Из года в год пишу 8 марта одно и то же: самая большая сила на свете — это женщины.

Этот мир несовершенен и хрупок, но когда я думаю о лучшем будущем для него, оно всегда связано для меня с женщинами. Изо дня в день, из года в год женщины совместными усилиями делают мир лучше. Сегодня — день, когда можно всех за это поблагодарить.

С праздником, дорогие! Пусть каждая носит каждый день свое платье царицы, и тогда нас никто не остановит.

Тает снег, и светит высокое, совсем весеннее солнце. Если бы талый весенний снег и мартовские солнечные блики были бы духами, то Sublime Balkiss The Different Company, изящным этюдом Селин Эллена.

Это духи для особого времени — последней мартовской недели, последнего снега, первой бабочки.

Тоже шипр, но шипр тонкий и полупрозрачный, словно разведенный во всем растаявшем снеге. Сквозь потоки ледяной воды в нем слышатся смородиновый лист, луговые цветы, сирень и немножко цитрусовых — ничего яркого, только приглушенные краски и полутона.

В традиционной китайской культуре полупрозрачные цвета называли "украденными" или "ускользающими". Здесь именно такие ускользающие духи: трепетные и юркие, как дорожки света на мартовском снегу.

А что вы носите, провожая зиму?

В Петербурге такие закаты, что не хочется отрывать взгляда от тонкой линии горизонта, четко видя эту границу — земли и воды. А еще теплый ветер, так что время носить самые "хвостатые", то есть шлейфовые, духи.

В комментариях к предыдущему посту мне напомнили про Fleur de Lalita Parfums Dusita, и я радостно начала их носить. Потому что носить их — это усыпать все вокруг себя цветами. Лилии, жасмины, магнолии и розы расцветают там, куда хотя бы немного дотянутся эти духи. Мне редко нравятся ароматы такой обескураживающей диффузии, но Fleur de Lalita очень хороши.

Они пахнут, как белоснежный жемчуг, как молочные реки, как нежные лилии в букете невесты, как цветочный магазин ранним утром, когда только-только привезли новые цветы на продажу. Они пахнут, как весна и прекрасные закаты, которые нам сулит тепло.

Никогда раньше не обращала внимания на картинку на флаконе Do Son Diptyque. А там происходит что-то восхитительно гедонистическое. Дама, томно изогнувшись на кушетке, смотрит в море. Под ее ногами — узорчатый пол, над ее головой — листья экзотических растений и тень от балдахина. От этой картинки спокойно и свежо, как летним утром на море.

Do Son Diptyque и есть духи про гедонизм. Тубероза в них ленивая и не желающая никого душить: лишь слегка, игриво, рукой в белой лайковой перчатке она щекочет в носу. Я слышу в Do Son запах цветущей черемухи и вишни, который наполнит наши улицы через несколько недель, — тоже своего рода наш личный сорт гедонизма. А еще в Do Son есть чуть розового перца, капелька смол и много свежей зелени.

Духи, чтобы расслабляться и возлежать. Даже если вокруг понедельник.

Знакомство с ароматами марки Profumo di Firenze совпало с сезонным поеданием кулича.

Fior di Pane Profumo di Firenze я встретила криком "булочка!". Потому что на старте они пахнут свежеиспеченной сдобой, хрустящей чуть подгоревшей корочкой, хрупким и сладким тестом. Запах пугающе и притягательно натуральный. Затем духи одумаются, вспомнят, что они парфюмерия, и выдадут теплую пудру, древесную крошку, немного фантазийных цветов — но все остается увиденным изнутри пекарни. В драйдауне останется неожиданно классическая ваниль и мускусы почти что из "пятерки" Chanel.

Fior di Pane более рельефные и яркие, чем другой великий аромат на хлебобулочную тему, Jeux de Peau Serge Lutens, но парадоксально они меньше всего парфюмерия — это скорее мельтешение ностальгических и приятных запахов, которые не складываются в цельную историю.

Latte e Mandorla посвящены традиционному для флорентийских десертов сочетанию молока и миндаля. И миндаль, и молоко в этих духах фантазийные — шелковые и струящиеся по коже. Ваниль, сандал, лактонные ноты сливаются в одно нежное сливочное облако. Лишь иногда появляются жженые ноты, напоминающие, что за молоком на плите нужно следить. К базе они также превратятся в средний классический аромат в хорошем духе старого люкса.

Почему-то именно базы у ароматов Profumo di Firenze мне понравились больше. Они тонкие, проработанные, без выпирающих нот — легкое напоминание о слетевших духах и ушедшем времени.

А как у вас с хлебобулочными духами и изделиями?

Если бы мне нужно было одной фразой описать «хорошие духи», то я бы сказала так: хорошие духи — это долгая история.

Парфюмерия, на первый взгляд, вся про момент, эмоцию. Как устроены многие современные духи? Яркий запах — вспышка — удовольствие. Поэтому большинство современной парфюмерии бьет в одну ноту, один образ, одну отсылку: вишенка, жвачка, карамель. Это видно даже из названий: Sweet Vanilla, Mango Skin, Oud Sakura и прочие Sandal & Amberwood, задают нужное впечатление уже этикеткой флакона. Это тоже хорошие духи. Они нужны, чтобы подарить мгновенное удовольствие — и с этим справляются.

По-настоящему великие ароматы устроены иначе. Они хотят не только сразить первым впечатлением, но обаять харизмой и интеллектом. В великих духах есть история, движение от точки А в точку Б, иногда гладкое и легкое, иногда с непредсказуемыми поворотами. Чтобы попасть из цитрусового сада в темный лес в Mitsouko нужно пройти через влажную траву, через кусты жасмина, через опавшие листья. От ослепительных и пафосных классических альдегидов можно перейти к уютному запаху крема на коже. Можно пройти любыми путями, если парфюмер — не фокусник, а рассказчик историй.

Обо всем этом я думала, когда пробовала много современных духов с их катастрофически непродуманными базами. Даже в лучшем из выпусков последнего десятилетия — Chloe Nomade Absolu de Parfum — вместо базы невнятный росчерк мускуса, амбродерева и ванили. Будто духи меня поманили красивыми местами, а завели в подворотню. А наоборот (маловразумительное начало и отличная база) бывает очень редко.

Вчера я пережила первые ноты свежевыпеченного хлебушка в Fior di Pane Profumo di Firenze, а через пару часов крутила головой: от кого это исходит такой красивый цветочно-ванильный шлейф. От меня! База оказалась намного, намного интереснее начальных нот, что я встречаю не так редко.

Даже если ты перенюхал несколько тысяч ароматов, они все еще способны тебя удивить и рассказать что-то, чего ты еще не слышал (во всех смыслах!).

Что вы думаете про базы, современные и классические духи?

Многие годы увлечения духами сделали свое дело — теперь все сложнее влюбляться в ароматы, удивляться, испытывать яркие чувства. Большинство духов проходят лишь этап «неплохо», единицы справляются с «интересно», а в категорию «восторг» попадает один флакон из сотни.

Montri Dusita получилось полюбить сразу. Мне нравятся духи Писсары Умавиджани, основательницы марки Parfums Dusita, они умные, но при этом очень легкие и изящные. Их глубины всегда искусно замаскированы: если не готов утонуть, скользнешь по поверхности и обрадуешься, а если готов к погружению, то окунешься и удивишься.

В Montri на первом плане играют роза, уд и шафран — сочетание, которое уже было доведено до совершенства в другом аромате марки, Oud Infini. Здесь из уда убрали его плотность, из розы — наскучившую пышность, из шафрана — ассоциации с востоком. Получилось нечто багрово-мягкое, обжигающе темное и текучее, как мед. Это само по себе очень красиво,

но если подождать чуть-чуть, то можно удивиться еще больше. В Montri есть много от старорежимного травяного шипра: сожженные солнцем травы, пыль, запах лошадиного бока и седла. Запах августовского вечера в степи, когда на истомленную зноем землю опускается первая роса,

но если совсем забыться и кануть в Montri с головой, то откроется еще одна картина: дивные дождливые ночи в деревянном доме, когда запахи земли, мокрого дерева, сырости и зелени так ощутимы, что их можно потрогать.

В Montri прекрасно все, но особенно прекрасна легенда. Эти духи посвящены отцу Писсары, известному тайскому поэту Монтри Умавиджани, и в них есть что-то от большой любви. Такой, которая позволяет видеть в человеке что-то новое, каждый раз открывая его заново и от этого влюбляясь все больше.

Последние несколько лет я перехожу на российские марки косметики, которые почти полностью закрывают мои потребности. С парфюмерией сложнее — это вещь чувственная, эмоциональная и не всегда предсказуемая. Но и в российских марках духов все чаще удается найти жемчужины.

Марка PREDUBEZHDAI давно меня интересовала, но ничего особенного я не ждала. Все это мы видели — и Пыль, и Детство, и Okkult. Но был один аромат, который меня интриговал: PREKRASNOE DALYOKO. Его и купила.

Первое: Prekrasnoe Dalyoko повторили дух гениального Osang Mendittorosa. Здесь тот же мед, ладан, луговая трава, солнечный свет и безграничное счастье, которое бывает только в летний полдень, когда тебе семь лет. Второе: это русский Osang, он вкрапляет знакомые, идущие из памяти запахи. Для меня это гвоздика из старого шкафа, запах оплывших церковных свечек, дух старого деревянного чердака, зеленых стручков молодого горошка, который так сладко есть. В драйдауне остается карамельная амбра, тягучая и сладкая, как та самая запретная ириска.

Эти духи понравятся любителям ретро-гвоздики, ценителям церковных ладанов и вообще всем, кому не страшно и даже желанно пахнуть старым сундуком с пылью и памятью.

Восковое, зеленое, специевое, карамельное и древесное — будто экстрагировали старый альбом с фотографиями. Прекрасное далеко и близко, оно всегда в памяти, в том числе ольфакторной. Для меня это духи о лете в деревне, о том уголке в сердце, в который заглядываешь время от времени и из которого берешь силы и любовь.

"Эти духи так подходят к этому кладбищу!" — сказала моя подруга. Так выглядит настоящий комплимент парфманьяку.

Героями кладбища стали Spigo Profumo di Firenze и L'Envol de Cartier. Оба — прекрасные бабушники со своими сундуками, в которых прячутся истории.

История Spigo — о тишине и верности. Это хрупкая бестелесная лаванда, почти превратившаяся в пыль времени. Так пахнут кружевные воротнички, проложенные бумагой и долгие десятилетия пролежавшие в шкафу. Так пахнет едва уловимое детское воспоминание, которое настигает в разгар будней. И эти духи совсем бы растворились во времени, если бы не балансирующий аккорд камфоры — зеленый, лекарственный и мощный. Все вместе пахнет как микстура от забвения, напоминающая, что самая сладкая и целебная память — внутри нас.

История L'Envol — о дачных праздниках. Это тоже лаванда, но она так густо украшена медом, смолами, ирисами и травами, что почти забыла о своем минорном звучании. L'Envol пахнут как разгар загородного праздника, когда духи мешаются с запахом шампанского, ветер приносит из сада ночные запахи и случайных бабочек, на столе забыт недоеденный торт и еще витает в воздухе аромат полироли для мебели. Такой праздник всегда можно компактно перелить в отливант, и тогда это точно будет праздник, который всегда с тобой.

Живые, светлые, грустные и прекрасные духи.

В древнем городе Танаисе большое грозное небо и ничего не боящиеся камни — они пережили много веков и видели много чужих судеб. А еще в Танаисе происходит действие "Последнего дня лета" Андрея Подшибякина, прекрасной книги о конце детства и лета.

Я привезла в Танаис себя в Nomade Absolu de Parfum Chloé, моей любимой версии Nomade. Эти духи пахнут как сочная переспелая слива — и одновременно как покрытый мхом камень: пыль, горечь, зеленая трава. В Nomade пойман тот самый баланс между ладным и модным звучанием и вневременной структурой шипра. В таких духах не скучно и не пресно. Они готовы быть хорошим спутником во всех путешествиях, скитаться по векам, городам и странам — и звучать уместно и интересно хоть на улице города, хоть на краю древней стены. Шипровую конструкцию создавали на века, ее невозможно испортить и трудно развенчать. Раз - два - три, фрукты - мох - пачули, старинная и беспроигрышно прекрасная песенка.

Впрочем, не такая старинная, как город Танаис.

Долго думала, как же подойти к прекрасному George Carine Roitfeld. А все потому, что этот Джордж — непростой парень.

В этих духах три слоя. Верхний — бодрый утренний фужер с льдом, водкой, коноплей (у кого какие утра!) и охапкой только что сорванной травы. Зеленый, прямолинейный и веселый — одновременно в духе классических одеколонов и с тонкой иронией на счет "зелени" в парфюмерии. Конопля — тоже зелень!

Второй слой George умопомрачительно красив: это классический зеленый шипр в духе Chanel 19, Coriandre, Jean-Louis Scherrer и всех тех зеленых духов прошлого, которые были готовы растерзать твое сердце колючками и острыми листьями. Тихий, но загадочный.

Но третий слой — George отчетливо напоминает Devils Nightcap — лучший аромат Lush, бескомпромиссный дубовый мох, выкрученный на полную громкость. Оголенные ветки деревьев, барабанящий по окнам дождь и бесконечный ноябрь — драматичный и трагический.

В духах часто бывает много эмоций, но в George их особенно много, он та еще Drama Queen. Духи для тех дней, когда хочется драмы — драматизируйте, Джордж разрешает!

Кто из "любовников" Carine Roitfeld вам нравится больше?

Моя новая римская империя — это духи Senyokô, в которых французская изысканность встретилась с японской утонченностью. Только посмотрите на этот восхитительный сэмпл, совершенно непрактичный, но напоминающий кисть для каллиграфии или затейливую палочку для макияжа.

Духи Migration de L'Arbre посвящены чему-то прекрасному: отношениям между деревом и птицей, прилетающей каждый год на одну и ту же ветку. Эта нежная связь теплоты, простоты и радости узнавания сложилась в одни из самых удивительных духов, которые я знаю.

Описание аромата будет обещать цитрусы, магнолию, смолы и табак. Но на самом деле это аромат утренней теплоты, когда не хочется вылезать из-под одеяла. Аромат дыхания на коже любимого человека. Аромат заветной шкатулки с детскими сокровищами, стеклышками и камушками, которую находишь по возвращению в родительский дом.

Тихий, рассыпчатый, сандалово-пудровый, с легким цветочным ветром и теплой осенней шалью. Аромат — обладание, аромат — теплота двух крепко сомкнувшихся рук, аромат — тихий шепот в миллиметре от любимого лица.

Но это не музейный объект. Migration de L'Arbre полны жизни — их приятно, интересно и красиво носить. Они ложатся на кожу, как прозрачная органза, слегка щекочут и напоминают о себе несколько дней. Тот случай, когда красота встретилась с продуманностью формы.

Migration de L'Arbre стал финалистом Art & Olfaction Awards (2019). Никаких сомнений: это действительно тот редчайший случай, когда парфюмерия становится чистым искусством, длящим миг земного совершенства.

Получаю неприлично много хороших реакций на Sisley L'Eau Revee D'Alma.

Свежий зеленый аромат с помидорной ботвой, свежей редиской и базиликом мог бы вполне превратиться в запах рассады на бабушкином окне, если бы не узнаваемый почерк марки. Sisley играют по одним им ведомым правилам, свободно называя "красивым" все, что таковым им кажется. Мощный зеленый аккорд сам по себе настолько цельный и убедительный, что остается только придать ему свежий старт (лед, мята, солнечный свет) и совсем немного продлить базу — здесь все держится на мускусных полутонах, придающих плотности этим летучим духам.

Настоящий парфюмерный минимализм, сдержанный и потому самодостаточный. Ведь если вам красиво пахнуть помидорной ботвой и базиликом — кто в состоянии убедить вас в обратном?

Что-то давно тут не было про Mitsouko, исправляю!

Если мне нужен стальной стержень внутри, если мне нужна ослепительная и победительная сила, то я всегда достаю Мицуко. Старушке больше 100 лет, она как никто другой знает, как победить все и пережить всех.

В этот раз я решила сокрушить своей шипровой броней и замиксовала винтажные духи 1970-х на коже с большим количеством колоня на одежде и волосах. Получился стереоэффект: те части аромата, что уже угасли на волосах, только доигрывали свою партию на коже.

А еще я думаю, что мне удалось отменить время и "включить" одновременно духи из 1970-х, колонь из начала 1990-х и туалетную воду из начала 2000-х.

Но каждый день слушать сложные симфонии тяжеловато, поэтому после трехдневного марафона с Мицуко я от души полилась соленым сандалом Bohemian Soul Un Nuit Nomade. Поразительно, как быстро устарели такие сандалы в духе Santal 33 Le Labo и как точно они отсылают к своему времени — 2018–2020-м.

В отличие от Мицуко, которая, как кажется, заблудилась в лабиринтах истории — одна на целый век, на много прошедших десятилетий и на много еще грядущих.

Вышла моя книга, посвященная главному фрагонерду, парфманьяку, эстету и гедонисту русской литературы Михаилу Кузмину.

Мы выбираем себе героев не специально, но иногда удивительно с ними совпадаем.

Кузмин носил сладкие духи с розой и смолами, его любимыми были La Rose Jacqueminot Coty. Другой известный поэт серебряного века Федор Сологуб даже написал про него:

Мерцает запах розы Жакмино,
Который любит Михаил Кузмин.
Огнем углей приветен мой камин.
Благоухает роза Жакмино.
В углах уютных тихо и темно.
На россыпь роз ковра пролит кармин.
Как томен запах розы Жакмино,
Который любит Михаил Кузмин!

Писать о прошлом лучше в великих духах прошлого. Мои парфюмерные спутники в написании научных текстов — железная Mitsouko и загадочный Vol de Nuit. Они переносят в начало ХХ века так быстро и так легко, что времени не замечаешь.

На днях во время прогулки по Кронштадту обнаружила удивительные растения — то ли огромный шиповник, то ли выросшие на кустах розы. Большие, яркие, розовые!

Но самое главное, конечно же, запах: они пахнут розовым вареньем, свежей выпечкой и чем-то сказочным и сладким. Никогда не думала, что розы (или не розы?) могут так пахнуть сами по себе. Окутанный запахом этих цветов, Кронштадт и сам превращался в дворец Феи Драже, сладкое розовое королевство, где вечное лето.

Сегодня по следам знакомства с этими удивительными цветами достала Rose Gambit Nos Republic. За последние годы эта парфюмерная роза — лучшая. В ней пойман тот самый момент, когда роза на пике своего цветения приобретает этот чуть кондитерский, тягучий и мармеладный, запах. Раньше в Rose Gambit я видела шипы и сталь, а теперь нахожу еще и мягкое, нежное тело, скрытое за броней.

Замечаю, что за последние пару лет, но особенно — за последние несколько месяцев парфюмерная среда очень изменилась.

Лет пять назад мы ждали новых запусков, гадали о новых проектах и очень, очень любили парфюмеров. Я помню тот великий ажиотаж, который вызвали Rose&Cuir Frederic Malle или Gabrielle Chanel. Летели пух и перья, скрещивались копья, пылали форумные страницы. Теперь все иначе: новинки до России доезжают нечасто, парфюмеры все те же и слегка исчерпали наш запас к ним любви, а новых марок столько, что не хватит ни ног, ни носов с ними познакомиться.

Думаю, что это нормальное следствие переполненности копилки впечатлений и переизбытка информации. И вырисовываются две тенденции, как с этим справиться.

Первая — это поймать время за хвост. Следить за новыми марками, которые заходят в российский ретейл, даже если раньше о них ничего не было известно. Марок в избытке, некоторые начинают с коллекцией из десятка духов, — на все носы хватит. В этом мельтешении красот рано или поздно промелькнет пара алмазов.

Вторая — это жить так, словно времени не существует. Искать винтажи, горевать по снятостям, канонизировать ушедшие легенды, возвращать парфюмерный 2007-ой, 1989-ый или 1919-ый (мой любимый!). Окружить себя только избранным и время от времени вылавливать забытые жемчужины.

Моя история, конечно, вторая. Довольно давно я не интересуюсь новыми духами, а ныряю с головой в прошлое — и далекое, и близкое, — чтобы найти там что-то прекрасное, забытое и недооцененное.

Интересно, что результат у этих двух стратегий один: найти превосходный аромат. Просто кто-то верит, что такой аромат еще будет создан, а кто-то знает, что его уже однажды сделали — и забыли.

Наблюдаете ли вы кризис в парфсреде? И если да, то как с ним справляетесь?

Может ли запах, пришедший из прошлого в настоящее, увести нас с собой туда, откуда он явился?

Так спрашивает Рёко Секигути, изысканная японская писательница, ловящая в своих книгах невидимым сачком неуловимое. В книге "Зов запахов" она занимается тем же, чем и читатели этого канала, — ловит и запоминает запахи, ищет в них прошлое, "якорит" воспоминания и лечит обиды. Книгу читать, безусловно, нужно всем: это прохладная и нежная повязка на наши раны, доставшиеся от прошлого.

К выходу книги Flame Moscow выпустили специальный ароматический спрей — Ryoko. А мои студенты мне его подарили. Этот аромат можно распылять в воздух, на ткани, и, конечно, на себя. Стойкость у него небольшая, но легкость не мешает сложности композиции. Над ней очень хорошо постарались.

Ryoko пахнет сырой влажной глиной, малиновым вареньем, ледяным металлом, молоком и немного пылью. Он пахнет теплом и сном, как тихий и сонный дом в предрассветный час, когда контуры вещей теряются в ускользающей темноте. В этих духах есть немного от радости и печали, от пальцев в малиновом варенье — и от грустного взгляда из окна поезда на город детства, от только что сделанной глиняной посуды — и от покрытой пылью старой бабушкиной чашки, найденной в комоде.

При каждом вдохе мы втягиваем в себя запах. Двадцать тысяч раз в день.

Только запах может объединить живое и неживое.

Я верю в запах.

Так пишет Рёко Секигути, и мы с ней, конечно же, согласны.

Не так давно я писала про марку Senyokô и их великолепный аромат Migration de L’Arbre. Я заказала сэмплы всех ароматов марки и теперь мне нужны все готова рассказать про них вам!

Начнем с цветов, потому что лето, потому что июль и цветы, даже примятые дождем, красивы.

Duo des Fleurs с солирующими розой и жасмином, которые как два эксцентричных таланта на одной сцене — стремятся ослепить и переиграть друг друга. Оставим их бушевать наедине: в этом аромате гораздо интереснее та рамка, в которую вписана основная история. Она прописана так тонко и филигранно, что «делает» картину. Тонкие белоцветочные и дурманящие штрихи, капелька сонного зелья и резкий росчерк острого листа. С этими духами не соскучишься: они постоянно выбросят из розово-жасминного дуэта то всплеск зелени, то капельку молока, то сандаловый порошок ,то… грибную приправу.

Madama Butterfly II с другим настроением: томно-рассеянным, как утренний робкий петербургский свет, пробивающийся сквозь шторы. Здесь много ангелики и гальбанума — берегитесь, нелюбители этих пыльно-зеленых нот (то есть я), потому что именно они связывают разные ниточки этих духов: фиалку, винтажную пудру, горечь бархатцев, розовый перец, потрескивающий деревянный фитиль свечки. Мне нравится, что Madama Butterfly II не стала очередной манерной театральной историей, а превратилась в робкое трепетанье крыльев бабочки, которая к огню стремилась так неодолимо.

Перейдем к непредсказуемой природе, что актуально, если вы живете в Москве или Петербурге.

Une Île Pluvieuse, Дождливый остров, посвящение роману Юкио Мисимы «Шум прибоя». Вибрирующий, динамичный, живой запах влажной земли, йодистого морского воздуха, камфоры и намокшей древесины. Пожалуй, это самая достоверная ольфакторная зарисовка мрачного осеннего моря, которое не обнимает, а несет ледяной ветер и неуживчиво выкидывает к ногам пучки водорослей и обломки древесины. Слишком красиво и сложно, чтобы быть духами.

Что думаете про ароматы Senyokô? Встречали ли? Носили бы?

Если жара застала вас в городе, а не на морском побережье с бокалом чего-то ледяного, то нужны невероятные усилия, чтобы собраться и вести свою обычную жизнь. А иногда ноги настолько тянут в сторону воды, что нужно плечо, чтобы опереться на него и идти побеждать. Если доступные вам плечи не очень надежные или их нет вовсе, то есть безотказный George Carine Roitfeld.

С одной стороны, это классический зеленый шипр с остротой зеленой травы, разреженным воздухом после дождя, зеленым болотцем и холодным ветром с реки. Джордж — мальчик из хорошей семьи. В его тетушках и Chanel 19, и Jean-Louis Scherrer, и Aromatics Elixir Clinique — великие травяные шипры прошлого века. Те самые, которые выпрямляют спину, придают уверенности и металла в голосе. От них у него породистое лицо, четкая структура и идеально прописанные переходы.

Но с другой, George — это современные ироничные духи: они пахнут джином, немного коноплей и тем самым льдом на дне стакана с алкогольным коктейлем. Этот хмельной вайб делает духи более игривыми, сбавляет пафос и освежает в жару.

Впрочем, я уже не уверена, что нужно так уж доверять Джорджу: конечно, из суровых будней он уведет, но есть шанс очнуться у воды с тем самым коктейлем в руке.