я считал, что любовь — это байка для дураков,
только эта девочка целовала так, что сердце уходило в пятки,
прорастала в меня нагло и глубоко,
в моей жизни наводила свои порядки.

говорили друзья: «ты походу в неё не на шутку влип»,
я шутил и отмахивался: «да брось»,
но помнил до мелочей каждый её взгляд, каждый жест, изгиб,
родинку,
шрам,
запах её волос.

стоило её увидеть, как сердце билось, словно в нем сто пружин,
здесь всё и так понятно без лишних слов,
я прекрасно знал, что её такую не заслужил,
лишь богу известно,
как меня к ней влекло.

ревновал её бешено,
что-то в груди вскипало,
я глядел на неё, понимая: ничтожны шансы,
сколько б ни были вместе мне всегда ее было мало,
мне хотелось на жизнь вперёд ею надышаться.

я мог слушать её рассказы часами,
я в неё проваливался, как в самый сладкий сон,
когда она смеялась, тряся своими длинными волосами,
мир вокруг становился неважен и невесом,

и когда неприятности сваливались на плечи,
она была мне путеводной,
смыслом жизни,
важным её звеном,
я ее обнимал — и мне становилось легче.
в ней я нашёл то,
что зовётся «дом».

я не верил в любовь, но к ней тянулось всё мое существо,
после встреч улыбался,
как дурень,
лишался сна,
рядом с ней воздух был пропитан счастьем и волшебством.

я не верил в любовь.
а это была она.

в омуте глаз родных тонул, не мог остаться равнодушным.

мне город этот до безумия мил —
я в нем себя простил и полюбил тебя.

будем месте
ждать потепления,
и перестанем гнаться
за временем.
в мире обид,
сожалений
давай чувствовать
и любить.

танцевать
под песни дождя и солнца,
целовать,
когда рядом проснемся,
обнимать,
задавая любые вопросы,
и по-настоящему жить.

я бы хотел с тобой видеться чаще,
и чтобы это было привычнее.
без дежурных вопросов,
а сразу про дорогое и личное.

я бы хотел видеться чаще
и говорить не о погоде, а о сокровенном,
чтобы слова наши и интонации
запомнили стены.

хочу, чтобы осень была спокойной,
как мой характер.
хочу каждую ночь засыпать с тобой
в одной кровати.

чтобы все беды казались такими далекими
и вовсе не нашими.
хочу, чтобы моменты с тобой
так и остались самыми важными.

я хочу с тобой видеться чаще
под ветрами и холодными ливнями.
хочу чтобы наши кривые судеб
стали рядом ровными линиями.

рядом с тобой серые улицы мне кажутся ярче.
я хочу с тобой видеться чаще.

вот поэтому помни: в перчатках и варежках - может быть и теплее,
но еще лучше - когда руки согревают другие руки,
и когда она кладет свою голову на твои колени, происходит что-то
необъяснимое для науки.
истину, мудрость, избитую временами,
передавали мудрецы, как тайну, за веком век
самое важное - не описать словами.
но человеку
жизненно нужен
лишь человек.

Дорогая, я пишу отсюда, где ночь наделила меня возможностью обратиться к тебе.
/
Я хочу, чтобы ты чувствовала как моя кровь закипает, когда ты даруешь мне частицу себя. Я всегда мечтал владеть этими проклятыми буквами, научиться складывать их так, чтобы ты сквозь созвучность слов чувствовала весь мой мир к тебе, весь мой тонкий трепет и главенствующую любовь.
Ощущаю себя непоколебимым маньяком твоей женственности и статности; фанат твоей духовной чистоты и нравственности. Из всех формул, которые я когда-либо встречал – не найти той, чтобы описывала сполна мое желание тебе раскаяться; мое желание, чтобы ты ощущала и чувствовала, своим теплым сердцем, как ты нужна этому миру, нужна мне!
Нужна не за что-то, а вопреки!

Каждое мое действие подстегнуто желанием тебя постичь/завоевать.
Мне дико мало тебя. Всегда хочется быть пристанищем твоего мягкого касания, твоего вкусного взгляда и объятия. Хочется смотреть на тебя спящую и без остановки тебе писать. Ты делаешь меня таковым, покорным служителем своего сердца. И я безумно счастлив, что пишу это тебе печатными корявыми буквами, счастлив излагать свои мысли таким одурманено-вольным стилем, да чёрт подери – быть с тобой в союзе стихийно, и я счастлив быть жертвой данного бедствия.
Но (!) у меня есть то, что изнутри давно печет, пылает – так скажем насущная беда. Хочу понять для себя, как в тебе такой маленькой хрупкой девушке, умещается столько тепла?

ну а я,
что всегда ничей —
беспросветно твой,
что ко всем построже —
к тебе нежнее.

это чувство, когда ты влюблён и улыбаешься как дурак,
когда есть с кем разделить любые участи,
это счастье - когда кто-то звонит тебе просто так,
шепчет робкое: «не представляешь, как я по тебе соскучился».

мой берлин без тебя, как поле под снегом, бел, каждый нерв перекручен тонкой измятой лентой.
возвращайся домой - одной из заблудших душ, обжигающим пеплом из надоевшей песни, этот проклятый век накличет на нас беду, но однажды стена, не выдержав, всё же треснет, и тогда я сквозь сон услышу знакомый смех, что опять отзовётся в теле безумной дрожью.

ты напротив стоишь, и дело идёт к весне,
и меня ничего ни капельки не тревожит.

Послание… 🔥

« … Я люблю тебя, как огонь всё, чему суждено гореть…»

Наташа Хедвиг