— Ты продолжаешь быть грёбанной стервой, Нуар. Ты продолжаешь бороться с тем, что происходит, между нами, и поверь мне, мне это нравится. Но если ты, блядь, не начнешь делать то, что тебе говорят, я буду поступать с тобой иначе, малышка. Прямо сейчас я всё ещё довольно мил.

— Всё равно это плохой поступок. Задержка доставки отразится на репутации торговца, — резюмировал Дэмин. — Вы говорили, что отец учил вас быть честным, но, видимо, уроки прошли зря. Сомневаюсь, что жизнь способна так сломать, что человек ради лишней горсти монет переступит через свои принципы морали.

Мингли оставалось только дивиться такой святой простоте. Человек, который ни дня в жизни не голодал и ни в чём по-настоящему не нуждался, судит того, у кого вся жизнь — сплошная нужда.

В то же мгновение причина, которую я долго не могла выразить словами, стала ясна, как день. Я подняла голову и посмотрела Каллисто прямо в глаза.

— Я не хочу быть с Вами без любви, Ваше Высочество.

— ...

— Я не хочу оставаться с человеком, который не любит меня. Это достаточно убедительная причина?

Красные глаза на миг дрогнули. В мыслях пронеслось: «Так и должно быть».

<…>

Утешая себя, я призналась ему:
— Я хочу, чтобы кто-то, кто любил бы меня, помог мне сбежать из этого ада.

—...

— Мне нужен не человек со слабым интересом, который видит меня принцессой Империи, а тот, кто вытащит меня отсюда.

— А это... — я тяжело вздохнула. — Уверена, не Вы.

Каллисто изменился в лице.
— Это... Не я? — с легким нажимом спросил он.

— Не Вы.

— Вообще-то я прекрасно знаю, что ты не бездушная злодейка, как говорит молва, а живой человек, способный чувствовать и страдать.

— Но каждый раз, как ты притворяешься холодной, это выглядит столь прекрасно и очаровательно, что для меня во всём мире существуешь лишь ты. Я не могу оторвать от тебя глаз.

— Поэтому я и продолжал шутить над тобой. Но я не хотел доводить все до такого.

<…>

— Ты молила меня вытащить тебя из этого ада... Так что, пожалуйста, открой глаза.

— Не умирай, Пенелопа.

— Не оставляй меня в этом аду...