Великий поэт - всегда пророк. Высоцкий в этом смысле - особенно. А с этой песней лично у меня и вовсе один знаковый эпизод связан.

25 января 2014 года я приехал в Донецк на совершенно мирное мероприятие: конференцию русских активистов Донбасса в гостинице "Ева", где был основным докладчиком (толкал речь про "украинский проект" как оружие против Русского Мира). Я тогда ещё не знал, что нам прямо туда позвонят и скажут, что бандеровцы выехали из Киева на автобусах, чтобы захватить Донецкую ОГА. И так совпадёт, что в этот момент в том зале соберутся представители почти всех русских групп региона. И прямо там, буквально посреди моего доклада, эти русские группы договорятся и вместе организуют отпор. Самый первый. Это было точкой реального начала "Русской Весны". Её эпицентром. Моментом истины.

И вот вечером мы вышил с толпой ребят Саши "Варяга" и пошли по зимнему Донецку, горящему вечерними огнями. По ходу прогнали какого-то одиночного пикетчика с фотками "небесной сотни" (ещё пошутили, что это последний хохол в Донецке). И тут кто-то из нас вспомнил, что сегодня - день рождения Высоцкого. И мы запели эту песню. "Балладу о борьбе".

"Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, —
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц..." (с).

Как же это было круто. Как же это было эпично. Мы и представить себе не могли, что через полгода эти ребята станут подразделением "Варяг", а ровно через год - день в день - я буду вместе с ними хоронить нашего товарища Серёгу Таксиста. Моего друга, погибшего на Песках. Мою первую личную потерю в этой войне.

Вот такое воспоминание, друзья. Бог даст - может, я когда-нибудь об этом ещё одну книгу напишу.

Впрочем, ладно. Отставить ностальгию. Работаем дальше.

Памяти Дмитрия «Костромы» Талантова

Писать некролог по старому близкому другу — дело не из лёгких.

28 февраля 2025 года возле села Луговое Запорожской области противник нанёс удар по нашему блиндажу, где находился расчёт АГС. После этого события младший сержант Дмитрий Борисович Талантов (многие его знали, как Дмитрия Орлова) был объявлен пропавшим без вести и остался на той земле навсегда. Тело найдено не было.

Мы дружили почти 16 лет. Прошла целая эпоха. Всё должно было закончиться так, как оно и случилось, а значит остаётся лишь сберечь самое ценное, самое человеческое.

Дима был родом из города Мантурово под Костромой. Из любви к родным краям и взял свой позывной «Кострома».
Он прожил яркую и удивительную жизнь политического активиста, нацбола, добровольца, ветерана СВО и просто крайне активного человека.

Ему было не всё равно. Это был его стержень. Характера он был гордого. Прямой, смелый, местами очень весёлый, местами очень мрачный, противоречивый. С юных лет его увлекала революция и война, андеграундная музыка и культура. В его любви к России и симпатии к Советскому Союзу не было ничего наносного, он абсолютно органично чувствовал нерушимую связь патриотизма и неподдельного желания справедливости.

С 2003 года Дима участвовал в создании Костромского отделения старой запрещённой партии нацболов. Ездил в Москву на «Марши Несогласных» в середине нулевых. После службы в армии на какое-то время оказался в Левом Фронте. Я познакомился с ним в 2009-ом.

Неугомонный парень в майке «Я русский», обожающий Сербию, бескомпромиссный фанат «Локомотива» — Дима постоянно участвовал в разнообразных социальных акциях протеста, а от «Косовского фронта» проводил пикеты в поддержку косовских сербов.
Он вообще удивительно много всего делал и везде успевал. Жизнь у него была насыщенная, мушкетёрская. Он обладал гусарским задиристым обаянием, но вместе с тем, ему не всегда удавалось сдерживать свой горячий нрав.

Почти никто кроме близких друзей не видел, что у Димы была и другая сторона — сторона человека, любящего необычные сложные книги, человека тонкого, постоянно размышляющего над гамлетовскими вопросами жизни и смерти.

В 2014 году грянула «Русская весна», и вскоре оказалось, что Донбасс охвачен кровопролитной войной. Официальное российское государство не горело тогда желанием активно вмешиваться в события.

Дима же, не сомневаясь, вернулся к нацболам, видя, что
именно партия «Другая Россия» была на острие тех, кто готов с оружием в руках отстаивать русскую справедливость.

Так началась его военная история. С разными перерывами по длительности Дмитрий Талантов участвовал в боевых действиях на протяжении 10 лет.
География его военной службы обширная: до СВО с 2015 года был в подразделении «Призрак», находился на Бахмутской трассе в ЛНР возле Первомайска и посёлка Донецкий.

В 2022 году с началом СВО участвовал в освобождении Северодонецка в ЛНР. Были и другие военные командировки. Село Невельское возле Донецка, Кинбурнская коса на Херсонщине.
Осенью 2024 года он поехал в Запорожскую область, и эта поездка оказалась последней.

Я запомню его таким, каким он был: как мы задорно играли в футбол на нашей коробке на Фрунзенской, а после любили бахнуть пивка.
Я запомню его трепетное отношение к павшим друзьям и товарищам: как он ездил в Алчевск на аллею павших в «Призраке».
Я запомню, как в лютый мороз мы стояли и поминали Эдуарда Вениаминовича возле недавно поставленного ему памятника на Троекуровском кладбище.

А ещё больше я запомню нашу юность, наши весёлые посиделки-пирушки на его съёмной квартире с женой и друзьями. Запомню, как он открыл мне удивительные песни Александра Непомнящего и, благодаря Диме, я впервые услышал «Партизанскую», «О нашем поражении» и другие шедевры.

Знамения вpемени говоpят,
Что на поpоге великая война,
Все пpедыдущие - лишь pепетиции,
Такой войны не знала Земля.
И будет Hюpенбеpг обязательно
Hад всеми победителями,
И над каждым, кто сдал свой Бpест на милость
Последним земным хозяевам.

Ты свой Брест не сдал, Дима. Спи спокойно.

Прощай.

Дмитрий Фламин

Лимонов, как настоящий эгоцентрик (пусть и гениальный эгоцентрик) всё мерял по себе.
«Из школьных лет Я вынес глубокое убеждение что учителя — наши мучители».
Поэтому учиться надо самое больше до 14 лет, и не всяким дурацким наукам, а реально важным вещам, как то: умению свежевать барана, стрелять из гранатомёта и читать историю Фоменко 🤣. Лет в 14, особенно после опять-двойки по алгебре, я бы подписался под словами писателя.

Но, как говорили у нас на районе, «отучаемся говорить за всех».

Кем бы был Аристотель без Академии, как бы состоялись Гегель, Шеллинг и Гёльдерлин без Университета Эберхарда & Карла? Кем бы был Пушкин без Царскосельского лицея, а Набоков без Тенишевского училища и Тринити-колледжа?

❤️‍🔥В общем, всех тех кто действительно учит и учится -- с праздником!

...Vivat Academia,
Vivant professores,
Vivat membrum quodlibet,
Vivant membra quaelibet,
Semper sint in flore!

Vivant omnes virgines
Faciles, formosae
Vivant et mulieres
Tenerae, amabiles
Bonae, laboriosae.

Vivat et respublica,
Et qui illam regit,
Vivat nostra civitas,
Maecenatum caritas,
Quae nos hic protegit.

Pereat tristitia,
Pereant osores,
Pereat diabolus,
Quivis Antiburschius,
Atque irrisores!

Мы-то, напомню, если кто забыл, через пень-колоду эллинизированные славяне. Что нам даёт право утверждать, что наша рецепция этой сложной греческой веры сохранила изначальную полноту, в отличие, к примеру, от латинской? При том, что ещё в античном Риме греческое образование (в дополнение к латинскому) было минимальным требованием к любому культурному человеку, а в наших сирых болотцах и на своём-то собственном языке читать-писать могли немногие, я уж молчу про язык Сократа с Платоном, не говоря уж про язык Цицерона с Сенекой. Что мы такого поняли важного у этих самых греков, чего не поняли латиняне?

Здесь важно, что на протяжении всей нашей дальнейшей истории тот выбор, который встал однажды перед Александром, в новом ракурсе и на новых условиях снова вставал перед каждым следующим поколением, включая даже и нынешнее. Путин между Анкориджем и Тяньцзинем — снова на той же самой развилке. На ней же был и другой наш Александр, на тильзитском плоту два с лишним века назад — а пятнадцатью годами позже уже у себя во дворце, выбирая между Кошелевым и Фотием. Как, в общем-то, и Сталин в Тегеране-Ялте-Потсдаме, и Василий Тёмный в день приезда митрополита Исидора в Москву с Флорентийского собора, и вожди Семибоярщины в переговорах о воцарении Владислава — я специально называю очень разные эпохи, личностей и обстоятельства. Выглядит очень большой вольностью, что я ставлю все эти события в один ряд, но на определённом уровне абстрагирования легко понять, что я имею в виду.

Кстати, самый значимый для меня из эпизодов этого ряда — решение митрополита Алексия и его ученика Сергия Радонежского выбрать сторону Паламы в споре с Варлаамом Калабрийским. Казалось бы, совсем уж отвлечённый богословский спор двух учёных греков о каких-то запредельных "исихиях" и "тонких энергиях" — но современники очень хорошо понимали, что это значит не только в сфере веры, но и в сфере самой что ни на есть сермяжной политики. Потому что если Варлаам прав про возможность познания Бога с помощью рацио и аристотелевской науки — тогда незачем городить огород, надо идти в унию и восстанавливать христианское единство. Если же прав Палама про Фаворский свет — тогда надо держаться своей веры, даже ценой вполне вероятной уже в те годы гибели и Царьграда, и, соответственно, Софии Константинопольской. Объяснять эту связь долго и сложно, но вот уже у ученика того же Сергия (и Феофана Грека), Андрея Рублёва, очень хорошо получилось без всяких слов отобразить это кисточкой художника.

У культуры память куда лучше, чем у людей, только работает немного по-другому — и именно поэтому из Киевской Лавры сейчас выбрасывают мощи: эти-то черти ничего не забыли из перечисленного; они знают, что делают. И это правда не про "религию", это про веру в очень широком, куда шире церковного, смысле. В том, когда задают прямой вопрос "во что ты веришь", и ты ищешь слова, с трудом пытаясь выразить невыразимое.

Проблема в этих цитатах Ивана Ильина
в том, что видно – автор не пытается понять русскую трагедию XX века, а ругается на неё.
То есть пытается эвфемизировать, вывести за границы рационального.
Вот здесь у нас «орднунг», а то, что за его пределами – бред, бред, сотона, гроб, гроб, кладбище, шайссе.

И если на это нечто – иррациональное, но не имеющее никакого отношения к русскому народу – на это нечто хорошо этак, по-фельдфебельски, наорать, то оно самоликвидируется.
А уж «сопротивляться силою» и подавно не составит труда.

В то время, как евразийцы первой волны, мысля той о же трагедии, пытались, конечно, не принять, но понять и прочувствовать произошедшее. И здесь Розанов, Андрей Белый и Вяч. Иванов как раз могут помочь больше, чем герр Швейкерт фон Штадион.

Впрочем, Антоновскому (для которого евразийство, как ни объясняй, навсегда останется «чем-то про Хабиба Нурмагамедова») как раз Швейкерт фон Штадион и подойдёт. Немец простой и понятный: Белая армия – «зер гут», Красная армия – «цум тойфель".