В конце марта прокуратура Магаданской области отменила десятки решений о реабилитации заключённых ГУЛАГа, отбывавших срок в 1940–1950-х годах.

Основанием стал октябрьский приказ Генпрокуратуры РФ, который разрешает пересматривать реабилитацию тех жертв сталинских репрессий, кого нынешняя власть считает «изменниками Родины», «военными преступниками», «пособниками нацистов» или виновными в тяжких преступлениях.

Особую тревогу вызывает то, что клеветническую формулировку «пособники нацистов» советская власть активно применяла при депортации целых народов во время Второй мировой войны.

В эксклюзивной колонке для From the Republics доктор исторических наук из Калмыкии Мария Очир объясняет, как пересмотр реабилитаций может коснуться коренных народов России — особенно тех, кто уже однажды прошёл через депортации.

В 1991 году в России были приняты два важных закона: о реабилитации репрессированных народов и о реабилитации жертв политических репрессий. Эти документы восстановили долгожданную справедливость — они не только вернули достоинство невинно погибшим, но и подарили надежду их потомкам.

Сегодня есть все основания полагать, что эта справедливость ставится под сомнение. В июне 2024 года правительство РФ изменило Концепцию госполитики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Из новой версии исчезли упоминания о массовых репрессиях, миллионах узников ГУЛАГа, искусственном голоде и депортациях народов. Очевидно, это было сделано, чтобы устранить противоречия с последующим приказом Генпрокуратуры, позволяющим пересматривать решения о реабилитации жертв сталинских репрессий.

История СССР и его преемницы Российской Федерации — это беспрерывная череда преступлений государства против собственных граждан и целых народов.

Особое место среди них занимают депортации по национальному признаку, проведённые перед и во время Второй мировой войны.

В их результате десять народов были насильно выселены в районы Урала, Сибири и Центральной Азии: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Мужское население этих народов было мобилизовано, а выселили, в основном, женщин, стариков и детей — половину депортированных составляли несовершеннолетние.

Семь народов были лишены собственной государственности в форме автономных республик и областей. Бесчеловечные условия в ходе депортаций привели к массовой гибели, а расселение на огромных территориях привело к невосполнимым потерям этнической идентичности и культуры.

Большинство народов были выселены в короткие сроки, от одного дня до месяца, но процесс их реабилитации растянулся на многие годы. В конце 50-х были изданы указы о разрешении вернуться в родные края, но справедливость была восстановлена не всем. Республика немцев Поволжья не воссоздана до сих пор, крымские татары оставались в местах депортации до начала перестройки. Калмыцкая автономная республика была не восстановлена, а образована заново, как будто ее не было до дня депортации, при этом со значительными территориальными потерями.

До конца 80-х вопрос о незаконности депортаций был под запретом. Лишь спустя почти полвека государство признало, что депортации и репрессии были преступлением. Закон о реабилитации зафиксировал это чётко: речь шла о клевете (включая «пособничество нацистам»), геноциде, насильственном переселении, уничтожении автономий, режиме террора и насилия в местах спецпоселений.

Сегодня путинский режим проводит демонтаж этого исторического признания. Государство возвращается к оправданию репрессий и законодательно закрепляет возможность отнять у жертв реабилитационный статус.

Этот откат особенно проявился после нападения России на Украину и начала полномасштабной войны. Правозащитники фиксируют, как путинский режим, шаг за шагом, предпринимает меры в законодательной области по оправданию преступлений государства против гражданского общества и нарушений прав человека.

Эти изменения — это отказ в справедливости не только ныне живущим жертвам депортаций, но и миллионам погибших в результате сталинских репрессий и их потомкам.