Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Инструкция по построению кратонгов
Я хочу донести две, в общем-то, простые мысли.
Первая: человек находится там, где находится, из-за совокупности изначальных условий и прилагаемых усилий. Если вы живете кучеряво, а ваш сосед – печально, то имеет смысл сравнить изначальные условия, прежде чем делать выводы о его глупости, лени и желании лежать с пивком у телика. Есть не так много людей, которые нашли свою точку комфорта в той страте, в которой находятся, и я к ним испытываю не столько снобизм, сколько легкую зависть. Кажется, их надо не вилами в жопу подгонять к светлому будущему, а отъебаться.
Вторая: выбираться из грязи в князи сложно, долго, трудозатратно, не всегда линейно, но возможно. Только для этого надо менять не «ментальность», а набор навыков, корочек, знакомств и иногда приоритетов. Те, кто решил поменять только «способ мышления» и начать «думать, как миллионер», — это, как правило, и есть те товарищи, которые нихрена не делают.
#odoquotes
Первая: человек находится там, где находится, из-за совокупности изначальных условий и прилагаемых усилий. Если вы живете кучеряво, а ваш сосед – печально, то имеет смысл сравнить изначальные условия, прежде чем делать выводы о его глупости, лени и желании лежать с пивком у телика. Есть не так много людей, которые нашли свою точку комфорта в той страте, в которой находятся, и я к ним испытываю не столько снобизм, сколько легкую зависть. Кажется, их надо не вилами в жопу подгонять к светлому будущему, а отъебаться.
Вторая: выбираться из грязи в князи сложно, долго, трудозатратно, не всегда линейно, но возможно. Только для этого надо менять не «ментальность», а набор навыков, корочек, знакомств и иногда приоритетов. Те, кто решил поменять только «способ мышления» и начать «думать, как миллионер», — это, как правило, и есть те товарищи, которые нихрена не делают.
#odoquotes
Письмо №42
Привет, как у тебя дела? Как проходят твои дни?
Это понедельничное письмо под той самой цифрой 42, которая вроде как ответ на вопрос Вселенной и всего такого.
Обожаю этот момент в «Автостопом по Галактике», он, кажется, там самый умный и точный. Потому что можно построить самый мощный компьютер, обратиться к самым могущественным силам, но если ты задаешь дурацкие вопросы, то и ответы на них будут максимально идиотскими. Пусть и правдивыми, но бесполезными.
У нас тут была неделя фестиваля Лой Кратонг. Это тайский праздник, когда надо сделать маленькую лодочку из банановых листьев и цветов, зажечь на ней свечу и отправить по водам какой-нибудь реки, попросив у духов помощи в избавлении от печалей. Чтобы духи знали, кому помогать, в лодочку надо положить свой волос или кусочек ногтя. Ну и подкупить монеткой, без денег даже духи работать не собираются.
В прошлом году мне было всё еще непросто, ремонтные работы над моей прохудившейся психикой были в самом разгаре и к празднику я отнеслась хоть и радостно, но несколько скептически. «Не хватит вам лодок, унести все мои невзгоды», — думала я. Но по пути на озеро приобрела огромный Кратонг (так называют эти лодочки). Он был в обхвате как колесо от телеги, на нем красовались не просто свернутые треугольников листья, а был изображен целый лебедь, чем-то отдаленно выдававший сходство с собратьями из покрышек, что обитают на моей далекой Родине.
Я примотала на шею лебедю кусок собственной шевелюры, отстригла несколько ногтей. Подумав, пихнула под крыло птице не 1 бат, а все десять. Хотела перекрестить на дорогу, но сообразила, что это из другой песни, шепнула в банановую морду что-то подбадривающее и аккуратно опустила в воду. Чтобы, значит, он точно-точно унес всё это вот.
Лебедь затонул моментально.
А я начала чуть больше верить в тайских духов.
В этом году моя жизнь намного больше напоминает то место, в котором хочется оставаться на подольше. Кратонг я смастерила самостоятельно и отправила в странствие легко и непринужденно, даже не зная, чего и просить. Сами как-нибудь разберутся.
После чего села на байк и укатила смотреть на тысячи огненных фонариков, что запускали в небо недалеко от города. Там были фейерверки и гирлянды, а небо было усыпано огнями как в какой-то удивительной сказке. Я стояла, разинув рот, думая, что пусть я понятия не имею, что там дальше, мне ужасно нравится просто быть и ничего не загадывать.
И в этот момент на телефон пришло уведомление. Немецкое консульство в Белграде проснулось после полугодовой спячки и просит меня пожаловать в Сербию, дабы принять мои документы для оформления немецкой визы. Той самой, с которой я так трагически прощалась чуть больше месяца назад.
У меня есть чуть меньше недели, чтобы дособрать документы, найти черт возьми хоть одни теплые штаны и оказаться на другом конце света всё с тем же чемоданчиком, полным бумаг.
То, что тайские духи умеют оберегать и направлять, я знала и до этого. Но то, что у них там какая-то прямая связь с канцелярией не только небесной, но и земной бюрократической, я вот никак не думала. Возможно, я нашла самый эффективный способ взаимодействия с немецкими чиновниками, и способ этот пролегает в сферах магического.
Так что да. Чудеса сбываются. Даже когда перестаешь в них верить.
Пусть у тебя на этой неделе тоже случится что-то маловероятное, но по-настоящему хорошее. Я после получения этой новости на всякий случай отправила второй кротонг. Будем считать, что это был твой.
Привет, как у тебя дела? Как проходят твои дни?
Это понедельничное письмо под той самой цифрой 42, которая вроде как ответ на вопрос Вселенной и всего такого.
Обожаю этот момент в «Автостопом по Галактике», он, кажется, там самый умный и точный. Потому что можно построить самый мощный компьютер, обратиться к самым могущественным силам, но если ты задаешь дурацкие вопросы, то и ответы на них будут максимально идиотскими. Пусть и правдивыми, но бесполезными.
У нас тут была неделя фестиваля Лой Кратонг. Это тайский праздник, когда надо сделать маленькую лодочку из банановых листьев и цветов, зажечь на ней свечу и отправить по водам какой-нибудь реки, попросив у духов помощи в избавлении от печалей. Чтобы духи знали, кому помогать, в лодочку надо положить свой волос или кусочек ногтя. Ну и подкупить монеткой, без денег даже духи работать не собираются.
В прошлом году мне было всё еще непросто, ремонтные работы над моей прохудившейся психикой были в самом разгаре и к празднику я отнеслась хоть и радостно, но несколько скептически. «Не хватит вам лодок, унести все мои невзгоды», — думала я. Но по пути на озеро приобрела огромный Кратонг (так называют эти лодочки). Он был в обхвате как колесо от телеги, на нем красовались не просто свернутые треугольников листья, а был изображен целый лебедь, чем-то отдаленно выдававший сходство с собратьями из покрышек, что обитают на моей далекой Родине.
Я примотала на шею лебедю кусок собственной шевелюры, отстригла несколько ногтей. Подумав, пихнула под крыло птице не 1 бат, а все десять. Хотела перекрестить на дорогу, но сообразила, что это из другой песни, шепнула в банановую морду что-то подбадривающее и аккуратно опустила в воду. Чтобы, значит, он точно-точно унес всё это вот.
Лебедь затонул моментально.
А я начала чуть больше верить в тайских духов.
В этом году моя жизнь намного больше напоминает то место, в котором хочется оставаться на подольше. Кратонг я смастерила самостоятельно и отправила в странствие легко и непринужденно, даже не зная, чего и просить. Сами как-нибудь разберутся.
После чего села на байк и укатила смотреть на тысячи огненных фонариков, что запускали в небо недалеко от города. Там были фейерверки и гирлянды, а небо было усыпано огнями как в какой-то удивительной сказке. Я стояла, разинув рот, думая, что пусть я понятия не имею, что там дальше, мне ужасно нравится просто быть и ничего не загадывать.
И в этот момент на телефон пришло уведомление. Немецкое консульство в Белграде проснулось после полугодовой спячки и просит меня пожаловать в Сербию, дабы принять мои документы для оформления немецкой визы. Той самой, с которой я так трагически прощалась чуть больше месяца назад.
У меня есть чуть меньше недели, чтобы дособрать документы, найти черт возьми хоть одни теплые штаны и оказаться на другом конце света всё с тем же чемоданчиком, полным бумаг.
То, что тайские духи умеют оберегать и направлять, я знала и до этого. Но то, что у них там какая-то прямая связь с канцелярией не только небесной, но и земной бюрократической, я вот никак не думала. Возможно, я нашла самый эффективный способ взаимодействия с немецкими чиновниками, и способ этот пролегает в сферах магического.
Так что да. Чудеса сбываются. Даже когда перестаешь в них верить.
Пусть у тебя на этой неделе тоже случится что-то маловероятное, но по-настоящему хорошее. Я после получения этой новости на всякий случай отправила второй кротонг. Будем считать, что это был твой.
• Донна Тарт «Щегол»:
Определенно книга года.
• Сорокин «День опричника»:
Дядя, а ты не мог нам всем какое-то другое будущее написать, а?
• «Why nations fail»:
Имидж ничто, институты – всё. У меня есть вопросы к некоторым выводам, но в целом я согласна с авторами.
• Марк Макгиннес «Несмотря ни на что»:
Проходная книга с полки поп-психологии.
• «Троллология» Иконникова:
Двухчасовое чтение о феномене интернет-хэйта. Как по мне – работа слабая, но я рада, что об этом вообще говорит русскоязычный автор.
• Копейкина «Человек устойчивый»:
Очень здравая и совпадающая с моими представлениями о мире книжка.
• «Оккультное простоквашино»:
Ну вот КАК можно написать такой гениальный текст и сгинуть в пучинах интернетов, не став культовым автором? КАК?
• Ферранте «Те, кто уходят, и те, кто остаются»:
Третья книжка «квартета», где одна из героинь проходит тот путь, о котором мечтаю я. Счастья ей это, впрочем, не приносит.
• Пратчетт «Цвет волшебства»:
Снова отправляемся на поиски приключений в ожившую настолку!
• «Степь» Васякина:
Второй номинант на «книгу года». Меня разобрало, перетрясло и пересобрало обратно.
• «Безумная звезда» Пратчетт:
Вам все еще мало волшебников и кубиков?
«История о пропавшем ребенке» Ферранте:
Завершаем цикл «квартета». Много плачем.
• Дробышевский «Байки из грота»:
Аааааа, так вот как вы узнаете, что случилось десятки тысяч лет назад… А я даже не уверена в том, что было вчера.
• Маркес «Осень Патриарха»:
Удушающая книга, будто тебя заперли в непроветренной теплице с гниющими цветами и фруктами. Сладко, витеевато, цветасто, ярко и невыносимо.
• Толстой «Смерть Ивана Ильича»:
Не дай бог так жить и тем более так умирать!
• «We all know how it ends»:
Вот кстати пособие, как умирать другим образом.
• Гончаров «Обломов»:
Человек с генерализированным тревожным расстройством и куча людей, мешающих ему жить. Удивительно сохранившаяся книга, очень живая и ни капли не устаревшая.
• Вуди Ален «Сводя счеты»:
Прекрасный режиссёр пробует себя в роли писателя короткой формы. Получается плохо.
• Воненгут «Мать тьма»:
Можно ли творить зло во имя добра? Если да, то насколько хорошо должно это делать?
• Бернхард Шлинк «Чтец»:
Очень больно. Очень страстно. Очень жутко. Очень нежно. Книга с выкрученными настройками эмоции на максимум.
• Брене Браун «Дары несовершенства»:
Ну, блин, не знаю. Впервые не согласна с каждым вторым словом этой женщины, которую я нежно люблю так-то.
• Джон Харис «Шоколад»:
Плохо рассказанная история в очень красивом сеттинге. Очень хочется переписать вообще всё и получить действительно классную книгу.
• Хиллари Реттинг «Писать профессионально»:
Не применимо в наших широтах вообще никак. Видимо, придется писать русскую версию этой книги самостоятельно.
• Энн Ламотт «Птица за птицей»:
А вот это уже более художественный взгляд на вопрос писательства. Тут хотя бы веришь автору в том, что она может пару слов сложить.
• Джаред Даймонд «Ружья, микробы и сталь»:
Why Nations Fall в большем масштабе. Хрен с ними с нациями и политикой – почему одни чуваки изобретают письменность за двести лет, а другие за пару тысячелетий? Мы такие разные? Или в чем дело-то?
• Стругацкие «Отель у погибшего альпиниста»:
Сами Стругацкие говорили, что книга не получилась. Я с ними согласна.
• Грегори Колберт «Пепел и снег»:
Перечитать через 15 лет – бесценно. Поставлю себе нотификашку сделать так еще раз в 39 году.
• Донна Тарт «Тайная история»:
Дорогие Юзефович и Шульман. Вы меня убедили в том, что это так же хорошо, как «Щегол». И вы ОБМАНУЛИ. Это просто средне хорошо.
• Станислав Лем «Солярис»:
Фантастика не мое, фантастика – чьё-то чужое. Но как представитель жанра – достаточно неплохо.
• Навальный «Патриот»:
Очень злюсь на человека, который проспойлерил нам всем концовку. Очень.
Определенно книга года.
• Сорокин «День опричника»:
Дядя, а ты не мог нам всем какое-то другое будущее написать, а?
• «Why nations fail»:
Имидж ничто, институты – всё. У меня есть вопросы к некоторым выводам, но в целом я согласна с авторами.
• Марк Макгиннес «Несмотря ни на что»:
Проходная книга с полки поп-психологии.
• «Троллология» Иконникова:
Двухчасовое чтение о феномене интернет-хэйта. Как по мне – работа слабая, но я рада, что об этом вообще говорит русскоязычный автор.
• Копейкина «Человек устойчивый»:
Очень здравая и совпадающая с моими представлениями о мире книжка.
• «Оккультное простоквашино»:
Ну вот КАК можно написать такой гениальный текст и сгинуть в пучинах интернетов, не став культовым автором? КАК?
• Ферранте «Те, кто уходят, и те, кто остаются»:
Третья книжка «квартета», где одна из героинь проходит тот путь, о котором мечтаю я. Счастья ей это, впрочем, не приносит.
• Пратчетт «Цвет волшебства»:
Снова отправляемся на поиски приключений в ожившую настолку!
• «Степь» Васякина:
Второй номинант на «книгу года». Меня разобрало, перетрясло и пересобрало обратно.
• «Безумная звезда» Пратчетт:
Вам все еще мало волшебников и кубиков?
«История о пропавшем ребенке» Ферранте:
Завершаем цикл «квартета». Много плачем.
• Дробышевский «Байки из грота»:
Аааааа, так вот как вы узнаете, что случилось десятки тысяч лет назад… А я даже не уверена в том, что было вчера.
• Маркес «Осень Патриарха»:
Удушающая книга, будто тебя заперли в непроветренной теплице с гниющими цветами и фруктами. Сладко, витеевато, цветасто, ярко и невыносимо.
• Толстой «Смерть Ивана Ильича»:
Не дай бог так жить и тем более так умирать!
• «We all know how it ends»:
Вот кстати пособие, как умирать другим образом.
• Гончаров «Обломов»:
Человек с генерализированным тревожным расстройством и куча людей, мешающих ему жить. Удивительно сохранившаяся книга, очень живая и ни капли не устаревшая.
• Вуди Ален «Сводя счеты»:
Прекрасный режиссёр пробует себя в роли писателя короткой формы. Получается плохо.
• Воненгут «Мать тьма»:
Можно ли творить зло во имя добра? Если да, то насколько хорошо должно это делать?
• Бернхард Шлинк «Чтец»:
Очень больно. Очень страстно. Очень жутко. Очень нежно. Книга с выкрученными настройками эмоции на максимум.
• Брене Браун «Дары несовершенства»:
Ну, блин, не знаю. Впервые не согласна с каждым вторым словом этой женщины, которую я нежно люблю так-то.
• Джон Харис «Шоколад»:
Плохо рассказанная история в очень красивом сеттинге. Очень хочется переписать вообще всё и получить действительно классную книгу.
• Хиллари Реттинг «Писать профессионально»:
Не применимо в наших широтах вообще никак. Видимо, придется писать русскую версию этой книги самостоятельно.
• Энн Ламотт «Птица за птицей»:
А вот это уже более художественный взгляд на вопрос писательства. Тут хотя бы веришь автору в том, что она может пару слов сложить.
• Джаред Даймонд «Ружья, микробы и сталь»:
Why Nations Fall в большем масштабе. Хрен с ними с нациями и политикой – почему одни чуваки изобретают письменность за двести лет, а другие за пару тысячелетий? Мы такие разные? Или в чем дело-то?
• Стругацкие «Отель у погибшего альпиниста»:
Сами Стругацкие говорили, что книга не получилась. Я с ними согласна.
• Грегори Колберт «Пепел и снег»:
Перечитать через 15 лет – бесценно. Поставлю себе нотификашку сделать так еще раз в 39 году.
• Донна Тарт «Тайная история»:
Дорогие Юзефович и Шульман. Вы меня убедили в том, что это так же хорошо, как «Щегол». И вы ОБМАНУЛИ. Это просто средне хорошо.
• Станислав Лем «Солярис»:
Фантастика не мое, фантастика – чьё-то чужое. Но как представитель жанра – достаточно неплохо.
• Навальный «Патриот»:
Очень злюсь на человека, который проспойлерил нам всем концовку. Очень.
#tkh_recommend
Ну что я могу сказать. Время до самолета в Сербию можно считать не днями, а уже часами и всë, что от меня зависело, я, кажется, сделала. Осталось распечатать пару документов, которые я всё ещё жду, взять чемодан, запихнуть в него огромный пуховик, который всë-таки пришлось купить (я в нем шикарно выгляжу в наших +32) и отправляться тремя самолетами с двумя пересадками в какой-то совершенно неизведанный мир.
Поездка меньше чем на неделю, а в самом Белграде я и вовсе проведу два дня, но тревожно мне так, будто я отправляюсь Марс колонизировать. И с собой у меня мешок картошки и нет обратного билета.
В итоге отменила вообще все дела, и второй день занимаюсь тем, что тревожненько лежу.
➡️ Заодно читаю Анну из Sola Psychology. Она предлагает отличный способ атаковать панические атаки первым и спрашивать себя, насколько то, что вы переживаете, большинство людей посчитало бы опасным. Ну хз, насчет опасной, но вот в том, что жизнь моя долбанута сверх меры – на этом все мои знакомые, конечно же, сходятся.
А я схожусь с Анной в мысли, что депрессия может быть с определенного угла даже вполне полезной штукой, но советовать ее, конечно никому не буду. Так себе приключение, 0 из 10. И ещё текст про выгорание почитайте, там интересно.
➡️ А вот канал Психологическое море говорит о том, что тревожным быть выгодно и вообще это выбор. И я над этим много думаю, если честно. Внутри меня есть субличность, которая считает, что каждый уважающий себя человек обязан трястись время от времени в тревоге, и немного презирает тех, кто этим не занимается. Я настолько свыклась со своей огромной тревогой и постоянным ощущением, что я «недостаточно чего-то там», что люди, просто спокойно живущие свою жизнь, иногда кажутся мне не очень нормальными. И кажется дело не только во мне, это теперь какая-то всеобщая токсичная повинность.
Я вот, например, испытываю дискомфорт даже тогда, когда вижу отличный список книг и понимаю, что не читала и половины. Мол, как же так?
Это в двадцать нормально чего-то не знать, не понимать и вообще там вся жизнь впереди. А мне уже скоро надо будет сороковник справлять. А как жить, все еще нифига не понятно.
➡️ А уж Как жить после 40? тем более непонятно. Особенно раз мы все почему-то решили, что если ты в 30 выглядишь на 30, а в 40 – на 40, то это офигеть какая проблема. Каждая женщина обязана по утрам до завтрака нарушать законы биологии и физики. За это щедрый и благодарный социум готов нам простить даже огрехи в домашнем хозяйстве. А я вот в гробу это, честно говоря, видала. Мне нравится наводить уют в доме и совершенно не нравятся попытки выпрыгнуть из штанов, чтобы кого-то там обмануть на счет своего возраста, веса или каких-нибудь предпочтений. И я уверена: в свои молодые годы я вернуться точно не хочу.
➡️ Интересно, загоняются ли мужчины по поводу возраста так же сильно, как женщины? Ну учитывая, что почти каждый публичный мужчина рано или поздно скатывается в марафоны или триатлоны, видимо, да.
Но, кроме шуток, Михаил Иванов, издатель — отличный канал. Там полезное про инвестиции (например, как инвестировать в золото), про книжки, а все подписчики канала получают бесплатное саммари на экономический бестселлер Смита «я научу тебя быть богатым».
Михаил Иванов – это тот самый Иванов из “Манн, Иванов и Фербер”, и если вы никогда не читали ни одной из книг, что выпускает это потрясающее издательство, то я вообще не понимаю, чем вы занимаете свою жизнь.
Пока перебирала каналы, тревога моя немного улеглась, и я наконец могу пойти собирать чемодан. А вы подписывайтесь на каналы, пишите на них отзывы и рассказывайте о своих методах борьбы с тревожностью.
Обнимаю.
Ну что я могу сказать. Время до самолета в Сербию можно считать не днями, а уже часами и всë, что от меня зависело, я, кажется, сделала. Осталось распечатать пару документов, которые я всё ещё жду, взять чемодан, запихнуть в него огромный пуховик, который всë-таки пришлось купить (я в нем шикарно выгляжу в наших +32) и отправляться тремя самолетами с двумя пересадками в какой-то совершенно неизведанный мир.
Поездка меньше чем на неделю, а в самом Белграде я и вовсе проведу два дня, но тревожно мне так, будто я отправляюсь Марс колонизировать. И с собой у меня мешок картошки и нет обратного билета.
В итоге отменила вообще все дела, и второй день занимаюсь тем, что тревожненько лежу.
➡️ Заодно читаю Анну из Sola Psychology. Она предлагает отличный способ атаковать панические атаки первым и спрашивать себя, насколько то, что вы переживаете, большинство людей посчитало бы опасным. Ну хз, насчет опасной, но вот в том, что жизнь моя долбанута сверх меры – на этом все мои знакомые, конечно же, сходятся.
А я схожусь с Анной в мысли, что депрессия может быть с определенного угла даже вполне полезной штукой, но советовать ее, конечно никому не буду. Так себе приключение, 0 из 10. И ещё текст про выгорание почитайте, там интересно.
➡️ А вот канал Психологическое море говорит о том, что тревожным быть выгодно и вообще это выбор. И я над этим много думаю, если честно. Внутри меня есть субличность, которая считает, что каждый уважающий себя человек обязан трястись время от времени в тревоге, и немного презирает тех, кто этим не занимается. Я настолько свыклась со своей огромной тревогой и постоянным ощущением, что я «недостаточно чего-то там», что люди, просто спокойно живущие свою жизнь, иногда кажутся мне не очень нормальными. И кажется дело не только во мне, это теперь какая-то всеобщая токсичная повинность.
Я вот, например, испытываю дискомфорт даже тогда, когда вижу отличный список книг и понимаю, что не читала и половины. Мол, как же так?
Это в двадцать нормально чего-то не знать, не понимать и вообще там вся жизнь впереди. А мне уже скоро надо будет сороковник справлять. А как жить, все еще нифига не понятно.
➡️ А уж Как жить после 40? тем более непонятно. Особенно раз мы все почему-то решили, что если ты в 30 выглядишь на 30, а в 40 – на 40, то это офигеть какая проблема. Каждая женщина обязана по утрам до завтрака нарушать законы биологии и физики. За это щедрый и благодарный социум готов нам простить даже огрехи в домашнем хозяйстве. А я вот в гробу это, честно говоря, видала. Мне нравится наводить уют в доме и совершенно не нравятся попытки выпрыгнуть из штанов, чтобы кого-то там обмануть на счет своего возраста, веса или каких-нибудь предпочтений. И я уверена: в свои молодые годы я вернуться точно не хочу.
➡️ Интересно, загоняются ли мужчины по поводу возраста так же сильно, как женщины? Ну учитывая, что почти каждый публичный мужчина рано или поздно скатывается в марафоны или триатлоны, видимо, да.
Но, кроме шуток, Михаил Иванов, издатель — отличный канал. Там полезное про инвестиции (например, как инвестировать в золото), про книжки, а все подписчики канала получают бесплатное саммари на экономический бестселлер Смита «я научу тебя быть богатым».
Михаил Иванов – это тот самый Иванов из “Манн, Иванов и Фербер”, и если вы никогда не читали ни одной из книг, что выпускает это потрясающее издательство, то я вообще не понимаю, чем вы занимаете свою жизнь.
Пока перебирала каналы, тревога моя немного улеглась, и я наконец могу пойти собирать чемодан. А вы подписывайтесь на каналы, пишите на них отзывы и рассказывайте о своих методах борьбы с тревожностью.
Обнимаю.
Заказала книжку Навального, как только появилась новость о том, что она будет. Ну собственно, и получила одной из первых. Выложила сторю в инстаграме, Юля ретвитнула.
То самое ощущение «я теперь никогда не буду мыть эту страничку».
Потом задумалась. Ведь я, бисексуальная бездетная женщина, купила экстремистскую книжку и выложила в экстремистскую сеть. Это вот я сейчас сколько именно законов РФ нарушила своим существованием? Бедная моя Родина…
Книга сама вызывает двоякие чувства. Она очень хорошо написана, а интонации узнаваемы настолько, что внутренний нарратор ушел в неоплачиваемый отпуск, потому что внутри твоей головы книгу читает собственно автор.
И там очень простые ясные слова о том, что Россия – потрясающая, люди в ней отличные, нас всех может ждать великолепное будущее, в котором полиция охраняет, политики спорят, люди голосуют, и каждый строит свою частную жизнь, а мы все строим современную страну.
И что это не только достижимо, но и совершенно неизбежно, потому что так думают примерно все. Вот ты, который книжку читаешь, ты же так думаешь? Ну. И те тысячи и тысячи людей на площадях и миллионы тех, кто никуда не пошел по совершенно объективным причинам, они тоже именно про это. Немного опасаются делать к этому какие-то шаги, но оно и понятно, их всех убедили, что всё это ужасно страшно и совершенно бесполезно, но это же не так, ну.
А потом закрываешь книгу, а там под суперобложкой буква Н. Только не красная, а черная, траурная.
Письма мертвого Гарри Поттера о неслучившемся небесном Хогвартсе в мире, где магии не существует.
И у меня тут, знаете ли, возникают проблемы. Да, я полемизирую с человеком, который умер в том числе и за мои права и свободы, но по-другому я не умею – я всю жизнь разговариваю внутри своей головы с разными мертвыми мужиками, такая уж моя доля гуманитария.
У меня очень серьезные претензии к культу самопожертвования.
Ты говоришь о том, что нет ничего важнее людей, о том, что человеческая жизнь высшая ценность и всё такое. После чего идешь и отдаешь свою жизнь за эту идею. Это ужасно красиво и действенно, но идеологически противоречиво. Нельзя убивать за идеи. Никого. Ни врагов, ни «предавших» друзей, ни себя. Люди важнее идей. Жизнь ценнее любой доктрины. И да, твоя в том числе.
В израильской армии есть такое положение. Если ты солдат и тебя взяли в плен, то выдавай вообще всё и всех, кого знаешь, отдавай им любую информацию, оружие и всё такое. Делай всё, чтобы сохранить свою жизнь. Потому что базы мы передислоцируем, коды поменяем, безопасность укрепим. А твоя жизнь – единственная. Делай всё для её спасения. И да, это та страна, которая меняет одного на тысячу.
И можно много спорить об эффективности этого подхода. Но, во-первых, в моей картине мира это гуманно, а значит, правильно. Гуманизм идет впереди любой эффективности.
И во-вторых. В случае с военными, если у каждого есть такой приказ — всё выдавать в случае чего, — то не остается эффекта неожиданности. Ты знаешь, что если твой боец попал в плен, то всё раскрыто и последующую тактику строишь, уже исходя из этого. Да и где гарантия, что если жертва принесена будет, то информация-таки сохранится в тайне? Как правило, всё равно все всё узнают, только у вас на счету будет ещё и несколько человеческих жизней, отданных за не пойми что.
А эти жизни, будучи спасенными, могли бы многое изменить. И даже не на войне, а в миру – родить ребенка, посадить дерево, написать хорошую книжку.
Навальный, конечно, герой. Но я предпочла бы видеть его живым во главе русской оппозиции зарубежом, с любыми клеймами — хоть труса, хоть предателя, но живого. Потому что от живого Навального всегда было очень много проку. А от мертвого – только подскочившие продажи антидепрессантов в местах обитания русских диаспор.
То самое ощущение «я теперь никогда не буду мыть эту страничку».
Потом задумалась. Ведь я, бисексуальная бездетная женщина, купила экстремистскую книжку и выложила в экстремистскую сеть. Это вот я сейчас сколько именно законов РФ нарушила своим существованием? Бедная моя Родина…
Книга сама вызывает двоякие чувства. Она очень хорошо написана, а интонации узнаваемы настолько, что внутренний нарратор ушел в неоплачиваемый отпуск, потому что внутри твоей головы книгу читает собственно автор.
И там очень простые ясные слова о том, что Россия – потрясающая, люди в ней отличные, нас всех может ждать великолепное будущее, в котором полиция охраняет, политики спорят, люди голосуют, и каждый строит свою частную жизнь, а мы все строим современную страну.
И что это не только достижимо, но и совершенно неизбежно, потому что так думают примерно все. Вот ты, который книжку читаешь, ты же так думаешь? Ну. И те тысячи и тысячи людей на площадях и миллионы тех, кто никуда не пошел по совершенно объективным причинам, они тоже именно про это. Немного опасаются делать к этому какие-то шаги, но оно и понятно, их всех убедили, что всё это ужасно страшно и совершенно бесполезно, но это же не так, ну.
А потом закрываешь книгу, а там под суперобложкой буква Н. Только не красная, а черная, траурная.
Письма мертвого Гарри Поттера о неслучившемся небесном Хогвартсе в мире, где магии не существует.
И у меня тут, знаете ли, возникают проблемы. Да, я полемизирую с человеком, который умер в том числе и за мои права и свободы, но по-другому я не умею – я всю жизнь разговариваю внутри своей головы с разными мертвыми мужиками, такая уж моя доля гуманитария.
У меня очень серьезные претензии к культу самопожертвования.
Ты говоришь о том, что нет ничего важнее людей, о том, что человеческая жизнь высшая ценность и всё такое. После чего идешь и отдаешь свою жизнь за эту идею. Это ужасно красиво и действенно, но идеологически противоречиво. Нельзя убивать за идеи. Никого. Ни врагов, ни «предавших» друзей, ни себя. Люди важнее идей. Жизнь ценнее любой доктрины. И да, твоя в том числе.
В израильской армии есть такое положение. Если ты солдат и тебя взяли в плен, то выдавай вообще всё и всех, кого знаешь, отдавай им любую информацию, оружие и всё такое. Делай всё, чтобы сохранить свою жизнь. Потому что базы мы передислоцируем, коды поменяем, безопасность укрепим. А твоя жизнь – единственная. Делай всё для её спасения. И да, это та страна, которая меняет одного на тысячу.
И можно много спорить об эффективности этого подхода. Но, во-первых, в моей картине мира это гуманно, а значит, правильно. Гуманизм идет впереди любой эффективности.
И во-вторых. В случае с военными, если у каждого есть такой приказ — всё выдавать в случае чего, — то не остается эффекта неожиданности. Ты знаешь, что если твой боец попал в плен, то всё раскрыто и последующую тактику строишь, уже исходя из этого. Да и где гарантия, что если жертва принесена будет, то информация-таки сохранится в тайне? Как правило, всё равно все всё узнают, только у вас на счету будет ещё и несколько человеческих жизней, отданных за не пойми что.
А эти жизни, будучи спасенными, могли бы многое изменить. И даже не на войне, а в миру – родить ребенка, посадить дерево, написать хорошую книжку.
Навальный, конечно, герой. Но я предпочла бы видеть его живым во главе русской оппозиции зарубежом, с любыми клеймами — хоть труса, хоть предателя, но живого. Потому что от живого Навального всегда было очень много проку. А от мертвого – только подскочившие продажи антидепрессантов в местах обитания русских диаспор.
Дело не в том, что, мол, как же так, Леша, взял да помер, не надо было так. А в том, что эта идея — умирать, но не сдаваться — она как пожар несется по самым прекрасным людям, которые хотят и могут что-то хорошее делать. Вот это маниакальное «надо поехать в Россию и обязательно сесть в тюрьму». «Нет, я отказываюсь от обмена, и буду писать на вас всех жалобы в спортлото за то, что вы мне мешаете самоубиться об Путина».
Я эмоционально понимаю. Нет, правда. Мне самой очень долгое время в этом во всём казалось подлостью просто быть живой. И стратегически я понимаю – ты не можешь оставаться хоть сколько-то важным на политической карте, если между «сесть» и «не сесть» выбираешь второе. И ничто так не преумножает твои очки народного доверия, как умение входить в хату.
Но вот именно это мне и хочется сломать. Тюрьма не должна быть институтом репутации. Самопожертвование не должно быть политическим базисом.
Люди должны выбирать себе лидеров, как моральных, так и акторов в любых сферах, основываясь не на том, как далеко человек готов зайти в борьбе за свои идеи, а на том, насколько высоко он ценит человеческую жизнь. В том числе и свою.
«Если ты считаешь, что твоя жизнь может быть разменной монетой в политических играх, то откуда мне знать, что ты не сочтёшь через некое время такой же валютой и мою жизнь?» — вот пример здравого рассуждения.
«Ну раз они готовы за правое дело и себя, и детей, и вообще всех, кого надо, не пощадить – значит, они правы» — вот пример больной логики и массовых самоубийств в бункерах.
Кстати, из книги Алексея следует, что умирать за правое дело особо не входило в его планы. Он был совершенно уверен, что это игра такая у них с Вовой: тот его на пару дней сажает, грозит пальцем, чтобы тот испужался, а тот гогочет, запрокинув голову, шлет мемчики и совсем не боится. И что так будет всегда. И что его всегда будут сажать понарошку, убивать невсерьез и угрожать с фигой в кармане.
И просчитался.
И теперь у нас буква Н черная, а могила совсем-совсем настоящая.
А мечта о прекрасной России будущего всё ещё жива. И в моем представлении в ней всегда жизнь будет цениться выше идей.
Я эмоционально понимаю. Нет, правда. Мне самой очень долгое время в этом во всём казалось подлостью просто быть живой. И стратегически я понимаю – ты не можешь оставаться хоть сколько-то важным на политической карте, если между «сесть» и «не сесть» выбираешь второе. И ничто так не преумножает твои очки народного доверия, как умение входить в хату.
Но вот именно это мне и хочется сломать. Тюрьма не должна быть институтом репутации. Самопожертвование не должно быть политическим базисом.
Люди должны выбирать себе лидеров, как моральных, так и акторов в любых сферах, основываясь не на том, как далеко человек готов зайти в борьбе за свои идеи, а на том, насколько высоко он ценит человеческую жизнь. В том числе и свою.
«Если ты считаешь, что твоя жизнь может быть разменной монетой в политических играх, то откуда мне знать, что ты не сочтёшь через некое время такой же валютой и мою жизнь?» — вот пример здравого рассуждения.
«Ну раз они готовы за правое дело и себя, и детей, и вообще всех, кого надо, не пощадить – значит, они правы» — вот пример больной логики и массовых самоубийств в бункерах.
Кстати, из книги Алексея следует, что умирать за правое дело особо не входило в его планы. Он был совершенно уверен, что это игра такая у них с Вовой: тот его на пару дней сажает, грозит пальцем, чтобы тот испужался, а тот гогочет, запрокинув голову, шлет мемчики и совсем не боится. И что так будет всегда. И что его всегда будут сажать понарошку, убивать невсерьез и угрожать с фигой в кармане.
И просчитался.
И теперь у нас буква Н черная, а могила совсем-совсем настоящая.
А мечта о прекрасной России будущего всё ещё жива. И в моем представлении в ней всегда жизнь будет цениться выше идей.
Письмо №43
Привет, что принесла тебе эта неделя? Где ты? Как ты? Про что ты сейчас?
Я когда-то смеялась, что каждое из моих писем летит к тебе всё из новых странных мест: то задевая краешками листа волны, рассекаемые паромом, то вобрав запах джунглей и кофе с небольшой заправки в горах, то пропитанное нетерпением из консульств разных стран.
Место рождения сегодняшнего письма было загадкой даже для меня. Буду ли я его писать в одном из небоскребов Бангкока? В аэропорту между рейсами? В самолете, откинув крошечный столик, и надеясь отправить, как только хоть где-нибудь приземлимся? В Стамбуле, полном воспоминаний?
В итоге Белград, посыпанный легким снегом, как рождественский кекс пудрой, советская архитектура и песни из Яндекс.Радио, которые помнишь кожей.
Отсюда будет лететь к тебе мое письмо.
Я пролетела полмира, а переместилась как будто между мирами, очутившись в нашем общем прошлом, когда мы были ещё почти детьми, мир был непонятным и смешным, каждая девочка мечтала петь как Хелависа, каждый мальчик мечтал быть тем, рядом с кем так поют.
Ужасно осознавать, что в этом городе я всего на три дня. Но я вернусь и обязательно проведу здесь больше времени, у нас будет полноценное свидание и с городом, и со страной. Я обещаю себе вернуться весной и застать цветение… Не знаю чего, но что-то подсказывает, что весной весь этот город расцветает и становится еще более удушающе родным.
Планировала ли я тут оказаться еще пару недель назад? Конечно, нет. Думала ли я, что моя жизнь будет такой, какой она стала сейчас в те далекие годы, когда я впервые пыталась подпевать песне про дороги, что сплелись в тугой клубок влюбленных змей? Да мне не могло привидиться это и во сне.
Знаю ли я, что будет через год, два, десять? Не имею ни малейшего понятия.
Зато я совершенно уверена, что в Белграде через полгода будет весна. Да и не только в Белграде.
Это вообще, кажется, единственное, на что можно положиться, в чем быть уверенным. Черт его знает, как оно все сложится, но весна – точно будет. И что-нибудь будет цвести. И тогда можно попросить какую-нибудь умную или не очень колонку спеть что-то о любви. Из тех песен, что помнишь кожей.
Я заканчиваю эти письмо обычно какими-то пожеланиями на следующую неделю. Тебе и себе.
Но в этот раз я пойду дальше и позволю себе повелительное наклонение. Помнишь, как Бродский предлагал в те минуты, когда совсем невыносимо, хвататься за пистолет, но исключительно с целью перепродажи оного, а на вырученные деньги советовал покупать патефон? Не думаю, что у тебя есть дома пистолеты, и уже тем более не буду рекомендовать вкладываться в старинные устройства для воспроизведения музыки... Но стряхнуть пыль с блютусной колонки никогда не повредит.
Вспомни, что слушалось тогда, когда всё происходило впервые. Найди все те песни, что безрезультатно разучивались на гитаре, и те тексты, что записывались в тетради. Если есть возможность, поставь всё это шаффлом или в режиме радиостанции.
И где-нибудь на свете потанцуй.
Люблю,
Твоя Од
Привет, что принесла тебе эта неделя? Где ты? Как ты? Про что ты сейчас?
Я когда-то смеялась, что каждое из моих писем летит к тебе всё из новых странных мест: то задевая краешками листа волны, рассекаемые паромом, то вобрав запах джунглей и кофе с небольшой заправки в горах, то пропитанное нетерпением из консульств разных стран.
Место рождения сегодняшнего письма было загадкой даже для меня. Буду ли я его писать в одном из небоскребов Бангкока? В аэропорту между рейсами? В самолете, откинув крошечный столик, и надеясь отправить, как только хоть где-нибудь приземлимся? В Стамбуле, полном воспоминаний?
В итоге Белград, посыпанный легким снегом, как рождественский кекс пудрой, советская архитектура и песни из Яндекс.Радио, которые помнишь кожей.
Отсюда будет лететь к тебе мое письмо.
Я пролетела полмира, а переместилась как будто между мирами, очутившись в нашем общем прошлом, когда мы были ещё почти детьми, мир был непонятным и смешным, каждая девочка мечтала петь как Хелависа, каждый мальчик мечтал быть тем, рядом с кем так поют.
Ужасно осознавать, что в этом городе я всего на три дня. Но я вернусь и обязательно проведу здесь больше времени, у нас будет полноценное свидание и с городом, и со страной. Я обещаю себе вернуться весной и застать цветение… Не знаю чего, но что-то подсказывает, что весной весь этот город расцветает и становится еще более удушающе родным.
Планировала ли я тут оказаться еще пару недель назад? Конечно, нет. Думала ли я, что моя жизнь будет такой, какой она стала сейчас в те далекие годы, когда я впервые пыталась подпевать песне про дороги, что сплелись в тугой клубок влюбленных змей? Да мне не могло привидиться это и во сне.
Знаю ли я, что будет через год, два, десять? Не имею ни малейшего понятия.
Зато я совершенно уверена, что в Белграде через полгода будет весна. Да и не только в Белграде.
Это вообще, кажется, единственное, на что можно положиться, в чем быть уверенным. Черт его знает, как оно все сложится, но весна – точно будет. И что-нибудь будет цвести. И тогда можно попросить какую-нибудь умную или не очень колонку спеть что-то о любви. Из тех песен, что помнишь кожей.
Я заканчиваю эти письмо обычно какими-то пожеланиями на следующую неделю. Тебе и себе.
Но в этот раз я пойду дальше и позволю себе повелительное наклонение. Помнишь, как Бродский предлагал в те минуты, когда совсем невыносимо, хвататься за пистолет, но исключительно с целью перепродажи оного, а на вырученные деньги советовал покупать патефон? Не думаю, что у тебя есть дома пистолеты, и уже тем более не буду рекомендовать вкладываться в старинные устройства для воспроизведения музыки... Но стряхнуть пыль с блютусной колонки никогда не повредит.
Вспомни, что слушалось тогда, когда всё происходило впервые. Найди все те песни, что безрезультатно разучивались на гитаре, и те тексты, что записывались в тетради. Если есть возможность, поставь всё это шаффлом или в режиме радиостанции.
И где-нибудь на свете потанцуй.
Люблю,
Твоя Од
Я когда-то давно была на отдыхе с подругой, которая встретила Лучшего Мужчину На Свете и безраздельно доверяла его мнению. Когда мы садились за стол в кафе, она набирала ему в Россию и спрашивала: «Любимый, мы тут есть собрались. Как ты думаешь, чего я хочу – рыбу или мясо?». Вот, кажется, любая попытка спросить совета «за жизнь» – это вот такой звонок за три моря с вопросом о том, не знает ли случайно другой человек, чего тебе хочется поесть.
#odoquotes
#odoquotes
Я окончательно поняла, что я терпеть не могу социальных игрищ любого формата с малознакомыми людьми. Флирт, игрушечная вражда, подколы и все остальные способы непрямого взаимодействия, так отлично смотрящиеся в литературе и киношках, в моей реальности возможны только между очень близкими друзьями. С чужаками, незнакомцами, дальними приятелями – только тотальная вежливость, удушающая дружелюбность и мучительные расшаркивания на каждом шагу.
И вот почему. Вы понятия не имеете, где у человека «бобочка». И шанс наступить на нее очень велик.
Если подойти почти к любой смешливой барышне и искрометно пошутить на счет пироженок и толстой жопы, – скорее всего она поржет вместе с вами. Только вот трое из десяти потом пойдут в туалет блевать, половина будет сидеть на опасных диетах, а одна вообще попробует прыгнуть из окошка.
И вы никогда не знаете, не говорите ли вы сейчас с этой самой «одной».
Для того, чтобы игра в войнушку удалась, надо метить по картонным целям. А вы не знаете, где они у малознакомого человека. Развеселый холостяк и женщина, оставшаяся бесплодной после неудачного аборта, на шутки о стакане воды и сорока кошках реагируют, знаете ли, по-разному. (А смеяться над ними, пока вы в обществе, могут совершенно одинаково, между прочим).
#odoquotes
И вот почему. Вы понятия не имеете, где у человека «бобочка». И шанс наступить на нее очень велик.
Если подойти почти к любой смешливой барышне и искрометно пошутить на счет пироженок и толстой жопы, – скорее всего она поржет вместе с вами. Только вот трое из десяти потом пойдут в туалет блевать, половина будет сидеть на опасных диетах, а одна вообще попробует прыгнуть из окошка.
И вы никогда не знаете, не говорите ли вы сейчас с этой самой «одной».
Для того, чтобы игра в войнушку удалась, надо метить по картонным целям. А вы не знаете, где они у малознакомого человека. Развеселый холостяк и женщина, оставшаяся бесплодной после неудачного аборта, на шутки о стакане воды и сорока кошках реагируют, знаете ли, по-разному. (А смеяться над ними, пока вы в обществе, могут совершенно одинаково, между прочим).
#odoquotes
Письмо №44
Привет, душа моя. Знаешь, есть такие месяца, которые проносятся как пару дней, а есть недели, что насыщеннее некоторых лет.
Вот такая неделя мне и выпала, кажется, что я не писала тебе месяцами, и совсем забыла про тебя, но нет, я помню, а понедельник всё так же создан для наших с тобой эпистолярных встреч.
Я слетала в Сербию, провела там непростительно мало времени, утрамбовала в чемодан какое-то невероятное количество колбасы и полетела домой, вспоминая все советские шутки про колбасную эмиграцию и про зеленое длинное, пахнущее колбасой.
Длинными выдались перелеты, а зеленоватого оттенка была я, но между Бангкоком и Белградом на небесных путях находится Стамбул, и я не могла не забежать хоть на минуточку, как к старому другу.
Раз в год мне нужно смотреть на Босфор, и тогда все становится хорошо. Изменила я этой привычке только во времена пандемии, и с тех пор всё пошло настолько наперекосяк, что только сейчас, кажется, приходит в норму.
Когда я говорю «смотреть на Босфор», я не имею в виду шикарные туры по турецкой столице, завершающиеся неделей на побережье в пятизвездочном отеле. Я имею в виду именно то, о чем пишу. Я выбежала из аэропорта, оставив чемодан в камере хранения, забралась в автобус до Таксима, пробежала сорок минут до Галатской башни, спустилась по крошечной улочке с риском сломать себе все конечности и оказалась на мосту. Выдохнула в холодное стамбульское утро все свои печали, купила у торговца на Египетском рынке чаю и поехала обратно в аэропорт. Приключение на 15 минут – зашли и вышли.
Стамбул всё про меня знает, поэтому на один рейс со мной посадил старую знакомую, с которой не виделись лет пять, и барышню, которая знает меня еще по позапрошлой жизни, когда я моталась на плацкартах между Питером и Москвой.
Мне кажется, обе они пожалели о том, что купили билеты на этот самолет и встретили меня, потому что по всему маршруту я протащила их с собой почти насильно – обе собирались ждать пересадки в аэропорту.
Зато у меня теперь есть прекрасная фотография о том, как важно время от времени выдыхать.
Хотя бы потому что сразу за выдохом следует вдох, который должен насытить тебя достаточным количеством кислорода, чтобы пережить следующие 9 часов в самолете, пересадку, ещё два часа до дома, встречу дорогих друзей, несколько часов сна и очередной будильник на три часа утра. Но уже по Бангкоку.
Зачем?
Затем что марафоны в Таиланде стартуют ночью, завершаются с рассветом, регистрацию на десятку я прошла за три месяца до и мечтой об этой первой своей медальке за последние восемь лет я жила почти весь этот год.
И такая мелочь, как внезапный перелет через пол планеты, меня вообще не остановит.
Встала. Надела кроссовки. Доехала. Нацепила номер. Подошла к стартовым воротам. И добежала до финиша на одном дыхании. Том самом, подаренном еще Стамбулом.
У меня всё получилось, представляешь?
И у тебя тоже всё получится. Я знаю это точно. Мне Босфор всё рассказал.
Так что вперед. Начинаем неделю, начинаем месяц и совершенно фантастически завершаем год.
У нас всё обязательно сложится, как надо.
Обнимаю, до встреч.
Одоната
Привет, душа моя. Знаешь, есть такие месяца, которые проносятся как пару дней, а есть недели, что насыщеннее некоторых лет.
Вот такая неделя мне и выпала, кажется, что я не писала тебе месяцами, и совсем забыла про тебя, но нет, я помню, а понедельник всё так же создан для наших с тобой эпистолярных встреч.
Я слетала в Сербию, провела там непростительно мало времени, утрамбовала в чемодан какое-то невероятное количество колбасы и полетела домой, вспоминая все советские шутки про колбасную эмиграцию и про зеленое длинное, пахнущее колбасой.
Длинными выдались перелеты, а зеленоватого оттенка была я, но между Бангкоком и Белградом на небесных путях находится Стамбул, и я не могла не забежать хоть на минуточку, как к старому другу.
Раз в год мне нужно смотреть на Босфор, и тогда все становится хорошо. Изменила я этой привычке только во времена пандемии, и с тех пор всё пошло настолько наперекосяк, что только сейчас, кажется, приходит в норму.
Когда я говорю «смотреть на Босфор», я не имею в виду шикарные туры по турецкой столице, завершающиеся неделей на побережье в пятизвездочном отеле. Я имею в виду именно то, о чем пишу. Я выбежала из аэропорта, оставив чемодан в камере хранения, забралась в автобус до Таксима, пробежала сорок минут до Галатской башни, спустилась по крошечной улочке с риском сломать себе все конечности и оказалась на мосту. Выдохнула в холодное стамбульское утро все свои печали, купила у торговца на Египетском рынке чаю и поехала обратно в аэропорт. Приключение на 15 минут – зашли и вышли.
Стамбул всё про меня знает, поэтому на один рейс со мной посадил старую знакомую, с которой не виделись лет пять, и барышню, которая знает меня еще по позапрошлой жизни, когда я моталась на плацкартах между Питером и Москвой.
Мне кажется, обе они пожалели о том, что купили билеты на этот самолет и встретили меня, потому что по всему маршруту я протащила их с собой почти насильно – обе собирались ждать пересадки в аэропорту.
Зато у меня теперь есть прекрасная фотография о том, как важно время от времени выдыхать.
Хотя бы потому что сразу за выдохом следует вдох, который должен насытить тебя достаточным количеством кислорода, чтобы пережить следующие 9 часов в самолете, пересадку, ещё два часа до дома, встречу дорогих друзей, несколько часов сна и очередной будильник на три часа утра. Но уже по Бангкоку.
Зачем?
Затем что марафоны в Таиланде стартуют ночью, завершаются с рассветом, регистрацию на десятку я прошла за три месяца до и мечтой об этой первой своей медальке за последние восемь лет я жила почти весь этот год.
И такая мелочь, как внезапный перелет через пол планеты, меня вообще не остановит.
Встала. Надела кроссовки. Доехала. Нацепила номер. Подошла к стартовым воротам. И добежала до финиша на одном дыхании. Том самом, подаренном еще Стамбулом.
У меня всё получилось, представляешь?
И у тебя тоже всё получится. Я знаю это точно. Мне Босфор всё рассказал.
Так что вперед. Начинаем неделю, начинаем месяц и совершенно фантастически завершаем год.
У нас всё обязательно сложится, как надо.
Обнимаю, до встреч.
Одоната
Однажды к раввину пришел банкир с вопросом, мол, ребе, грядет кризис, как вы думаете, где лучше хранить сбережения? Акции? Доллары? Драгоценности?
Но тут в комнату вбегает молодая девушка и не замечая предыдущего посетителя, торопливо задает свой вопрос, мол, сегодня первая брачная ночь, какую сорочку лучше надеть – длинную или короткую?
Раввин отвечает: «Сарочка, какую бы рубашку вы ни выбрали, результат будет один и тот же – вас выебут». Потом оборачивается к банкиру и продолжает: «Вас, молодой человек, это кстати, тоже касается».
Примерно по такому принципу построен сегодняшний #odoanswers
***
Вопрос первый:
Дорогая Тамара, Несколько лет назад я читала твоë ОБЖ и полностью с ним согласна. Хочу спросить как очень тревожный человек в плане предохранения — не подводили ли КОК за эти годы? Я с ними, мне нравится, но я тревожный сырок и очень страшно, что вдруг они однажды не сработают. Страшно и в презервативе вдобавок, и без, и в целом, даже если целибат соблюдать. Психотерапия есть, лекарства от тревожности есть, но очень нужен опыт настоящих людей, как им долгое время с КОК жилось.
***
Ну во-первых, ещё раз призываю советоваться по подобным вопросам с лечащим врачом, а не с блогерами.
Во-вторых, если меня что-то подводило или не подводило, это не значит, что у вас будет так же. Я, может, вообще бесплодная или три суриката в плаще, откуда вам знать?
Здесь лучше ориентироваться не на частные суждения, а на статистику. Есть такая штука как индекс Перля. Загуглите на досуге – очень удобная метрика. Это цифра показывающая эффективность разных методов контрацепции. Чем ниже цифра, тем эффективнее способ.
Так вот, у презервативов этот индекс 2-4, у КОК по разным оценкам от 0,1 до 0,9. Если всунуть эти цифры в изначальную формулу, то получается, что при правильном приеме КОК, только одна женщина из тысячи может каким-то образом забеременеть в течении года.
Если проще. Кажется, КОК – это самое надежное, что у нас есть, намного надежнее любого барьерного метода. (Кстати, у метода «да я вытащу» индекс Перля от 30 до 100, то есть рано или поздно беременность наступает почти у всех).
При этом 0,1 не равняется 0. И риски всегда есть, хоть и минимальны. А это значит, что так или иначе необходимо держать в голове подобный сценарий развития событий и понимать, что делать в случае наступления неблагоприятных последствий. Ну, как минимум, держать в голове план б.
Но тут в комнату вбегает молодая девушка и не замечая предыдущего посетителя, торопливо задает свой вопрос, мол, сегодня первая брачная ночь, какую сорочку лучше надеть – длинную или короткую?
Раввин отвечает: «Сарочка, какую бы рубашку вы ни выбрали, результат будет один и тот же – вас выебут». Потом оборачивается к банкиру и продолжает: «Вас, молодой человек, это кстати, тоже касается».
Примерно по такому принципу построен сегодняшний #odoanswers
***
Вопрос первый:
Дорогая Тамара, Несколько лет назад я читала твоë ОБЖ и полностью с ним согласна. Хочу спросить как очень тревожный человек в плане предохранения — не подводили ли КОК за эти годы? Я с ними, мне нравится, но я тревожный сырок и очень страшно, что вдруг они однажды не сработают. Страшно и в презервативе вдобавок, и без, и в целом, даже если целибат соблюдать. Психотерапия есть, лекарства от тревожности есть, но очень нужен опыт настоящих людей, как им долгое время с КОК жилось.
***
Ну во-первых, ещё раз призываю советоваться по подобным вопросам с лечащим врачом, а не с блогерами.
Во-вторых, если меня что-то подводило или не подводило, это не значит, что у вас будет так же. Я, может, вообще бесплодная или три суриката в плаще, откуда вам знать?
Здесь лучше ориентироваться не на частные суждения, а на статистику. Есть такая штука как индекс Перля. Загуглите на досуге – очень удобная метрика. Это цифра показывающая эффективность разных методов контрацепции. Чем ниже цифра, тем эффективнее способ.
Так вот, у презервативов этот индекс 2-4, у КОК по разным оценкам от 0,1 до 0,9. Если всунуть эти цифры в изначальную формулу, то получается, что при правильном приеме КОК, только одна женщина из тысячи может каким-то образом забеременеть в течении года.
Если проще. Кажется, КОК – это самое надежное, что у нас есть, намного надежнее любого барьерного метода. (Кстати, у метода «да я вытащу» индекс Перля от 30 до 100, то есть рано или поздно беременность наступает почти у всех).
При этом 0,1 не равняется 0. И риски всегда есть, хоть и минимальны. А это значит, что так или иначе необходимо держать в голове подобный сценарий развития событий и понимать, что делать в случае наступления неблагоприятных последствий. Ну, как минимум, держать в голове план б.
Вопрос второй:
Привет! Тамара, очень желаю тебе успешного получения визы в Германию, мой вопрос и, прости, рассуждения ниже. У тебя тг-канал уже давно перевалил за 10тыс. подписчиков, это требует для РФ регистрации в Роскомнадзоре, если хочешь у себя рекламу размещать за рубли и чтобы тебя могли репостить без опасений. Плюс "Госдума приняла изменения в Налоговый кодекс, согласно которым в расходах бизнеса для определения налога на прибыль нельзя будет учитывать затраты на рекламу, не зарегистрированную в Роскомнадзоре, а также на заблокированных интернет-ресурсах, например в Instagram (принадлежит корпорации Meta, деятельность которой признана в России экстремистской и запрещена)."
Учитывая твою адекватную позицию по большинству актуальных вопросов, если ты зарегишься в Роскомнадзоре, а думаю, что ты там у кого-то на карандаше уже из рьяных писак от органов власти, то тебе еще и статус типа иноагента прилетит или просто дело "за фейки", обыски у родственников в РФ и дальше по стандартной схеме (запрос на политубежище, конечно, больше шансов в таком случае подать, но с ним много "но").
Будешь ли ты регистрироваться в Роскомнадзоре, или т.к. канал в общем-то личный, а ты давно не в РФ, проще пока не регистрироваться? Потому что нерегистрация грозит только тем, что, может быть, кто-то из рекламных клиентов не сможет списать свои расходы и попросит скидку, или штраф какой, ну или канал надо будет перерегистрировать на зарубежный номер телефона, а регистрация повлечет за собой очень пристальное внимание и опасность для жизни твоей и родных?
Это я так вижу, возможно, не права. Прости за много букв, хорошего дня!)
Привет! Тамара, очень желаю тебе успешного получения визы в Германию, мой вопрос и, прости, рассуждения ниже. У тебя тг-канал уже давно перевалил за 10тыс. подписчиков, это требует для РФ регистрации в Роскомнадзоре, если хочешь у себя рекламу размещать за рубли и чтобы тебя могли репостить без опасений. Плюс "Госдума приняла изменения в Налоговый кодекс, согласно которым в расходах бизнеса для определения налога на прибыль нельзя будет учитывать затраты на рекламу, не зарегистрированную в Роскомнадзоре, а также на заблокированных интернет-ресурсах, например в Instagram (принадлежит корпорации Meta, деятельность которой признана в России экстремистской и запрещена)."
Учитывая твою адекватную позицию по большинству актуальных вопросов, если ты зарегишься в Роскомнадзоре, а думаю, что ты там у кого-то на карандаше уже из рьяных писак от органов власти, то тебе еще и статус типа иноагента прилетит или просто дело "за фейки", обыски у родственников в РФ и дальше по стандартной схеме (запрос на политубежище, конечно, больше шансов в таком случае подать, но с ним много "но").
Будешь ли ты регистрироваться в Роскомнадзоре, или т.к. канал в общем-то личный, а ты давно не в РФ, проще пока не регистрироваться? Потому что нерегистрация грозит только тем, что, может быть, кто-то из рекламных клиентов не сможет списать свои расходы и попросит скидку, или штраф какой, ну или канал надо будет перерегистрировать на зарубежный номер телефона, а регистрация повлечет за собой очень пристальное внимание и опасность для жизни твоей и родных?
Это я так вижу, возможно, не права. Прости за много букв, хорошего дня!)
***
Я категорически не согласна со всем тем, что происходит сейчас в России и считаю, что в моем случае не говорить об этом открыто не представляется возможным.
Начиная с февраля 22 года моя, скажем так, профессиональная жизнь превратилась в ад и еженедельные попытки придумать, как обойти те или иные ограничения, чтобы блог продолжал существовать, а я могла бы зарабатывать с него достаточно денег, чтобы окупать все связанные с ним издержки и самой, уж простите, с голоду не протянуть ноги.
Моя однозначная позиция по ряду вопросов сделала невозможным мое возвращение в Россию. При этом у меня нет разрешения на работу ни в одной другой стране мира, что делает мое положение несколько, хм, щекотливым.
Наверное, в какой-то параллельной реальности можно было бы покаяться (в чем?), попросить прощения (у кого и за что?) и попытаться вернуться в Россию к вкусным партнерским программам, коллаборациям с брендами и прочей сытой жизни. Но психика моя построена таким образом и моральный компас выстроен так, что после этого мне не останется ничего другого, кроме как повеситься с видом на Петроградку.
Нет таких денег и нет таких угроз, которые заставили бы меня настолько пойти против совести.
При этом каждый месяц происходит какая-то новая прекрасная инициатива от родного правительства, направленная на то, чтобы заткнуть вообще всех, кто обучен грамоте или умеет нажимать кнопку «запись» на камере.
У нас были маркировки, россыпь запретных тем, блокировки ресурсов, понижения в выдаче, удаления контента, вечный дамоклов меч иноагенства и прочая, и прочая. Мой главный ресурс, принесший мне больше всего подписчиков, – вконтакте — фактически уничтожен новыми правилами и алгоритмами.
Весь этот год я очень опасалась статуса иноагентсва, потому что факту это означало бы закрытие финансирования блога, а затем уголовку.
Почему?
Потому что в случае несоблюдения иноагенстких обязанностей, на тебя вешают уголовное дело, а страны вроде Таиланда с большой радостью тебя выдают дорогому режиму. Потому что ты наверняка ужасно соскучился по Родине, дорогой друг.
(И да, невступление в эти новые реестры даже без статуса иноагента грозят не «скидками у рекламодателей на штрафы», а невозможностью покупать у меня рекламу и скорее всего, по обкатанной схеме административками, которые потом приводят к открытию уголовного дела).
А соблюдать откровенно преступное законодательство я не намерена. В конце концов, Гаагский трибунал, если я не ошибаюсь, постановил ту простую штуку, что исполнение дискриминирующего законодательства является само по себе преступлением, что бы там сошедшие с ума людоеды не написали в порыве оригинального и яркого подхода к законотворчеству.
То же относится и ко всем требованиям вступления в реестры, написания на себя доносов и пришивания желтых звезд на груди.
Пусть катятся в тот ад, который их породил. Я не участвую в этом безумии, также как не участвую в кровавой бане или в фестивале вырождения, организованном теми, кого Шевчук так метко назвал «клоунами апокалипсиса».
Ну и всё это делает мою жизнь не то чтобы проще.
Примерно эти невеселые мысли и привели меня в ту точку, где я пытаюсь получить визу в Германию.
И, честно говоря, хз, получу я её или нет. Вполне возможно, что не получу и останусь в Тае. Вполне возможно, что статус иноагента меня все-таки догонит. Вполне возможно, что с января я не смогу больше жить на доходы от блога.
Ну штош.
Шанс уголовки, как мне кажется, сейчас у меня минимальный, но не нулевой. И риски всегда есть, хоть и минимальны. А это значит, что так или иначе необходимо держать в голове подобный сценарий развития событий и понимать, что делать в случае наступления неблагоприятных последствий. Ну, как минимум, держать в голове план б.
В конце концов, какую сорочку не надевай, всё равно эта система всех выебет. А я хотя бы перед собой и читателями останусь честной.
Я категорически не согласна со всем тем, что происходит сейчас в России и считаю, что в моем случае не говорить об этом открыто не представляется возможным.
Начиная с февраля 22 года моя, скажем так, профессиональная жизнь превратилась в ад и еженедельные попытки придумать, как обойти те или иные ограничения, чтобы блог продолжал существовать, а я могла бы зарабатывать с него достаточно денег, чтобы окупать все связанные с ним издержки и самой, уж простите, с голоду не протянуть ноги.
Моя однозначная позиция по ряду вопросов сделала невозможным мое возвращение в Россию. При этом у меня нет разрешения на работу ни в одной другой стране мира, что делает мое положение несколько, хм, щекотливым.
Наверное, в какой-то параллельной реальности можно было бы покаяться (в чем?), попросить прощения (у кого и за что?) и попытаться вернуться в Россию к вкусным партнерским программам, коллаборациям с брендами и прочей сытой жизни. Но психика моя построена таким образом и моральный компас выстроен так, что после этого мне не останется ничего другого, кроме как повеситься с видом на Петроградку.
Нет таких денег и нет таких угроз, которые заставили бы меня настолько пойти против совести.
При этом каждый месяц происходит какая-то новая прекрасная инициатива от родного правительства, направленная на то, чтобы заткнуть вообще всех, кто обучен грамоте или умеет нажимать кнопку «запись» на камере.
У нас были маркировки, россыпь запретных тем, блокировки ресурсов, понижения в выдаче, удаления контента, вечный дамоклов меч иноагенства и прочая, и прочая. Мой главный ресурс, принесший мне больше всего подписчиков, – вконтакте — фактически уничтожен новыми правилами и алгоритмами.
Весь этот год я очень опасалась статуса иноагентсва, потому что факту это означало бы закрытие финансирования блога, а затем уголовку.
Почему?
Потому что в случае несоблюдения иноагенстких обязанностей, на тебя вешают уголовное дело, а страны вроде Таиланда с большой радостью тебя выдают дорогому режиму. Потому что ты наверняка ужасно соскучился по Родине, дорогой друг.
(И да, невступление в эти новые реестры даже без статуса иноагента грозят не «скидками у рекламодателей на штрафы», а невозможностью покупать у меня рекламу и скорее всего, по обкатанной схеме административками, которые потом приводят к открытию уголовного дела).
А соблюдать откровенно преступное законодательство я не намерена. В конце концов, Гаагский трибунал, если я не ошибаюсь, постановил ту простую штуку, что исполнение дискриминирующего законодательства является само по себе преступлением, что бы там сошедшие с ума людоеды не написали в порыве оригинального и яркого подхода к законотворчеству.
То же относится и ко всем требованиям вступления в реестры, написания на себя доносов и пришивания желтых звезд на груди.
Пусть катятся в тот ад, который их породил. Я не участвую в этом безумии, также как не участвую в кровавой бане или в фестивале вырождения, организованном теми, кого Шевчук так метко назвал «клоунами апокалипсиса».
Ну и всё это делает мою жизнь не то чтобы проще.
Примерно эти невеселые мысли и привели меня в ту точку, где я пытаюсь получить визу в Германию.
И, честно говоря, хз, получу я её или нет. Вполне возможно, что не получу и останусь в Тае. Вполне возможно, что статус иноагента меня все-таки догонит. Вполне возможно, что с января я не смогу больше жить на доходы от блога.
Ну штош.
Шанс уголовки, как мне кажется, сейчас у меня минимальный, но не нулевой. И риски всегда есть, хоть и минимальны. А это значит, что так или иначе необходимо держать в голове подобный сценарий развития событий и понимать, что делать в случае наступления неблагоприятных последствий. Ну, как минимум, держать в голове план б.
В конце концов, какую сорочку не надевай, всё равно эта система всех выебет. А я хотя бы перед собой и читателями останусь честной.