Посмотрел на днях интервью о гражданской активности с одним из сотрудников провластного аналитического центра БИСИ и в очередной раз задумался о судьбе ручного гражданского общества в Беларуси. По идее, общественные инициативы - это современная форма горизонтальной социальности, которая служит противовесом государству. Но что ожидать, когда государство стремиться поставить эти инициативы себе на службу?

https://telegra.ph/CHto-budet-s-provlastnym-grazhdanskim-obshchestvom-v-Belarusi-05-01

​Усталое сообщество

Прочитал отчет по результатам большого исследования 2023 года о поляризации в польском обществе. Я в восторге от этого исследования, это фундаментальная и очень качественная работа, настоящая энциклопедия польского общества.

Во-первых, сбор данных. Данные собирались как качественными методами (глубинные интервью и фокус-группы), так и количественным (онлайн и телефонные опросы) - это база для любого большого исследования. Однако авторы пошли еще дальше, включив деск рисерч и интервью с экспертами. Причем, сбор опросных данных делали не сами, а привлекли профессиональных рисерчеров из компании Kantar - то есть тех, кто занимается этим каждый день, в отличие от авторов исследования, университетских профессоров. Выборка опроса составила 4 тыс. человек, что позволило не только описать общую картину общества, но и закопаться вглубь отдельных сегментов.

Во-вторых, используемые подходы и инструменты. В основе анализа лежит сегментация по некоторым аспектам ценностей, социально-психологических особенностей и политических взглядов. Такое сочетание классное, потому что дает результат, который будет долго актуален: отношение к общественно важным вопросам меняется, меняются и сами вопросы на повестке, а ценности и психологические особенности довольно инертны. При этом исследование поражает широтой, охватывая идентичность, историю, социальный идеал, эмоции, восприятие поляризации, отношение к экономическим вопросам, медиапотребление и др.

С точки зрения статистических методов авторы тоже впереди большинства беларуских исследований: для выделения сегментов они использовали не кластерный анализ, а более современный и мощный метод - латентный классовый анализ.

Есть интересные параллели с сегментациями, которые встречаются в разных исследованиях по Беларуси. Например, "пассивные либералы" - это кажется аналог сегмента, беларуских исследованиях называемого "демократическое ядро", "прогрессивные демократы" или "проевропейские". Интересно, что в Польше "пассивные либералы" - это не главные борцы за свободу, хотя в наших исследованиях именно они считаются таковыми. Меня всегда это немного смущало - как самый индивидуалистический сегмент может быть самым ангажированным в борьбу, если политическая борьба требует социальной ориентации, солидарности, представления об общем благе, коллективном действии. Возможно в беларуских исследованиях не учитывается что-то важное, что удалось нащупать полякам.

В третьих, структура отчета. Она очень удобно выстроена от основных выводов к деталям. Описание выводов из статистики сопровождается иллюстрациями в виде цитат из интервью, описаниями примеров людей (как buyer persona). История затягивает с самого начала и тут интересная фишка - это раздел с неочевидными выводами. В нем, например, говорится, что один из самых лояльных к мигрантам сегментов - это консервативные "гордые патриоты": они считают, что раз иностранцы выбирают для жизни Польшу, значит Польша крутая страна. Это нетривиальный тейк, заставляющий читать дальше, чтобы разобраться что же тут имеется в виду.

Из недостатков отмечу два:

1) Не очень хорошая визуализация. Не то чтобы там есть грубые ошибки, но многие решения выглядят странным. Взять хотя бы то, что на скрине: начинать горизонтальные бары не от общей оси - это кринж. Потому что главное в этих полосках - это разница их длины. Чтобы эта разница моментально считывалась, полоски должны начинаться от общего нуля.

2) Мало раскрыт классовый аспект описанных различий во взглядах и в целом их связь с социально-демографическими характеристиками. На примере беларусов я уже не раз говорил почему это важно: мы, конечно, можем считать ябатек или равнодушных просто тупыми или необразованными, но куда полезнее и правильнее увидеть за их позицией их собственную логику и объективные условия жизни, которые подталкивают их так думать. Эта логика может нам не понравится, но только понимая людей мы можем с ними как разговаривать, так и эффективно бороться.

В остальном исследование супер - кладезь знаний о Польше и образец крутой исследовательской работы.

У многих утопия ассоциируется с чем-то негативным. Утопическим называют невозможное, то, о чем не имеет смысла говорить.

На самом деле утопия - это важная форма критики существующего. Она вскрывает противоречия между данным и потенциально возможным. Тем самым выстраивает образ будущего, помогающий двигаться вперед как в массовых политических проектах, так и в реализации небольших задумок. В этом смысле как технологические, так и социальные инновации требуют утопического мышления.

Яркий пример утопического проекта, принесшего много пользы - это создание интернета. Многие слышали, что технология компьютерной сети (ARPANET), лежащая в основе современного интернета была создана по заказу военных: чтобы иметь надежную связь на случай ядерной войны.

Особенность ситуации в том, что на деньги военных разработкой интернета занималась группа академических ученых, обладающая практически полной автономией. Это были энтузиасты, увлеченные с одной стороны фундаментальными научными целями, а с другой стороны воплощением утопической идеи изменения мира с помощью компьютерных сетей. Их стремление совпало с целями военных, которые выделили утопистам деньги и позволили реализовать свои стремления так, как те считают нужным. Далее в 80-х и 90-х энтузиасты со всего мира придумали электронную почту, чаты, браузеры и прочие вещи, которые сделали интернет тем, чем мы его знаем.

Политика и молодежь

В Беларуси доля молодежи среди интересующихся политикой значительно меньше, чем среди населения в целом. Это значит, что молодежь гораздо более аполитичная, чем другие возрастные группы.

В то же время доля молодых среди попавших под уголовное преследование за политику превышает долю молодежи в целом по стране. То есть не смотря на низкий интерес к политике, молодежь чаще других попадает за решетку за свои взгляды и действия. В этом отношении молодые люди не выглядит особо аполитичными на фоне других возрастных групп.

Несколько гипотез, которые могли бы объяснить такие данные:

🔸 Возможно интерес молодежи к политике гораздо сильнее конвертируется в действия, что повышает риск попасть под репрессии. То есть молодые люди редко интересуются этой темой, но те, кто все-таки заинтересовались с гораздо большей вероятностью будут что-то делать, чем политизированные люди среди старшей группы.

🔸 Вероятно эта ситуация отражает логику работы карательной системы, которая в целом склонна меньше преследовать старшие возрастные группы. Это косвенно подтверждается тем, что возрастная структура осужденных в целом, по любым статьям, совпадает со структурой преследуемых за политику.

🔸 Не исключено, что у старших возрастных групп другая культура безопасности. Попросту говоря они проявляют большую осторожность в своей деятельности.

Данные:
1) Интерес к политике: Chatham House, 2023
2) Распределение по преследуемым за политику: Dissidentby, 2024
3) Распределение по осужденным: Белстат, 2023
4) Возрастная структура населения: Белстат, 2021

В комментариях к предыдущему посту было важное замечание: политизированность - это не значит протестность. Поэтому возможно среди пострадавших от репрессий мало представителей старшей возрастной группы потому что они чаще занимают хоть и политизированы, но чаще поддерживают действующую власть.

Как видно на диаграмме выше, на самом деле это не так. В Беларуси люди старшего возраста (50-64) не склонны занимать провластную позицию. Их политизация выливается в повышенную долю как сторонников, так и противников текущего строя.

В то же время молодежь (18-29) отличается именно тем, что часто не имеет мнения по политическим вопросам. Среди этой группы не превалируют ни сторонники, ни противники текущей системы.

Одно из потенциальных объяснений аполитичности молодежи - это гибкость ее интересов. Предполагается, что молодежь легче переключается с одной темы на другую. Поэтому сегодня они не зацикливаются на политической сфере, где не происходит новых громких событий.

Если бы это предположение было верным, то мы бы видели повышенную в сравнении с другими группами политизированность молодежи в период громких событий.

Однако данные этого не подтверждают. В 2020 и 2021 молодые люди были все такими же менее ангажированными, чем другие группы, чаще выбирая нейтральную позицию. Хотя к концу осени 2020 самый разгар событий уже прошел, политика все еще оставалась центральной темой для многих. Показательно также, что динамика с ноября 2020 по апрель 2021 позиций молодежи не отличается от динамики среди других групп. В этом смысле молодежь вероятно все-таки не отличается особой гибкостью интересов.

Данные: Chatham House, онлайн-опрос городского населения 18+ (ноябрь 2020, апрель 2021)

Немного дилетантизма про либертарианство

У этого течения множество недостатков, но самое фундаментальное на мой взгляд - это представление о том, что можно сочетать крайние рыночные принципы с отсутствием государственного контроля.

Такая идея предполагает, что утилитаристское и индивидуалистическое поведение - это что-то естественное для людей. Что если убрать государственную регуляцию, то люди автоматически по собственной воле начнут обмениваться на свободном рынке, продавать товары, деньги и труд, преследуя собственную выгоду. Затем путем саморегуляции это индивидуалистическое поведение каждого приведет к благополучию всех - как гласит пресловутый принцип невидимой руки.

Конечно, никакого естественного социального поведения не существует. Антропологи подтвердят, что люди на протяжении тысячелетий вырабатывали самые разные формы социальных отношений. Существовали сложные общества строящиеся как на крайне коллективистских, так и на крайне индивидуалистических принципах, как крайне иерархические, так и супер эгалитарные. Сегодня мы тоже видим большое разнообразие, пусть доминирующих форм не так много.

По крайней мере миф о том, что свободный утилитаристский обмен - это естественная форма циркуляции благ давно развенчан эмпирической наукой. Это показал Марсель Мосс в своем очерке о даре, Бранислав Малиновский описавший традицию кула, Карл Поланьи, а затем Дэвид Гребер. Кстати, мы и сами видели несколько примеров, когда массовым стихийным поведением была вовсе не конкуренция за ресурсы, а солидарность и взаимопомощь. Это реакция людей на коронавирус, а затем на насилие государства в Беларуси, это подъем волонтерского движения в Украине после начала вторжения.

Если рыночные стремления не естественны для людей, значит, чтобы они соблюдали эти принципы требуется некоторая форма регуляции. А поскольку либертарианство отрицает коллективные формы управления и саморегуляции, значит мы приходим к навязыванию воли сильнейшего и выстраиванию новой иерархии. В этом фундаментальная непоследовательность и противоречивость этой доктрины. Назовем мы новый регулирующий вертикальный аппарат государством или нет, функция останется той же. Время от времени эта функция будет требовать насилия, потому что в какой-то момент людей придется принуждать, например, соблюдать принцип частной собственности, если они захотят создать профсоюз и участвовать в принятии решений на собственном предприятии. В этом случае свобода для либертарианцев - это свобода для бизнесменов, а не для рабочих.

Кстати, это противоречие время от времени проявляется в высказываниях рыночников. Например, Павел Данейко в одном из недавних интервью говорил, что в Беларуси рыночные реформы должны реализовываться под внешним контролем ЕС, "не обсуждаясь внутри страны". Вот и получается, что выбирая между свободой и рынком, экономические либералы порой выбирают вовсе не свободу.

В этом смысле анархизм куда более последовательный в отстаивании свободы, чем либертарианство. Он предполагает разные формы экономического взаимодействия, если они приняты коллективно, путем компромиссов и согласия всех, кого это касается.