This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В пожарном департаменте Нью-Йорка работают несколько капелланов, но самым близким пожарные считают отца Микела Джаджа. Сегодня он напоминает им, что их служба не просто опасна и трудна, а смертельно опасна:
— Эта служба непредсказуема: садясь в кабину, вы не знаете, что ждет впереди. Будьте благодарны за все, что у вас есть, потому что, садясь в эту машину, вы никогда не знаете, вернетесь ли вы обратно.
Отец Микел Джадж не знает, что эта проповедь — последняя в его собственной жизни.
— Эта служба непредсказуема: садясь в кабину, вы не знаете, что ждет впереди. Будьте благодарны за все, что у вас есть, потому что, садясь в эту машину, вы никогда не знаете, вернетесь ли вы обратно.
Отец Микел Джадж не знает, что эта проповедь — последняя в его собственной жизни.
15
В городе Херндон, расположенном между Вашингтоном и аэропортом Даллес, в отель Marriott заселяются Хани Ханджур, Халид аль-Михдар и Наваф аль-Хазми. Его младший брат Салим и Маджид Мокид также входят в группу захвата рейса 77.
Хани Ханджур (на фото) — отпрыск богатой семьи в Саудовской Аравии. В 19 лет он приехал изучать английский язык в Университет Аризоны. Однако будучи достаточно религиозным, вместо погружения в американскую культуру постепенно открыл для себя исламский фундаментализм. В городе Тусон он посещал мечеть местного исламского центра, который позже следователи назвали одной из точек «Аль-Каиды» в США. Он отказался от музыки и телевидения, отрастил бороду и начал посвящать молитвам по несколько часов в день.
Во второй половине 1990-х Ханджур предпринял несколько попыток обучиться на пилота. Наконец в 1999 году он получил сертификат от Федерального управления гражданской авиации США. Но когда Ханджур вернулся домой, оказалось, что воспользоваться полученным образованием пилота еще сложнее, чем его получить. Ханджур подал заявки в несколько региональных авиакомпаний Ближнего Востока, но не смог устроиться ни в одну из них.
Неудача повергла его в уныние. Долгие месяцы он практически ничего не делал, только сидел в интернет-кафе и читал об авиации. Он всегда был особенно набожным и теперь начал слушать на кассетах проповеди радикальных имамов, которые повсеместно распространены в королевстве.
Хани Ханджур (на фото) — отпрыск богатой семьи в Саудовской Аравии. В 19 лет он приехал изучать английский язык в Университет Аризоны. Однако будучи достаточно религиозным, вместо погружения в американскую культуру постепенно открыл для себя исламский фундаментализм. В городе Тусон он посещал мечеть местного исламского центра, который позже следователи назвали одной из точек «Аль-Каиды» в США. Он отказался от музыки и телевидения, отрастил бороду и начал посвящать молитвам по несколько часов в день.
Во второй половине 1990-х Ханджур предпринял несколько попыток обучиться на пилота. Наконец в 1999 году он получил сертификат от Федерального управления гражданской авиации США. Но когда Ханджур вернулся домой, оказалось, что воспользоваться полученным образованием пилота еще сложнее, чем его получить. Ханджур подал заявки в несколько региональных авиакомпаний Ближнего Востока, но не смог устроиться ни в одну из них.
Неудача повергла его в уныние. Долгие месяцы он практически ничего не делал, только сидел в интернет-кафе и читал об авиации. Он всегда был особенно набожным и теперь начал слушать на кассетах проповеди радикальных имамов, которые повсеместно распространены в королевстве.
В Афганистан наведывались братья Наваф и Салим аль-Хазми.
Младший, Салим, был трудным подростком. Сначала он отправился воевать в гражданской войне в Афганистане на стороне талибов против менее радикального Северного альянса. По возвращении домой его угораздило попасть в тюрьму. После освобождения он стал еще более набожным, чем раньше, ушел из дома и больше не возвращался.
За старшим братом Навафом в Афганистан и вовсе приходилось ездить его отцу. Он оказался не в восторге от таких радикальных убеждений в своей семье. Но воспитательный эффект оказался недолгим, и вскоре Наваф поехал на войну в Боснию поддерживать своих единоверцев в борьбе с сербами и хорватами.
Младший, Салим, был трудным подростком. Сначала он отправился воевать в гражданской войне в Афганистане на стороне талибов против менее радикального Северного альянса. По возвращении домой его угораздило попасть в тюрьму. После освобождения он стал еще более набожным, чем раньше, ушел из дома и больше не возвращался.
За старшим братом Навафом в Афганистан и вовсе приходилось ездить его отцу. Он оказался не в восторге от таких радикальных убеждений в своей семье. Но воспитательный эффект оказался недолгим, и вскоре Наваф поехал на войну в Боснию поддерживать своих единоверцев в борьбе с сербами и хорватами.
В Боснии воевал и друг детства Навафа — Халид аль-Михдар. В 2000 году он приехал в США, чтобы пройти летную подготовку, но в этом не преуспел.
4 сентября 2001 года миграционная служба аннулировала визу Халида аль-Михдара. Его не задержали для депортации, потому что он проходил как потенциальный свидетель по делу ФБР о взрыве американского эсминца «Коул» 12 октября 2000 года.
4 сентября 2001 года миграционная служба аннулировала визу Халида аль-Михдара. Его не задержали для депортации, потому что он проходил как потенциальный свидетель по делу ФБР о взрыве американского эсминца «Коул» 12 октября 2000 года.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
На 11 сентября 2001 года запланированы праймериз Демократической партии по выборам мэра Нью-Йорка.
Кандидаты ведут активную агитационную кампанию. Ее видеохронику ведет сын кандидата Марка Грина по имени Йохан. Вот как он вспоминает те дни:
— …Был большой ажиотаж. Кампания шла бодро. И это ощущалось на всех мероприятиях: на каждом собрании, каждом шествии, каждой уличной встрече с избирателями. Самое странное, на мой взгляд, это то, что мы с радостью произносили слова «11 сентября». Мы ждали этого дня несколько месяцев. Мы говорили: «Не можем дождаться 11 сентября!»
Кандидаты ведут активную агитационную кампанию. Ее видеохронику ведет сын кандидата Марка Грина по имени Йохан. Вот как он вспоминает те дни:
— …Был большой ажиотаж. Кампания шла бодро. И это ощущалось на всех мероприятиях: на каждом собрании, каждом шествии, каждой уличной встрече с избирателями. Самое странное, на мой взгляд, это то, что мы с радостью произносили слова «11 сентября». Мы ждали этого дня несколько месяцев. Мы говорили: «Не можем дождаться 11 сентября!»
Рок-музыкант Харли ДиНардо созванивается со своей сестрой Мариссой (на фото слева), которая работает трейдером по поставкам природного газа в Северной башне Всемирного торгового центра. Сегодня у их семьи особенный день.
— 10 сентября был день рождения мамы, — вспоминает Харли. — Марисса позвонила мне и спросила: «Что ты хочешь делать на мамин день рождения?» Я ответил: «Да все, что ты хочешь. Я здесь, в городе, так что просто скажи мне. Я встречу тебя на месте». А она ответила: «Мама хочет пойти в ресторан Windows on the World в Северной башне. Она ее обожает. Там она чувствует себя на вершине мира. Особенно потому, что ее дети могут отвести ее туда».
— 10 сентября был день рождения мамы, — вспоминает Харли. — Марисса позвонила мне и спросила: «Что ты хочешь делать на мамин день рождения?» Я ответил: «Да все, что ты хочешь. Я здесь, в городе, так что просто скажи мне. Я встречу тебя на месте». А она ответила: «Мама хочет пойти в ресторан Windows on the World в Северной башне. Она ее обожает. Там она чувствует себя на вершине мира. Особенно потому, что ее дети могут отвести ее туда».
Ресторан Windows on the World находится настолько высоко, что туда надо ехать на двух лифтах — пересаживаться на 101-м этаже, а потом уже ехать на 107-й этаж.
Вспоминает Джордж Дельгадо, главный бармен в ресторане Windows on the World:
«Там был красивый лифт. Он был отделан гранитом, ковролином, латунью и зеркалами… Вы смотрите вверх и через секунду понимаете, сколько этажей проносится мимо вас. Когда вы видите трехзначные числа на табло лифта, ваши ожидания тоже растут».
Вспоминает Джордж Дельгадо, главный бармен в ресторане Windows on the World:
«Там был красивый лифт. Он был отделан гранитом, ковролином, латунью и зеркалами… Вы смотрите вверх и через секунду понимаете, сколько этажей проносится мимо вас. Когда вы видите трехзначные числа на табло лифта, ваши ожидания тоже растут».
1
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Студентка Нью-Йоркского университета Кэролайн Драйс включает свою новую видеокамеру. Она живет рядом со Всемирным торговым центром. Окна Кэролайн выходят прямо на него.
— В то время для меня самым важным было показать моему другу, что у меня классная жизнь и классные товарищи, и посмеяться над собой из-за того, что в шкафчике у меня только арахисовая паста и лапша. Вот и все. Никакого стресса. Ничего плохого не происходило, — вспоминает она.
— В то время для меня самым важным было показать моему другу, что у меня классная жизнь и классные товарищи, и посмеяться над собой из-за того, что в шкафчике у меня только арахисовая паста и лапша. Вот и все. Никакого стресса. Ничего плохого не происходило, — вспоминает она.
В городе Элизабет — прямо возле аэропорта Ньюарк — участник группы захвата рейса 93 Зияд Джаррах отправляет посылку в Германию. В ней прощальное письмо, открытка, бортовой журнал, лицензия частного пилота и записи из летной школы. Адресат посылки — студентка-медик Айсель Сенгюн.
Джаррах мало походит на исламского радикала или террориста-смертника. Он родился в Ливане в обеспеченной семье. Детство и юность Джарраха прошли в частных христианских школах: их выпускники получали не только более качественное образование, но и определенный социальный статус. Учился Джаррах не очень хорошо, его больше интересовали девушки. В семье Джарраха была светская атмосфера: мужчины могли позволить себе виски, женщины могли пройтись по городу в короткой юбке, а на пляже появиться даже в бикини.
В 1996 году Джаррах отправился учиться в Германию. Там он и познакомился с дочерью турецких иммигрантов Айсель Сенгюн. Она недавно поступила в стоматологический колледж.
В первые месяцы жизни в Германии Джаррах ходил на вечеринки, пил пиво, в общем, вел обычную студенческую жизнь. Но позже сблизился с одногруппником Айсель — Абдулрахманом аль-Махади. В студенческих кругах он был известен как самопровозглашенный блюститель мусульманской морали. Аль-Махади проповедовал строгое толкование ислама и собирал деньги для ХАМАС.
Джаррах мало походит на исламского радикала или террориста-смертника. Он родился в Ливане в обеспеченной семье. Детство и юность Джарраха прошли в частных христианских школах: их выпускники получали не только более качественное образование, но и определенный социальный статус. Учился Джаррах не очень хорошо, его больше интересовали девушки. В семье Джарраха была светская атмосфера: мужчины могли позволить себе виски, женщины могли пройтись по городу в короткой юбке, а на пляже появиться даже в бикини.
В 1996 году Джаррах отправился учиться в Германию. Там он и познакомился с дочерью турецких иммигрантов Айсель Сенгюн. Она недавно поступила в стоматологический колледж.
В первые месяцы жизни в Германии Джаррах ходил на вечеринки, пил пиво, в общем, вел обычную студенческую жизнь. Но позже сблизился с одногруппником Айсель — Абдулрахманом аль-Махади. В студенческих кругах он был известен как самопровозглашенный блюститель мусульманской морали. Аль-Махади проповедовал строгое толкование ислама и собирал деньги для ХАМАС.
Постепенно Джаррах изменился: начал читать радикальную исламистскую газету Al Jihads, отпустил бороду, стал регулярно молиться и много говорить о религии.
Их отношения с Айсель Сенгюн осложнились. Он критиковал ее за свободолюбие и недостаточную религиозность. Скрывал от нее свое новое окружение. Постепенно их встречи стали редки.
В 1999 году Джаррах сказал Айсель, что собирается примкнуть к джихаду, потому что нет большей чести, чем умереть за Аллаха. Несмотря на разногласия, они все же провели в мечети обряд никаха — традиционной церемонии заключения брака у мусульман, хотя и не расписались официально. При этом невеста настояла на подписании контракта, в котором оговаривалось, что она может продолжить обучение в колледже.
Позже Джаррах попытался отказаться от своей подписи и попросил ее бросить учебу. Но Айсель обратилась к имаму, который проводил их свадебную церемонию, и он поддержал позицию жены.
Вскоре после этого Джаррах отправился в Афганистан. В 2000 году он вернулся в Германию и начал искать летные школы в Европе, но они были слишком дороги. Поиски привели его в США, где он посещал курсы в Центре летной подготовки Флориды.
Их отношения с Айсель Сенгюн осложнились. Он критиковал ее за свободолюбие и недостаточную религиозность. Скрывал от нее свое новое окружение. Постепенно их встречи стали редки.
В 1999 году Джаррах сказал Айсель, что собирается примкнуть к джихаду, потому что нет большей чести, чем умереть за Аллаха. Несмотря на разногласия, они все же провели в мечети обряд никаха — традиционной церемонии заключения брака у мусульман, хотя и не расписались официально. При этом невеста настояла на подписании контракта, в котором оговаривалось, что она может продолжить обучение в колледже.
Позже Джаррах попытался отказаться от своей подписи и попросил ее бросить учебу. Но Айсель обратилась к имаму, который проводил их свадебную церемонию, и он поддержал позицию жены.
Вскоре после этого Джаррах отправился в Афганистан. В 2000 году он вернулся в Германию и начал искать летные школы в Европе, но они были слишком дороги. Поиски привели его в США, где он посещал курсы в Центре летной подготовки Флориды.
В прощальном письме, которое Джаррах сегодня отправляет своей жене, он дает понять, что гордится тем, что ему предстоит сделать: «Это большая честь, ты увидишь результат — все будут праздновать. Держись крепко за то, что у тебя есть, пока мы не встретимся снова».
Посылка никогда не дойдет до Айсель Сенгюн. Из-за ошибок в адресе она будет возвращена в США, где ее изымет ФБР.
Посылка никогда не дойдет до Айсель Сенгюн. Из-за ошибок в адресе она будет возвращена в США, где ее изымет ФБР.
Друзья фотографа Эвана Куза переехали из Германии в Джерси — на другую сторону реки Гудзон, откуда открывается вид на город.
Он не мог упустить такую возможность. Эван Куз впервые приехал в Нью-Йорк из небольшого городка в прериях Канады. В этот день он делает фотографию Всемирного торгового центра, на который надвигается гроза.
Он не мог упустить такую возможность. Эван Куз впервые приехал в Нью-Йорк из небольшого городка в прериях Канады. В этот день он делает фотографию Всемирного торгового центра, на который надвигается гроза.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Художница Моника Браво тоже решает запечатлеть грозу.
«Это длилось несколько часов, все это время я снимала невероятные кадры. Я всегда боялась гроз — пряталась под стулом и кричала… Но в тот день случилось что-то удивительное, я чувствовала себя защищенной: все в порядке, я не умру от грозы. И я думала, как же прекрасно наблюдать, как все небо распахивается — такой яркий голубой цвет, — а потом снова закрывается», — вспоминает она.
«Это длилось несколько часов, все это время я снимала невероятные кадры. Я всегда боялась гроз — пряталась под стулом и кричала… Но в тот день случилось что-то удивительное, я чувствовала себя защищенной: все в порядке, я не умру от грозы. И я думала, как же прекрасно наблюдать, как все небо распахивается — такой яркий голубой цвет, — а потом снова закрывается», — вспоминает она.
1
Отправив посылку, Зияд Джаррах отправляется в находящийся неподалеку городок Спрингфилд. Здесь в интернет-кафе он встречается с еще одним участником своей группы. Пользование компьютерами оплачивают картой, выпущенной на имя Ахмеда аль-Нами (на фото).
Он родился в Саудовской Аравии и был старшим из 10 детей в семье. Ему удалось поступить в Университет короля Халида, но весной 2000 года он бросил учебу и сообщил семье, что отправляется в Мекку, чтобы совершить малый хадж — паломничество, а заодно поискать работу. В последний раз он связывался с семьей пять месяцев спустя. После этого о нем не было ни одной весточки.
Он родился в Саудовской Аравии и был старшим из 10 детей в семье. Ему удалось поступить в Университет короля Халида, но весной 2000 года он бросил учебу и сообщил семье, что отправляется в Мекку, чтобы совершить малый хадж — паломничество, а заодно поискать работу. В последний раз он связывался с семьей пять месяцев спустя. После этого о нем не было ни одной весточки.
Выходцами из Саудовской Аравии являются и Саид аль-Гамди и Ахмад аль-Хазнави, которые также входят в группу захвата рейса 93.
Саид аль-Гамди (на фото) родился в небольшой деревне в Саудовской Аравии. Он перевелся в университет в провинции Аль-Касим и одновременно посещал одну из «радикальных» мечетей, которую в округе называли «фабрикой терроризма». В ней проповедовал Сулейман аль-Ульван. Позже его приговорят к 15 годам заключения, в том числе за финансовую поддержку радикальных группировок.
В 19 лет Саид аль-Гамди бросил учебу и присоединился к джихаду. С тех пор он немало путешествовал: посетил Молдову, Бахрейн, Ливан, Катар, Пакистан, Афганистан и Объединенные Арабские Эмираты и наконец прибыл в США.
Здесь он поначалу привлек внимание иммиграционного инспектора: тот вспоминает, что аль-Гамди очень плохо говорил по-английски и не имел при себе обратного билета. Но во время повторной проверки аль-Гамди удалось убедить иммиграционную службу, что он турист и имеет право на въезд.
Саид аль-Гамди (на фото) родился в небольшой деревне в Саудовской Аравии. Он перевелся в университет в провинции Аль-Касим и одновременно посещал одну из «радикальных» мечетей, которую в округе называли «фабрикой терроризма». В ней проповедовал Сулейман аль-Ульван. Позже его приговорят к 15 годам заключения, в том числе за финансовую поддержку радикальных группировок.
В 19 лет Саид аль-Гамди бросил учебу и присоединился к джихаду. С тех пор он немало путешествовал: посетил Молдову, Бахрейн, Ливан, Катар, Пакистан, Афганистан и Объединенные Арабские Эмираты и наконец прибыл в США.
Здесь он поначалу привлек внимание иммиграционного инспектора: тот вспоминает, что аль-Гамди очень плохо говорил по-английски и не имел при себе обратного билета. Но во время повторной проверки аль-Гамди удалось убедить иммиграционную службу, что он турист и имеет право на въезд.
Еще одним выходцем из бедной провинции Саудовской Аравии был Ахмад аль-Хазнави.
Он придерживался строгих взглядов. Делился со своим отцом желанием участвовать в джихаде и даже ехать воевать в Чечню. Однако вместо этого он въехал на территорию США. В графе «род занятий» аль-Хазнави указал «студент», но не сообщил адрес учебного заведения. В иммиграционной службе интервью с ним не проводили.
Он придерживался строгих взглядов. Делился со своим отцом желанием участвовать в джихаде и даже ехать воевать в Чечню. Однако вместо этого он въехал на территорию США. В графе «род занятий» аль-Хазнави указал «студент», но не сообщил адрес учебного заведения. В иммиграционной службе интервью с ним не проводили.
У главного бармена ресторана Windows on the World Джорджа Дельгадо сегодня вечером запланирован мастер-класс по смешиванию коктейлей.
«Я взял самый большой зонт, который смог найти, сел в машину, повернул ключ… И тишина. Не завелась. Повернул еще раз — даже щелчка не было. Я был ведущим семинара, я был хозяином этого вечера, я не мог опоздать, тем более не явиться. Мне пришлось взять такси из Хакенсака в Нью-Джерси до Всемирного торгового центра», — вспоминает Джордж.
«Я взял самый большой зонт, который смог найти, сел в машину, повернул ключ… И тишина. Не завелась. Повернул еще раз — даже щелчка не было. Я был ведущим семинара, я был хозяином этого вечера, я не мог опоздать, тем более не явиться. Мне пришлось взять такси из Хакенсака в Нью-Джерси до Всемирного торгового центра», — вспоминает Джордж.