Гость сегодняшней рубрики #ну_как_не_учить — Максим. Он из Санкт-Петербурга, но сейчас живет и работает в Париже. Уже 15 лет Максим занимается африканским языком гбан (gbá̰á̰) — занимается научно, то есть не учит язык, чтобы на нём говорить, а описывает различные аспекты этой языковой системы. А еще Максим — преподаватель летней многопрофильной школы «Лес» в Армении. «Лес» — это детский образовательный лагерь с четырьмя направлениями: гуманитарным, биологическим, физическим, математическим.

— Максим, почему вы решили заняться таким необычным языком?

— Моё знакомство с гбан началось в 2011 году, незадолго до того как будучи студентом бакалавриата я поехал в свою первую экспедицию в Кот-д’Ивуар под руководством Валентина Феодосьевича Выдрина. И для неё мне «достался» (добровольно-принудительно :) ) язык гбан, которым на тот момент никто не занимался, — в Западной Африке и по сей день много малоописанных языков, в том числе среди языков манде. Так всё и завертелось...

Описывать любой язык «в поле» — то есть непосредственно на территории его распространения — интересно уже само по себе, но гбан ещё оказался языком с кучей редких особенностей и конструкций, описывать которые в качестве своего рода первооткрывателя — отдельное удовольствие.

— Расскажите пару слов про язык: где на нем говорят, какое у него примерно количество носителей, к какой языковой семье он относится?

— Язык гбан относится к языковой семье манде (её южной подгруппе) и распространён в центральной части Кот-д’Ивуара. На нём говорит всего около 60 000 человек, однако при этом язык не находится под угрозой исчезновения.

Гбан родствен более крупным и известным языкам бамана и манинка, однако структурно довольно далёк от них. Южные языки манде в целом отличаются от других языков семьи более сложным грамматическим устройством и развитыми тональными системами, а гбан отличился в этом отношении особенно.

— Чем, например? Что вас удивляет, что создает сложности?

— Гбан — тоновый язык (как и многие другие языки ареала), и различает целых четыре тональных уровня: сверхнизкий, низкий, высокий и сверхвысокий, а ещё два «контурных» тона: восходящий и средневосходящий. К примеру, только тоном различаются слова kpȁ (сороконожка, сверхнизк.), kpà (поясница, низк.), kpá (недозревать, выс.), kpa̋ (красная глина, сверхвыс.), kpǎ (щёлкать, восх.), kpä (работёнка, средневосх.).

В языке гбан нет будущего времени, зато есть настояще-будущее и прошедшее с грамматикализованной временно́й дистанцией — иными словами, глагольные формы прошедшего времени различаются в зависимости от того, насколько давно произошло событие. Причём различаются эти формы тоже тонами на глаголе и на местоименном показателе в начале предложения:

🟣ɛ̏ nṵ̏ ‘Он идёт/придёт сюда’ (сверхнизк.+сверхнизк.: настояще-будущее время).

🟣ɛ́ nṵ̀ ‘Он пришёл [сегодня]’ (выс.+низк.: сегодняшнее прошедшее время).

🟣ɛ́ nṵ̏ ‘Он пришёл [вчера]’ (выс.+сверхнизк.: вчерашнее прошедшее время).

🟣ɛ́ nṵ̈ ‘Он пришёл [позавчера или раньше]’ (выс.+средневосх.: предвчерашнее прошедшее время).

— Звучит невероятно интересно (и сложно!) А как вы изучаете гбан?

— Говорю я на гбан, к сожалению, пока совсем чуть-чуть, так как цели выучить язык никогда перед собой не ставил. Но умею приветствовать, прощаться, благодарить и порождать простые фразы типа «Мать принесла воды» :)

Сейчас я пишу (на английском) грамматику гбан — интегральное описание фонологии, морфологии, грамматических значений и синтаксиса. Ранее я уже опубликовал на русском грамматический очерк гбан в томе из серии «Языки мира»: М. Л. Федотов. Язык гбан // В. Ф. Выдрин и др. (ред.). Языки мира: Языки манде СПб., 2017. С. 902–999.

a̋a̋ lìè kɔ̰́ òò! (Спасибо вам!)

Спасибо Максиму и летней школе «Лес» за рассказ! И да, если вам интересно: в этом году смена в «Лесу» по 4 направлениям обучения (гуманитарное, биологическое, физическое, математическое) пройдет с 4 по 28 августа, для интересующихся наукой школьников 14-18 лет (7-11 классы). Жить будут в палатках в кемпинге. А про стоимость и прочие детали можно узнать на сайте.

В мурманском краеведческом музее вчера обнаружила прекрасный интерактивный стенд, на котором можно попереводить фразы с руссенорска на русский.

Что такое руссенорск, он же моя-по-твоя (moja pa tvoja)? Это пиджин — язык, сформировавшийся из-за острой необходимости представителей разных стран (в данном случае — России и Норвегии) общаться между собой.

Руссенорск появился на севере — на границе России и Норвегии — в конце XVIII века. Тогда активизировалась торговля и обмен между норвежскими и русскими рыбаками — у последних было много зерна, которого норвежцам как раз не хватало. Разумеется, для общения им потребовалось каким-то образом учить языки друг друга.

Таким образом появился руссенорск, смесь норвежского и русского, использовавшийся для самых бытовых нужд и существовавший примерно 150 лет. Последние известия о нем относятся к началу XX века. После революции руссенорск сходит на нет, поскольку контакты между русскими и норвежцами становятся намного менее активными, но тем не менее до нас дошло довольно много информации об этом пиджине.

Лучший источник — это тексты, которые были собраны в 1930 году норвежским лингвистом Олафом Броком. Он нашел фрагменты текстов на руссенорском, которые были записаны норвежцами и русскими, и издал их в одной книге. Это, собственно говоря, и есть основной корпус текстов, который сейчас изучают исследователи.

В руссенорске зафиксировано около 400 слов, около 50% лексики — из норвежского, 40% — из русского, остальное — заимствования из шведского, немецкого, французского, английского, саамского и других. Грамматика и фонетика упрощены по сравнению с исходными языками.

А вот примеры фраз на руссенорске:

🟣Moja på tvoja. — Я говорю на твоём [языке].
🟣Kak sprek? Moje niet forsto. — Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.
🟣Ju spræk på moja kantor kom. — Ты сказал, что ты придёшь ко мне в контору.
🟣Tvoja fisk kopom? — Ты купишь рыбу?
🟣Kak pris? Mangeli kosta? — Какая цена? Сколько стоит?
🟣Eta grot dyr. Værsegod, på minder prodaj! — Это очень дорого. Пожалуйста, продай дешевле!

Семья Лыковых — отшельников-старообрядцев, живших в Хакасии в лесном массиве Западных Саян, — довольно известна. Сейчас эта семья представлена всего одним человеком — Агафьей Карповной Лыковой, ей в этом году исполнилось 80 лет.

Семья жила в изоляции с 1937 по 1978 годы — в этот период они изредка встречались только с местными рыбаками и охотниками. Когда начались контакты Лыковых с окружающим миром, их речью заинтересовались лингвисты — потому что язык семьи сохранялся и развивался в очень необычных условиях.

Главной научной работой, написанной по результатам исследования речи Лыковых, стал «Словарь языка Агафьи Лыковой», составленный на основе ее писем. Первое издание охватывает письма, написанные с 1983 по 1999 годы, во втором, дополненном, добавились материалы до 2016 года.

Среди особенностей речи Агафьи Карповны есть, например, такие:

🟣она пользуется полууставным письмом — это начертание кириллических букв, которое возникло во второй половине XIV века,
🟣использует слова, которые не сохранились в современном русском языке: лжепослушесво, предстатие, симерица;
🟣сохраняет словоформы, вышедшие из употребления: святаго духа, святыя молитвы, православныя, добраго здоровия, душевнаго спасения;
🟣использует слова, которые существуют в современном русском, но в их изначальном значении. Например: прелести сатанинские у Агафьи Карповны означает «соблазны, уловки дьявола» (слово «прелесть» — это древнерусское
«прёльсть», значившее «обман, обольщение»).

Также Агафья Карповна пишет числительные буквами (так было принято в церковнославянском языке, я рассказывала об этом тут), использует византийское летосчисление (то есть считает года от сотворения мира — например, наш 1995 год для нее был 7503), из знаков препинания на постоянной основе использует только запятую (но в поздних письмах под влиянием текстов основных носителей русского языка появляется точка), из надстрочных знаков в письменных текстах встречаются знаки ударения, придыхания, сокращения. При этом, опять же, под влиянием общения с носителями современного русского языка количество этих знаков сокращается — в пяти письмах, написанных в августе 2003 года, уже нет ни одного.

Кому интересно почитать подробнее — вот тут есть статья с кучей примеров из речи Агафьи Карповны, а здесь — статья про «Словарь».

И да, сейчас Агафья Лыкова по-прежнему живет на своей заимке в тайге, но в новой избе. Избу эту в 2021 году ей построили при поддержке Олега Дерипаски. Агафью Карповну периодически навещают волонтеры, помогающие по хозяйству, сотрудники Хакасского заповедника привозят продукты. Еще одни гости — сотрудники Роскосмоса, приезжающие при запусках с космодрома Восточный ракет, трассы которых пролегают над Хакасией и создают опасность падения отделяющихся частей. Они оповещают Агафью о пуске, сообщают о возможности эвакуации (и всегда получают отказ) и заодно привозят «подарки, медикаменты, продукты и предметы, необходимые для жизни в суровом климате и удалённой локации».

"Тот, он, она" и другие указательные местоимения, или артикли в русском языке

❓ В праславянском все предметы условно делились на три категории по признаку удаления от говорящего:

➡️сь — близкий к говорящему;
➡️ тъ — близкий и известный, но всё же чуть подальше;
➡️ онъ — далёкий.

🫠 Все они, конечно, склонялись. Но было ещё и анафорическое местоимение (которое указывает на уже упомянутый объект) — jь (и), je (е), ja (я). От этого пошли наши притяжательные.

🔥 Ну вот мы и получаем достаточно развитую систему артиклей, которые могли бы появиться: по степени близости и известности мы классифицируем все предметы. Также есть особое местоимение-артикль для уже упомянутых явлений.

➡️ Выходит крайне разветвлённая структура, которая жизненно необходима для страшного мира формирования языков. Ну вот не скажешь ты кратко и быстро, что вот эту красивую красную ягодку ел Михей, перед тем, как умереть. И что будет?

🏠 Видимо, вместе с осёдлым образом жизни становятся важны не расстояния (как это было в праславянском) или классификация объекта по степени известности, а принадлежность.

➡️ Именно поэтому "jь (и), je (е), ja (я) — это именительный падеж" со всеми формами склонения превратились в притяжательные местоимения: её, его и т.д.

⏺сь — мы прекратили склонять. И это точно к счастью. Оно превратилось в "сей", которое сегодня кажется архаичным.

🌊 c "тъ" у нас происходят метаморфозы: основа начинает повторяться дважды — тътъ, первый редуцированный становится "о", а последний исчезает — так появляется "тот", который по сути стал артиклем.

➡️ позже к нему добавляется частичка "е", которая создаёт пару "тот и этот".

➡️ единая лексема указательного местоимения *онъ со сложной формой "оный" распалась на личное "онъ" и указательное "оный".

📎 Забавно, что местоимение, которое раньше говорило про нечто далёкое и непонятное, стало обозначать человека. Воистину: "Чужая душа — потёмки".