Есть такой миф, что греки не отличали синий от зелёного. Если коротко, это блогеры не отличают хер от пальца. А у греков просто ещё не появилось слово.

Полвека изучали 98 языков, и нашли, что названия цветов появляются в строгой предсказуемой последовательности.

Стадия I: Чёрный и белый (или темный/светлый).
Стадия II: Появляется красный.
Стадия III: + Зелёный или жёлтый.
Стадия IIII: И зелёный, и жёлтый.
Стадия V: А вот только теперь синий.
Стадия VI: Нужно обсуждать коричневый.
Стадия VII: Появляются фиолетовый, розовый, оранжевый или серый.

Оранжевый появляется 7-й стадии. В случае Европы вообще вместе с апельсинами. Потому что до них все фрукты были либо зелёные, либо красные.

Греки дошли до стадии 3 или 4, но не 5. Зелёный был, синего не было, утрируя, всё непонятное цветное — зелёное.

Русский на стадии 7+. У нас разделение на синий и голубой дошло до уровня базовых цветов. Это не оттенки (light blue/dark blue), а два самостоятельных цвета.

Раньше думали, что всё просто: в сетчатке глаза есть 3 типа рецепторов, чувствительных к красному, зелёному и синему свету.

В 1920 году Эвальд Херинг предположил, что мозг обрабатывает цвета не тремя каналами, а двумя парами противоборствующих каналов:

— Красный против зелёного. Этот канал может находиться либо в красном состоянии, либо в зелёном, но никогда в обоих сразу. Именно поэтому мы не можем представить себе красновато-зелёный.

— Жёлтый против синего. То же самое. Поэтому не бывает желтовато-синего.

Другие цвета, например, оранжевый, получаются, когда активны оба канала одновременно.

Оранжевый = Красный/Зелёный находится в красном состоянии + Жёлтый/Синий находится в жёлтом состоянии. Фиолетовый = Красный/Зелёный в красном состоянии + Жёлтый/Синий в синем состоянии.

В 60-х Рассел Де Валуа провёл эксперименты на макаках — они уже тогда вживляли микроэлектроды в мозг обезьян и измеряли активность отдельных нейронов, пока показывали животным свет разной длины волны. И они нашли ровно то, что предсказывали в 20-х. Так что на нейронном уровне у нас есть не 3, а 6 основных реакции: красный, зелёный, жёлтый, синий + чёрный и белый (это ещё один канал яркости).

Как раз эти 6 — это базис, из которого строятся все названия цветов во всех языках мира. Языки, в которых мало названий для цветов (например, всего 2-3), не делят спектр произвольно. Они используют объединения фундаментальных категорий.

Во многих языках (например, в языках коренных американцев) есть одно слово, которое обозначает и синий, и зелёный. Важный факт: если попросить носителя такого языка показать самый офигенный образец этого цвета, он укажет либо на чисто-синий, либо на чисто-зелёный, а не на промежуточный бирюзовый.

Языки, в которых больше шести базовых цветов (как в русском), создают новые категории через пересечение фундаментальных.

Работа нанесла сокрушительный удар по популярной идее лингвистической относительности, которая утверждала, что язык полностью определяет наше мышление и восприятие. В области цвета всё наоборот: не язык формирует восприятие, а универсальное человеческое восприятие формирует язык.

Но блогеры тупые, поэтому до этого места не дочитали.

Гомер своим "виноцветным" описывал не оттенок, а другую характеристику — тёмный, глубокий, искрящийся, как красное вино в глиняной чаше при слабом свете. Небо он чаще всего описывает как "бронзовое" или "железное", опять же, подчёркивая его яркость, ощущение жара или массивность, а не цвет.

Греческий цвет Гλαυκός мог означать светло-голубой, серый, зелёный, блестящий. Так описывали море, глаза Афины — светлый, мерцающий оттенок, не разделяя синий и зелёный. Кύανος — слово ближе всего подходило к синему, но на самом деле означало очень тёмный цвет, почти чёрный. Им описывали траурные одежды, тёмные облака и бороду скорбящего Гектора.

То есть море могло блестеть, а могло быть глубоким. Виноцветное — это синее и офигенно впечатляющее!

Про работы напомнили @s29521 и @Lofem

--
Вступайте в ряды Фурье! Карандаши телесного цвета — чёрные!

Знаете, почему музыкальные ноты — до, ре, ми, фа, соль, ля, си — называются именно так, как они называются? Я вот из книги «Кратчайшая история музыки. От древнего мира до наших дней» теперь знаю.

Значит, в XI веке жил такой итальянский монах — Гвидо Аретинский. Считается, что он был первым, кто предложил вот эти знакомые нам обозначения нот (почти в том виде, в котором они дошли до наших дней): Ut, Re, Mi, Fa, Sol, La.

В качестве названий нот он взял первые слоги слов из акростиха VIII века, посвященного Иоанну Крестителю. При пении этого гимна каждая следующая строка начиналась на тон (или полтона) выше предыдущей:

Ut queant laxīs
Resonāre fibrīs
Mīra gestōrum
Famulī tuōrum,
Solve pollūtī
Labiī reātum,
Sāncte Iohannēs.

Переводится это, например, так (вариантов перевода есть не один, выбрала наиболее понравившийся):

Чтобы открытыми устами
Смогли воспеть рабы
Твоих деяний чудеса,
Вину с порочных губ ты отпусти,
Святой наш Иоанн.

Ну и не могу не поделиться переводом, в котором сохраняются первые слоги:

Утробою отверстой чтобы
Ревнители твои сумели
Миру возгласить деяний чудеса
Фальшь совлеки с их губ,
Солгать дабы не смели,
Лаская слух напевом,
Святый Иоанне.

Вы могли заметить, что в этой системе нет нот «до» и «си». Более удобная для пения «до» заменила Ut в XVI веке (скорее всего, от латинского слова Dominus — Господь), а «си» появилась только в XVIII веке — ее название образовали из инициалом святого Иоанна (Sancte Iohannes).

p.s. На картинке — так называемая Гвидонова рука, наглядное пособие для практической сольмизации церковных распевов в Средних веках и эпохе Возрождения. На руке используются буквенные (ABCDEFG) и слоговые (ut, re, mi, fa, sol, la) обозначения нот.