Если спросить, как выглядит каждый мой день — да вот как-то так и выглядит: в голове колесом сансары ходят аулиекольские коровы, восхитительные казахские белоголовые внимательно наблюдают со стороны, герефорды (почему-то вместе с главой мясной палаты) смиренно ждут своей очереди на загрузку в камеру сухой выдержки, и даже, когда спишь, будто стоит рядом и заглядывает в глаза симментальский бычок, чей портерхаус тихо отдыхает в драйэйджере: ну что, Света, получится у тебя классный продукт из меня или не получится?
❤39😁24🥰2
Наделала тут немножко вкусного. Через пару недель, надеюсь, уже можно будет пробовать.
🔥66👍6🥰3❤2
Была на откормочнике и в цеху Kazmyaso, это космос. Чуть позже расскажу подробнее
🔥31❤8😱3👍1👎1
#кабакдваконя
Ничто так не успокаивает, как перебирать холодильники с мясом на выходных. Кто-то бегает, кто-то вышивает, я перебираю колбасную камеру и камеру сухого созревания.
Всех достать, осмотреть, хорошо обнюхать. Камеру хорошо промыть, протереть влажной тряпочкой соляные блоки, прочистить сток воды и фильтр. Открываешь сосисочник, а оттуда фантастически пахнет: там, в отличие от камеры сухого созревания, культуры уже отлично размножились и чувствуют себя комфортно.
Саша Прошенков здесь, в Алматы, раз-два за сезон делает на природе фантастический поп-ап ресторан HERE, который между собой мы все, конечно, называем по-другому. Поэтому сосисочник наделяет выражение «колбаса на хер не зреет» дополнительным смыслом.
Из сосисочника всех тоже достать, осмотреть, протереть бренди подозрительные места, повесить обратно. Моя гордость — белая благородная плесень, которая поселилась туда самостоятельно и не дает размножаться нежелательным культурам (такой себе национализм в отдельно взятом сосисочнике). Вы бы видели эту коппу, на которой она поселилась, вы бы ее пробовали.
Коппу тоже достать, отрезать кусочек, открыть себе алматинского сухого сидра (в городе яблок я или где), закрыть двери камер, жрать, созерцать.
Ничто так не успокаивает, как перебирать холодильники с мясом на выходных. Кто-то бегает, кто-то вышивает, я перебираю колбасную камеру и камеру сухого созревания.
Всех достать, осмотреть, хорошо обнюхать. Камеру хорошо промыть, протереть влажной тряпочкой соляные блоки, прочистить сток воды и фильтр. Открываешь сосисочник, а оттуда фантастически пахнет: там, в отличие от камеры сухого созревания, культуры уже отлично размножились и чувствуют себя комфортно.
Саша Прошенков здесь, в Алматы, раз-два за сезон делает на природе фантастический поп-ап ресторан HERE, который между собой мы все, конечно, называем по-другому. Поэтому сосисочник наделяет выражение «колбаса на хер не зреет» дополнительным смыслом.
Из сосисочника всех тоже достать, осмотреть, протереть бренди подозрительные места, повесить обратно. Моя гордость — белая благородная плесень, которая поселилась туда самостоятельно и не дает размножаться нежелательным культурам (такой себе национализм в отдельно взятом сосисочнике). Вы бы видели эту коппу, на которой она поселилась, вы бы ее пробовали.
Коппу тоже достать, отрезать кусочек, открыть себе алматинского сухого сидра (в городе яблок я или где), закрыть двери камер, жрать, созерцать.
❤61🔥18👍2
Славная была охота: на поп-ап HERE Саши Прошенкова отдала в общей сложности около 30 кг мяса. Там и лучшее в городе утиное прошутто, и брезаола эта, равных которой точно нет, и ндуйя конская, чтобы совсем все офигели. Завершает мясной удар шортлойн на кости, выдержанный 40 дней в сене и говяжьем жиру (Саша его прямо со всем этим великолепием пожарит). HERE пройдет на Шымбулаке завтра и послезавтра, билеты надо брать заранее у них в инстаграме.
А я мчу дальше к светлому мясному будущему, ждите новостей (из сосисочника и не только).
А я мчу дальше к светлому мясному будущему, ждите новостей (из сосисочника и не только).
🔥55👍6
#кабакдваконя
Я человек не злопамятный: зло сделаю и забуду.
Многие события, произошедшие когда-то давно в кабаке «Два Коня», покрыты мраком времени. Что, у кого и с кем было в сыпучке; как Свету грильщик обманом заставил попробовать жир, натекший из вентиляции, и как потом над этим смеялась вся кухня; как Тёма-Пашот наполнил шампанским до краев огромный, на несколько литров, золотой кубок с надписью «Отсаксонен и Пропаролен» и пил, пил, пил из него, пока не упал замертво.
«У меня память плохая, — говорит Альфия, — я ничего не помню, что, у кого и с кем там было. Но зато я помню такой случай!»
Так и про лифчик Васи: если бы не напомнили мне постыдную эту историю, не вспомнила бы. А так — вспоминаю, и, Вася, если ты читаешь — прости меня, дуру грешную, за все, что было. А дело было так.
Света стоит на раздаче, в наличии имеется су-шеф Паша, поэтому Света отыгрывает злющего полицейского. На раздачу забегает официант Василиса, она же Вася: улыбчивая, милейшая, работящая девушка типажа отличницы с очень красивым почерком. И во-от такой вот грудью, которая выбегает из ярко-розового лифчика, как липкие булочки из формы, когда их забудут в расстойке.
«Вася, это что за хрень! Немедленно переодеваться!»
Что мной тогда двигало — сложно сказать: то ли Вася была новенькая и должна была пройти семь кругов ада, то ли грудь у Васи была выдающаяся (да, выдающаяся), то ли я в самом деле посчитала, что у каждого сотрудника есть запасной лифчик в раздевалке, а то и два. Но факт остается фактом: смятение в рядах работников ресторана этот случай определенно вызвал. Смутились все, особенно Паша, который эту историю запомнил, рассказал мне и стыдил меня еще долго-долго. Настолько долго, что заставил меня полностью уверовать в то, что спустя долгие годы один крайне нерадивый сотрудник, усердствовавший в переклейке маркировки, преуспевший в разведении грязи и наведении старых порядков на кухне, был послан мне кухонным боженькой за мои грехи. А конкретно — за розовый лифчик Васи.
Я человек не злопамятный: зло сделаю и забуду.
Многие события, произошедшие когда-то давно в кабаке «Два Коня», покрыты мраком времени. Что, у кого и с кем было в сыпучке; как Свету грильщик обманом заставил попробовать жир, натекший из вентиляции, и как потом над этим смеялась вся кухня; как Тёма-Пашот наполнил шампанским до краев огромный, на несколько литров, золотой кубок с надписью «Отсаксонен и Пропаролен» и пил, пил, пил из него, пока не упал замертво.
«У меня память плохая, — говорит Альфия, — я ничего не помню, что, у кого и с кем там было. Но зато я помню такой случай!»
Так и про лифчик Васи: если бы не напомнили мне постыдную эту историю, не вспомнила бы. А так — вспоминаю, и, Вася, если ты читаешь — прости меня, дуру грешную, за все, что было. А дело было так.
Света стоит на раздаче, в наличии имеется су-шеф Паша, поэтому Света отыгрывает злющего полицейского. На раздачу забегает официант Василиса, она же Вася: улыбчивая, милейшая, работящая девушка типажа отличницы с очень красивым почерком. И во-от такой вот грудью, которая выбегает из ярко-розового лифчика, как липкие булочки из формы, когда их забудут в расстойке.
«Вася, это что за хрень! Немедленно переодеваться!»
Что мной тогда двигало — сложно сказать: то ли Вася была новенькая и должна была пройти семь кругов ада, то ли грудь у Васи была выдающаяся (да, выдающаяся), то ли я в самом деле посчитала, что у каждого сотрудника есть запасной лифчик в раздевалке, а то и два. Но факт остается фактом: смятение в рядах работников ресторана этот случай определенно вызвал. Смутились все, особенно Паша, который эту историю запомнил, рассказал мне и стыдил меня еще долго-долго. Настолько долго, что заставил меня полностью уверовать в то, что спустя долгие годы один крайне нерадивый сотрудник, усердствовавший в переклейке маркировки, преуспевший в разведении грязи и наведении старых порядков на кухне, был послан мне кухонным боженькой за мои грехи. А конкретно — за розовый лифчик Васи.
🔥29👍11❤3😁2😱1
Алло, Алматы! Нужны шеф и су-шеф в стейкхаус, 5/2, зарплата хорошая, работать со мной. Помогите Свете найти классных ребят!
🔥29👍1
#кабакдваконя
Стальная поверхность раздачи за два года покрылась почти невидимой сеткой царапин — уже потом, когда поработаю на других кухнях, я узнаю, что так бывает с каждой новой раздачей спустя некоторое время. Пока же я помню, откуда взялась каждая из этих царапин и щербинок: два года мои руки касались этого стола почти каждый день. Все видел этот стол: и сотни тарелок, вылетающих с раздачи со скоростью света («сервис, сервис, сервис!»), и обожженные горячими тэнами руки, и перепалки с официантами, и тяжелые, нескончаемые сервисы, где все касаются и трутся друг об друга, и нет людей ближе в этот момент. И не только в этот, как потом выяснится. Но это будет потом, а расставаться надо сейчас.
Укладываю ножи в скрутку, в последний раз касаюсь рукой раздачи.
Света. Твое время в телешоу «МастерШеф» подошло к концу.
«Посмотрите на нее», говорит шеф Саша и держит меня пальцами за плечо.
Мы — вся кухня кабака «Два Коня»! — дома у шефа Саши; кухня все еще ржет, как лошади, поскольку мы с шефом вдвоем только что сожгли целый поднос хлеба. Разнос, как говорит Галя. Я буду скучать и по «разносу», и по «спецовке», и по гарбичу, и по шинуа, и по сервису, и по всему, и по всем.
Мы с шефом Сашей стоим спинами к плите и смотрим на кухню. Я бы хотела, чтобы этот момент длился вечно — чтобы все замерло и все замерли. Галя, шеф Саша, Паша, Альфия, Тёма-Пашот и все-все-все. И я. И чтобы мы все остались в этом состоянии — когда мы все вместе, и никому не нужно никуда уезжать. Чтобы этот сон и эта история про одну лошадиную силу не кончались никогда.
«Посмотрите на нее, — говорит шеф Саша. — Если бы мне два года назад кто-то сказал, что человек без опыта придет на кухню и станет у меня су-шефом через несколько месяцев, я бы поднял этого человека на смех. А теперь я хочу, чтобы вы запомнили: она преподала нам всем урок. Урок про то, что если чего-то очень сильно хотеть, очень много работать для того, чтобы этого достичь, и не сдаваться — можно достичь всего. Я хочу, чтобы вы все запомнили этот урок».
Вместо моего сердца — огромная дыра. Не уверена, что какой-то ресторан сейчас или потом сможет ее заполнить.
Ничего не знаю про то, чем закончится эта сага. Может быть, у меня получится. Может быть, я провалюсь как повар. Может быть, спустя много лет я все еще буду искать свое кулинарное предназначение. Но одну вещь я знаю точно.
Когда жизнь в очередной раз подкинет мне полную рельсу чеков, я начну с того, что возьму первый чек в руки и прочитаю его вслух.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Стальная поверхность раздачи за два года покрылась почти невидимой сеткой царапин — уже потом, когда поработаю на других кухнях, я узнаю, что так бывает с каждой новой раздачей спустя некоторое время. Пока же я помню, откуда взялась каждая из этих царапин и щербинок: два года мои руки касались этого стола почти каждый день. Все видел этот стол: и сотни тарелок, вылетающих с раздачи со скоростью света («сервис, сервис, сервис!»), и обожженные горячими тэнами руки, и перепалки с официантами, и тяжелые, нескончаемые сервисы, где все касаются и трутся друг об друга, и нет людей ближе в этот момент. И не только в этот, как потом выяснится. Но это будет потом, а расставаться надо сейчас.
Укладываю ножи в скрутку, в последний раз касаюсь рукой раздачи.
Света. Твое время в телешоу «МастерШеф» подошло к концу.
«Посмотрите на нее», говорит шеф Саша и держит меня пальцами за плечо.
Мы — вся кухня кабака «Два Коня»! — дома у шефа Саши; кухня все еще ржет, как лошади, поскольку мы с шефом вдвоем только что сожгли целый поднос хлеба. Разнос, как говорит Галя. Я буду скучать и по «разносу», и по «спецовке», и по гарбичу, и по шинуа, и по сервису, и по всему, и по всем.
Мы с шефом Сашей стоим спинами к плите и смотрим на кухню. Я бы хотела, чтобы этот момент длился вечно — чтобы все замерло и все замерли. Галя, шеф Саша, Паша, Альфия, Тёма-Пашот и все-все-все. И я. И чтобы мы все остались в этом состоянии — когда мы все вместе, и никому не нужно никуда уезжать. Чтобы этот сон и эта история про одну лошадиную силу не кончались никогда.
«Посмотрите на нее, — говорит шеф Саша. — Если бы мне два года назад кто-то сказал, что человек без опыта придет на кухню и станет у меня су-шефом через несколько месяцев, я бы поднял этого человека на смех. А теперь я хочу, чтобы вы запомнили: она преподала нам всем урок. Урок про то, что если чего-то очень сильно хотеть, очень много работать для того, чтобы этого достичь, и не сдаваться — можно достичь всего. Я хочу, чтобы вы все запомнили этот урок».
Вместо моего сердца — огромная дыра. Не уверена, что какой-то ресторан сейчас или потом сможет ее заполнить.
Ничего не знаю про то, чем закончится эта сага. Может быть, у меня получится. Может быть, я провалюсь как повар. Может быть, спустя много лет я все еще буду искать свое кулинарное предназначение. Но одну вещь я знаю точно.
Когда жизнь в очередной раз подкинет мне полную рельсу чеков, я начну с того, что возьму первый чек в руки и прочитаю его вслух.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
🔥102❤66👍9🥰3