Я не хочу просыпаться в мире, где статуэтку за лучшую женскую роль не взяла Деми Мур.

Вообще удивительно и ужасающе, как прошедший Оскар повторяет сюжет Субстанции — да, я все еще не могу отпустить статуэтку у Майки, а не у Деми.

Мур отпахивает десятки лет в индустрии, весь наградной сезон идет к главной премии, и тут на повороте ее обходит Мэдисон — без сомнений талантливая девушка, которая все-таки еще не может тягаться с Деми в уровне актерского вклада. Оскар в целом часто раздается по принципу трибьюта — неоднократно статуэтки выдавались скорее за общий вклад в кинематограф, нежели за конкретную актуальную номинацию. Поэтому такое решение в графе «Главная женская роль» почти издевка — и после этого вполне можно представить героиню Субстанции, злостно разделывающую курицу и наблюдающую за молодой соперницей.

С 2012 года мы достоверно знаем, что состав академии далек от актуальных интересов индустрии — как минимум потому, что на тот момент было 77% мужчин, а 86% принимающих решение старше 50 лет. Неясно, как изменилась ситуация на сегодняшний день: несмотря на то, что премию начали обвинять в гендерно-возрастной предвзятости, состав академии по сей день непрозрачный.

Поэтому ситуация, в которой статуэтка уходит молодой красавице, сыгравшей чувственный soft porn, доказывает правоту Корали Фаржеа: шоубизнес не заинтересован в старых клячах, которым по мнению многих пора на пенсию, а не играть в большом кино. Pretty girls should always smile. Точно таким же напускным поглаживанием кажется и победа Аноры — истории бедной Золушки, мечтавшей о хорошей жизни, а закончившей на холодных задворках Брайтон-Бич. Богатые старые белые мужчины смотрят Анору и понимают, что они — причина появления героинь Шона Бейкера. В качестве извинений за создание хищной среды обитания, кажется, и выдалась статуэтка — мол, мы слышим, как вы страдаете, бедные лебедушки.

Поэтому нет в списке номинантов Все, что нам кажется светом с критикой политической ситуации в Индии, канула в бездну Шоугерл с выдающейся Памелой Андерсон, сделан быстрый поклон Бруталисту, ведь награждать фильм о послевоенных эмигрантах — смерти подобно. Молчу о том, что кто-то из воутеров не проголосовал за Файнса, потому что был уверен в его победе за «Список Шиндлера» — иронично, правда? Так что да, я искренне считаю, что победа Аноры и Мэдисон — трусливое решение, скрытое под маской «внимания к независимому авторскому кино».

И раз пошел такой разговор, делюсь подходящим текстом:
Возьми с полки «Оскар»: Как престижная премия теряет доверие индустрии

Напоследок пару слов про моего слоняру Кирана Калкина.

— Do you like chicken nuggets?
— Йес, ай лайк.

Поскольку мы тут про образование и просвещение, благостная новость для жителей Питера: в Доме кино пройдет бесплатный курс для подростков по истории кино.

Этот мини-курс поможет набросать карту истории кино, порассуждать про отдельные вехи, проследить изменения в общем историческом и культурном контексте. Это будет не подробный курс про аспекты всех особенностей, но радостная прогулка через историю. Курс проведёт сценаристка и преподавательница истории кино Мартьянова Уля. 

Программа курса:
1. Немое кино
2. Звуковое / Цветовое кино
3. Нуары
4. Новые волны
5. Новый Голливуд

Для участия в курсе нужно пройти отбор — заполняйте анкету по ссылке. Дедлайн — 9 марта, 16 марта опубликуют результаты.

​Дубль два: «Пепел и доломит» в МАММ 7 марта в 19:30.

Обсудим фильм с продюсером Сергеем Корнихиным. Билеты тут.

​После расследования об Асии Несоевой — выдумщице, прикинувшейся журналисткой, — вопросов к состоянию сегодняшнего медиаландшафдта все больше. Речь не идет о крупных холдингах, сидящих под колпаком редполитики, а о тех изданиях, с которыми мы, здесь присутствующие, знакомы больше всего — проще говоря, независимых и культурно-просветительских.

За последние пару лет некоторые медиа взяли курс на саморазрушение. Например, вытравливая из коллектива авторов, работать с которыми неудобно — либо они остры на язык, что неугодно партии, либо начинают выдвигать свои условия. Авторы, которые еще не знают себе цену, согласны работать за что угодно, лишь бы попасть на страницы уважаемых медиа. Совсем другая ситуация, когда издание считает нормальным начать делить авторов на «своих» и «чужих», при этом условия попадания в число первых крайне непрозрачны: можно инициативно пахать и все равно в итоге остаться за бортом.

С редакторскими позициями тоже иногда происходят магические вещи: внезапно эти места занимают специалисты, которым в отрасли — без году неделя. И дело ни в коем случае не в эйджизме или предвзятости, а в простом процессе «обтесывания» индустрией, который еще не до конца пройден. Из этого выходит сразу несколько негативных последствий: кто-то из редакторов делает пальцы веером, да так широко, что бывшие коллеги-авторы для них — теперь не больше вошки. Неоднократны случаи, когда какой-то фильм или режиссер, подающие надежды, не попадали в обозрение издания, потому что конкретному редактору «не понравилось». И неважно, какие у фильма/создателя регалии, какой уровень зрительского ожидания — не нравится, и все тут. Мои любимые персонажи — редакторы, которые давят тебя фразой «да я в индустрии Х лет», и после этого выпускают крайне посредственные тексты. В общем, король-то голый, но все же говорит.

Мы недавно разговаривали для подкаста с Антоном Калинкиным, головой всея фестивалей, который сказал правильную вещь: по большей части (!), смотры и дистрибьюторы позволяют прессе работать качественно, не создавая лишних препятствий. И вот сама пресса начинает подъедать сама себя изнутри, записывая кого-то в неудобных, неугодных и прочих не-, или вовсе не выполняя базовые журналистские требования вроде качественной проработки материалов. Это все, конечно, мое размышление как автора-наблюдателя, который то и дело сталкивается с абсурдными барьерами, хотя вроде как нормально работает. Но думается, коллеги-авторы прочтут этот монолог и тоже вспомнят того самого редактора.

Мы сделали почти невозможное и очень важное.

В марте в Зотове пройдут Дни женского кино SHE — цикл показов картин, которые давно не появлялись на большом экране.

11 марта смотрим «Карнавал» — советскую историю о взрослении, мечтах и столкновении с реальностью.

13 марта — альманах «Очень женские истории» с честными и разными взглядами на женский опыт.

20 марта — «Питер FM», дебютный фильм Оксаны Бычковой и классику российской мелодрамы.

25 марта — по-французски дерзкий «Мой король» Майвенн.

После показов (всех, кроме «Карнавала») будем обсуждать увиденное со мной и коллегами. А еще 23 марта соберем дискуссию с кинематографистками со звучным названием «Женское кино — ярлык или реальность?». Об участницах расскажем позже — stay tuned и регистрируйтесь заранее.

Огромное спасибо Центру Зотов, нашедшим вечера под нашу авантюру, Саше Кармаевой, с которой мы перебирали варианты программы, и ассоциации WRAP, без которой ничего бы не получилось.

Будем очень ждать вас на показах. Если это видят коллеги, которые могут поделиться программой и рассказать о ней большему количеству зрителей, мой вам поклон.

​Рубрика #воскреснаяшкола_кдхг возвращается — продолжаем разговор о монстрической вселенной Universal. Вещает Елизавета Казакова.

Худшее десятилетие в истории Америки было лучшим десятилетием для плеяды классических монстров Universal. 1930-е годы для первой хоррор-вселенной закончились триумфальным шествием по мировым кинотеатрам и колоссальными кассовыми сборами. Завороженные зрители, как светлячки, летели на светящиеся экраны кинотеатров, пытаясь найти в фильмах о монстрах возможность отключиться от гнетущей реальности. Кино оказалось самым легальным и безопасным способом ненадолго забыть про экономический кризис, снижающийся уровень жизни и угрозу войны.

Фильмы ужасов от Universal ловко поймали дух времени и выжали из него максимум выгоды для киноискусства и, конечно, финансовой прибыли. Клыкастые герои десятилетия олицетворяли глобальные проблемы общества. Его Сиятельство граф Дракула – это воплощение Великой депрессии, которая до последней капли высасывала жизнь из людей. Собранный по кускам живой мертвец Франкенштейна воплощал весь рабочий класс. Непонятый изгой в потрепанной одежде и грубых сапогах просто пытался разобраться в окружающем его мире. Потерянные во тьме зрители чувствовали себя услышанными и менее одинокими в окружении киношных монстров.

Нечисть протягивала когтистую руку помощи не только людям. Проклятые создания вытащили студию с голливудского дна и спасли от банкротства и финансового краха. Своему существованию Universal во многом обязаны популярности монстр-муви в 1930-х.

​Наступили не менее мрачные 40-е, после которых мир разделился на «до» и «после». Кинематограф тоже ожидали глобальные изменения. В частности, хоррормейкеры взялись исследовать новые глубины страха и актуальные человеческие кошмары. В кинотеатры хлынул непрерывный поток фильмов, расширяющих мифы о монстрах, иногда самым неожиданным образом.

В 1941 году к стае Universal присоединился новый персонаж – оборотень. В фильме «Человек-волк» Лон Чейни-младший, сын первой хоррор-звезды из 1920-х, сыграл несчастного Ларри Тэлбота. Посетив антикварный магазин в родном городке, главный герой купил старинную серебряную трость, которой в ту же ночь убил огромного волка. Из местных цыганских легенд он узнал, что тем зверем был оборотень, а укус передал эстафету с проклятьем самому Тэлботу.

Значительное культурное влияние на «Человека-волка» оказала Вторая мировая война, начавшаяся двумя годами ранее. Сценарист фильма Курт Сиодмак бежал из Германии, когда к власти пришли нацисты. Сюжет хоррора был частично основан на собственном жизненном опыте, в котором жизнь постепенно превращалась в кошмар наяву. Подавление своего внутреннего зверя и размывание границ между человеком и монстром в этом контексте можно рассматривать как отражение борьбы, которую многие люди испытывали в военное время. В этой точке истории постепенно начал спадать жгучий интерес к монстрам на экране. Вампиры-аристократы, ожившие мертвецы, древние мумии и даже оборотни не могли соперничать с ужасами войны. Люди нуждались в другом, и именно на этом перепутье Universal свернули на кривую дорожку – развлекательную.

Студия выбрала путь, от которого сильно страдает Голливуд XXI в. – снимать сиквелы и спин-оффы. Главный вампир оброс целым семейством клыкастых – еще в 1936 году родилась «Дочь Дракулы», а в 1943 в США из дальних стран прибыл «Сын Дракулы». Франкенштейн не отставал: в его семейном древе появилось сразу несколько сыновей, дочерей и невест. Смерть вервольфа Ларри Тэлбота от удара собственной тростью не помешала ему воскреснуть и сразиться с монстром Франкенштейна в первом кроссовере Universal «Франкенштейн встречает человека-волка" (1943). А в фильме «Дом Дракулы» (1945) на экране встречается вся святая троица из франшизы. Для ускорения конвейера по производству монстров студия часто использовала старые декорации, давно отснятый материал и похожие сюжетные линии. От каждого нового фильма сильного попахивало вторичностью.

Новая эра культовой вселенной монстров балансировала на грани хоррора и комедии, остро социального подтекста и фарса. Но это был прямой отклик на то, чего хотел сам зритель – одновременно кричать от страха и плакать от смеха, чтобы в очередной раз забыться. История же Universal Monsters медленно и верно приближалась к логическому финалу.

#воскреснаяшкола_кдхг

Dumb Money, конечно, неудачно состарились.