Forwarded from Voice stuff
В честь Паули назвали эффект, когда в чьём-то присутствии техника внезапно ломается:
“There was something about Wolfgang Pauli. From early on in his career, colleagues couldn’t help noticing that whenever he entered a laboratory, equipment spontaneously broke down. The Pauli effect, as it became known, was obviously impossible; it had to be just a matter of coincidence. But nevertheless it happened again and again.
There was the time, in the 1920s, that there was a massive equipment breakdown in a laboratory at the University of Göttingen, in Germany. Early one afternoon, without apparent cause, a complicated apparatus for the study of atoms collapsed. Pauli wasn’t even in the country. He was in Switzerland. At last said his colleagues, relieved, here was clear proof it couldn’t be the Pauli effect. The professor in charge of the laboratory wrote a humorous letter to Pauli to tell him about it. The letter was sent to Pauli’s Zürich address. After a considerable delay, a “letter arrived from Pauli with a Danish stamp on it. Pauli had been on his way to Copenhagen, he wrote. At the precise moment when the equipment broke down, his train had stopped for a few minutes at Göttingen station.”
[Здесь и далее цитаты из Arthur I. Miller, 137: Jung, Pauli, and the Pursuit of a Scientific Obsession]
“There was something about Wolfgang Pauli. From early on in his career, colleagues couldn’t help noticing that whenever he entered a laboratory, equipment spontaneously broke down. The Pauli effect, as it became known, was obviously impossible; it had to be just a matter of coincidence. But nevertheless it happened again and again.
There was the time, in the 1920s, that there was a massive equipment breakdown in a laboratory at the University of Göttingen, in Germany. Early one afternoon, without apparent cause, a complicated apparatus for the study of atoms collapsed. Pauli wasn’t even in the country. He was in Switzerland. At last said his colleagues, relieved, here was clear proof it couldn’t be the Pauli effect. The professor in charge of the laboratory wrote a humorous letter to Pauli to tell him about it. The letter was sent to Pauli’s Zürich address. After a considerable delay, a “letter arrived from Pauli with a Danish stamp on it. Pauli had been on his way to Copenhagen, he wrote. At the precise moment when the equipment broke down, his train had stopped for a few minutes at Göttingen station.”
[Здесь и далее цитаты из Arthur I. Miller, 137: Jung, Pauli, and the Pursuit of a Scientific Obsession]
Ещё ему приписывают очаровательное выражение «Это не только неправильно, это даже не дотягивает до ошибочного». Да и вообще уверенности в себе (по понятным причинам, он был экстраординарно умён) ему было не занимать.
"Around this time Einstein was to give an important lecture on relativity theory at the University of Berlin. Professors sat in the front row with lecturers and assistants behind them and the students at the back. Pauli, who was certainly not a professor and most probably still a student, chose to sit right in the middle of the front row dressed, according to one version of the story, in Tyrolean leather shorts. At the end of the lecture there was a hushed silence as the bearded professors in their starched white shirts and black ties decided who should ask the first question and what the order of precedence should be. Pauli sprang up, turned to face the audience, and announced with breathtaking chutzpah, “What Professor Einstein has just said is not really as stupid as it may have sounded.”
Мне ещё во втором отрывке нравится, как Миллер ввернул слово хуцпа.
И релевантное мне в Тбилиси, о Паули и вине:
“Physics was Pauli’s heart and soul. His physics research gave definition to his life and his fruitless attempts to solve the anomalous Zeeman effect, on top of what he regarded as his lack of success with the hydrogen-molecule ion and helium atom, began to take a heavy toll on his already fragile psyche. His early successes—his maiden papers on relativity theory—suddenly seemed in the distant past. He began drinking more and more heavily. “I have noticed that wine agrees very well with me,” he wrote to a friend. “After the second bottle of wine or champagne I usually adopt the manners of a good companion (which I never have in the sober state) and then may under these circumstances enormously impress the surroundings, particularly if they are women.”
А дальше там рассказывается, как днём Паули — почтенный профессор, а по ночам он ходит по барам и блядям.
“Much later, writing to Jung, he recalled “the complete split between my day life and my night life in my relations with women.”
Я вообще надеялась почитать, как Паули тусил и переписывался с Юнгом, и что из этого вышло — но пока еще не дочитала до этого. Will keep you posted
(или нет))
"Around this time Einstein was to give an important lecture on relativity theory at the University of Berlin. Professors sat in the front row with lecturers and assistants behind them and the students at the back. Pauli, who was certainly not a professor and most probably still a student, chose to sit right in the middle of the front row dressed, according to one version of the story, in Tyrolean leather shorts. At the end of the lecture there was a hushed silence as the bearded professors in their starched white shirts and black ties decided who should ask the first question and what the order of precedence should be. Pauli sprang up, turned to face the audience, and announced with breathtaking chutzpah, “What Professor Einstein has just said is not really as stupid as it may have sounded.”
Мне ещё во втором отрывке нравится, как Миллер ввернул слово хуцпа.
И релевантное мне в Тбилиси, о Паули и вине:
“Physics was Pauli’s heart and soul. His physics research gave definition to his life and his fruitless attempts to solve the anomalous Zeeman effect, on top of what he regarded as his lack of success with the hydrogen-molecule ion and helium atom, began to take a heavy toll on his already fragile psyche. His early successes—his maiden papers on relativity theory—suddenly seemed in the distant past. He began drinking more and more heavily. “I have noticed that wine agrees very well with me,” he wrote to a friend. “After the second bottle of wine or champagne I usually adopt the manners of a good companion (which I never have in the sober state) and then may under these circumstances enormously impress the surroundings, particularly if they are women.”
А дальше там рассказывается, как днём Паули — почтенный профессор, а по ночам он ходит по барам и блядям.
“Much later, writing to Jung, he recalled “the complete split between my day life and my night life in my relations with women.”
Я вообще надеялась почитать, как Паули тусил и переписывался с Юнгом, и что из этого вышло — но пока еще не дочитала до этого. Will keep you posted
(или нет))
https://elicit.org/
уверена, что все сто раз уже попробовали, но я, видимо, где-то потеряла тот факт, что теперь, когда листаешь научные статьи, необязательно читать даже абстракты — а можно читать только одно предложение, которое передает суть
господи, как офигенно
уверена, что все сто раз уже попробовали, но я, видимо, где-то потеряла тот факт, что теперь, когда листаешь научные статьи, необязательно читать даже абстракты — а можно читать только одно предложение, которое передает суть
господи, как офигенно
А вот это, кажется, уже убрали. Но оно там, видимо, было с 2016 года.
Forwarded from Generative Anton
Оказывается, в service-terms AWS (это то самое соглашение, с которым все соглашаются и никто не читает) есть пасхалка про зомби-апокалипсис.
В английском есть такой термин, как perverse incentive — что-то вроде "порочный стимул". Это когда проявляешь инициативу для борьбы со злом, но тем самым ещё больше растишь его.
Вариацией порочного стимула можно назвать афористический закон Гудхарта — "любая наблюдаемая статистическая закономерность испортится, как только вы будете сильно пытаться ей управлять".
Узнала несколько смешных историй про неудачное управление с помощью метрик. Англачане пытались вывести ядовитых кобр в своих индийских колониях — и назначили награду за каждую голову убитой змеи. Вообще звучит логично и как неплохой социально-ориентированный ход 😅 Но довольно быстро индийцы сообразили, что к чему, и стали разводить этих кобр специально: слаженно убивать, сдавать их головы и не париться с поимкой. Когда в Англии сообразили, что происходит, премию, конечно же, отменили. После этого индийцы пожали плечами и выпустили разведённых под забой кобр на волю.
Так что в результате принятых мер количество ядовитых змей на территории английских колоний стало больше :)
Похожая история была у французов, которые боролись с крысами во Вьетнаме, тогда — территорией Французского Индокитая. Награду выдавали за отрезанный хвост. Вьетнамцы ловили крыс, отрезали им хвост и отпускали, чтобы те размножились дальше и дали шанс отрезать ещё больше хвостов в будущем; так что в итоге принятые меры повлияли только на количество крыс без хвостов 🤷♀️
В Штатах таким же образом, в погоне за оптимизациейколичества строчек кода количества построенных миль железной дороги вместо прямого маршрута Юнион Пасифик где-то там в слаженном порыве построили какую-то загогулину.
Но есть гораздо более пугающие истории.
Во время войны во Вьетнаме министр обороны США Роберт МакНамара был предан идее использовать математические модели и измеримые метрики для ведения войны. Генерал ВВС Эдвард Лэндсдейл попытался напомнить ему, что тот никак не учитывает в своих моделях чувства самих вьетнамцев. Говорят, что МакНамара сначала записал это карандашом себе в список, а затем стёр и ответил, что не знает, как это померить, а значит, это должно быть неважно.
И такое, немного, казалось бы, сбоку, но на самом деле не совсем.
В верификационизме (вроде бы) есть принцип, в чем-то похожий на бритву Оккама. Он иронично называется «Пылающий лазерный меч Ньютона»: если что-то нельзя проверить с помощью эксперимента, то это не стоит обсуждения в науке.
Но в свете истории МакНамары хочется вольно, но процитировать то, что сказал Дэниэл Янкелович:
Когда эти принципы используются буквально, первым шагом будет измерять всё то, что легко измерить. Вторым шагом — не слишком-то брать в расчет то, что измерить легко нельзя, или что измеряется качественно, а не количественно. Третья стадия — это исходить из того, что если что-то измерить нельзя — это не слишком важно. И последний шаг — это думать, что если что-то не поддается понятным нам измерениям, то на самом деле этого не существует.
И это конец.
Вариацией порочного стимула можно назвать афористический закон Гудхарта — "любая наблюдаемая статистическая закономерность испортится, как только вы будете сильно пытаться ей управлять".
Узнала несколько смешных историй про неудачное управление с помощью метрик. Англачане пытались вывести ядовитых кобр в своих индийских колониях — и назначили награду за каждую голову убитой змеи. Вообще звучит логично и как неплохой социально-ориентированный ход 😅 Но довольно быстро индийцы сообразили, что к чему, и стали разводить этих кобр специально: слаженно убивать, сдавать их головы и не париться с поимкой. Когда в Англии сообразили, что происходит, премию, конечно же, отменили. После этого индийцы пожали плечами и выпустили разведённых под забой кобр на волю.
Так что в результате принятых мер количество ядовитых змей на территории английских колоний стало больше :)
Похожая история была у французов, которые боролись с крысами во Вьетнаме, тогда — территорией Французского Индокитая. Награду выдавали за отрезанный хвост. Вьетнамцы ловили крыс, отрезали им хвост и отпускали, чтобы те размножились дальше и дали шанс отрезать ещё больше хвостов в будущем; так что в итоге принятые меры повлияли только на количество крыс без хвостов 🤷♀️
В Штатах таким же образом, в погоне за оптимизацией
Но есть гораздо более пугающие истории.
Во время войны во Вьетнаме министр обороны США Роберт МакНамара был предан идее использовать математические модели и измеримые метрики для ведения войны. Генерал ВВС Эдвард Лэндсдейл попытался напомнить ему, что тот никак не учитывает в своих моделях чувства самих вьетнамцев. Говорят, что МакНамара сначала записал это карандашом себе в список, а затем стёр и ответил, что не знает, как это померить, а значит, это должно быть неважно.
И такое, немного, казалось бы, сбоку, но на самом деле не совсем.
В верификационизме (вроде бы) есть принцип, в чем-то похожий на бритву Оккама. Он иронично называется «Пылающий лазерный меч Ньютона»: если что-то нельзя проверить с помощью эксперимента, то это не стоит обсуждения в науке.
Но в свете истории МакНамары хочется вольно, но процитировать то, что сказал Дэниэл Янкелович:
Когда эти принципы используются буквально, первым шагом будет измерять всё то, что легко измерить. Вторым шагом — не слишком-то брать в расчет то, что измерить легко нельзя, или что измеряется качественно, а не количественно. Третья стадия — это исходить из того, что если что-то измерить нельзя — это не слишком важно. И последний шаг — это думать, что если что-то не поддается понятным нам измерениям, то на самом деле этого не существует.
И это конец.
Сейчас вся лента в хайпе и переживаниях про GPT-4, немного тоже поворчу про это.
Самым интересным в GPT-4 лично мне (как и многим) кажется полная закрытость её технологии:
Given both the competitive landscape and the safety implications of large-scale models like GPT-4, this report contains no further details about the architecture (including model size), hardware, training compute, dataset construction, training method, or similar.
— "В этом отчёте не приводится информация об архитектуре (включая размер модели), использованном аппаратном обеспечении, вычислительных мощностях, которые потребовались для обучения, использованных данных и методе обучения, и подобного из соображений высококонкурентной среды и безопасности использования таких крупных моделей, как GPT-4"
— перевод мой (лол, не догадалась вставить в ChatGPT, даже смешно).
Если вспомнить 2015 год, когда OpenAI были ещё non-profit (это закончилось уже в марте 2019), в их манифесте было такое:
Our goal is to advance digital intelligence in the way that is most likely to benefit humanity as a whole, unconstrained by a need to generate financial return. Since our research is free from financial obligations, we can better focus on a positive human impact.
— "Наша цель — развивать искуственный интеллект таким образом, который наиболее вероятно принесёт пользу человечеству, не обращая внимания на денежную выгоду. Так как наши исследования свободны от финансовых обязательств, мы можем полностью сосредоточиться на положительном влиянии на человечество."
— перевод опять мой, так как с переводом на русский ChatGPT справился удручающе: как говорится, "подъезжая к станции, у нее слетела шляпа", в таком духе :(
И ещё вот этот вдохновляющий, мотивирующий текст (оттуда же):
As a non-profit, our aim is to build value for everyone rather than shareholders. Researchers will be strongly encouraged to publish their work, whether as papers, blog posts, or code, and our patents (if any) will be shared with the world. We’ll freely collaborate with others across many institutions and expect to work with companies to research and deploy new technologies.
Лень переводить, но это всё о том же — свободном обмене знанием.
Рыночные настроения победили научные ценности довольно быстро. В 2019 они уже не стали релизить исходники GPT-2, "чтобы их не использовали в недобросовестных целях". А код GPT-3, кажется, принадлежит исключительно Microsoft (не уверена 100 проц, но лень перепроверять).
Кстати, если вы не знали, недавно OpenAI начали партнерские отношения с Кока-Колой — вроде бы без посредников. То есть перешли на прямые коммерческие занятия — хотя, казалось бы, с инвестициями у них всё норм, и всякое мирское b2b не должно их напрямую занимать, так как не служит, вроде бы, светлой, великой цели помощи человечеству. С другой стороны, кто знает, вдруг в кока-коле счастье, а мы и не в курсе.
Самым интересным в GPT-4 лично мне (как и многим) кажется полная закрытость её технологии:
Given both the competitive landscape and the safety implications of large-scale models like GPT-4, this report contains no further details about the architecture (including model size), hardware, training compute, dataset construction, training method, or similar.
— "В этом отчёте не приводится информация об архитектуре (включая размер модели), использованном аппаратном обеспечении, вычислительных мощностях, которые потребовались для обучения, использованных данных и методе обучения, и подобного из соображений высококонкурентной среды и безопасности использования таких крупных моделей, как GPT-4"
— перевод мой (лол, не догадалась вставить в ChatGPT, даже смешно).
Если вспомнить 2015 год, когда OpenAI были ещё non-profit (это закончилось уже в марте 2019), в их манифесте было такое:
Our goal is to advance digital intelligence in the way that is most likely to benefit humanity as a whole, unconstrained by a need to generate financial return. Since our research is free from financial obligations, we can better focus on a positive human impact.
— "Наша цель — развивать искуственный интеллект таким образом, который наиболее вероятно принесёт пользу человечеству, не обращая внимания на денежную выгоду. Так как наши исследования свободны от финансовых обязательств, мы можем полностью сосредоточиться на положительном влиянии на человечество."
— перевод опять мой, так как с переводом на русский ChatGPT справился удручающе: как говорится, "подъезжая к станции, у нее слетела шляпа", в таком духе :(
И ещё вот этот вдохновляющий, мотивирующий текст (оттуда же):
As a non-profit, our aim is to build value for everyone rather than shareholders. Researchers will be strongly encouraged to publish their work, whether as papers, blog posts, or code, and our patents (if any) will be shared with the world. We’ll freely collaborate with others across many institutions and expect to work with companies to research and deploy new technologies.
Лень переводить, но это всё о том же — свободном обмене знанием.
Рыночные настроения победили научные ценности довольно быстро. В 2019 они уже не стали релизить исходники GPT-2, "чтобы их не использовали в недобросовестных целях". А код GPT-3, кажется, принадлежит исключительно Microsoft (не уверена 100 проц, но лень перепроверять).
Кстати, если вы не знали, недавно OpenAI начали партнерские отношения с Кока-Колой — вроде бы без посредников. То есть перешли на прямые коммерческие занятия — хотя, казалось бы, с инвестициями у них всё норм, и всякое мирское b2b не должно их напрямую занимать, так как не служит, вроде бы, светлой, великой цели помощи человечеству. С другой стороны, кто знает, вдруг в кока-коле счастье, а мы и не в курсе.
Бернулли, оказывается, был не один — их было несколько, в двух поколениях, с той или иной громкостью работ. И если сделать скидку на громкость, то вроде можно насчитать и восемь разных Бернуллей так или иначе возле математики, но это, конечно, смотря как считать и с какой натяжкой. В основном названия объектов принадлежат Якобу, но не все.
То есть, например, схема Бернулли — это схема Якоба Бернулли, а закон Бернулли из гидродинамики — это Даниил Бернулли.
Иоанн занимался ещё и медициной, и, кажется, он был первый, кто выдвигал скандальное на тот момент предположение, что все клетки тела обновляются за какой-то период времени, который на основе геометрического ряда он высчитал как три года. Это было теологически неприятно. Еще он зачем-то что-то публиковал под именем Лейбница, заплатив ему денег, а потом разругался с Якобом из-за каких-то изопериметрических кривых, и мне кажется, это было немного смешно.
Также Иоанн не побрезговал разругаться и с одним из своих сыновей (который Даниил). Иоанн в какой-то момент запретил ему появляться на пороге дома, а потом нагло сплагиатил часть его работы и сделал вид, что опубликовался первым (работа одного называлась "Гидравлика", а второго — "Гидродинамика"). Или что-то такое. В общем, несмотря на то, что семья Бернулли родила кучу великих вещей, их тяга посраться тоже была великой.
Из прочего — Мария Бернулли была первой женой Германа Гессе.
Ну и пару лет назад я писала про Аду Лавлейс. Именно числа Бернулли (Якоба :) были предметом вычисления первой компьютерной программы в мире. (Тут, конечно, хочется добавить аккуратное "наверное").
То есть, например, схема Бернулли — это схема Якоба Бернулли, а закон Бернулли из гидродинамики — это Даниил Бернулли.
Иоанн занимался ещё и медициной, и, кажется, он был первый, кто выдвигал скандальное на тот момент предположение, что все клетки тела обновляются за какой-то период времени, который на основе геометрического ряда он высчитал как три года. Это было теологически неприятно. Еще он зачем-то что-то публиковал под именем Лейбница, заплатив ему денег, а потом разругался с Якобом из-за каких-то изопериметрических кривых, и мне кажется, это было немного смешно.
Также Иоанн не побрезговал разругаться и с одним из своих сыновей (который Даниил). Иоанн в какой-то момент запретил ему появляться на пороге дома, а потом нагло сплагиатил часть его работы и сделал вид, что опубликовался первым (работа одного называлась "Гидравлика", а второго — "Гидродинамика"). Или что-то такое. В общем, несмотря на то, что семья Бернулли родила кучу великих вещей, их тяга посраться тоже была великой.
Из прочего — Мария Бернулли была первой женой Германа Гессе.
Ну и пару лет назад я писала про Аду Лавлейс. Именно числа Бернулли (Якоба :) были предметом вычисления первой компьютерной программы в мире. (Тут, конечно, хочется добавить аккуратное "наверное").
"Будет смешно, если мы завтра проснемся в мире, где AI регулируется, и чтобы обучить линейную регрессию, нужно получать лицензию" (с)
Ну да, всё верно. Линейная алгебра — это опасно. Хорошую вещь матрицей не назовут: про это даже фильм сняли.
Ну да, всё верно. Линейная алгебра — это опасно. Хорошую вещь матрицей не назовут: про это даже фильм сняли.
Брудль был раздражен. Он уже десятки раз перебирал значения возможных физических констант, но его мир никак не хотел работать. Либо коллапс, либо безудержное расширение — ничего, что можно было бы показать руководителю и не получить при этом по шее. Друзья уже успешно справились с этим заданием, но делиться своими результатами не хотели, так как профессор был весьма суров к тем, кто списывает.
Еще один эксперимент провалился. Мир загорелся яркой вспышкой — и тут же сжался в точку, с которой все началось. Но, кажется, это было чуть медленнее, чем в прошлый раз. В глазах Брудля появилась надежда. Изменив значение начальной плотности на чуть меньшее, он чуть дрожащими руками нажал на кнопку компиляции.
Мир вспыхнул, прогорел несколько секунд и остыл. Среди бесчисленных битов в памяти машины плавали остывшие звезды, медленно коллапсировавшие в точки. Надо точнее подбирать значения ядерных взаимодействий, чтобы прогорание звезд не было столь быстрым.
Неожиданное сообщение прервало его размышления. Его друг Рыскл предлагал отвлечься от своего курсовика по теоретической физике и сделать одну лабораторку по теологии для одного двоечника с соседнего факультета. Деньги этот балбес предлагал неплохие, да и работа с искусственным обществом представлялась по крайней мере интересной.
Скачав необходимые программы и руководства из Сети, он запустил первую модель общества. В маленьком уютненьком мирке расположил большую пирамиду, вокруг которой немедленно собрались последователи Культа Великой Пирамиды. По-быстрому склепав отчет об этой супермегасложной лабораторке, Брудль задумался. Скачанные им программы имитировали искусственный интеллект, который также мог быть перенесен отдельным объектам-индивидуумам. Кафедра теологии рассматривала это только как способ имитировать поклонение богам, но ведь можно использовать этот продукт по-другому! Спустя час, загнав виртуальных обитателей на мир, где из законов действовала только гравитация, он через каких-то 10000 лет виртуальной симуляции получил от этих существ вывод закона обратных квадратов! Брудль ухмыльнулся.
Его курсовик предполагал подбирание физических констант так, чтобы получался долгоживущий мир, отдаленно напоминающий тот, в котором жил он сам. Некоторые из констант уже были определены согласно индивидуальному варианту Брудля, осталось найти остальные.
Поскольку задача перед ним стояла достаточно большая, Брудль не стал мелочиться. За 6 дней он создал планету, вращающуюся вокруг маленькой звезды, и населил ее разумными существами. Пока разум на планете только осознавал себя, Брудль продолжал настраивать этот уютный мир согласно своему заданию. Так, на расстояниях меньше 0.1 нанометра в этом мире преобладали случайные законы, правда, существа пока еще не могли этого заметить. Но они уже поняли, что их планета не плоская, так что, по примерным оценкам Брудля, скоро его работа завершится.
Брудль был талантливым программистом, но плохим физиком. У него не получалось осилить кривизну пространства-времени, но он мог смоделировать эти процессы на своей машине. Правда, в самом начале он забыл снизить коэффициент веры, так что его цивилизация поначалу глубоко застряла в религии. Но, как и любой разум, в итоге она начала сбрасывать эти оковы. Чтобы усилить этот процесс, Брудль скачал имитатор эволюции и запустил его в обратном направлении. После чего, скелеты полученных существ в случайном порядке были разбросаны по планете. После этого теория божественного происхождения жизни потеряла свои позиции, а наука в этом мире стала переживать свой золотой век.
Вовремя спохватившись, Брудль установил ограничение скорости света. Как только он это сделал, в мире тут же появилась теория кривизны пространства-времени. А спустя несколько десятков лет, прошедших для этого мира, он получил все необходимые значения констант от своих подопытных, которые, кстати, так и не перешли к единой теории всего. «И никогда не придут» - мрачно улыбнулся Брудль, ведь переход на квантовые эффекты был сделан простым условным оператором...
Еще один эксперимент провалился. Мир загорелся яркой вспышкой — и тут же сжался в точку, с которой все началось. Но, кажется, это было чуть медленнее, чем в прошлый раз. В глазах Брудля появилась надежда. Изменив значение начальной плотности на чуть меньшее, он чуть дрожащими руками нажал на кнопку компиляции.
Мир вспыхнул, прогорел несколько секунд и остыл. Среди бесчисленных битов в памяти машины плавали остывшие звезды, медленно коллапсировавшие в точки. Надо точнее подбирать значения ядерных взаимодействий, чтобы прогорание звезд не было столь быстрым.
Неожиданное сообщение прервало его размышления. Его друг Рыскл предлагал отвлечься от своего курсовика по теоретической физике и сделать одну лабораторку по теологии для одного двоечника с соседнего факультета. Деньги этот балбес предлагал неплохие, да и работа с искусственным обществом представлялась по крайней мере интересной.
Скачав необходимые программы и руководства из Сети, он запустил первую модель общества. В маленьком уютненьком мирке расположил большую пирамиду, вокруг которой немедленно собрались последователи Культа Великой Пирамиды. По-быстрому склепав отчет об этой супермегасложной лабораторке, Брудль задумался. Скачанные им программы имитировали искусственный интеллект, который также мог быть перенесен отдельным объектам-индивидуумам. Кафедра теологии рассматривала это только как способ имитировать поклонение богам, но ведь можно использовать этот продукт по-другому! Спустя час, загнав виртуальных обитателей на мир, где из законов действовала только гравитация, он через каких-то 10000 лет виртуальной симуляции получил от этих существ вывод закона обратных квадратов! Брудль ухмыльнулся.
Его курсовик предполагал подбирание физических констант так, чтобы получался долгоживущий мир, отдаленно напоминающий тот, в котором жил он сам. Некоторые из констант уже были определены согласно индивидуальному варианту Брудля, осталось найти остальные.
Поскольку задача перед ним стояла достаточно большая, Брудль не стал мелочиться. За 6 дней он создал планету, вращающуюся вокруг маленькой звезды, и населил ее разумными существами. Пока разум на планете только осознавал себя, Брудль продолжал настраивать этот уютный мир согласно своему заданию. Так, на расстояниях меньше 0.1 нанометра в этом мире преобладали случайные законы, правда, существа пока еще не могли этого заметить. Но они уже поняли, что их планета не плоская, так что, по примерным оценкам Брудля, скоро его работа завершится.
Брудль был талантливым программистом, но плохим физиком. У него не получалось осилить кривизну пространства-времени, но он мог смоделировать эти процессы на своей машине. Правда, в самом начале он забыл снизить коэффициент веры, так что его цивилизация поначалу глубоко застряла в религии. Но, как и любой разум, в итоге она начала сбрасывать эти оковы. Чтобы усилить этот процесс, Брудль скачал имитатор эволюции и запустил его в обратном направлении. После чего, скелеты полученных существ в случайном порядке были разбросаны по планете. После этого теория божественного происхождения жизни потеряла свои позиции, а наука в этом мире стала переживать свой золотой век.
Вовремя спохватившись, Брудль установил ограничение скорости света. Как только он это сделал, в мире тут же появилась теория кривизны пространства-времени. А спустя несколько десятков лет, прошедших для этого мира, он получил все необходимые значения констант от своих подопытных, которые, кстати, так и не перешли к единой теории всего. «И никогда не придут» - мрачно улыбнулся Брудль, ведь переход на квантовые эффекты был сделан простым условным оператором...
...
Джонатан проснулся. Не очень прилично засыпать во время доклада, тем более, если докладчик преодолел путь в несколько световых лет, чтобы зачитать его. Убедившись, что его минутную слабость никто не заметил, он попытался сконцентрироваться на происходящем.
- … итогом нашего исследования стало обнаружение точных границ так называемых сфер Шварценгольда, которые окружают нашу планету. Последняя из обнаруженных нами границ лежит на расстоянии 8 световых лет от Земли, что, по нашим прикидкам, дает прогноз на следующую сферу на расстоянии 32 световых лет. Если такая зависимость постоянна для всей Вселенной, это значит, что реликтовое микроволновое излучение есть ни что иное, как арифметическая погрешность округления на мировой сетке.
Это дает нам повод полагать, что мы есть не что иное, как запущенная неким Создателем компьютерная программа, ориентированная, видимо, прежде всего на нас. Вот уже две сотни лет мы пытаемся найти теорию, которая бы соединяла теорию относительности Эйнштейна и квантовую теорию. Но не теория суперструн, ни теория петлевой квантовой гравитации, ни даже многообещающая теория колец не дала нам искомого объединения.
- Подождите, неужели вы считаете, что Создатель допустил такое грубое создание Вселенной, законы которой дают разную погрешность на различных расстояниях от нашей планеты?
- Нам неизвестны мотивы создателя, но, боюсь, все именно так. Земля представляет из себя постоянно смещающийся центр Вселенной. Возможно, Создатель не предполагал, что мы зайдем так далеко в своей науке.
- Может, еще скажете, что весь наш мир — это какая-то жалкая курсовая работа нерадивого студента?
В зале для заседаний поднялся шум. Кто-то смеялся, кто-то с пеной у рта что-то доказывал, а кто-то в отчаянии воздел руки к небу...
…
Брудль вернулся домой. Курсовую работу он с трудом, но все-таки сдал, так как не мог внятно (а тем более не мог честно) ответить на вопросы, как он вычислил правильные значения физических констант. Уставший, он оглядел свою машину. Он понял, что не выключил ее, и, должно быть, для цивилизации внутри ящика прошли тысячи лет. Брудля крайне заинтересовало то, узнали ли жители машины о том, что они не живут? Он стал вглядываться в экран. Обнаружив цивилизацию, которая к этому моменту расселилась по всей Галактике, Брудль крякнул.
…
Когда последняя из сотен тысяч звезд заняла свое место в надписи и послание было закончено, Фредерик облегченно вздохнул. На этот безумный проект ушли сотни лет и просто сумасшедшее количество энергии. Наконец-то он был закончен, и перед Фредом стоял стандартный вопрос, который задает себе любой человек, убивший полжизни на одно-единственное дело. Вопрос «Зачем?».
Он задал его второму оператору, которого звали Джон. Джонатан ехидно улыбался (если можно применить это слову к человеку, чей разум уже сотни лет обитает в роботизированном теле), но медлил с ответом.
…
Брудль не верящими глазами смотрел на Галактику внутри своей машины. А потом он рассмеялся.
…
- Знаешь, Фред, я живу уже более четырех тысяч лет. Я один из первых, кто переместил свой разум в машину... тогда немногие на это решались, но я подумал — раз уж я и так живу в машине, как и все люди и вся эта чертова Вселенная, тогда такой перенос мне точно не навредит. В тот день, когда вернулась Третья Звездная Экспедиция, обнаружившая точные границы Сфер Шварценгольда, я понял, что наш мир — не более чем фарс. Мы больше не нужны. Мы летаем в космос, двигаем звезды, мы можем делать все... но наша наука стоит на месте уже 4000 лет, а все из-за того, что нас криво спроектировали. Я просто в ярости от этого. Знаешь, я очень грею себя мыслью о том, что этот мерзавец прочтет наше послание. Надеюсь, ему будет стыдно.
…
Брудль надолго запомнил этот день. С тех пор он поклялся никогда не запускать программу, которая не была бы совершенна с самого начала. А для того, чтобы не забывать о своей клятве, на его рабочем столе было изображение галактики, самые яркие звезды которой были сгруппированы в надпись
ТВОЙ БЫДЛОКОД НАС ОГОРЧАЕТ
(с)
Джонатан проснулся. Не очень прилично засыпать во время доклада, тем более, если докладчик преодолел путь в несколько световых лет, чтобы зачитать его. Убедившись, что его минутную слабость никто не заметил, он попытался сконцентрироваться на происходящем.
- … итогом нашего исследования стало обнаружение точных границ так называемых сфер Шварценгольда, которые окружают нашу планету. Последняя из обнаруженных нами границ лежит на расстоянии 8 световых лет от Земли, что, по нашим прикидкам, дает прогноз на следующую сферу на расстоянии 32 световых лет. Если такая зависимость постоянна для всей Вселенной, это значит, что реликтовое микроволновое излучение есть ни что иное, как арифметическая погрешность округления на мировой сетке.
Это дает нам повод полагать, что мы есть не что иное, как запущенная неким Создателем компьютерная программа, ориентированная, видимо, прежде всего на нас. Вот уже две сотни лет мы пытаемся найти теорию, которая бы соединяла теорию относительности Эйнштейна и квантовую теорию. Но не теория суперструн, ни теория петлевой квантовой гравитации, ни даже многообещающая теория колец не дала нам искомого объединения.
- Подождите, неужели вы считаете, что Создатель допустил такое грубое создание Вселенной, законы которой дают разную погрешность на различных расстояниях от нашей планеты?
- Нам неизвестны мотивы создателя, но, боюсь, все именно так. Земля представляет из себя постоянно смещающийся центр Вселенной. Возможно, Создатель не предполагал, что мы зайдем так далеко в своей науке.
- Может, еще скажете, что весь наш мир — это какая-то жалкая курсовая работа нерадивого студента?
В зале для заседаний поднялся шум. Кто-то смеялся, кто-то с пеной у рта что-то доказывал, а кто-то в отчаянии воздел руки к небу...
…
Брудль вернулся домой. Курсовую работу он с трудом, но все-таки сдал, так как не мог внятно (а тем более не мог честно) ответить на вопросы, как он вычислил правильные значения физических констант. Уставший, он оглядел свою машину. Он понял, что не выключил ее, и, должно быть, для цивилизации внутри ящика прошли тысячи лет. Брудля крайне заинтересовало то, узнали ли жители машины о том, что они не живут? Он стал вглядываться в экран. Обнаружив цивилизацию, которая к этому моменту расселилась по всей Галактике, Брудль крякнул.
…
Когда последняя из сотен тысяч звезд заняла свое место в надписи и послание было закончено, Фредерик облегченно вздохнул. На этот безумный проект ушли сотни лет и просто сумасшедшее количество энергии. Наконец-то он был закончен, и перед Фредом стоял стандартный вопрос, который задает себе любой человек, убивший полжизни на одно-единственное дело. Вопрос «Зачем?».
Он задал его второму оператору, которого звали Джон. Джонатан ехидно улыбался (если можно применить это слову к человеку, чей разум уже сотни лет обитает в роботизированном теле), но медлил с ответом.
…
Брудль не верящими глазами смотрел на Галактику внутри своей машины. А потом он рассмеялся.
…
- Знаешь, Фред, я живу уже более четырех тысяч лет. Я один из первых, кто переместил свой разум в машину... тогда немногие на это решались, но я подумал — раз уж я и так живу в машине, как и все люди и вся эта чертова Вселенная, тогда такой перенос мне точно не навредит. В тот день, когда вернулась Третья Звездная Экспедиция, обнаружившая точные границы Сфер Шварценгольда, я понял, что наш мир — не более чем фарс. Мы больше не нужны. Мы летаем в космос, двигаем звезды, мы можем делать все... но наша наука стоит на месте уже 4000 лет, а все из-за того, что нас криво спроектировали. Я просто в ярости от этого. Знаешь, я очень грею себя мыслью о том, что этот мерзавец прочтет наше послание. Надеюсь, ему будет стыдно.
…
Брудль надолго запомнил этот день. С тех пор он поклялся никогда не запускать программу, которая не была бы совершенна с самого начала. А для того, чтобы не забывать о своей клятве, на его рабочем столе было изображение галактики, самые яркие звезды которой были сгруппированы в надпись
ТВОЙ БЫДЛОКОД НАС ОГОРЧАЕТ
(с)
Оказывается, можно выгружать свои данные из Google, и даже в удобном (🥚 ) формате
Там не только YouTube: можно выгрузить, кажется, всё или почти всё.
Если тоже зачем-то хотите ждать "долгое время (возможно, часы или дни)" — то вот.
json. Там не только YouTube: можно выгрузить, кажется, всё или почти всё.
Если тоже зачем-то хотите ждать "долгое время (возможно, часы или дни)" — то вот.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM