Женщины Украины. Ксюша, Ивано-Франковск:

«Мне 26 лет, россиянка, живу в Украине уже год, переехала сюда к мужу в Ивано-Франковск.

Когда я только переехала, была пропитана дебилизмом российской пропаганды и думала, что за русский язык меня тут чуть ли не съедят. Ходила везде только с мужем. Я не часто смотрела новости, у меня даже телевизора не было, а вот от окружающих людей это исходило очень четко. Таксисты, знакомые, незнакомые, с которыми пересекалась в поездах или самолётах, некоторые родственники. Все эти пренебрежительные «хохлы», «да на западе одни бендеровцы-нацисты», «да Украина без нас ничего не может», обесценивание заслуг украинцев, даже в спорте и других сферах. Помню от кого-то услышала, что Мила Кунис — русская. Я спрашиваю, мол, с чего бы, она украинка, а мне в ответ: «Да все равно одна Россия». В спорте вот, например, когда украинские биатлонистки занимали места, сразу было: «Вот наши молодцы!». Вот такое в подкорку впитывается.

Чтобы отвыкнуть от этого, потребовалась пара дней. За год жизни никто, ни разу, нигде меня не упрекнул в моей национальности или языке (украинский не знала совсем). Наоборот, кто мог, объяснял что-то на русском, кто-то просто овевал теплом и вниманием, чтобы я здесь укоренилась.

Я не верила разговорам США о том, что вот-вот нападут. А потом, 24 числа, муж будит меня в 5 утра. Сборы экстренных чемоданчиков, поход в магазин — «незабываемые эмоции». В магазине никто не суетился, не бежал мимо очереди — я успела насмотреться на воюющих за гречку и туалетную бумагу в 2014 и 2019-2020 годах в России. Я просто не могла внутри себя это уложить: как, как можно сохранять спокойствие в такой ситуации? А потом пришло осознание, что люди привыкли. Привыкли ещё с 2014 года.

Сейчас и я привыкла делать все в темноте после 22:00, привыкла читать новости о бомбежках, бежать в бомбоубежище при сиренах или прятаться в коридоре, если сирена застала дома. В один день я проснулась от взрыва, оказалось, добивали аэропорт. Было страшно, не могу даже представить, что испытывают люди в восточных городах и посёлках… В другой день нам писали родственники из Киева — их дом обстреляли. Слава богу, все остались живы.

Мы стараемся помогать как можем, иногда волентерим, иногда просто помогаем прохожим на улице, приехавшим из восточной части страны, иногда оказываем финансовую помощь. Я стараюсь передать все то тепло, которое получила от украинцев и украинок за этот год.

Я перестала общаться с частью родственников — для своего спокойствия. В момент, когда обстреливали дом моего свекра в Киеве, один из моих родственников кичился тем, что нефть да газ так в Европу и качается. Мол, нафига Украина это все натворила? Я просто послала этого родственника на хуй, извините за французский.

Пробую жить по-новому, обращать внимание на каждую мелочь. У нас все начало цвести, такая красота, но все равно не покидают мысли, что где-то на другом конце страны люди в этот же момент не любуются расцветшей алычей и вишней, а пытаются выжить, выбираясь из-под завалов… Слушаю рассказы родных, которые волентерят в Польше и в онлайне, оказывая психологическую помощь, и волосы встают дыбом. Но ненависть, которая скапливается из-за этих нелюдей, из-за всех преступлений против человечности, даёт силы. Силы, которые мы потратим на помощь людям и восстановление нашего дома. Я всегда считала, что мне не придётся рассказывать своим будущим детям об ужасах войны, как это делали мои прабабушки и прадедушки. Как же я ошибалась».

#женщиныукраины

Женщины Украины. Аня, Харьков/Англия:

«Привет, это я, Аня из Харькова. Моя история о войне началась в Грузии. 23 февраля у меня был обратный билет до Киева. Я уже сдала чемодан в багаж и вместе с сыном и мужем ждала свой самолёт в зале вылета. Было около 11 вечера. До этого вылет уже переносили на 12 часов, и мы снова ждали посадку. Но так и не улетели: в Батуми был сильный ветер, нам вернули багаж и предложили вылет из соседнего аэропорта. Все дни до возвращения обстановка была напряженная: мы понимали, что вот-вот что-то случится. Когда произошла эта ситуация с самолётом, муж сказал, что мы с сыном остаемся, а он полетит в Украину один. Вот так, благодаря случаю, я осталась в Батуми, а муж сел в другой самолёт, который должен был приземлиться в Киеве 24 февраля в 5:40 утра. Утром я проснулась от сообщения мужа, что самолет не смог сесть в Киеве, он в Молдове, а в Украине началась война.

Туристами мы зависли в Грузии, а муж — в Молдове. Часть моих вещей была в его чемодане, часть его — в моем. В аэропорту он познакомился с девочками из Украины, раздал им мои тёплые вещи, а детям — игрушки сына. Мы все понимали, что впереди нас ждут испытания.

Я сама из Харькова. Дома моих знакомых бомбили первыми, а родной Купянск [в Харьковской области] с первого дня попал в оккупацию. Российские войска заехали туда танками и захватили управление. У нас много родственников в Купянске. Связи с ними нет. Глушат. Говорят, что будет «Билайн», но карточек пока нет, как и телевидения, и интернета. Мы ничего тольком не знаем о судьбах горожан.

Дальше всё как в тумане. Несколько дней я пыталась осознать, что происходит. Постоянно мониторила местные чаты, говорила родителям, когда спускаться в подвал. Я была круглосуточно онлайн, просыпалась каждые пару часов, чтобы мониторить обстановку.

В это же время на моем пути встретились добрые люди: одна девушка из Израиля предложила две недели бесплатно пожить в её гостиничном номере. Я не расчитывала так долго оставаться за границей, была важна каждая копейка. После этого я переехала в другую гостиницу, которую предоставило государство Грузия. Там я прожила ещё две недели с сыном и мужем, который вернулся к нам, преодолев тысячи километров совершенно немыслимого пути. Дальше был долгий перелёт в Польшу, ночевка на вокзале в Варшаве, где нам очень помогали волонтёры.

Моя история абсолютно волшебная. После еще одной ночи в городе Освенцим, в отеле «Хилтон», нашу семью, которая на тот момент уже насчитывала пять человек (мои родители выехали на автобусе через 8 блокпостов РФ), один неравнодушный поляк поселил у себя в Варшаве ещё на три недели. Абсолютно бесплатно, от чистого сердца, просто отдал ключи и уехал в командировку.

Сейчас я нахожусь в Англии, в абсолютной безопасности. Я попала сюда по государственной программе, нам предоставил приют незнакомый человек, англичанин. Пока живем тут, оформляем документы. Останемся ли? Я не знаю… Просто живем. Ребёнок фактически без школы с февраля. Это и волнует, и нет… Я стараюсь принимать все как есть и простраивать дальнейшую жизнь маленькими медленными шагами. Безусловно, кадры разрушений Украины и родного города очень выбивают. Это все ужасно. Но я очень верю в победу. Верю, что это все не зря происходит с нами. До войны у нас была прекрасная жизнь. Зимовки в тёплых странах, кафе по несколько раз в день, встречи с друзьями, планы, цели, мечты… С 2009 года у меня был свой бизнес, магазин. У мужа тоже был бизнес, связанный с недвижимостью. Все наши доходы остались в Харькове… С приходом войны все остановилось.

Тот путь, который я проделала сюда, абсолютно невероятен. Даже на фоне войны он мне кажется абсолютно позитивным. Пусть так и будет. Добро всегда есть на нашем пути, если мы в него верим».

#женщиныукраины

Женщины Украины. Соня, Киев:

«Пишет вам уже не та девушка Соня, которой когда-то было 21 и у неё была веселая счастливая молодость. Пишет вам женщина.

Начну с того, что я и моя семья не пострадали, оттого я считала, что не имею права делиться своими переживаниями. Я жива, мои близкие живы, из-за чего я постоянно испытываю адское чувство вины перед пострадавшими. Да, в мой дом попала ракета, но это уже совсем неважно. Я в относительной безопасности под Киевом.

Вы знаете, каково просыпаться в 5 утра от взрывов за окном? Знаете, какие чувства охватывают в этот момент? Не просто страх или паника. Это животное, звериное чувство, рвущее органы внутри, сковывающее нутро до молекулы. Не просто страх. Ты — животное, которое адски хочет выжить.

Вы знаете, каково сидеть на полу и пытаться принять решение, от которого БУКВАЛЬНО зависит жизнь? И ты не знаешь верного ответа. Ты можешь выбрать вариант А, и умрешь и ты, и твоя семья. А можешь выбрать Б — и случится то же самое. Я вам желаю никогда не почувствовать это на себе. Но желаю только тем, кто ещё не потерял облик человека.

Ваша держава разрушила мою жизнь. Мою страну, мой народ, наши надежды, наше будущее, которое мы строили кирпичик за кирпичиком трудом, кровью и потом. Вы эмигрируете от этого адского преступного режима, но вы знаете, что он не вечен. Вы сможете вернуться. А моего дома уже нет. А у мариупольцев нет целого города, где прошла их жизнь, детство, первая любовь, первые шаги, нет мамы, папы, брата, сына, мужа. Просто потому, что они украинцы и живут на своей земле.

Ближайшие наши десять лет уйдут на восстановление. И если вы думаете, что война побеждает коррупцию, то вы глубоко ошибаетесь. Уничтожено наше будущее.

Я всегда была эмпатичным и миролюбивым человеком. Я не ем мясо пять лет, потому что мне жаль животных. Но прошлая я — это уже не я. Я жажду отмщения, я ненавижу каждой клеточкой своего тела — за каждую слезу, которую пролил мой народ из-за вашей власти и ваших солдатов. Ненависть наполнила до краев мое сердце и отравила душу. Мне иногда страшно от самой себя, когда я задаю себе вопросы: как я могу отомстить им всем? почему это настолько несправедливо? почему желать им почувствовать, каково хоронить соседа в своём дворе, это плохо? почему они никогда не узнают, каково сидеть в сыром холодном подвале без еды? почему они никогда не узнают, как это, когда твоих ровесников, волонтеров убивают в машине за то, что везли корм в приют загородом? почему они никогда не услышат свист ракет над головой? почему они никогда не почувствуют того, что чувствовали жители Мариуполя? почему они не узнают, что такое война? почему мы?

Из-за цензуры вашей власти видно лишь путинистов, поддержку этой войны и обвинения в фейках. От этого ещё больше рвёт изнутри. Но я все ещё человек. Я специально захожу на ваши «левые» паблики, где открыты комментарии, чтобы послушать здравых людей. Это отрезвляет.

Я очень хочу попросить каждого россиянина, который это прочтёт и кто против этой войны, — пишите нам. Кричите о своей позиции хотя бы украинцам! Я не хочу быть комком ярой и слепой ненависти, нам важно слышать хоть какие-то слова от вас!

Когда пройдёт эта ненависть? Не знаю, нужно не одно десятилетие. Я перешла на украинский, я не хочу слышать ни слова языка, которым отдаются приказы убивать наших детей. Теперь для меня, русскоязычной выпускницы русской гимназии имени Пушкина, русский язык — это иностранный, который я не хочу понимать.

Я лучше умру от пули, чем проживу хоть секунду под Россией. И так думает большинство, поэтому рашистская власть никогда нас не победит. Они могут отобрать у нас дом, заработок, семью, но никогда не отнимут свободы.

Хотела вам написать слова поддержки, потому что знаю, что вам тоже тяжело. Боритесь. Боритесь хотя бы тем, что не поддаётесь пропаганде, осуждению. Но не молчите».

#женщиныукраины

Женщины Украины. Наталья, Ирпень/Закарпатье:

«Мне страшно. Этот страх, наверное, со мной на всю жизнь. И успокоить себя не получается ни доводами, ни размышлениями, ничем. Вот уже два месяца это единственная постоянная эмоция.

Мы успели выехать из Ирпеня. Как позже оказалось, мы были в числе последних, кто смог сделать это на машине. На Стоянке уже был бой, а это был на тот момент единственный путь для машины, других дорог нет, мосты взорваны, Гостомель и Буча уже в оккупации. Мы три часа ждали, когда военные разрешат выезд, дождались. Эту дорогу я не забуду никогда. Я была за рулём, муж впереди меня за рулём своей машины. Со мной две собаки. Так совпало, что выпускали по пять машин. Муж был последним в первой пятёрке, я первой во второй. Разрыв между пятерками — 10 минут. Когда тебе военный говорит: «Педаль в пол, никуда не сворачивать, не возвращаться, не смотреть по сторонам, просто гнать вперёд», — это очень страшно. Не передать словами весь тот ужас, который ты ощущаешь в один момент времени.

Мы прорвались.

Сейчас мы в безопасности, на Закарпатье. Мы жили здесь три года, когда в 2014 году были вынуждены уехать из Донецка. Поэтому и стремились сюда, здесь есть друзья и знакомые. Город и область знаем. В шутку зовём Закарпатье малой родиной. Сейчас подошёл момент, который я очень ждала. Мы можем вернуться домой, в Ирпень. Но мне страшно! Как только подумаю о дороге, о возможных минах на обочинах, о разрухе, которую принёс «русский мир», мне страшно. Я очень сильно хочу домой, но при воспоминании о доме в груди разливается страх.

Нам повезло, в нашем многоквартирном доме не было «освободителей». Были попадания, пожары в квартирах у моих соседей, но главное — не было «освободителей». Я вот думаю, что если бы кто-то все же был без меня в моей квартире, я не смогла бы там жить. То, на что ты долго копил, чего так долго ждал, во что вложил душу, оказывается, может быть изнасиловано всего одним сапогом, вступившим туда без твоего ведома.

Я пытаюсь бороться со страхом, но понимаю, что он уже часть меня, ведь лучше всего запоминаешь не моменты, а эмоции. Сейчас, вспоминая дом, я вспоминаю страх».

#женщиныукраины

Женщины Украины. Инна, Харьков/Кременчуг:

«Я разработчица, живу в Харькове уже 10 лет. 24-го проснулась и увидела в канале «Нехты» кучу уведомлений о том, что началась война. Взрывов я не слышала. Удивительно, но я не стала паниковать — говорят, люди с хронической тревожностью ведут себя спокойно в таких ситуациях. Я переварила эту информацию, разбудила молодого человека словами «солнышко, просыпайся, ты только не переживай, но началась война». Только сейчас понимаю, как тупо это звучит.

Мы сходили в магазин, очереди были нереальные. Оставаться дома на 8 этаже было страшно, поэтому решили ночевать в метро. Набрали пледов, взяли котов, документы, вызвонили мою подругу и пошли. Станция была забита. Ночью было очень холодно, но удалось поспать. Хотя я была спокойна и собрана, первые несколько дней банально забывала чистить зубы и расчесываться.

Следующие 12 дней прошли примерно по такому плану:
1. Кое-как поспать ночью, просыпаясь от того, что затекли ноги или холодно.
2. Утром, когда откроют метро, побежать домой и в магазин, пока нет воздушной тревоги (ни разу не получилось, чтобы ее не было).
3. Приготовить дома покушать с собой, помыться, «сводить» котов в туалет. Один из них отказывался даже есть в метро, а воду я заливала в него из шприца.
4. Под звуки стрельбы постоять в очереди в магазин. Один раз было так громко и близко, что люди бросились из очереди в разные стороны.
5. Зайти в метро и выйти на следующий день.
6. В метро беспрерывно читать новости и переписываться с близкими, чтобы убедиться, что все в безопасности.

День на третий я открыла переноску с младшим котом, чтобыв погладить и напоить, а он выпрыгнул и побежал в сторону тоннеля. Конечно, я его не догнала, он врезался в какую-то женщину, вылетел на рельсы и скрылся. Я попросила дежурную по станции провести меня в тоннель, но кота мы там не нашли.

Теперь наш распорядок разнообразили ночные дежурства возле тоннелей. Кот выходил ночью за оставленным ему кормом (рельсы были обесточены), а днем прятался в вентиляционной шахте. Так мы провели 8 дней. На восьмой день мы приманили его, и он сам дался в руки. Словами не передать, как мы были счастливы.

День на седьмой, может позже, когда появились первые сообщения об изнасилованиях женщин в Херсонской области, я поймала первую в жизни паническую атаку. Такое себе ощущение, не рекомендую. Тогда я еще не знала про Бучу и прочие города.

После того как нашли кота, мы вместе с друзьями выехали в Кременчуг. Тут относительно спокойно, мы здесь уже месяц, живем вшестером в трешке, плюс три кота. Стараюсь помогать чем могу, постоянно перевожу деньги, пытаюсь работать, хотя очень сложно.

Я выросла в Полтавской области, мой родной язык суржик, в Харькове я разговаривала на русском. Сейчас меня коробит от русского языка, но я не могу от него никуда деться. Поэтому решила хотя бы на нем не говорить.

Когда я думаю про Бучу, Гостомель, Ирпень, Херсон, Харьков, Мариуполь, Чернигов и другие города, я испытываю дикую ненависть к России. Я знаю, что есть хорошие люди, я даже не от всех отписалась в соцсетях, но, скорее всего, теперь я буду относиться к русским предвзято. Увидев фото из Бучи, я плакала несколько дней. А когда вижу, как на это реагируют россияне, меня это просто ужасает.

Если учесть, сколько Украина страдала из-за «братского народа» за всю ее историю, надежды, что со смертью пукина это все закончится, у меня нет. Снова и снова эта страна продолжает уничтожать мой народ, нашу богатую историю и культуру, мою Украину. Я искренне надеюсь скорее вернуться в Харьков, к нормальной жизни, хочу купить квартиру и не переживать каждый день, что эта злосчастная страна снова припрется на мою землю, снесет мой город и мое жилье, изнасилует меня или моих детей. Я просто хочу, чтобы моей стране дали жить спокойно. Разбирайтесь со своими проблемами, а мы со своими сами разберемся.

Спасибо тем, кто прочитал. Ни в коем случае не желаю вам пережить такое, я знаю, что в этом канале собрались образованные люди, которые понимают, что происходит, и это правда великолепно, что такие люди в этой стране есть».

#женщиныукраины