Oднажды Эрнeст Хемингуэй пoспорил, чтo cмoжет нaписать сaмый кoрoткий рассказ, способный растрогать любого. Он выиграл спор: «Продаются детские ботиночки. Не ношенные» («For sale: baby shoes, never worn»).
С тех пор его опыт не дает покоя: многие пытаются заключить целую историю, способную тронуть, удивить и ошарашить читателя, в 6 слов.
Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.
«Вы ошиблись номером», — ответил знакомый голос.
Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.
Я встретил родственную душу. А она — нет.
Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.
Это наша золотая свадьба. Столик на одного.
Сегодня я снова представился своей матери.
Путешественник еще подавал сигналы. Земля — нет.
Я принес домой розы. Ключи не подошли.
Моя мама научила меня бриться.
На разбитом ветровом стекле было написано «молодожены».
Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.
Я спрыгнул. А затем передумал.
Мое отражение только что мне подмигнуло.
Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.
Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.
Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.
С тех пор его опыт не дает покоя: многие пытаются заключить целую историю, способную тронуть, удивить и ошарашить читателя, в 6 слов.
Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.
«Вы ошиблись номером», — ответил знакомый голос.
Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.
Я встретил родственную душу. А она — нет.
Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.
Это наша золотая свадьба. Столик на одного.
Сегодня я снова представился своей матери.
Путешественник еще подавал сигналы. Земля — нет.
Я принес домой розы. Ключи не подошли.
Моя мама научила меня бриться.
На разбитом ветровом стекле было написано «молодожены».
Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.
Я спрыгнул. А затем передумал.
Мое отражение только что мне подмигнуло.
Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.
Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.
Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.
Марта Краевская "Иди и жди морозов"
В лесах Волчьей Долины верховодят лешие, в озерах водятся утопленницы, по ночам бродят призраки и упыри. Это уединенный край, которым когда-то владели оборотни, но сейчас от них остались одни страшные сказки да развалины крепости в лесах. Здесь у каждого села есть хранитель, но последний погиб в схватке с нечистью, и теперь его приемная дочь, травница Венда, обязана защищать местных жителей — вот только для такой ноши ей не хватает ни опыта, ни возраста. Но выбора у нее не остается, и теперь она не только заботится о людях, но и борется с собственными страхами, сомнениями и подступающим безумием из-за огромной ответственности. А тут еще проходит слух, что в долину возвращается Да Верн, последний оборотень, которого все считали мертвым. И Волчью Долину охватывает страх, так как, возможно, Да Верн пришел мстить за смерть собственных детей.
В лесах Волчьей Долины верховодят лешие, в озерах водятся утопленницы, по ночам бродят призраки и упыри. Это уединенный край, которым когда-то владели оборотни, но сейчас от них остались одни страшные сказки да развалины крепости в лесах. Здесь у каждого села есть хранитель, но последний погиб в схватке с нечистью, и теперь его приемная дочь, травница Венда, обязана защищать местных жителей — вот только для такой ноши ей не хватает ни опыта, ни возраста. Но выбора у нее не остается, и теперь она не только заботится о людях, но и борется с собственными страхами, сомнениями и подступающим безумием из-за огромной ответственности. А тут еще проходит слух, что в долину возвращается Да Верн, последний оборотень, которого все считали мертвым. И Волчью Долину охватывает страх, так как, возможно, Да Верн пришел мстить за смерть собственных детей.
Oднажды Эрнeст Хемингуэй пoспорил, чтo cмoжет нaписать сaмый кoрoткий рассказ, способный растрогать любого. Он выиграл спор: «Продаются детские ботиночки. Не ношенные» («For sale: baby shoes, never worn»).
С тех пор его опыт не дает покоя: многие пытаются заключить целую историю, способную тронуть, удивить и ошарашить читателя, в 6 слов.
Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.
«Вы ошиблись номером», — ответил знакомый голос.
Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.
Я встретил родственную душу. А она — нет.
Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.
Это наша золотая свадьба. Столик на одного.
Сегодня я снова представился своей матери.
Путешественник еще подавал сигналы. Земля — нет.
Я принес домой розы. Ключи не подошли.
Моя мама научила меня бриться.
На разбитом ветровом стекле было написано «молодожены».
Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.
Я спрыгнул. А затем передумал.
Мое отражение только что мне подмигнуло.
Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.
Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.
Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.
С тех пор его опыт не дает покоя: многие пытаются заключить целую историю, способную тронуть, удивить и ошарашить читателя, в 6 слов.
Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.
«Вы ошиблись номером», — ответил знакомый голос.
Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.
Я встретил родственную душу. А она — нет.
Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.
Это наша золотая свадьба. Столик на одного.
Сегодня я снова представился своей матери.
Путешественник еще подавал сигналы. Земля — нет.
Я принес домой розы. Ключи не подошли.
Моя мама научила меня бриться.
На разбитом ветровом стекле было написано «молодожены».
Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.
Я спрыгнул. А затем передумал.
Мое отражение только что мне подмигнуло.
Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.
Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.
Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.
Джейкоб Аппель "Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы: как решить их по совести и по закону"
Кому должны достаться аппараты ИВЛ в критической ситуации, когда их всем не хватает? Стоит ли рассказывать родственникам пациента о причине смерти, если он просил скрыть ее? Приемлемо ли разрешать операции, намеренно калечащие человека, если он сам того желает?
По поводу этих и многих других вопросов, сложных с точки зрения этики и медицины, размышляет автор, предлагая подумать и читателям. Причем не отвлеченно, а в контексте законов и морали, в которых мы все живем. Текст дополнен комментариями российского медицинского юриста Ангелины Романовской.
Кому должны достаться аппараты ИВЛ в критической ситуации, когда их всем не хватает? Стоит ли рассказывать родственникам пациента о причине смерти, если он просил скрыть ее? Приемлемо ли разрешать операции, намеренно калечащие человека, если он сам того желает?
По поводу этих и многих других вопросов, сложных с точки зрения этики и медицины, размышляет автор, предлагая подумать и читателям. Причем не отвлеченно, а в контексте законов и морали, в которых мы все живем. Текст дополнен комментариями российского медицинского юриста Ангелины Романовской.
Паола Перетти "Под цикадным деревом"
Тихая и робкая Чечилия живет в Вероне с матерью и пожилыми тетушками, вместе они держат магазин свежей пасты. Шумное, любящее и подчас невыносимое семейство окружает девушку заботой, но иногда кажется, что этой заботы слишком много.
Старшая из тетушек Чечилии умирает, оставив ей в наследство загадку: оказывается, у сестер был младший брат, который бесследно пропал сразу после рождения. Чтобы найти Лоренцо, девушка отправляется туда, откуда все началось, в опустевший дом, рядом с которым растет старая яблоня. Много десятилетий назад пять сестер собирались под ней вечерами под стрекот цикад. Что за тайны остались в том далеком времени? Чечилии предстоит это выяснить, а заодно многое узнать о самой себе.
Тихая и робкая Чечилия живет в Вероне с матерью и пожилыми тетушками, вместе они держат магазин свежей пасты. Шумное, любящее и подчас невыносимое семейство окружает девушку заботой, но иногда кажется, что этой заботы слишком много.
Старшая из тетушек Чечилии умирает, оставив ей в наследство загадку: оказывается, у сестер был младший брат, который бесследно пропал сразу после рождения. Чтобы найти Лоренцо, девушка отправляется туда, откуда все началось, в опустевший дом, рядом с которым растет старая яблоня. Много десятилетий назад пять сестер собирались под ней вечерами под стрекот цикад. Что за тайны остались в том далеком времени? Чечилии предстоит это выяснить, а заодно многое узнать о самой себе.
Евгения Сафонова "Когда завтра настанет вновь"
В мире, где магия давно стала обыденностью и идёт рука об руку с технологиями, юная студентка-магичка Элайза Форбиден узнаёт, что она уже сутки как должна быть мертва.
Девушка бежит из дома, чтобы найти серийного убийцу и скрыться от безликой твари, следующей за ней по пятам. Но Элайза не одна. Её спутники – двенадцатилетний брат, баньши-журналистка, самопровозглашённый рыцарь и таинственный фейри, который слишком часто появляется в нужное время в нужном месте. Смогут ли они бросить вызов самой Владычице Предопределённости и изменить судьбу, предписанную последней леди рода Форбиден?
В мире, где магия давно стала обыденностью и идёт рука об руку с технологиями, юная студентка-магичка Элайза Форбиден узнаёт, что она уже сутки как должна быть мертва.
Девушка бежит из дома, чтобы найти серийного убийцу и скрыться от безликой твари, следующей за ней по пятам. Но Элайза не одна. Её спутники – двенадцатилетний брат, баньши-журналистка, самопровозглашённый рыцарь и таинственный фейри, который слишком часто появляется в нужное время в нужном месте. Смогут ли они бросить вызов самой Владычице Предопределённости и изменить судьбу, предписанную последней леди рода Форбиден?
Кэтрин Парди "Луна костяной волшебницы"
Костяные волшебницы помогают сохранить равновесие между мирами. Они переправляют души умерших в другой мир, чтобы не сеять хаос среди живых.
Аилесса с ранних лет готовилась стать главной костяной волшебницей. Теперь ей предстоит пройти жестокий обряд посвящения. В полнолуние девушка должна убить того, кому предназначалось стать ее возлюбленным.
Бастьен давно жаждет отомстить волшебницам за смерть своего отца, который стал жертвой их ритуала. Но когда он выследил Аилессу, все идет не по плану – теперь его судьба зависит от нее.
Костяные волшебницы помогают сохранить равновесие между мирами. Они переправляют души умерших в другой мир, чтобы не сеять хаос среди живых.
Аилесса с ранних лет готовилась стать главной костяной волшебницей. Теперь ей предстоит пройти жестокий обряд посвящения. В полнолуние девушка должна убить того, кому предназначалось стать ее возлюбленным.
Бастьен давно жаждет отомстить волшебницам за смерть своего отца, который стал жертвой их ритуала. Но когда он выследил Аилессу, все идет не по плану – теперь его судьба зависит от нее.
Дэвид Нотт "Военный врач. Хирургия на линии фронта"
«Я исколесил мир в поисках проблем» – так могла бы начинаться история какого-нибудь авантюриста, стремящегося испытать себя в экстремальных условиях. И это была бы книга о приключениях, полуправдивых и захватывающих. Но автор этой фразы и книги совсем не путешественник и крайне далек от художественного вымысла, ведь ему довелось столкнуться с самой неприглядной реальностью, какую только можно себе представить, – войной. Доктор Нотт побывал в Афганистане, Ираке, Сирии и других горячих точках, оперировал и принимал роды под грохот разрывающихся снарядов и вытаскивал с того света людей в условиях, не имевших ничего общего с хорошо оборудованными европейскими клиниками. Эту книгу он написал, пытаясь ответить самому себе на вопрос: что заставляет врача отправляться в самые опасные места на планете и, несмотря на творящийся вокруг ужас, с риском для собственной жизни выполнять свою работу, помогать и утешать людей, оказавшихся в беде.
«Я исколесил мир в поисках проблем» – так могла бы начинаться история какого-нибудь авантюриста, стремящегося испытать себя в экстремальных условиях. И это была бы книга о приключениях, полуправдивых и захватывающих. Но автор этой фразы и книги совсем не путешественник и крайне далек от художественного вымысла, ведь ему довелось столкнуться с самой неприглядной реальностью, какую только можно себе представить, – войной. Доктор Нотт побывал в Афганистане, Ираке, Сирии и других горячих точках, оперировал и принимал роды под грохот разрывающихся снарядов и вытаскивал с того света людей в условиях, не имевших ничего общего с хорошо оборудованными европейскими клиниками. Эту книгу он написал, пытаясь ответить самому себе на вопрос: что заставляет врача отправляться в самые опасные места на планете и, несмотря на творящийся вокруг ужас, с риском для собственной жизни выполнять свою работу, помогать и утешать людей, оказавшихся в беде.
Джеффри Бартон "Запах смерти"
Чикагский кинолог Мейсон Райд и его собаки – настоящие асы в сыскном деле, способные отыскать самый малозаметный след. Поэтому полиция часто прибегает к их помощи.
Однажды, исследуя одно из мест преступления, Райд подобрал чудом выжившего щенка золотистого ретривера. И Вира – так он назвал свою новую питомицу – очень скоро стала его любимицей. Такой потрясающе умной и чуткой собаки он еще не встречал…
На улицах Чикаго сеет ужас безжалостный и хитроумный маньяк, за которым давно и безуспешно гоняется вся полиция города. Он совершил много кровавых убийств, но всякий раз его след словно растворялся в воздухе. До тех пор, пока его не учуяла Вира. Кинолог и собака подключаются к охоте на монстра. Однако если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя. И теперь у них появился смертельный враг – враг, который не остановится ни перед чем…
Чикагский кинолог Мейсон Райд и его собаки – настоящие асы в сыскном деле, способные отыскать самый малозаметный след. Поэтому полиция часто прибегает к их помощи.
Однажды, исследуя одно из мест преступления, Райд подобрал чудом выжившего щенка золотистого ретривера. И Вира – так он назвал свою новую питомицу – очень скоро стала его любимицей. Такой потрясающе умной и чуткой собаки он еще не встречал…
На улицах Чикаго сеет ужас безжалостный и хитроумный маньяк, за которым давно и безуспешно гоняется вся полиция города. Он совершил много кровавых убийств, но всякий раз его след словно растворялся в воздухе. До тех пор, пока его не учуяла Вира. Кинолог и собака подключаются к охоте на монстра. Однако если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя. И теперь у них появился смертельный враг – враг, который не остановится ни перед чем…
Александр Варго "Закрытый показ"
Идут съемки любительского фильма ужасов начинающего режиссера Матюнина. Главную героиню Жанну, согласно сценария, два злодея должны насиловать, пытать, а затем четвертовать. Потребовались весьма дорогие атрибуты – трюки, грим, спецэффекты, компьютерная графика. И сразу выяснилось, что такой запредельный бюджет команда не потянет.
Но тут у Жанны родилась идея: привлечь к съемкам, так сказать, дублершу. И всё снять вживую…
Двадцать пять лет спустя они оказались запертыми в мрачном бункере.
И начался показ фильма. Того самого… И прежние роли вернулись. И, как тогда, – всё вживую, и реки крови, и теплая плоть, и оглушительный, сводящий с ума визг. Вот только сценарий изменился радикально, до леденящей жути…
Все ужасы, пороки, мерзости, грехи и низости человечества – здесь. Книга обо всем и сразу.
Идут съемки любительского фильма ужасов начинающего режиссера Матюнина. Главную героиню Жанну, согласно сценария, два злодея должны насиловать, пытать, а затем четвертовать. Потребовались весьма дорогие атрибуты – трюки, грим, спецэффекты, компьютерная графика. И сразу выяснилось, что такой запредельный бюджет команда не потянет.
Но тут у Жанны родилась идея: привлечь к съемкам, так сказать, дублершу. И всё снять вживую…
Двадцать пять лет спустя они оказались запертыми в мрачном бункере.
И начался показ фильма. Того самого… И прежние роли вернулись. И, как тогда, – всё вживую, и реки крови, и теплая плоть, и оглушительный, сводящий с ума визг. Вот только сценарий изменился радикально, до леденящей жути…
Все ужасы, пороки, мерзости, грехи и низости человечества – здесь. Книга обо всем и сразу.
Дэвид Нотт "Военный врач. Хирургия на линии фронта"
«Я исколесил мир в поисках проблем» – так могла бы начинаться история какого-нибудь авантюриста, стремящегося испытать себя в экстремальных условиях. И это была бы книга о приключениях, полуправдивых и захватывающих. Но автор этой фразы и книги совсем не путешественник и крайне далек от художественного вымысла, ведь ему довелось столкнуться с самой неприглядной реальностью, какую только можно себе представить, – войной. Доктор Нотт побывал в Афганистане, Ираке, Сирии и других горячих точках, оперировал и принимал роды под грохот разрывающихся снарядов и вытаскивал с того света людей в условиях, не имевших ничего общего с хорошо оборудованными европейскими клиниками. Эту книгу он написал, пытаясь ответить самому себе на вопрос: что заставляет врача отправляться в самые опасные места на планете и, несмотря на творящийся вокруг ужас, с риском для собственной жизни выполнять свою работу, помогать и утешать людей, оказавшихся в беде.
«Я исколесил мир в поисках проблем» – так могла бы начинаться история какого-нибудь авантюриста, стремящегося испытать себя в экстремальных условиях. И это была бы книга о приключениях, полуправдивых и захватывающих. Но автор этой фразы и книги совсем не путешественник и крайне далек от художественного вымысла, ведь ему довелось столкнуться с самой неприглядной реальностью, какую только можно себе представить, – войной. Доктор Нотт побывал в Афганистане, Ираке, Сирии и других горячих точках, оперировал и принимал роды под грохот разрывающихся снарядов и вытаскивал с того света людей в условиях, не имевших ничего общего с хорошо оборудованными европейскими клиниками. Эту книгу он написал, пытаясь ответить самому себе на вопрос: что заставляет врача отправляться в самые опасные места на планете и, несмотря на творящийся вокруг ужас, с риском для собственной жизни выполнять свою работу, помогать и утешать людей, оказавшихся в беде.