Не думала, что поставщиком контента для меня станет папа римский, вот пара его реплик за последнюю неделю:

1 В ответ на вопрос Роберта Шермана из News Nation:

Р. Ш.: Any message for the United States?
П: Many

2. В разговоре с другим журналистом об игре в благотворительном теннисном матче:

П: Sure, that's fine
Ж: I'll bring Andre Agassi
П: Just don’t bring Jannik Sinner


UPD забыла сказать, еще он завел твиттер-аккаунт на латыни! Первое сообщение такое:

Pax vobiscum omnibus! Haec prima salutatio est Christi, Boni Pastoris, post Resurrectionem. Ipse salutatio haec velim cor vestrum ingrediatur et familias vestra omnesque homines, ubicumque sint, cunctosque populos et universum terrarum orbem attingat.

Узнала из Архизлишеств, что кроме аббревиатуры NIMBY (not in my backyard) для явления, когда местные жители сопротивляются строительству или другим изменениям инфраструктуры на территории возле их домов, есть еще такие сокращения:

BANANA — от слов build absolutely nothing anywhere near anything

CAVE people — citizens against virtually everything

(есть еще грустное PIBBY — place in blacks' back yard: мол, если уж что-то нежелательное должно быть построено, то стройте рядом с бедными людьми, но это уже не к теме канала)

Акцент кокни на русском

Как Джесон Стэйтем и Винни Джоунс бы звучали на русском?

Акцент кокни — самое тзвестное лондонское просторечие. Его можно слышать в фильмах Гая Ричи, как «Карты, деньги, два ствола» и «Большой Куш».

Автор на Пикабу: CraigAshton
Комментарии: pikabu.ru/link/1bpKsLWhkg

Пока готовилась к лекции о словах и выражениях, которые многих раздражают, обнаружила, что Шишков (который «Шишков, прости, не знаю, как перевести») не придумывал слово «мокроступы»! Оно появилось у Белинского в рецензии на сборник «Сто русских литераторов» 1841 года:

Первоначальная причина введения новых, взятых из своего или чужих языков слов есть всегда знакомство с новыми понятиями: а разумеется, что нет понятия — нет и слова для его выражения; явилось понятие — нужно и слово, в котором бы оно выразилось. Нам скажут, что явления идеи и слова единовременны, ибо ни слово без идеи, ни идея без слова родиться не могут. Оно так и бывает; но что же делать, если писатель познакомился с идеею чрез иностранное слово? — Приискать в своем языке или составить соответствующее слово? — Так многие и пытались делать, но немногие успевали в этом.

Слово круг вошло и в геометрию как термин, но для квадрата не нашлось русского слова, ибо хотя каждый квадрат есть четвероугольник, но не всякий четвероугольник есть квадрат; а заменить хорду веревкою никому, кажется, и в голову не входило. Слово мокроступы очень хорошо могло бы выразить понятие, выражаемое совершенно бессмысленным для нас словом галоши; но ведь не насильно же заставить целый народ вместо галоши говорить мокроступы, если он этого не хочет.

Для русского мужика слово кучер — прерусское слово, а возница — такое же иностранное, как и автомедон. Для идеи солдата, квартиры и квитанции даже и у мужиков нет более понятных и более русских слов, как солдат, квартира и квитанция. Что с этим делать? Да и следует ли жалеть об этом? Какое бы ни было слово — свое или чужое — лишь бы выражало заключенную в нем мысль, — и если чужое лучше выражает ее, чем свое, — давайте чужое, а свое несите в кладовую старого хламу.

Дальше — цитата из книги «#Панталоныфракжилет: Что такое языковые заимствования и как они работают»:

На момент, когда писалась рецензия, Шишков был уже мертв, а полемика шишковистов с карамзинистами отошла в область истории литературы. Но последующие поколения истолковали этот текст как прямое свидетельство о языкотворческих экспериментах Шишкова.

Распространился этот миф, по-видимому, благодаря В. П. Авенариусу, автору беллетризированной биографии Пушкина:

— Вот это, пожалуй, всего вернее, — согласился Жуковский. — Но тут вы, Вильгельм Карлыч, уж отступили несколько от Шишкова. А мало ли у нас совсем иностранных слов? Не имея никакой возможности приурочить их к славянщине, шишковисты изгоняют их вовсе из родной речи и заменяют словами собственного изобретения. Так: проза у них — говор, номер — число, швейцар — вестник, калоши — мокроступы, бильярд — шарокат, кий — шаропих.

(«Юношеские годы Пушкина», 1888)

Для Авенариуса, который на момент смерти Шишкова был двухлетним младенцем, а Пушкина и вовсе не застал, эта эпоха — что-то из области мифов и легенд. Он и обращается с ней как с мифом.

Ну и напомню про свое выступление: в эту субботу, 24 мая, в 19:00 в Москве, в Библиотеке естественных наук РАН (Знаменка 11/11 с1). Поговорим, собственно, о заимствованиях, а еще об уменьшительно-ласкательных, феминитивах, эрративах типа «рыбов», канцелярите и терапи спике.

Постараюсь выступить адвокатом некоторых слов (например, «ихнего», пресловутого «звОнит» и «кофе» среднего рода) и расскажу, какие языковые тенденции влияют на то, что люди говорят «платить по карте», «уметь в дизайн» и «говорить о том, то что»!

Билеты здесь: https://mediomodo.ru/lukyanova-msk