Поляризация в Беларуси 2021

До сих пор наиболее системной попыткой применить линзу поляризации к изучению политического конфликта в Беларуси является статья Фабиана Буркхардта и Яна Матти Доллбаума "Lukashenka’s Constitutional Plebiscite and the Polarization of Belarusian Society". Авторы сделали онлайн опрос в конце 2021 года и проанализировали отношение сторонников Лукашенко, нейтралов и противников к различным поправкам в конституцию, проект реформы которой тогда разрабатывался. Результат показал следующее:

- Сторонники и противники власти резко расходились по вопросам, связанным с полномочиями президента и национальных символов.

- При этом оба лагеря поддерживали определение брака, как союза мужчины и женщины и внешнеполитический нейтралитет страны.

То есть разногласия касались главным образом фигуры президента и не распространялись на многие другие вопросы. В этом смысле идеологическая поляризация, для которой характерно именно наложение противоречий по разным темам, на тот момент еще не до конца сформировалась.

Авторы также замерили аффективную поляризацию, задав вопрос должны ли их противники участвовать в написании конституции и участвовать в следующих выборах. В результате получилось, что у сторонников Лукашенко есть сильное желание исключить противников из политической жизни, а у противников Лукашенко этого нет, они скорее нейтрально относятся к участию противников.

Я думаю, что такая асимметрия в неприязни связана с тем, что противников власти на тот момент было большинство и они чувствовали себя уверенно. Наоборот, сторонники власти чувствовали угрозу для порядка, который они поддерживают, что вызывало у них негативную реакцию.

В этом смысле сегодня ситуация в общественном мнении обратная. Когда сторонников власти большинство, они уже не чувствуют неприязни к ее противникам. В то время как постоянное давление государства на своих противников вызывает у них негативную реакцию, которую они направляют не только на власть, но и на ее сторонников. Этот также усиливается расширением оппозиционной повестки с вопроса о президенте до целого ряда тем внешней и внутренней политики.

После 40 дней страйка в Варшавском университете студенты объявили о победе и завершили протест

Они подписали трехстороннее соглашение с руководством университета и Министерством науки. Однако, если присмотреться, победа выглядит хоть и приятно, но не столь однозначной.

В начале забастовки студенты озвучили список требований к университету и министерству:
- Создание фонда для открытия столовых по всей стране
- Общественные столовые в каждом корпусе университета и в здании библиотеки
- Разработка плана строительства новых общежитий
- Предоставление помещений для активистской деятельности

Сравним это с основными результатами:
- Разработка плана финансирования общественных столовых до конца 2025 года
-Организация открытой встречи с руководством университета для обсуждения доступности дешевых обедов
- Обязательство университета расширять жилой фонд общежитий
- Расширение социальной инфраструктуры за счет средств министерства

Таким образом, в вопросе столовых власти лишь частично пошли навстречу студентам: вместо конкретных заведений пообещали обсуждения и разработку планов. Хотя именно столовые были главным лозунгом забастовки.

Тем не менее, в стратегическом плане университет фактически признал правоту студентов, признав важность социальной политики. Например, жилищный фонд общежитий сокращался с 2007 года, а теперь университет взял курс на его расширение. Кроме того, когда начнет действовать план финансирования столовых, университетам станет выгодно открывать такие заведения.

Выходит, что хотя конкретные требования не были выполнены, по сравнению с ситуацией "как если бы забастовки вовсе не было", студенты все же достигли многого. Эта ситуация напоминает закономерность, которую подметил Дэвид Гребер: протестные движения часто не достигают краткосрочных целей, потому что власти не хотят терять лицо, но в долгосрочной перспективе активисты добиваются своего. Кроме того, по результатам страйка профсоюз получил опыт, стал более известным, и много новых людей захотели вступить.

Эти достижения анархистской молодежи особенно радуют на фоне правеющего польского общества, где, кажется, недалеко до черносотенных погромов против мигрантов.

Толькі што прачытаў уброс Нашай Нівы пра "памілаванне амаль усіх анархістаў", які яны паўтарылі за губопікаўскім каналам. Навошта СМІ, якія павінны быць прафесійнымі, гэта робяць? Без свайго каментара і фактаў. Хочуць быць першымі? Ці наўмысна сеюць дэзінфармацыю? А можа ў іх ёсць інсайдэрскія сувязі з прашладнымі крыніцамі ў органах? Пытанечка да іх.

У любым выпадку вельмі хацелася б, каб гэта было праўдай. Я не веру, што анархістаў так лёгка выпусцяць. Акіхіру Гаеўскага-Ханаду вызвалілі бо ён меў падвойнае грамадзянства, беларускае і японскае. Наколькі я ведаю, іншыя анархісты і анархісткі не маюць такіх прывілеяў. Аднак я хацеў бы вельмі памыляцца і шчыра веру, што момант вызвалення маіх сяброў і таварышаў наступіць хутчэй, чым скончацца іх велізарныя прысуды.

Товарищам

Я не писал манифестов,
В тех странах, где правит ряса.
Италия пахнет песто,
А Польша воняет мясом.

И не дописывал оду
В республиках, полных сои.
Штаты воруют свободу,
Китай раздаёт помои.

Всюду газетные будки,
Много ли люди читают?
В Минске сажают на сутки,
В Окрестина жёстко пытают.

Пусть повесть я не закончу
Под фонарём в переулке,
Слог одиозный, стих гончий,
Рукописи из шкатулки…

Ветру отдам за бесценок,
Чтобы разнёс их по свету,
Чтобы, разрушив застенок,
Вышли товарищи к лету!

2018 г.

Послушал лекцию Тимоти Снайдера про историю Беларуси и не узнал ничего интересного

Отчасти потому что она явно ориентирована на иностранцев, которые не знают базовых фактов из этой истории. Например, про путь из варягов в греки или про воссоединение Беларуси в 1939, происходившее в контексте совместного нападения СССР и Германии на Польшу. Возможно он упоминал какие-то новые или спорные среди историков сюжеты, но я никаких тонкостей не уловил.

Кстати, как популярная лекция мне кажется она сделана хорошо. Особенно понравились всякие цепляющие аудиторию приколы вроде вопроса к слушателям является нация чем-то древним или чем-то современным с правильным ответом "и тем, и другим одновременно".

При этом, древней нацию можно считать только в очень-очень специфическом смысле: что национальная идеология содержит какие-то представления о древности. А современная она в самом прямом смысле, поскольку не существовала и не могла существовать до эпохи модерна.

То есть, будучи популярной, лекция оказалась слишком поверхностной в контексте исследований национализма и это вторая причина почему мне было не интересно.

Конечно, автор упоминает, что есть период наций, а есть донациональный период. Однако это скорее ритуальная оговорка, дань научному консенсусу в исследованиях национализма, чем методологический принцип, который он действительно использует. Потому что сразу после этого он говорит "я расскажу вам про особенности Беларуси в донациональный период" и начинает рассказывать про племена скифов. Чем-то напомнило мне учебник пятого класса, в котором история Беларуси возводится к неандертальцам.

Такое я ожидал бы услышать скорее от пропагандиста национализма, чем от серьезного исследователя. Ну, зато буду теперь примерно знать кто такой Тимоти Снайдер.

Транснациональный раскол и альтерглобалистское движение

Как-то я уже высказывал гипотезу, что текущий подъем правых популистов имеет очень похожие социальные причины на те, которые стояли за альтерглобалистским движением 25 лет назад. И что если бы это движение было более успешным, ребята вроде Трампа сегодня бы не побеждали.

Судя по всему исследования в рамках изучения транснационального раскола частично подтверждают эту гипотезу. Они показывают, что политические разделения сегодня проходят не совсем по линии экономических классов или религиозных различий, как это было в 20 веке. Ключевым расколом является оценка глобализации: есть те, кто от нее выигрывают, а есть те, кто проигрывают. Первые - это более мобильные образованные горожане, молодежь, люди умственного труда, чьи интересы представляют левые и либеральные партии. Они чаще приветствуют транснациональные структуры, например ЕС. Вторые - это чаще люди старшего возраста, из сельской местности, занятые ручным трудом, которые чаще голосуют за авторитарные и традиционалистские партии. Для них наоборот чаще характерен евроскептицизм и антимигрантские настроения.

То есть предметом раскола стал текущий формат глобализации, который как раз и оспаривали альтерглобалисты, предлагая привнести в него элементы социальной справедливости. Например, чтобы даже в бедных странах международный бизнес обеспечивал людям достойные условия труда или чтобы не использовал различные лазейки для уклонения от налогов. Что важно, альтерглобалисты соединяли требования социальной справедливости с идеями демократии, прав человека, гендерного равенства и остальным набором идей текущей "прогрессивной" части политического спектра.

Правда есть две вещи, с которыми я пока не разобрался и которые не вписываются в эту логику. Во-первых, сегодняшние правые популисты, перестраивающие миропорядок, это же и есть представители тех самых международных бизнесов, которым по идее должен был быть выгоден созданный ими самими формат глобализации. Во-вторых, участники альтерглобалистских движений, конечно, имели разное социальное происхождение, но все же это были явно не старшие работники ручного труда из сельской местности, которые сегодня являются ядром недовольных глобализацией.