В отличной книжке «Потрясающие приключения Кавалера и Клея» мне больше всего понравились второстепенные персонажи.

Как и положено книжке о комиксах, здесь каждого появляющегося полугероя надо описать быстро, одной-двумя фразами, будто у него один баббл на то чтобы представиться. И вот, например:

«В процессе своей карьеры Джордж Дебевуа Дизи опубликовал в «Севен Артс» подборку символистских стихов, объездил Латинскую Америку и Филиппины в качестве корреспондента «Американ» и лос-анджелесского «Экземинер», а также настрочил свыше ста пятидесяти дешевых романов под своим и доброй дюжиной чужих имен.
Прежде чем он стал ответственным редактором всех изданий «Пиканта», Дизи успел состряпать более шестидесяти книжек главного бестселлера компании, «Серого Гоблина из тени», звезды «Пикант-детективов».
И все же в отношении этих или других своих опытов и достижений Дизи не испытывал ни законной гордости, ни подлинного удовлетворения, ибо, когда Джорджу было девятнадцать, его боготворимый брат Малькольм женился на Онейде Шоу, любви всей жизни Дизи, и увез ее на каучуковую ферму в Бразилию, где они оба умерли от амебной дизентерии.
Горестное воспоминание об этом трагическом эпизоде, пусть даже давным-давно разъеденное временем и смятое в пепельно-серый порошок у него в груди, в смысле наружности отвердело в широко известный очень мало кем любимый набор манер и поступков.
Так, в этот набор входили тяжелое пьянство, чудные рабочие привычки и всеобъемлющий цинизм, а также редакторский стиль, твердо основанный на безжалостном соблюдении дедлайнов и руководстве с неизменным применением фактора внезапности, непредсказуемым и разрушительным, как удар метеорита из космоса.
Выражалось это руководство в основном в издевательских и скабрезных разносах, которым Джордж Дизи подвергал своих дрожащих сотрудников»

У этого персонажа в книжке страниц 20 в совокупности, и ни в какой момент он не в центре внимания. Но по такому описанию можно отдельный спин-офф делать, историю его лихой, циничной и печальной жизни

В Юте у ящерицы разбезжались глаза.

Когда я был маленьким, я думал, почему взрослые не наведут порядок в экономике и не помирятся с другими странами?
Когда я вырос, я понял, что нет никаких взрослых.

придумал шутку - переименовать свой телеграм-канал в "Письмо генералу Z"

тут же понял, что:
- одни читатели (включая друзей и коллег) не распознают отсылку, решат что я ударился в неистовый патриотизм и проклянут
- другие читатели (включая друзей и коллег) распознают отсылку, решат что я заделался врагом россии и проклянут

а время не то, по-моему, чтобы рвать социальные связи. они и сами счас рвутся на ровном месте, стоит неловко потянуться

упомянутое произведение, на мой взгляд, по сути своей пацифистское, антивоенное. а пацифистов сейчас вокруг мало, всё больше тех, что вечно рвёт в атаку. со всех сторон.

очень конечно похоже это всё на первую мировую, на самое начало - уже после провала плана шлиффена но еще до вердена, барановичей, ипра и галлиполли. тогда, в 1914 ещё было полно энтузиазма у всех участников.
энтузиазм спал через несколько лет - но есть ли у нас столько времени сейчас, неизвестно.

ну поживём - увидим. хорошо бы

многократно уже повторял эту фразу за последние годы, но повторю еще раз:
- первыми начали кроманьонцы, уничтожившие неандертальцев.
ну и вот https://www.tg-me.com/suchstuff/595

Если вдруг кому-то надо срочно полежать на тёплом пляже в Турции, то вот например https://www.tg-me.com/seasontour/696
На фоне тревожного похолодания в Москве такое желание вполне понятно.
Впрочем, впереди ещё более холодные времена, возможно стоит приберечь отпуск до этих тёмных дней

Доброе утро от капибары, которая завтракает с белкой 🐿️

Как хорошо, когда люди при деле! Вот какие-то энтузиасты составили энциклопедию книг жанра «попаданчество», отсортированную по годам «попадания»
http://samlib.ru/i/isaew_a_w/popadanec26.shtml

Понятно что большая часть - это банальные «герой весной 1941 оказывается советским генералом и может изменить ход войны», но есть и очень много экзотики.

Есть свежачок:
«Главная героиня умирает в Санкт-Петербурге от ковид 19 в июне 2020, и возвращается в во время окончания школы. Юность ГГ проходит на Острове в Столице Юганскнефтегаза. ГГ не будет спасать страну, она попытается спасти свою семью и себя. Мать главной героини умирает в феврале 2020 от инсульта, когда узнает, что банковские мошенники получив доступ к онлайн-банку Сбербанка опустошили все счета. ГГ нужно спасти маму и не заразиться ковид»

Есть политика:
«Геолог из современной Москвы переносится сам в себя и на Дальний Восток. Устраивает покушение на Горбачева, Ельцина, Чубайса и прочих»

А есть вот такое:
«Торговый центр с работавшим ночью персоналом переносится в Южную Африку второй половины 15-го века. Оттуда они начинают свое путешествие с приключениями на территорию Руси»

Что-то бесконечно тоскливое:
«Директор по управлению персоналом крупной корпорации попадает в тело конторского работника депо "Монорельс»

Что-то явно пародийное:
«Свадебный фотограф Вера Сидоренко попадает в каменный век. Там она встречает вождя по имени Ру и теряет покой. Отныне её задача - соблазнить дикаря, наделать кучу сенсационных фотографий и разбогатеть»

А вот это, как ни странно, всерьёз:
«Лейтенант ФСБ Спартак Гладков и олигарх Марк Крассовский - злейшие враги. Лейтенант несколько лет пытается уличить олигарха в продаже на черном рынке военных технологий. И наконец Гладков берет Крассовского с поличным при передаче террористам новейшей установки РЭБ. Во время завязавшейся перестрелки пуля попадает в прибор и... Спартак оказывается в далеком прошлом, за 70 лет до нашей эры. Идет последний год восстания гладиаторов»

Интригующая завязка в книге Сергея Калашникова «Едрит твою через кочерыжку... Или фемина против мракобесия»:
«Героине 19 лет и она - студентка уже второго курса Одесского Национального Медицинского Университета (ОНМУ) на Ольгиевской. ТиЯна ПЕтрович - сербка. Прекрасно владеет несколькими языками. Особенно русским. Знает латынь (в своё время мать учить заставила). Волею судьбы попадает в далекое прошлое, во времена зарождения Шумерской цивилизации порядка 4000 лет до н.э. Сможет ли героиня встроиться в общество того времени, не став пятым колесом в телеге?»

Выход из плоскости:
«Албания переносится на 40 лет назад - из 1979 в 1939 год»


Ну и вот: «Семилетняя девочка с мобильным телефоном и воздушным шариком попадает в Петербург. Удочеряется графом Шуваловым, который совместно с Ломоносовым выкачивают из нее информацию»

В списке упоминаются как сетературные нонеймы, так ивполне классики типа Звягинцева, Джека Финнея, Лазаря Лагина. Читать лучше не подряд, а наугад - промотать куда-нибудь в случайное место и восхититься:
«Недоучившийся студент Иван Климов из-за цепочки случайностей, попал в тело африканского вождя в 19 век. Но не смирился с этим, а решил стать Первым Императором Объединённых штатов Африки»

Заведи кота, говорили они. Всех крыс переловит, говорили они.

История настолько замечательная, что даже не хочется проверять, не выдуманная ли
https://www.tg-me.com/severnymayak/1919

Это кстати вырабатываемый довольно легко рефлекс - заметив, что кто-то убегает, на всякий случай тоже побежать. Бежать и плыть, лететь, куда - всё ранво, лишь бы туда, где нет и не было нас. Иногда это правильная тактика.

Про жизнь в пузыре, на примере Казахии (но это так везде, конечно, и даже в России нелучше)
https://www.tg-me.com/kolobok1973/5728

«– Недавно молодая американская поэтесса Аманда Горман выступила со своей поэмой на инаугурации Джо Байдена, после чего во всем мире был отмечен всплеск интереса к поэзии. А как было во времена Макатаева?"

как удар под дых.
меня разоблачили

наткнулся на заметку пятнадцатилетней давности:

"Отношение к Первой мировой разделило всю русскую литературу на несколько непримиримых кланов, разведя по разные стороны баррикад даже таких испытанных друзей, как Горький и Леонид Андреев. Для Горького война - гибель цивилизации, ее позор; для Андреева - начало великого национального проекта, шанс для России, надежда воспрянуть и объединиться. Исторически прав оказался Горький, но по-человечески понятней Андреев (всегда понятней и симпатичней человек, который честно заблуждается, предпочитая энергию этого заблуждения слишком очевидному, слишком простому знанию). Скажем, когда в России в очередной раз сменяется парадигма, правы оказываются те, кто предсказывает либо казарму, либо разруху; но по-человечески обаятельны те, кто опять - в двадцатый раз - искренне верит, что грабли вследствие наступления на них не ударят наступившего по лбу, а издадут музыкальный звук или, допустим, зацветут. Это в политике хороши точные прогнозы, а в литературе хорошо то, что генерирует лучшие тексты. Иногда они возникают в результате заблуждений - как «Рассуждения аполитичного» Томаса Манна или «Записки кавалериста» Гумилева, не говоря уж о ранней советской литературе с ее пафосом всемирного переустройства.

В поэтах тоже наблюдался раскол, даже более сложный - потому что поэзия вообще дело более тонкое. Некоторая, весьма незначительная часть декадентов ударилась в ура-патриотизм: Федор Сологуб выпустил книгу «Война», в которой так и блещет дикое стихотворение «Запасному - жена». Маршак, сам большой мастер стихотворного плаката, издевательски цитировал со­рок лет спустя: «Что уж нам Господь ни судит - мне и то утехой будет, что жила за молодцом. В плен врагам не отдавайся, умирай иль возвращайся с гордо поднятым лицом! Бабы русские не слабы - без мужей подымут бабы кое-как своих детей...» Да что Сологуб, или Северянин, или Кузмин, или Городецкий, когда сам Мандельштам поначалу радовался! «Европа Цезарей! С тех пор, как в Бонапарта гусиное перо направил Меттерних, - впервые за сто лет и на глазах моих меняется твоя таинственная карта!» Больше того: Маяковский некоторое время очень успешно сочинял подписи к плакатам и открыткам, что здорово пригодится потом в РОСТинском опыте. «У Вильгельма Гогенцоллерна размалюем рожу колерно... Враг изрублен, а затем он пущен плавать в синий Неман...» И рифма та же, сологубовская: «Пруссаков у нас и бабы истреблять куда не слабы». Не сказать, конечно, чтобы он все это проделывал из патриотического энтузиазма, - но Маяковский с его знаменитым бескорыстием был не таков, чтобы просто продаваться. Он искренне верил в пользу наглядной агитации. Не станем осуждать это поэтическое большинство, до конца 1915 года гнавшее патриотический гладкий строкаж в российской периодике: дело тут, конечно, не только в желании выслужиться. Поэты в большинстве своем неврастеники - они всегда радуются, когда долгое и мучительное ожидание разрешается наконец катаклизмом. «Есть изныванье перед боем - и упоение в бою». Все чувствовали, что нарыв должен прорваться, - и когда наконец нечто свершилось, не в силах были сдержать восторга.

Были вторые - те, кто с самого начала войну только проклинал как дело бесчеловечное и, главное, бессмысленное. Никакие государственные соображения для таких людей попросту не существовали, кровавая правда войны была им омерзительна, себя они на фронте не мыслили и ни в какую благотворность очистительных бурь не верили. Так воспринял войну Хлебников, так - после короткого обморока первоначального энтузиазма - смотрел на нее из Парижа Эренбург, так же - негодный к службе из-за хромоты Пастернак; последний думал о добровольчестве, но опомнился под влиянием рассказов Сергея Листопада, незаконного сына Льва Шестова. Воющий ужас слышится в первом цветаевском отклике на войну - «Белое солнце и низкие, низкие тучи». Никаких иллюзий насчет войны не было у Волошина: «Враждующих скорбный гений братским вяжет узлом, и зло в тесноте сражений побеждается горшим злом». Этих людей объединяет некая здоровая, трогательная детскость - не зря в эренбурговских «Канунах» солдаты представляются автору заигравшимися детьми, которых «больше не будет». Ребенок никогда не воспринимает войну как возмездие: для него всякая обида - несправедлива.

Была третья категория литераторов, отлично понимавших, что война - гибель, но относившихся к этому с фаталистической покорностью: гибнем - значит, заслужили. Апокалипсис давно предсказан и честно заработан. Мы это приближали, мы на этом и погорим. Таких было мало, потому что честных и ответственных всегда мало - а уж наделенных врожденной «любовью к гибели» и того меньше. Так воспринял войну Блок, так понимала ее Ахматова, сходно - Ходасевич. Для последнего, однако, война не столько расплата, сколько крах любых надежд на человечность, см. «Обезьяну»; вероятно, он все-таки не дошел до такой страстности самообвинения, как Ахматова и Блок, - в «Некрополе» отовсюду торчит самооправдание, он там явно самый умный, это и в стихах слышится. «Это они все виноваты, а не я». Вот друг его Муни (Самуил Киссин) действительно принял войну за окончательную и последнюю «месть негра» (так называлась его пьеса, предвосхитившая обэриутов). Блок и Муни пошли на войну, покорно следуя участи: Блок служил в тыловых инженерных частях и с врагом не соприкасался, Муни в первом же отпуске застрелился.

Наконец, были четвертые - своеобразный синтез первых трех категорий, люди с наиболее здоровой и взрослой психикой (что по российским перевернутым критериям как раз есть признак душевной болезни). Таких было совсем мало, из крупных поэтов - только двое. Эти двое на самом деле очень похожи, чего раньше обычно не замечали. Они тоже восприняли войну как крах России прежней - но увидели за ней шанс на рождение новой. Оба пошли на фронт добровольцами. Оба писали стихи внятные, рациональные, звонкие - и поэтому оставили мало прозы: они в ней не нуждались. Оба отличались несколько сардоническим юмором, были болезненно самолюбивы и горды, вечно страдали от бесчисленных хворей, но героически их преодолевали; оба были известны отвагой, физической храбростью: один бросался во все атаки, второй погиб при тушении пожара. Знакомы они, кажется, не были - при всей тесноте тогдашней литературной жизни, - да и воевали в разных местах: один в Литве и Восточной Пруссии, второй в Польше. Кстати, даже фамилии у них начинались на одну букву..."

Бар «Сидрерия WE» на Китай-городе в Москве – очень хороший, с большим выбором сидров и приятной атмосферой (доставшейся в наследство от находившейся здесь раньше чешской пивницы). Но помимо этого, он ещё и прогрессивный.
Там в мужском туалете установлен столик для пеленания!

Когда так будет везде, тогда и наступит настоящее равноправие полов и победа феминизма здорового человека. Чего я, как убеждённый феминист, давно чаю.

Свежий Слепаков https://www.youtube.com/watch?v=6uxwfuHcaFE
В самом начале и на 2.11 он играет на гитаре фрагмент из какой-то классики; послушал уже раз пять и не могу понять откуда это. Подскажите, пожалуйста
#видео79

про компьютерных лис