфета такая? Ну нет. У меня такой вычурной херни в детстве не было, я из обычной семьи.

Доев пирог, Фуркан выдает мне на прощание турецкую шоколадку в герметичной упаковке и я, радостно взвизгнув, кладу ее в карман. Безопасная еда! Впрочем, с Фурканом ничего ужасного не происходит; возможно, он все-таки не пытался меня умертвить пирогом, а просто хотел подарить мне немного любви.

Просто не все люди умеют принимать любовь. Да, я тревожная и бессердечная. Да, я принимаю только герметичную еду. Прости, Фуркан.

На бэкстэйдже я разворачиваю турецкую шоколадку фирмы Ulker, откусываю кусок и переношусь в школьное детство в городе Борисове: по крошечной квартирке развешаны отбеленные перекисью мотки пожеванной пряжи (отец купил стадо овечек где-то в Западной Беларуси и пытался заработать, продавая шерстяные шарфики), бабушка за спиной гремит чугунной педалью швейной машинки "Веритас" (бабушка шьет юбки, опять же, чтобы продавать их на рынке), за окном сраные девяностые, от шерсти у меня астма, и этот чертов турецкий батончик Ulker из зеленого коммерческого ларька на углу - мой пропуск в волшебный западный мир.

Фуркан, вернись. У тебя все получилось, мы с Прустом хотим подарить тебе бесплатную свечу.

Звонит бабулечка из Техаса. Она когда-то уже заказывала у меня свечки, я радостно беру трубку.

- Добрый день, Таня! Мне понадобилась свечка для подруги в подарок, вы же сможете ее упаковать красиво и открыточку написать и вложить подарочки и бумажечки и буклетик? И бантики, и наклеечки.

Я:
- Конечно! Сделаем все максимально красиво! Подруга будет в восторге. Вы думали, какую свечку подарить?

Бабулечка:
- А что вы порекомендуете?

(я обычно всегда рекомендую самые популярные свечки. далеко в прошлом те моменты, когда я пыталась рекомендовать что-то, что мне самой нравится! тем более, что в этом месяце компания перестает продавать 5 свечек из нашего ассортимента: "горелый пень", "старые мшистые стены", "веселая прачка", "пролетарий" и "камфора" - да, это все мои любимые свечки, и да, я не выдумала названия. и да, их перестают продавать, потому что их никто не покупает!)

Я (прельстиво):
- Рекомендую марокканский мятный чай! Все его обожают. Нотки базилика и смородины! Ваниль и сандал! К тому же, это бестселлер. Наша лучшая свечка.

Бабулечка:
- Я переживаю, что ей не понравится. Может, есть еще какие-то варианты? Как-то странно присылать бестселлер. Хотелось бы личной рекомендации.

Я:
- Мне кажется, что это самая лучшая свечка вообще. Она такая ягодная, травяная, свежая. За все время, что я тут работаю, ни один человек ее не вернул. Да и я сама ее люблю.

Бабулечка:
- Ну хорошо. Упакуйте мне ее.

Покупает свечку, я все упаковываю.

Через полчаса бабулечка перезванивает:
- Слушайте, я все переживаю, что вы посоветовали самую популярную свечку, в этом мало личностного подхода, а ведь я хочу важный красивый подарок, чтобы эксклюзив! Давайте вы расскажете, что вам самой нравится. Я вам так доверяю. Мне важно ваше мнение. Вот скажите честно, что любите лично вы?

Я (стараясь держаться бодро):
- Мне нравится свеча "Средиземноморье", там инжирчик и лимоны. Она такая свежая!

(на самом деле это тоже одна из самых популярных свечей, но она и правда милая)

Бабулечка:
- Она точно хорошая? Людям она нравится? Она подойдет как подарок?

Я:
- Да, мы продаем их какое-то бешеное количество. Она тоже очень популярная.

Бабулечка:
- А вот вы сами. Ваше личное мнение. Что вы думаете? Я вам очень доверяю, вы такая хорошая. Вот вы честно мне скажите, но только правду. Вам лично какая нравится больше - инжир или мята? Но не обманывайте.

Я:
- Мне нравится инжир. Честно. Это такой нежный весенний запах. Я обычно покупаю ее в подарок своим друзьям.

Бабулечка:
- Давайте вы все-таки тогда отправите ей инжир. Это ничего, что я меняю свечку? Вы же ее не запаковали еще?

Я (обреченно)
- Нет, не запаковала.

Бабулечка:
- Тогда давайте именно инжир. Только правду скажите - это хороший выбор? Я хотела бы довериться именно вашему вкусу. Мне неловко близкой подруге слать просто бестселлер.

Я:
- Это самый лучший выбор! Еще и очень эксклюзивный и личный. Мята нравится всем. А вот инжир - другое дело!

Перепаковываю свечку, рву подарочную упаковку, запаковываю инжир, обертываю все слоями золотой и серебряной бумаги, навязываю ленточки, клею наклеечки, завязываю бантики. Все то же самое я уже сделала с Марокканской мятой, теперь вот делаю это с инжиром.

Через полчаса звонит бабулечка.

- Здравствуйте! Слушайте, я подумала немного. Я вам так доверяю. Но знаете, вот вы посоветовали Инжир. Но это же не бестселлер, правильно, а просто свечка, которая нравится лично вам? Просто вот что-то такое на ваш вкус?

Я:
- Да, я сама ее рекомендую. Но она отлично продается.

Бабулечка:
- Но вы вот в начале сказали, что Марокканская мята - это бестселлер и никто никогда не возвращал ее и не менял. А инжир - это все-таки ваш личный вкус. Не то чтобы я не доверяла вам, я вам доверяю. Но, понимаете, вот есть личные вкусы, это все тонко и ненадежно. А есть данные продаж - и бестселлер все-таки говорит сам за себя. Давайте вы пришлете моей подруге Марокканскую мяту. Я верю, что инжир хорошая свечка. Но все же правильнее будет прислать бестселлер.

Я (стараясь не звучать мрачно)
- Конечно. Не проблема, не переживайте. Перепакую все и вышлем ей мяту.

Разрезаю уже подготовленную для почты США посылку, рву все бантики, бумажки, ярлычки и ленточки с наклейками, вынимаю Инжир и где-то полчаса меланхолично перепаковываю все на Марокканскую мяту. В целом я мало что чувствую, пока делаю это.

Через полчаса бабулечка перезванивает.

Я испытываю приступ малодушия и не беру трубку.

Через полчаса она перезванивает снова.

Я снова испытываю приступ малодушия. Мало ли! Я занята с другими покупателями, например!

После десяти звонков бабулечки я вздыхаю и все-таки беру трубку.

Бабулечка:
- Таня!

Я (совсем обреченно)
- Да...

Бабулечка:
- Я звоню, чтобы попросить у вас прощения. Я выела вам весь мозг. Мне неудобно. Вы мне очень нравитесь, вы такая терпеливая и добрая, и так искренне все советуете. А я вместо благодарности вам просто полоскала мозги и просила три раза все поменять.

Я:
- Ой. Спасибо. Просто ваша посылка уже...

Бабулечка:
- Да хер с ней, с посылкой, я просто звонила, чтобы извиниться.

Вот, люди мне доверяют, надо и мне начать им доверять.

Роскошная немолодая латиноамериканская дама, голенастая и очень худая, в вырвиглазном оранжевом дорожном жилете и цветастом шелковом платье, в туфлях на каблуках, с невероятно ярким, павлиньим макияжем; больше всего она похожа на героинь Альмодовара.

- Привет дорогуша! Что у нас тут!

Я:
- Ой. Свечи!

Женщина:
- Свечи! Ха-ха-ха, заебись! Отлично, детка! У тебя свечи - а у меня пикап для Лары! Два пакета!

Я (отдаю два пакета с палочковыми свечами Рояль в диком количестве - Лара забрала практически последние, купив их по телефону)

- Вот свечи для Лары, пожалуйста.

Женщина:
- Ебать они тяжелые! Дорогуша, это пиздец! Это что, лакшери типа райончик? Я не была тут сорок лет! Сорок сраных лет! Тут знаешь что было сорок лет назад? ПО-МОЙ-КА. Итальянская помойка! Все бухали на крышах. Стреляли друг в друга. А щас све-е-е-ечи! Фра-а-а-анция!

Я:
- Да, теперь это модный райончик. Мало что напоминает о тех веселых деньках.

Женщина:
- Мне очень даже напоминает! Сорок лет! Ты почему не спросила: А ВАМ СКОЛЬКО?

Я:
- Вы очень молодо выглядите, я вообще не представляю, сколько вам было сорок лет назад. Вы только родились?

Женщина:
- Ха-ха-ха, курочка моя, ВОТ, ПРАВИЛЬНО МЫСЛИШЬ! Ах, сорок лет назад тут летали шальные пули! А теперь я отсюда выношу французские свечи! Простите мой французский, это пиздец!

Хватает свечи, уходит.

Через минуту возвращается.

- Детка, вот тебе, держи! Совсем забыла!

Протягивает мне карамельку.

Я (беру карамельку)
- Спасибо.

Женщина (выбегает на улицу)
- Люди, люди! Подскажите, где тут шестая авеню! В какой блять стороне шестая авеню! Я не была тут 50 лет! Ха-ха-ха, мне 60, да. Правда, не сказали бы? Вот и я не сказала бы. КАК ИЗМЕНИЛСЯ И ПОХОРОШЕЛ НЬЮ-ЙОРК! Я 60 лет не была в этом райончике! Как тут клево!

Вскакивает на незнамо откуда взявшийся розовый велосипед, взваливает десять килограммов свечей на плечо и со скоростью света куда-то уезжает.

Похоже, это была фея. Волшебная карамелька должна исполнить мое желание. Ха-ха, интересно, какое же я загадаю желание.

У миллениалов Нью-Йорка праздник: разрешили прививаться всем, кому за тридцатник.

Раньше прививали пожилых и тяжелобольных, учителей, госслужащих и сотрудников супермаркетов и бодег на углу (это штука, которая называется "магазин удобства"). Трудящиеся бутиков как привилегированная категория в списки не входили: бутик нифига не магазин удобства. Зато теперь все, кому за тридцать - подходи-налетай!
Впрочем, оказалось, что получить вакцину почти невозможно - миллениалы набросились на сайты, через которые можно забронировать укол, и положили их к хренам.

- Вакцины у нас вырубить сложно, - объясняю белорусский приятельнице, живущей в Будапеште. - Это, короче, такой процесс, ну, как ловить даты в польском посольстве на Шенген в начале десятых.

- Вообще не понимаю, как это - ловить даты в польском посольстве, - отвечает приятельница, еще с начала десятых, наверное, гражданка Евросоюза.

Черт, вот тоже разные уровни привилегий.

(вспоминаю, как это было: в два часа ночи тебе звонят и кричат ДАТЫ! В БРЕСТЕ ВЫБРОСИЛИ НЕМНОГО ДАТ! просыпаешься, открываешь компьютер и судорожно обновляешь страницу сайта посольства - если делать это раз в 10 секунд, на тысячный раз ты ловишь дату - УРА ЧЕРЕЗ ТРИ МЕСЯЦА! - пока ты судорожно пытаешься заполнить форму, дата слетает к чертовой матери, ее забирает более ловкий ночной сиделец. и так до утра. день, два, неделю. через пару недель ты таки ловишь аппойнтмент и получаешь годовую шенгенскую визу, ура! мне это все вспоминается как экскурс в ад. так вот, с вакцинациями ТО ЖЕ САМОЕ).

Фуркан - другая разновидность миленниала; он привился Модерной позавчера, записавшись в прошлом месяце как тяжелобольной.
- Да, я солгал, - сказал он. - Но у меня была в детстве астма. Я написал там, что у меня хроническая обструктивная болезнь легких и астма в смертельной стадии. Я правда кашлял год назад, когда магнолии цвели. То есть, астма у меня немного есть.

Привившись Модерной, Фуркан радостно забежал ко мне в бутик, снова в каких-то золотых и серебряных одеждах, крича, что чувствует себя великолепно.

На следующее утро, когда я проснулась, в моем телефоне уже было под сотню сообщений.

"Я проснулся весь разбитый. У меня лихорадка и меня сушит. Мне ужасно плохо".

"У меня температура 37.5. Рука опухла и болит. Я не могу ей шевелить. Адская, невыносимая боль, как будто руку рвут на части. Все, смерть моя пришла".

"У меня болит голова. Лихорадка усиливается, я знаю это. Мышечная боль во всем теле. Ноги и руки крутит, ломота. Я не хочу есть и пить. Все мое тело - это боль".

"Я себя ощущаю больным, словно у меня грипп. Ебически больно".

"Бедный Фуркан, - написала я в ответ. - Но слушай, я сейчас каким-то чудом записалась на завтра на вакцину Джонсон и Джонсон. - Не пугай меня. Это пройдет за день-полтора, я читала. Еще я читала, что можно выпить обычное лекарство от гриппа, порошок-уходи. И станет легче".

Фуркан тут же оживился и написал еще с пару десятков сообщений:

"Ой боже-боже бедная! Пускай господь пошлет дождь и заморозки на выходных, чтобы тебе не приходилось поднимать опухшей рукой тяжелую свечу! Эта сволочь не даст тебе выходной, я знаю! Несчастная ты, несчастная. Тяжкие дни тебя ждут"

"Мой желудок словно выворачивается наизнанку. Изжога. Я весь внутри горю. У тебя будет то же самое. Запасись пробиотиками уже сейчас! Будет страшно. Бедная, ты не сможешь работать. Тебе хана".

"Я хожу как черепаха. Я не могу двигаться. Я голоден, но у меня нет энергии есть. Я так ужасно чувствовал себя только когда принимал антибиотики во время бронхита".

"У тебя прививка в пятницу? Ты не сможешь ходить в субботу. И эти сволочи не дадут тебе выходной. Будь готова сражаться за свой выходной! Пусть работают вместо тебя! Не чувствуй себя виноватой, если не сможешь работать. Плохо, я не могу шевелить рукой. Я даже пописать не могу, потому что для этого нужна рука, а рука болит. Бедная ты бедная, у тебя в субботу будет такое же".

"Подруга сказала мне, что она пять дней не могла двигать рукой. Это называется сильный иммунный ответ. Если бы я заболел коронавирусом, я бы мог умереть, с таким-то сильным иммунитетом".

Я в какой-то момент не выдерживаю:
- Фуркан, я буду прививаться Джонсоном, это другая вакцина, векторная. У нее другой принцип. Тебе в ДНК вживили чип, и там сидит Билл Гейтс. Неудивительно, что это так больно.

Фуркан замолкает до утра.

Утром он пишет:
- Я великолепно себя чувствую! Делаю уборку в квартире! Жизнь прекрасна! Еще я связался со своим другом-ученым, и он сказал, что это чушь собачья про модификацию ДНК, ты меня обманула. Он, между прочим, исследовал СПИД и ВИЧ. И вот он написал, что вакцина mRNA не попадет внутрь моей хромосомы и не сможет ничего во мне генетически модифицировать.

Вот она, магическая сила науки.

Тем временем, на заводе в Балтиморе неправильно смешали компоненты вакцины Джонсон и Джонсон, из-за чего 15 миллионов бракованных доз отправились в помойку. Так и представляется некогда победоносный Куомо, под песню "миллион миллион миллион левых доз" грустно глядящий из окна: кажется, не получится отменить пандемию 1 июня, как планировалось.

- Точно в помойку? - уже в третий раз спрашиваю я несчастного сотрудника аптеки, в которую мне сегодня ехать укалываться. - Вы уверены?
- Клянусь, - отвечает он. - Вакцина, которая у нас, приехала сюда напрямую из Нидерландов.
- То есть, она точно-точно не балтиморская? - зачем-то переспрашиваю я. - Вы мне даете гарантии, да?

Да, да, я признаю, все мы, миллениалы, немножечко Фуркан.

В то время, как модной вакциной Пфайзер прививают в Нью-Йорской ВДНХ имени Джавитца (там атмосфера вроде футурологичного конгресса - белые колонны, ряды лаково-черных стульев до горизонта, слаженное течение человеческого муравейника, сотни вакцинированных в день), более олд-скульную "Джонсон и Джонсон" мне выдали в аптеке старого Грабинера в районе "Виндзорские террасы".

Поначалу я подумала, что это антикварный магазин - по полкам было разбросано разномастное барахло, очевидно организованное по цвету. Старик Грабинер тут же позвал своего юного внука, чтобы тот вколол мне вакцину.
- Закатала рукав! - сказал он на плохом английском. - Ха-ха, мышца совсем нет! Спортзал ходи, мышцу качай! Колоть мышца нет совсем!

Тихий подросток в очках аккуратно вколол мне вакцину и попросил посидеть минут десять на случай анафилактического шока. Шока не было, по ощущениям все это это было похоже на укус осы (я однажды чудесным летним днем в Бард-Колледже прислонилась предплечьем к задремавшей на солнечной скамейке осе, это было незабываемо). Старик Грабинер наблюдал за мной с неподдельным интересом, но потом в магазин пришла арабская мама с чудесным фарфоровой красоты огромным младенцем в коляске, и Грабинер переключился на младенца:

- Привет, малыш! При-вет! При-веееет! Что? Ты не говорить еще, да? Тяжко наверное не уметь говорить! И хочешь сказать - а языка нет! Только и можешь, что мычать! Говорить клево! Небось, хочется говорить? А ничего толком и не скажешь!

Пока старик Грабинер упражнял свои речевые травмы на младенце, я получила СМС от подруги-художницы, живущей на соседней улице: "Пойдем в бар, тут бар на районе".

- Я могу выпить? - спросила я на прощание у старика Грабинера.
- ДВА ТРИ БУТЫЛКИ НЕТ, - захохотал он.- Один дринк да! Но куда ты два бутылки! Мышц нет!

В итоге, я выпила горячий яблочный сок с капелькой рома - обычный нью-йоркский напиток для запаздывающей весны.

Весь сегодняшний день, пока я бойко продаю свечи, Фуркан кружит надо мной, будто стервятник. Сообщения от него сыплются, как бомбы и фугасы.

- Тебе уже плохо? Тебя тошнит? Голова болит? ИДИ ДОМОЙ ЕСЛИ ТЕБЕ ПЛОХО! Пусть эти сволочи подавятся! Так им! У тебя уже началась лихорадка? Нет еще? Скоро начнется! У меня огого какая была лихорадка! Меня всего трясло сутки! И тебя потрясет! Я до сих пор лежу лежмя. Спина отнимается, крутит колени. Как там твои колени?

- Фуркан, - пишу я, - Я слышала, что вторая доза Модерны всегда воспринимается хуже и тяжелее, чем первая. Как же ты выдержишь, если ты от первой вот так разваливаешься?

- Я ПОНЯЛ, - пишет в ответ Фуркан. - ОНИ ПЕРЕПУТАЛИ ВАКЦИНЫ И ВКОЛОЛИ МНЕ ВТОРУЮ ДОЗУ ВМЕСТО ПЕРВОЙ. ВОТ ПОЧЕМУ МНЕ ТАК ПЛОХО.

Господи, Фуркан, даже если бы я хотела тебя выдумать, так замечательно у меня бы не получилось.

Я выдержала! Несколько дней бомбардировки сообщениями: "Ну что?" "Тебе уже плохо?" "Почему ты не слегла с температурой?" и "У тебя хотя бы мышцы болят?".

- Я понял, - в итоге резюмировал Фуркан, так и не дождавшись смерти моей, - Тебе просто вкололи плацебо. Это все объясняет.

И правда.

#мыихбольшенепродаем

Депрессивный день: уже в третий раз в бутик заходит радостная восторженная бабушка и бойким шагом направляется к свечному бару, угрожающе крича:

- А вот мы сейчас мадленочек купим для наших канделябров!

Я, облаченная в костюм похоронного клерка (белое, черное, кожаное) говорю специально подготовленным голосом, которым обычно сообщают родственникам о том, что шансов ноль:

- Мне очень жаль. К сожалению, свечей "Мадлен", которые вам нужны, которые покороче, у нас больше нет. Ковид их убил. Простите, пожалуйста.

Тут важно сразу же добавить:
- Да, у нас здесь остались какие-то жалкое остатки роскоши: длинные свечи Рояль самых непопулярных цветов. Зеленые, оливковые и коричневые. Но это все, что у нас осталось, к огромному нашему всеобщему сожалению. А вот свечей "Мадлен" покороче нет.

Но нет, эту фразу бабушка редко слышит. Она бойко, с агрессивной почти надеждой говорит мне, указывая на свечи "Рояль":

- А это что? Они же у вас ЕСТЬ, а вы говорите, что НЕТ!

Я (виновато)
- Это "Рояль", они больше, чем "Мадлен", и они просто не...

- Так это длинные! - перебивает меня бабушка, - А где короткие?

- Как я уже сказала, мы их больше не...

Бабушка триумфально вытягивает длинную свечу "Рояль" мрачного коричневого цвета и смотрит на нее, прищурясь.

- А это точно не короткая? Вы уверены, что это - вот именно длинная?

И правда, сравнить же не с чем.

Кое-как справившись с нашествием бабушек, я сталкиваюсь с бойкой девицей в кожаном пиджаке, которая прямо-таки агрессивно нацелена купить свечи "Мадлен" даже после моей скорбной похоронной эпитафии.

- А вот там повыше покажите, что у вас в коробке? - командует она. - Вот там, на верхней полке! Это "Мадлен", я уверена! Я прямо чувствую, что там у вас коробка "Мадлен" завалялась! Подайте мне их!

Я (почти в слезах)
- Это Рояль. Я не могу вам их подать, я специально поставила их высоко, чтобы до них было невозможно дотянуться. Все их роняют.

- Ну дотянитесь как-нибудь, я уверена, что это "Мадлен".

Тянется за свечами, свечи падают ей и мне на голову, пока мы их подбираем, девица задумчиво скребет их пальцами и говорит:

- Они какие-то длинноватые для "Мадлен". А вы можете сравнить их с "Рояль", они короче, чем "Рояль"?

Я:
- Да это точно "Рояль", я же их сама туда ставила.

Девица (сравнивает свечи, упавшие нам на головы, со свечами "Рояль" и видит, что они одинаковые).

Я:...

Девица (возмущенно)
- А свечи потоньше у вас есть? У вас были свечи более тонкие, чем эти. Ну, вы понимаете, о каких свечах я говорю.

Я (киваю)
- Да, "Мадлен".

Девица (совсем возмущенно)
- И куда они делись?

Я:...

Похоже, не существует никакого способа объяснить людям, которым нужны свечи "Мадлен", что свечей "Мадлен" больше нет.

Впрочем, мы все всегда застреваем на стадии отрицания. Может быть, где-то там, высоко, на самой верхней полке все-таки стоит наша надежда на хороший светлый год, полный авиаперелетов, концертов, встреч с друзьями. Подайте нам эту коробку, вдруг оно все там.

Выпившая белая женщина с сильным неопределимым акцентом маниакально хватает все с полок и про каждую вещь спрашивает:

- А это что? А это зачем? А сколько это стоит? А почему так дорого?

Я: (учтиво на все отвечаю)

Женщина (пытается дотянуться до бюстов на верхней полке)

Я:
- Простите, пожалуйста, я их поставила высоко, чтобы не было соблазна их хватать. Они такие хрупкие! Извините. До них не дотянуться никак поэтому.

Женщина: (таки дотягивается до скульптурки в виде каменной руки, это копия древнего сирийского Экс Вото, оригинал находится в Лувре)

- Да, вы их высоковато поставили!

Роняет скульптуру, пальцы экс вото рассыпаются по всему бутику.

Я (осторожно хожу по бутику и собираю в ладошку пальцы от экс вото)

Женщина (пылко):
- Я у вас куплю целых 20 свечей! Клянусь! Вот только зайду в машину за кошельком! Я кошелек оставила в машине! А так я собиралась купить 20 свечей!

Я (меланхолично пытаясь достать закатившийся под стеклянный столик мизинчик)
- Да все хорошо, не парьтесь.

Женщина:
- Я вот прямо сейчас сбегаю в машину и куплю 20 свечей! Да-да! Я серьезный клиент! Вот прямо 2 тысячи долларов заплачу! У вас будет для меня скидка на 20 свечей?

Я (кое-как подцепляю мизинчик, ползая по полу)
- Да, конечно, будет скидка.

Женщина: (пытается взять с полки еще один бюст)

Я:
- Пощадите.

Женщина:
- Да я сейчас в машину сбегаю и принесу кошелек, и 30 свечей у вас куплю! Только скидку чтобы вы мне сделали большую, ясно?

Я:
- Конечно, сделаю скидку!

Женщина уходит за кошельком в машину, разумеется.

Я зачем-то присылаю Фуркану фото пальцев экс вото.

- Это я, - отвечает Фуркан. - Разбит, уничтожен, разрушен и фактически весь расчленен.

Дорогие читатели!

У меня сегодня день рождения! И ДА, Я ПРОВОЖУ ЕГО НА РАБОТЕ СРЕДИ СВЕЧЕЙ, РАЗУМЕЕТСЯ.

Конечно же, я не расстроена. Скорей, даже наоборот! К тому же, есть вероятность, что это мой последний день рождения в свечах. В смысле, ведь не всю ведь жизнь я буду в этом благословенном месте, в этих стенах священных. Так что я планирую получить от этого дня все: зажгла любимую свечу "Старые мшистые стены", включила Дэвида Боуи вперемешку с Talking Heads и решилась на неслыханное - чат!

ДА, Я РЕШИЛА ОТКРЫТЬ ТУТ ЧАТ. Ровно на один день. Пишите, что хотите, я обязательно отвечу. Потом, в конце дня чат истает как свеча, превратится в золотую тыкву и облетит, как гнилостные мясные лепестки нежных мантхэттэнских магнолий, которыми теперь все тут устлано, как ковром из тлена и любви. Все преходяще, ничто нигде не сохранится, есть только миг, но даже за него держаться не надо. Всем привет!

День рождения Фуркана прошел прекрасно - мы отправились в Бруклинский Ботанический Сад, потому что он заранее взял билеты и собрался быть там в 12.20, о чем уведомил меня сообщением.

- Я не успею в 12.20, - написала я. - Но я обязательно попробую доехать туда Убером в районе 12.30, когда закончу со своими делами. Приеду чуть попозже!

Конечно, я никуда не собиралась и никакой Убер брать не думала, это была такая отговорка.

Через полчаса Фуркан позвонил мне:
- Ты где? Ты уже взяла Убер? Мы скоро поедем на Убере в Ботанический сад? Уже 12.20! Я уже почти оделся, выбираю пиджак! Я через минуту буду под твоим подъездом!

Я выругалась, наспех собралась, вызвала чертов "Убер", который стоил целых сраных 25 баксов - что поделать, не могла же я лишить Фуркана праздника, раз уж он собрался ехать со мной на несуществующем Убере!

Убер приехал молниеносно, за рулем сидел мрачный латиноамериканский парень.

- Подождите минуту, - сдавленно сказала я. - Сейчас подойдет мой друг.

Я набрала телефон Фуркана.
- Тысяча чертей! - закричал он. - Не говори, что мое такси уже здесь! Я выбираю пиджак! Я уже прямо сейчас приду! Боже мой боже, какой мне пиджак выбрать, чтобы тебя порадовать! В узорчики! Я выберу ради тебя узорчики! Какие ты хочешь?

- Я хочу, чтобы ты сейчас же сел в машину, - мягко сказала я. - Она стоит 25 баксов, и сейчас будет еще десятка за ожидание!

- Я ради тебя выбираю красивый пиджак в паттерны, а ты неблагодарная! - завыл Фуркан.

- От паттернов у меня мигрень! - разозлилась я. - Выходи давай!

Через 7 минут Фуркан таки явился - наряженный в кислотных расцветок джинсовый пиджак, украшенный цветущими магнолиями, желтыми тюльпанами и неоновыми мальвами. На нем были круглые канареечные очки, и похож он был на Незнайку из книжки про солнечный город, а также на молодого Элтона Джона периода съемок в фильме "Томми" Кена Рассела, if you know what I mean.

- Насморк? - радостно прислушался он ко мне. - Это все прививка. Это аллергия на цветение магнолий. Это от свечей аллергия. Бедная ты бедная, загубила твою жизнь эта чертова свечная компания, убили они тебя, измучили. Не жги свечи в бутике, слышишь? Не смей их жечь! Ты же еле живая!

- Это аллегия, - начала я. - К тому же, мне на день рождения подарили букет лилий.

- Наверное, это побочки от Джонсон и Джонсона, - сказал Фуркан. - Ты уже прочитала, что эту вакцину запретили? Она вызывает закупорку мозга. Все умирают от инсультов. Ой боже, горе какое, у тебя же болела голова как раз, и вот теперь насморк, это точно оно, я читал про синусы сосудов мозга, в носу тоже синусы, это одно и то же, бедная ты, срочно едь к врачу.

Я не знаю, каково было водителю Убера, но он поставил мне четверку как клиенту.

В саду мы ходили среди безудержно цветущих магнолий и сакур, пока Фуркан, сам изящно закамуфлированный в цветущий сад и поэтому неразличимый среди всего этого буйства, красочно описывал все варианты моей скорой смерти и пытался сфотографировать меня на допотопный хассельблад старше себя самого в два-три раза.

- Ложись туда в яблоневый цвет! - кричал он. - Я сделаю твой прощальный портрет!

Он занес надо мной хассельблад и начал дрожащими руками крутить в нем какие-то чугунные шурупы. Я поняла, что хассельблад сейчас упадет мне на лицо и раскрошит мне все зубы. Какой может быть тромбоз, когда вся кровь уйдет в яблоневый цвет вместе с зубами!

- Не улыбайся! - повторял Фуркан. - Не смей улыбаться. Я ненавижу, когда модель улыбается.

Я закрыла глаза, ожидая удара в зубы. Может, когда зубы прикрыты отсутствием улыбки, это как-то спасает, хотя что может спасти человека, который привился Джонсон и Джонсоном, запрещенной вакциной смерти?

- Я бы уже прямо сейчас звонил своему терапевту, - сказал Фуркан. - И судился бы со всеми!

Кое-как закончив прогулку через три часа (я попросту сбежала), я и правда, накрученная этой тревогой, позвонила своему терапевту и спросила, надо ли мне попить каких-нибудь таблеточек, например, аспирина или гепарина или что там дают от тромбов.

- Валерьяночки попить, - сказала терапевт. - И новопассита. И красного вина.

Ну что ж.