Для тех, кто на Соловках - еженедельные беседы о.Прокопия:
25 июня: Доминанта души. Как понимать то, что мы называем «опорой»?
26 июня: Любовь и послушание – приводят ли они к неврозу? (в ответ на обвинения неверующего)
27 июня: Метамодерн – это про христианство или нет?
Беседы будут проходить в Келейном корпусе (слева от книжной лавки - см. схему; и вход в Келейный корпус - тоже слева).
Начало в 15:00 мск.
Прямой трансляции не будет, но последующая публикация будет.
25 июня: Доминанта души. Как понимать то, что мы называем «опорой»?
26 июня: Любовь и послушание – приводят ли они к неврозу? (в ответ на обвинения неверующего)
27 июня: Метамодерн – это про христианство или нет?
Беседы будут проходить в Келейном корпусе (слева от книжной лавки - см. схему; и вход в Келейный корпус - тоже слева).
Начало в 15:00 мск.
Прямой трансляции не будет, но последующая публикация будет.
Травматический опыт и боевые действия. Собрать себя по возвращении домой
Начало в тексте «Травматический опыт как формирование рефлекса и его преодоление в христианской жизни».
В качестве иллюстрации к тем проблемам, которые могут встать перед военнослужащими после окончания военных действий, приводится фильм «Никто» (2021).
Во второй части текста передаётся опыт священника Евгения Лищенюка в реабилитации воинов.
На примере жизни «Никто» видна та опасность, которой подвергаются военнослужащие, – он так и не нашел себя в мирной жизни. Это – максимальная нереализованность человека, ведь у него есть какие-то свои таланты, он мог бы быть учителем физкультуры, например. Столько на свете парней, у которых нет отцов и для которых тренер мог бы стать тем, на кого можно опереться, с кем можно посоветоваться, кому можно доверять. На работе он бы мог стать опорой не только для молодых сотрудников, но и для пожилых. Если бы он входил в жизнь коллектива, то получал бы обратную связь от людей и сам трудился бы душой, не только выполняя функционал, а вкладывая душу, почувствовал бы что он живёт. А так – телом он выполнял какой-то функционал, но ум его продолжал витать в пространстве войны. Естественно, он жаждал этой войны.
В реальной жизни бывают ситуации не столь масштабные: может, например, произойти драка по какому-то нелепому поводу – и всё, перед военнослужащим оказывается несколько трупов. Поэтому речь идёт не о том, чтобы человек просто вышел из войны, а о том, чтобы он полюбил людей, полюбил то дело, которое у него есть. Потому что на самом деле работа на заводе, если человек выполняет её только телесно, может быть для кого-то невыносимой. Но, с другой стороны, – есть же коллектив, с которым ты можешь вступить в какие-то созидательные отношения, у многих членов этого коллектива есть жёны, дети, у детей могут быть какие-то трудности, и ты можешь включиться в какую-то работу с этими детьми, можешь, в конце концов, стать волонтёром. И ты почувствуешь, что ты, как воздушный шарик, который был смят, начинаешь надуваться, но не гордостью. Ты почувствуешь, что твой парус, который безжизненно висит на рее, начинает наполняться ветром, и увидишь, как твой корабль идёт вперёд.
Естественно, в фильме не было никаких упоминаний о духовной жизни – в кинематографе такие отсылки уже давно неактуальны. А ведь были бы у героя пути и возможности наладить ту жизнь, которая бы наполняла его, начать новую жизнь... Самая главная черта новой жизни – это любовь к людям, хотя бы посильная.
Начало в тексте «Травматический опыт как формирование рефлекса и его преодоление в христианской жизни».
В качестве иллюстрации к тем проблемам, которые могут встать перед военнослужащими после окончания военных действий, приводится фильм «Никто» (2021).
Во второй части текста передаётся опыт священника Евгения Лищенюка в реабилитации воинов.
На примере жизни «Никто» видна та опасность, которой подвергаются военнослужащие, – он так и не нашел себя в мирной жизни. Это – максимальная нереализованность человека, ведь у него есть какие-то свои таланты, он мог бы быть учителем физкультуры, например. Столько на свете парней, у которых нет отцов и для которых тренер мог бы стать тем, на кого можно опереться, с кем можно посоветоваться, кому можно доверять. На работе он бы мог стать опорой не только для молодых сотрудников, но и для пожилых. Если бы он входил в жизнь коллектива, то получал бы обратную связь от людей и сам трудился бы душой, не только выполняя функционал, а вкладывая душу, почувствовал бы что он живёт. А так – телом он выполнял какой-то функционал, но ум его продолжал витать в пространстве войны. Естественно, он жаждал этой войны.
В реальной жизни бывают ситуации не столь масштабные: может, например, произойти драка по какому-то нелепому поводу – и всё, перед военнослужащим оказывается несколько трупов. Поэтому речь идёт не о том, чтобы человек просто вышел из войны, а о том, чтобы он полюбил людей, полюбил то дело, которое у него есть. Потому что на самом деле работа на заводе, если человек выполняет её только телесно, может быть для кого-то невыносимой. Но, с другой стороны, – есть же коллектив, с которым ты можешь вступить в какие-то созидательные отношения, у многих членов этого коллектива есть жёны, дети, у детей могут быть какие-то трудности, и ты можешь включиться в какую-то работу с этими детьми, можешь, в конце концов, стать волонтёром. И ты почувствуешь, что ты, как воздушный шарик, который был смят, начинаешь надуваться, но не гордостью. Ты почувствуешь, что твой парус, который безжизненно висит на рее, начинает наполняться ветром, и увидишь, как твой корабль идёт вперёд.
Естественно, в фильме не было никаких упоминаний о духовной жизни – в кинематографе такие отсылки уже давно неактуальны. А ведь были бы у героя пути и возможности наладить ту жизнь, которая бы наполняла его, начать новую жизнь... Самая главная черта новой жизни – это любовь к людям, хотя бы посильная.
Один человек рассказывал, что у него была очень сильная депрессия. Ему не хотелось просыпаться. Это было мучительно и тяжело, потому что весь день у него болела душа. И когда он приехал в монастырь решать свои духовные вопросы и встал на новый путь, ему был дан некий сигнал, что этот путь – правильный. Весь день проходил у него в мучительном состоянии, с изматывающими мыслями, но вечером у него было получаса тишины – он приходил из храма, садился на кровать, и его не беспокоило ничего, у него был полный покой, внутренний мир. Этот внутренний мир и был сигналом того, что человек на правильном пути.
Ранее у него было что-то среднее между ОКР (обсессивно-компульсивным расстройством) и психастенией, когда навязчивые мысли тебя штурмуют и рвут на части. Ему дали послушание на кухне, а люди опаздывали, приходили не вовремя, каждого нужно было кормить отдельно, он злился на них из-за того, что ради каждого человека приходилось отрываться от дел, терять время. Но в какой-то момент он отметил тот момент, когда депрессия стала потихоньку проходить – он начал любить людей и перестал на них злиться. Любить не в том смысле, что пить с ними чай, вести задушевные разговоры, а просто, когда люди стали к нему приходить, ему нравилось им помогать. Нравилось накрыть им стол, покормить. Нравилось накрыть хорошо – не просто швырнуть на стол кастрюлю с кашей, а подать красиво, чтобы человек был утешен. И когда это качество души стало проявляться, – депрессия стала отступать, ему захотелось жить, любить людей, куда-то двигаться.
Фильм «Никто», если рассматривать его как метафору, говорит о том, что если человек, вернувшись оттуда, где шок-контент был обычным времяпрепровождением, не начнёт любить людей, любить то дело, которым занимается, вкладывать в него душу, не будет вступать с людьми в какие-то человеческие отношения, не начнет молиться, как-то строить свою духовную жизнь, – он будет напоминать волка, который всегда смотрит в лес.
Ранее у него было что-то среднее между ОКР (обсессивно-компульсивным расстройством) и психастенией, когда навязчивые мысли тебя штурмуют и рвут на части. Ему дали послушание на кухне, а люди опаздывали, приходили не вовремя, каждого нужно было кормить отдельно, он злился на них из-за того, что ради каждого человека приходилось отрываться от дел, терять время. Но в какой-то момент он отметил тот момент, когда депрессия стала потихоньку проходить – он начал любить людей и перестал на них злиться. Любить не в том смысле, что пить с ними чай, вести задушевные разговоры, а просто, когда люди стали к нему приходить, ему нравилось им помогать. Нравилось накрыть им стол, покормить. Нравилось накрыть хорошо – не просто швырнуть на стол кастрюлю с кашей, а подать красиво, чтобы человек был утешен. И когда это качество души стало проявляться, – депрессия стала отступать, ему захотелось жить, любить людей, куда-то двигаться.
Фильм «Никто», если рассматривать его как метафору, говорит о том, что если человек, вернувшись оттуда, где шок-контент был обычным времяпрепровождением, не начнёт любить людей, любить то дело, которым занимается, вкладывать в него душу, не будет вступать с людьми в какие-то человеческие отношения, не начнет молиться, как-то строить свою духовную жизнь, – он будет напоминать волка, который всегда смотрит в лес.
Каким образом человек может изменить систему своих привычек, не подавив себя, а преобразив?
Здесь уместен такой образ, который используется одним современным афонским подвижником. Когда его спросили, что делать с мыслями, которые неотвязно присутствуют в сознании, он попросил вопрошавшего отогнать мух от сковородки, на которой лежали остатки рыбы. Но сколько бы тот не отгонял мух – они всё равно витали вокруг сковородки. Тогда отвечающий попросил сковородку поставить на огонь: сковородка нагрелась – и мухи перестали на неё садиться. Подобный образ был и у прп. Пимена Великого.
Кто-то пытается эти навязчивые мысли о том, чтобы выпить, покурить, подраться и так далее, отгонять волевым усилием, и это напоминает некую сжатую пружину. У современного нейробиолога Марка Льюиса есть термин «истощение эго». Этот термин не относится к психоанализу, речь идёт о том, что, когда человек завинчивает себя в самоконтроле, – на каком-то этапе его психика не выдерживает. Она устаёт – и пружина разжимается. Как, например, девушки, которые длительное время считали калории и ограничивали себя в еде, чтобы быть стройными, срываются и уходят в противоположность, в другую крайность – булимию и тотальное обжорство.
Но проф. Марк Льюис отмечает, что переинтерпретация не сопровождается истощением эго. То есть, если человек понимает, для чего он воздерживается, – он не рискует сорваться в полную противоположность.
Например, если человек постится ради любви к Богу, – с точки зрения физиологии здесь речь идёт о какой-то функциональной системе, которая подчиняет себе нижестоящую в иерархической лестнице функциональную систему. Человек свой пищевой рефлекс подчиняет как бы высшим задачам, и не просто подавляет, а устремляет себя к какому-то положительному свершению. У этого делания есть перспектива.
Истощение эго наблюдалось и у «Никто».
Один современный автор отмечал, что алкоголики, которые перестали пить, но которые внутри не преодолели все те механизмы, которые у них ассоциировались с алкоголизмом, представляют собой тяжёлое зрелище. Когда они сидят за столом – их можно узнать по диким глазам. То есть они, может, пить и перестали, потому что поняли, что просто умрут, но мечты на данную тематику остались, шутки алкогольные остались, хамство алкогольное осталось, практически всё осталось по-прежнему. Такие люди, может, на каких-то психологических курсах научились перенаправлять исходящую изнутри струю магмы в другое русло – в проговаривание, в какие-то практики... Но тот военный завод, который производит снаряды, внутри себя не пересобрали.
У прп. Паисия Святогорца была мысль о фабрике добрых мыслей.
А в мультике «Волшебный лес» были показаны муки злодея, у которого был огромный механизм, к которому крепились ковши с зубьями, и с помощью этого механизма он хотел срыть лес. Но когда он стал добрым – этот механизм стал колесом обозрения, на котором стали кататься зверушки.
Здесь уместен такой образ, который используется одним современным афонским подвижником. Когда его спросили, что делать с мыслями, которые неотвязно присутствуют в сознании, он попросил вопрошавшего отогнать мух от сковородки, на которой лежали остатки рыбы. Но сколько бы тот не отгонял мух – они всё равно витали вокруг сковородки. Тогда отвечающий попросил сковородку поставить на огонь: сковородка нагрелась – и мухи перестали на неё садиться. Подобный образ был и у прп. Пимена Великого.
Кто-то пытается эти навязчивые мысли о том, чтобы выпить, покурить, подраться и так далее, отгонять волевым усилием, и это напоминает некую сжатую пружину. У современного нейробиолога Марка Льюиса есть термин «истощение эго». Этот термин не относится к психоанализу, речь идёт о том, что, когда человек завинчивает себя в самоконтроле, – на каком-то этапе его психика не выдерживает. Она устаёт – и пружина разжимается. Как, например, девушки, которые длительное время считали калории и ограничивали себя в еде, чтобы быть стройными, срываются и уходят в противоположность, в другую крайность – булимию и тотальное обжорство.
Но проф. Марк Льюис отмечает, что переинтерпретация не сопровождается истощением эго. То есть, если человек понимает, для чего он воздерживается, – он не рискует сорваться в полную противоположность.
Например, если человек постится ради любви к Богу, – с точки зрения физиологии здесь речь идёт о какой-то функциональной системе, которая подчиняет себе нижестоящую в иерархической лестнице функциональную систему. Человек свой пищевой рефлекс подчиняет как бы высшим задачам, и не просто подавляет, а устремляет себя к какому-то положительному свершению. У этого делания есть перспектива.
Истощение эго наблюдалось и у «Никто».
Один современный автор отмечал, что алкоголики, которые перестали пить, но которые внутри не преодолели все те механизмы, которые у них ассоциировались с алкоголизмом, представляют собой тяжёлое зрелище. Когда они сидят за столом – их можно узнать по диким глазам. То есть они, может, пить и перестали, потому что поняли, что просто умрут, но мечты на данную тематику остались, шутки алкогольные остались, хамство алкогольное осталось, практически всё осталось по-прежнему. Такие люди, может, на каких-то психологических курсах научились перенаправлять исходящую изнутри струю магмы в другое русло – в проговаривание, в какие-то практики... Но тот военный завод, который производит снаряды, внутри себя не пересобрали.
У прп. Паисия Святогорца была мысль о фабрике добрых мыслей.
А в мультике «Волшебный лес» были показаны муки злодея, у которого был огромный механизм, к которому крепились ковши с зубьями, и с помощью этого механизма он хотел срыть лес. Но когда он стал добрым – этот механизм стал колесом обозрения, на котором стали кататься зверушки.
Как было сказано в книге проф. Льюиса «Биология желания. Зависимость – не болезнь», когда человек старается выйти в конструктив – меняется конфигурация его нейронных сетей. Один нейробиолог предложил такой образ: дорожные знаки, которые стояли на старых участках дороги, при переконфигурации дороги занимают новое место. Как можно понять эту идею? В текстах о реабилитации военнослужащих не раз упоминается термин «тимóс». Тимóс переводится с греческого как «горю, пламенею». Это та сила, которая даётся человеку для преодоления препятствий как сила напряжения. Эта сила нужна человеку в бою, но она же нужна ему, например, и в делах благочестия.
Аскетическая задача, которая стоит перед человеком, заключается не в том, чтобы стать вялым и апатичным, а в том, чтобы действие силы тимóс не заматывало в свою орбиту другие чувства, то есть, чтобы она не превращалась в ярость.
Например, перед начальником стоит какая-то задача, и он старается её выполнять. Тут появляется какой-то работник, который эту задачу понимает не совсем правильно, и это сказывается на её выполнении. Правильная борьба с гневом предполагает, что начальник может спокойно, не теряя любви к своему подчинённому, по-отечески, в двух словах объяснить ему суть дела. Задача тогда будет выполнена и с работником он не поссорится, и работник не будет подавлен. Начальник всё объяснит подчинённому и дальше продолжит вместе с ним идти к достижению поставленной цели. А когда начальник не владеет собой и видит, что работник является препятствием на пути достижения цели, – он начинает срывать свой гнев на работнике. В итоге работник впадает в ступор и может вообще не выполнять задачу, может снова понять эту задачу неправильно. Может, находясь в ступоре, даже просто не понять, за что его ругают.
Соответственно, та целеустремлённость, которая была у человека на фронте, может точно так же быть вложена во что-то конструктивное и здесь, в мирной жизни. Не нужно жить одним днём. Военнослужащий, привыкший жить одним днём там, начинает жить одним днём и здесь. То есть, например, когда он хочет приехать посоветоваться со священником – он берёт и вызывает такси вместо того, чтобы подождать 5 минут и сесть на поезд. Он может получить большую сумму за реализацию своего контракта, но эту сумму он тратит за какой-то кратчайший срок, потому что не знает, что такое «завтра» – потому что на фронте у него не было «завтра», ведь завтра тебя могут убить.
Человек всегда может обогащать свой духовно-культурный контекст, обогатить свою картину мира, и прежние паттерны, встраиваясь в новую картину мира, сами начнут перестраиваться. Появляются какие-то высшие смыслы, функциональная система, которая оказывает регулирующее действие на эти паттерны. И человек может эту силу тимóс использовать, в том числе, для борьбы со своим гневом. Духовными авторами сила тимóс воспринимается как то, что даёт тебе возможность реализовывать главное качество духовной жизни – постоянство. Постоянство нужно и мастеру спорта по тяжелой атлетике, чтобы в статичном положении выдерживать колоссальную нагрузку. Постоянство нужно, чтобы не пасть духом в борьбе со своими страстями.
Аскетическая задача, которая стоит перед человеком, заключается не в том, чтобы стать вялым и апатичным, а в том, чтобы действие силы тимóс не заматывало в свою орбиту другие чувства, то есть, чтобы она не превращалась в ярость.
Например, перед начальником стоит какая-то задача, и он старается её выполнять. Тут появляется какой-то работник, который эту задачу понимает не совсем правильно, и это сказывается на её выполнении. Правильная борьба с гневом предполагает, что начальник может спокойно, не теряя любви к своему подчинённому, по-отечески, в двух словах объяснить ему суть дела. Задача тогда будет выполнена и с работником он не поссорится, и работник не будет подавлен. Начальник всё объяснит подчинённому и дальше продолжит вместе с ним идти к достижению поставленной цели. А когда начальник не владеет собой и видит, что работник является препятствием на пути достижения цели, – он начинает срывать свой гнев на работнике. В итоге работник впадает в ступор и может вообще не выполнять задачу, может снова понять эту задачу неправильно. Может, находясь в ступоре, даже просто не понять, за что его ругают.
Соответственно, та целеустремлённость, которая была у человека на фронте, может точно так же быть вложена во что-то конструктивное и здесь, в мирной жизни. Не нужно жить одним днём. Военнослужащий, привыкший жить одним днём там, начинает жить одним днём и здесь. То есть, например, когда он хочет приехать посоветоваться со священником – он берёт и вызывает такси вместо того, чтобы подождать 5 минут и сесть на поезд. Он может получить большую сумму за реализацию своего контракта, но эту сумму он тратит за какой-то кратчайший срок, потому что не знает, что такое «завтра» – потому что на фронте у него не было «завтра», ведь завтра тебя могут убить.
Человек всегда может обогащать свой духовно-культурный контекст, обогатить свою картину мира, и прежние паттерны, встраиваясь в новую картину мира, сами начнут перестраиваться. Появляются какие-то высшие смыслы, функциональная система, которая оказывает регулирующее действие на эти паттерны. И человек может эту силу тимóс использовать, в том числе, для борьбы со своим гневом. Духовными авторами сила тимóс воспринимается как то, что даёт тебе возможность реализовывать главное качество духовной жизни – постоянство. Постоянство нужно и мастеру спорта по тяжелой атлетике, чтобы в статичном положении выдерживать колоссальную нагрузку. Постоянство нужно, чтобы не пасть духом в борьбе со своими страстями.
Священник Евгений Лищенюк о реабилитации воинов
"Первое время после возвращения с боевых действий разговаривать с бойцами о будущем бесполезно. Чем он будет заниматься, как, где он будет жить – эти вопросы пока он не в состоянии осмыслить, пока он не может об этом думать. Скорее всего, скажет, что надо оглядеться, посмотреть. У него нет продуманной стратегии. Он не смотрит далеко вперед, пока что его волнует, как ему влиться в гражданскую жизнь, и что делать с тем, что у него внутри.
Очень важно не мучать человека первое время выбором, не предлагать ему какие-то сценарии будущего. Мы стараемся помогать ребятам с реабилитацией, и у нас методом проб и ошибок выработалась определенная концепция.
Если солдат недавно вернулся с боевых действий, мы загружаем его посильными задачами. Четко указываем время и работу, которую просим его выполнить, но наша просьба звучит как приказ, и такой стиль ему понятен и не вызывает вопросов. В таком случае он не думает, чем ему заняться, мы его загружаем задачами, как до этого загружал его командир. Но относимся с пониманием, потому что часто человек не может справиться с чем-то элементарным. Ночи без сна, нервное напряжение, домашние проблемы, эмоциональная выхолощенность, гормональные сбои – все это дает о себе знать.
Бывает, ребята звонят, просят посидеть, чаю попить. Говорят, если откажете, мы напьемся. И вот сидим, пьем чай, разговариваем и час, и два, и три. Тогда вечер проходит без выпивки, хотя бывает так, что как только расходимся, сразу звонят кому-то, ищут с кем выпить. Это-то что касается трезвости.
О трезвости должно быть много разговоров, но это должно происходить ненавязчиво, не программно, и не надо посылать на программу анонимных алкоголиков. Это воспринимается, как оскорбление. Надо делиться опытом, говорить, как вы к этому относитесь и как бы поступили. Просто сказать: «Не пей» – навряд ли подействует.
Следующий момент – это финансовая грамотность. Почти каждому мы, грубо говоря, залазим в кошелек. Ждем, когда у него закончатся деньги, и начинаем разговаривать. Как так получилось, почему они закончились? И приходим к тому, что раньше получал двести тысяч, сейчас, сорок, но при эффективном использовании, на сорок тысяч можно иметь больше, чем за двести. Это вопрос грамотного использование финансов.
Следующий момент – очень важный. Это разговор о смысле жизни. То, чем боец жил раньше, что мотивировало его, давало сил, энергию, потеряло интерес. Он попал на войну, а там – совсем другие ценности. Там есть цели, и они, хоть и краткосрочные, но очевидные: выжить сегодня, не умереть сегодня. Есть цели долгосрочные на два, три дня...
Конечно, они не теряют из вида цель общую для всех бойцов СВО: защита Родины, спасение людей, сохранение мира. А тут он возвращается в гражданскую жизнь, где все совершенно по-другому. Это как паровоз разогнался, идет на всем ходу и вдруг дорога заканчивается. Так и боец, он в прострации. Первое время он не понимает, как ему жить дальше.
Тут очень важно помочь найти цель, ради чего сегодня вставать, ради чего сегодня жить. Общаясь с ребятами, я понял, что сначала надо просто нарезать задачи. Обычно просим при храме чем-то помочь. А спустя какое-то время можно переключать на цели.
Мы говорим, что для христианина первое и самое важное – это вопрос спасения своей души и спасение наших близких. С этого начинается разговор о том, как строить жизнь дальше. Но в этом дальше обязательно должен учитываться боевой опыт человека, будет неправильно сказать: «Ты забудь, как было, война в прошлом». Это не поможет.
Если есть дети, то это зацепка. Надо говорить, что дети без тебя не справятся, у детей должен быть отец. Хотя для бойцов семья не на первом месте, но мужская ответственность и долг – это то, за что можно зацепиться и человека приземлить. Возьми, мол, сына и съезди туда-то, удели ему время. Надо к этому подталкивать.
"Первое время после возвращения с боевых действий разговаривать с бойцами о будущем бесполезно. Чем он будет заниматься, как, где он будет жить – эти вопросы пока он не в состоянии осмыслить, пока он не может об этом думать. Скорее всего, скажет, что надо оглядеться, посмотреть. У него нет продуманной стратегии. Он не смотрит далеко вперед, пока что его волнует, как ему влиться в гражданскую жизнь, и что делать с тем, что у него внутри.
Очень важно не мучать человека первое время выбором, не предлагать ему какие-то сценарии будущего. Мы стараемся помогать ребятам с реабилитацией, и у нас методом проб и ошибок выработалась определенная концепция.
Если солдат недавно вернулся с боевых действий, мы загружаем его посильными задачами. Четко указываем время и работу, которую просим его выполнить, но наша просьба звучит как приказ, и такой стиль ему понятен и не вызывает вопросов. В таком случае он не думает, чем ему заняться, мы его загружаем задачами, как до этого загружал его командир. Но относимся с пониманием, потому что часто человек не может справиться с чем-то элементарным. Ночи без сна, нервное напряжение, домашние проблемы, эмоциональная выхолощенность, гормональные сбои – все это дает о себе знать.
Бывает, ребята звонят, просят посидеть, чаю попить. Говорят, если откажете, мы напьемся. И вот сидим, пьем чай, разговариваем и час, и два, и три. Тогда вечер проходит без выпивки, хотя бывает так, что как только расходимся, сразу звонят кому-то, ищут с кем выпить. Это-то что касается трезвости.
О трезвости должно быть много разговоров, но это должно происходить ненавязчиво, не программно, и не надо посылать на программу анонимных алкоголиков. Это воспринимается, как оскорбление. Надо делиться опытом, говорить, как вы к этому относитесь и как бы поступили. Просто сказать: «Не пей» – навряд ли подействует.
Следующий момент – это финансовая грамотность. Почти каждому мы, грубо говоря, залазим в кошелек. Ждем, когда у него закончатся деньги, и начинаем разговаривать. Как так получилось, почему они закончились? И приходим к тому, что раньше получал двести тысяч, сейчас, сорок, но при эффективном использовании, на сорок тысяч можно иметь больше, чем за двести. Это вопрос грамотного использование финансов.
Следующий момент – очень важный. Это разговор о смысле жизни. То, чем боец жил раньше, что мотивировало его, давало сил, энергию, потеряло интерес. Он попал на войну, а там – совсем другие ценности. Там есть цели, и они, хоть и краткосрочные, но очевидные: выжить сегодня, не умереть сегодня. Есть цели долгосрочные на два, три дня...
Конечно, они не теряют из вида цель общую для всех бойцов СВО: защита Родины, спасение людей, сохранение мира. А тут он возвращается в гражданскую жизнь, где все совершенно по-другому. Это как паровоз разогнался, идет на всем ходу и вдруг дорога заканчивается. Так и боец, он в прострации. Первое время он не понимает, как ему жить дальше.
Тут очень важно помочь найти цель, ради чего сегодня вставать, ради чего сегодня жить. Общаясь с ребятами, я понял, что сначала надо просто нарезать задачи. Обычно просим при храме чем-то помочь. А спустя какое-то время можно переключать на цели.
Мы говорим, что для христианина первое и самое важное – это вопрос спасения своей души и спасение наших близких. С этого начинается разговор о том, как строить жизнь дальше. Но в этом дальше обязательно должен учитываться боевой опыт человека, будет неправильно сказать: «Ты забудь, как было, война в прошлом». Это не поможет.
Если есть дети, то это зацепка. Надо говорить, что дети без тебя не справятся, у детей должен быть отец. Хотя для бойцов семья не на первом месте, но мужская ответственность и долг – это то, за что можно зацепиться и человека приземлить. Возьми, мол, сына и съезди туда-то, удели ему время. Надо к этому подталкивать.
Выше я говорил о выводах, к которым пришли мы, общаясь с ребятами. А сами они говорят, что им, во-первых, нужно научиться справляться с ситуациями трезво. Трезвость – это внутренний подход к задачам, которые преподносит нам жизнь.
Второе, это – подвиг. Солдату он необходим. Они думают так: «Я сегодня должен сделать что-то, что реально стоит моей жизни. Не забор починить, сходить в магазин за молоком, угостить детей мороженым. А сделать что-то такое, чему я действительно могу посвятить время, жизнь».
И третье, это община. Общиной может быть даже небольшая артель. Боец, вернувшийся в мирную, но одинокую жизнь, пропадет, погибнет.
Община для бойцов, вернувшихся на гражданскую жизнь, – это место, где они чувствуют себя востребованными и своими, здесь они не одиноки. Обязательно ребят надо вводить и в приходскую общину. Но, например, общие беседы они у нас не посещают, говорят, что скучно. Отдельно те же разговоры о духовной жизни им интересны. Все то же самое, но гражданских нет..."
*
Продолжение и полная версия текста "Травматический опыт и боевые действия. Часть 2. Собрать себя по возвращении домой"
- в прикреплённом документе в группе Вконтакте (doc)
или на сайте Соловецкого монастыря (web-версия)
*
Второе, это – подвиг. Солдату он необходим. Они думают так: «Я сегодня должен сделать что-то, что реально стоит моей жизни. Не забор починить, сходить в магазин за молоком, угостить детей мороженым. А сделать что-то такое, чему я действительно могу посвятить время, жизнь».
И третье, это община. Общиной может быть даже небольшая артель. Боец, вернувшийся в мирную, но одинокую жизнь, пропадет, погибнет.
Община для бойцов, вернувшихся на гражданскую жизнь, – это место, где они чувствуют себя востребованными и своими, здесь они не одиноки. Обязательно ребят надо вводить и в приходскую общину. Но, например, общие беседы они у нас не посещают, говорят, что скучно. Отдельно те же разговоры о духовной жизни им интересны. Все то же самое, но гражданских нет..."
*
Продолжение и полная версия текста "Травматический опыт и боевые действия. Часть 2. Собрать себя по возвращении домой"
- в прикреплённом документе в группе Вконтакте (doc)
или на сайте Соловецкого монастыря (web-версия)
*
VK
Иеромонах Прокопий. Пост со стены.
Травматический опыт и боевые действия. Собрать себя по возвращении домой
(В качестве иллюстр... Смотрите полностью ВКонтакте.
(В качестве иллюстр... Смотрите полностью ВКонтакте.
Forwarded from ✨Доброта на завтрак✨ (Татьяна Ковалькова)
❤️ С праздником, друзья. Молитв и помощи всех Святых за вас и ваших близких!
🤗 Приглашаю вас в путешествие в Переславль-Залесский
Программа, будет очень душевно, присоединяйтесь
👇👇👇
🤗 Приглашаю вас в путешествие в Переславль-Залесский
Программа, будет очень душевно, присоединяйтесь
👇👇👇
Forwarded from ✨Доброта на завтрак✨ (Татьяна Ковалькова)
✨Погрузиться в глубину Великой Руси – значит побывать в заповедном Переславле-Залесском.
Друзья, 5 июля приглашаю вас в путешествие в этот чудный город, который унесёт нас из 21 века в 12 век…
Что нас ждёт:
🕊️ Николо-Сольбинский женский монастырь, здесь царит Любовь и Благодать, спокойствие и радость. Живописная природа, потрясающая архитектура, удивительное место.
🕊️ Музей-усадьба «Ботик Петра 1».
Здесь Петр 1 учился мореплаванию, основал «Потешную флотилию» и построил первый русский военный флот.
🕊️ Устроим пикник на Плещеевом озере.
Озеро похоже больше на море, очень впечатляет своими просторами и красотой.
✨ С историей этих удивительных мест, а истории здесь много-Переславль-родина Александра Невского, в том числе, нас познакомит экскурсовод-историк.
Стоимость: 4100-взр, дети-700 р.
❤️ Присоединяйтесь, друзья. Будет очень душевно.
✨Отправляемся 5 июля на комфортабельном автобусе в 08:00 от метро: Алексеевская (Москва).
Буду рада ответить на ваши вопросы, пишите в комментариях или в (WhatsApp, Телеграм): 8968-692-97-70, Татьяна.
Друзья, 5 июля приглашаю вас в путешествие в этот чудный город, который унесёт нас из 21 века в 12 век…
Что нас ждёт:
🕊️ Николо-Сольбинский женский монастырь, здесь царит Любовь и Благодать, спокойствие и радость. Живописная природа, потрясающая архитектура, удивительное место.
🕊️ Музей-усадьба «Ботик Петра 1».
Здесь Петр 1 учился мореплаванию, основал «Потешную флотилию» и построил первый русский военный флот.
🕊️ Устроим пикник на Плещеевом озере.
Озеро похоже больше на море, очень впечатляет своими просторами и красотой.
✨ С историей этих удивительных мест, а истории здесь много-Переславль-родина Александра Невского, в том числе, нас познакомит экскурсовод-историк.
Стоимость: 4100-взр, дети-700 р.
❤️ Присоединяйтесь, друзья. Будет очень душевно.
✨Отправляемся 5 июля на комфортабельном автобусе в 08:00 от метро: Алексеевская (Москва).
Буду рада ответить на ваши вопросы, пишите в комментариях или в (WhatsApp, Телеграм): 8968-692-97-70, Татьяна.
Зависимость, созависимость. Часть 4. Отстранение с любовью
Кто-то скажет, что речь идёт не о сепарации, а об отстранении с любовью. Важно понимать: чтобы что-то получалось с любовью, она должна специально развиваться. Любовь – это то качество, которое мы можем в себе развивать. Преподобный Авва Дорофей говорил, что вначале мы учимся не злословить на ближнего, постепенно переходим к тому, что не думаем о нем плохо, а потом желаем ему блага, как самому себе.
Действительно, когда у нас есть полная картина мира, – мы понимаем, что любовь выражается не в потакании недостаткам человека, а в том, чтобы помогать развивать в нем лучшее.
Например, мы видим, что сейчас человек деградирует, и этой деградации способствуют те деньги, которые мы ему даём. В таком случае наша любовь выражается в том, что мы ограничиваем ему этот ресурс. Мы любим человека, а не его грех.
Любовь – это вершина добродетели. Чтобы она была в основе, необходимо развивать специальные процессы. Бывает, что любовь декларируется, но процесс не развивается.
Приведу в пример ситуацию, произошедшую в одном реабилитационном центре. Исполнительный директор этого центра столкнулась с чередой конфликтов с сотрудниками и не понимала их причину. Было принято решение позвать на помощь опытного в разрешении конфликтов специалиста. Изучив ситуацию, он заключил, что причина в следующем: при создании центра декларировались одни принципы, но с течением времени на практике выработались другие. При этом при решении конфликтных ситуаций оперировали к тому уставу, который был создан вначале.
Так же мы можем оперировать к любви, но по факту развивать другой процесс. В книге «12 шагов к разрушению» (12 Steps to Destruction: Codependency Recovery Heresies by Deidre N. Bobgan and Martin M. Bobgan) показывается, что сама модель ориентации на самого себя не исходит из библейской картины мира. Литературу по созависимости пытаются «переобуть» в православные одежды, а учение о жёсткой любви применить к православному мировоззрению.
Учение о жёсткой любви ассоциируется с методами программы «Синанон». Согласно программе этой т.н. клиники, опыт который впоследствии был растиражирован, предполагается, что зависимого человека нужно сломать для его же блага. Один из методов работы клиники – посадить пациента на так называемый «горячий стул», где его «раздербанивали» критикой и вопросами.
Это чем-то напоминает ситуацию с главным героем романа Джорджа Оруэлла «1984». Когда Уинстона, который хотел оставаться свободным человеком, пытали, ему давали понять, что его ломают для его же блага, чтобы он освободился от этой опасной ереси.
Только когда для нас любовь главное, когда мы её развиваем и стремимся к ней, мы способны найти ту саму меру, чтобы, отстраняя от себя человека, всё же не терять любви.
Кто-то скажет, что речь идёт не о сепарации, а об отстранении с любовью. Важно понимать: чтобы что-то получалось с любовью, она должна специально развиваться. Любовь – это то качество, которое мы можем в себе развивать. Преподобный Авва Дорофей говорил, что вначале мы учимся не злословить на ближнего, постепенно переходим к тому, что не думаем о нем плохо, а потом желаем ему блага, как самому себе.
Действительно, когда у нас есть полная картина мира, – мы понимаем, что любовь выражается не в потакании недостаткам человека, а в том, чтобы помогать развивать в нем лучшее.
Например, мы видим, что сейчас человек деградирует, и этой деградации способствуют те деньги, которые мы ему даём. В таком случае наша любовь выражается в том, что мы ограничиваем ему этот ресурс. Мы любим человека, а не его грех.
Любовь – это вершина добродетели. Чтобы она была в основе, необходимо развивать специальные процессы. Бывает, что любовь декларируется, но процесс не развивается.
Приведу в пример ситуацию, произошедшую в одном реабилитационном центре. Исполнительный директор этого центра столкнулась с чередой конфликтов с сотрудниками и не понимала их причину. Было принято решение позвать на помощь опытного в разрешении конфликтов специалиста. Изучив ситуацию, он заключил, что причина в следующем: при создании центра декларировались одни принципы, но с течением времени на практике выработались другие. При этом при решении конфликтных ситуаций оперировали к тому уставу, который был создан вначале.
Так же мы можем оперировать к любви, но по факту развивать другой процесс. В книге «12 шагов к разрушению» (12 Steps to Destruction: Codependency Recovery Heresies by Deidre N. Bobgan and Martin M. Bobgan) показывается, что сама модель ориентации на самого себя не исходит из библейской картины мира. Литературу по созависимости пытаются «переобуть» в православные одежды, а учение о жёсткой любви применить к православному мировоззрению.
Учение о жёсткой любви ассоциируется с методами программы «Синанон». Согласно программе этой т.н. клиники, опыт который впоследствии был растиражирован, предполагается, что зависимого человека нужно сломать для его же блага. Один из методов работы клиники – посадить пациента на так называемый «горячий стул», где его «раздербанивали» критикой и вопросами.
Это чем-то напоминает ситуацию с главным героем романа Джорджа Оруэлла «1984». Когда Уинстона, который хотел оставаться свободным человеком, пытали, ему давали понять, что его ломают для его же блага, чтобы он освободился от этой опасной ереси.
Только когда для нас любовь главное, когда мы её развиваем и стремимся к ней, мы способны найти ту саму меру, чтобы, отстраняя от себя человека, всё же не терять любви.
О святых мы знаем, что они могли быть кроткими, но когда кто-то пытался привлечь их на сторону соблазна, – они становились удивительно твёрдыми.
В книге схиархимандрита Софрония (Сахарова) «Старец Силуан» есть описание преподобного Силуана Афонского. Это тот образ, который, по идее, мог бы помочь тем, кого называют созависимыми перестать реализовывать то, что называют созависимостью.
В прп. Силуане была удивительная мягкость, даже нежность, но без сентиментальности. При этом была и твёрдость, когда дело касалось контакта с лукавством или чем-то подобным. Эта твёрдость достигалась тем, что во время Иисусовой молитвы прп. Силуан старался отстранять свой ум от любого небогоугодного помысла. Сам он стремился к чистоте, но когда говорил с человеком развращённым, – в нём не было презрения. Даже самый чуткий собеседник не мог уловить при общении с ним пренебрежения. В нем были развиты разные грани личности: и способность быть кротким, и способность быть твёрдым.
Когда человек развивает отстранение – он может декларировать, что это отстранение с любовью, но на практике всё может обстоять иначе.
Здесь можно привести слова из послания Апостола Павла к Римлянам (16: 17-19): «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них; ибо такие люди служат не Господу нашему Иисусу Христу, а своему чреву, и ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных. Ваша покорность вере всем известна; посему я радуюсь за вас, но желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло».
В этом стихе мы видим, что Апостол Павел призывает покоряться истине, принимать её, следовать ей. Но готовность следовать тем мыслям, которые были открыты через Евангельскую проповедь не означала готовность следовать за всяким человеком, производящим соблазны.
Действительно, когда у человека есть укоренённость в ценностях – ему легче ориентироваться в жизни. Он понимает, что если сейчас пойти за тем, кто уводит в соблазны, – можно потерять что-то важное. Потерять связь с Богом. Потерять мир в душе.
Когда мы растём во Христе, со временем у нас появляется внутренний камертон, который даёт сигнал, что мы находимся в опасном положении. Он сигнализирует, когда нами пытаются манипулировать, когда пытаются вовлечь в то, что не полезно ни нам, ни другому.
Тогда это возрастание во Христе приводит к формированию твёрдости. Но эта твёрдость не выражается в ненависти к собеседнику, хотя по немощи нашей мы можем и срываться на людей. Мы начинаем понимать во имя чего мы отказываем человеку в данный момент и делаем это спокойно.
Но если мы практикуемся в постоянном упоре на собственную персону – то учимся отделяться. Тогда различные процессы, сложные ситуации мы начинаем решать не путём обращения к представлению многогранности жизни, а путём отсечения ближнего. Конечно, бывают случаи, где действительно нужно прекратить общение, если человек ведёт нас к чему-то неполезному.
Умение посмотреть на ситуацию с разных сторон требует определённого уровня духовного и культурного развития. Мы можем решить вопрос только тогда, когда, входя в ситуацию с человеком, у нас есть определённый критерий правильности нашего поступка. Тогда нам достаточно сделать в его сторону один шаг, чтобы понять, как на нас это отразилось. Бывает, что многие конфликтные ситуации выравниваются.
Но если человек отсекает всё, что сейчас не согласуется с его представлениями, – то вырабатывается определенная привычка. Со временем теряется способность находить общий язык с теми, кто вне его группы. Он может обмениваться мыслями только с теми людьми, которые придерживаются подобных с ним взглядов, ходит на группы для созависимых. С остальными начинает вступать в конфликты, что-то доказывает, пытается навязать свои учения. Возможно, есть люди, которые ведут себя иначе.
Таким образом, чтобы отстранение было действительно с любовью, у нас должна быть очень большая укоренённость в любви. Только тогда мы способны отстраниться не во имя себя, а во имя сохранения связи с чем-то высшим, чем мы.
В книге схиархимандрита Софрония (Сахарова) «Старец Силуан» есть описание преподобного Силуана Афонского. Это тот образ, который, по идее, мог бы помочь тем, кого называют созависимыми перестать реализовывать то, что называют созависимостью.
В прп. Силуане была удивительная мягкость, даже нежность, но без сентиментальности. При этом была и твёрдость, когда дело касалось контакта с лукавством или чем-то подобным. Эта твёрдость достигалась тем, что во время Иисусовой молитвы прп. Силуан старался отстранять свой ум от любого небогоугодного помысла. Сам он стремился к чистоте, но когда говорил с человеком развращённым, – в нём не было презрения. Даже самый чуткий собеседник не мог уловить при общении с ним пренебрежения. В нем были развиты разные грани личности: и способность быть кротким, и способность быть твёрдым.
Когда человек развивает отстранение – он может декларировать, что это отстранение с любовью, но на практике всё может обстоять иначе.
Здесь можно привести слова из послания Апостола Павла к Римлянам (16: 17-19): «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них; ибо такие люди служат не Господу нашему Иисусу Христу, а своему чреву, и ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных. Ваша покорность вере всем известна; посему я радуюсь за вас, но желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло».
В этом стихе мы видим, что Апостол Павел призывает покоряться истине, принимать её, следовать ей. Но готовность следовать тем мыслям, которые были открыты через Евангельскую проповедь не означала готовность следовать за всяким человеком, производящим соблазны.
Действительно, когда у человека есть укоренённость в ценностях – ему легче ориентироваться в жизни. Он понимает, что если сейчас пойти за тем, кто уводит в соблазны, – можно потерять что-то важное. Потерять связь с Богом. Потерять мир в душе.
Когда мы растём во Христе, со временем у нас появляется внутренний камертон, который даёт сигнал, что мы находимся в опасном положении. Он сигнализирует, когда нами пытаются манипулировать, когда пытаются вовлечь в то, что не полезно ни нам, ни другому.
Тогда это возрастание во Христе приводит к формированию твёрдости. Но эта твёрдость не выражается в ненависти к собеседнику, хотя по немощи нашей мы можем и срываться на людей. Мы начинаем понимать во имя чего мы отказываем человеку в данный момент и делаем это спокойно.
Но если мы практикуемся в постоянном упоре на собственную персону – то учимся отделяться. Тогда различные процессы, сложные ситуации мы начинаем решать не путём обращения к представлению многогранности жизни, а путём отсечения ближнего. Конечно, бывают случаи, где действительно нужно прекратить общение, если человек ведёт нас к чему-то неполезному.
Умение посмотреть на ситуацию с разных сторон требует определённого уровня духовного и культурного развития. Мы можем решить вопрос только тогда, когда, входя в ситуацию с человеком, у нас есть определённый критерий правильности нашего поступка. Тогда нам достаточно сделать в его сторону один шаг, чтобы понять, как на нас это отразилось. Бывает, что многие конфликтные ситуации выравниваются.
Но если человек отсекает всё, что сейчас не согласуется с его представлениями, – то вырабатывается определенная привычка. Со временем теряется способность находить общий язык с теми, кто вне его группы. Он может обмениваться мыслями только с теми людьми, которые придерживаются подобных с ним взглядов, ходит на группы для созависимых. С остальными начинает вступать в конфликты, что-то доказывает, пытается навязать свои учения. Возможно, есть люди, которые ведут себя иначе.
Таким образом, чтобы отстранение было действительно с любовью, у нас должна быть очень большая укоренённость в любви. Только тогда мы способны отстраниться не во имя себя, а во имя сохранения связи с чем-то высшим, чем мы.