#tkh_recommend

Моя суперспособность – вовремя съебываться. Стоило уехать из Таиланда, там тряхануло так, что мое кондо в Чиангмае превратилось в швейцарский сыр – везде дыры и трещины через всё здание. Никто вроде не пострадал, но я очень хочу посмотреть в глаза хозяину моей квартиры, который, наверное, только что закончил переклеивать там после меня обои. (За мой, естественно, счет).

Я уже начала скучать по Таю, честно говоря. Особенно по возможности в любое время дня встать, захлопнув ноутбук и сказать «да ну все нафиг, пойду на массаж».

➡️ Теперь вот на массаж я не хожу, я о нем читаю Татьяну Август и доказательный массаж.

Вы, например, знали, что раз массаж лечит и тело, и душу, то нужно разделять лечебный и не лечебный массаж в том числе по принципу образования, которое необходимо получить мастеру?
Кстати, если вам интересно вообще про работу массажистом, вот тут собраны плюсы и минусы этой профессии. А вообще можно прийти на целый массажэкспо и послушать Таню вживую, а это вообще пушка бомба же!

➡️ Вообще это такая особенность путешествий: всегда остро скучать по каким-то штукам, что остались в прошлой локации. Длится ровно до тех пор, пока новое место не станет старым и ты не уедешь и из него тоже. Тогда начинаешь скучать уже по нему. Запутанно, знаю. Но кажется, вот эти барышни меня поймут. 

Тетки в лодке — это такой канал о двух женщинах, пяти животных и одном автодоме. 

Как это вообще технически возможно и куда все помещаются? Ну например, вот так. Нафига это делать? Боже, там такие фоточки и видосики из поездок, что этот вопрос отпадает сам собой. Какой автодом выбрать и чем они отличаются друг от друга? Вот ответ. Почему жизнь в автодоме – это именно жизнь, а не туризм или «путешествие»? Так вот же!

Тетки такие крутые, что канал хочется обнять и вообще никогда не упускать из виду.

➡️ Но если вам романтика больших дорог не по душе и хочется свой настоящий и красивый дом, который никуда не едет, зато радует глаз, то вам к Интерьерщице.

Вот, например, вы знали, что эти порочные диванчики, ассоциирующиеся с проститутками 18 века в корсетах и париках, называются Дюшесс? Теперь знаете, и у лимонада навсегда будет несколько похабных привкус. Чтобы его перебить, вот вам сага в двух частях про средневековую кухню. А как устанете истекать слюной, гляньте на то, как модельеры вдохновлялись архитектурой Москвы и Питера и создали совершенно невероятные костюмы.

➡️ Кстати, об искусстве. Нашла ещё вам чудесный канал про музыку, кино и литературу — Цыганская вода.

Он супер авторский, вообще без рекламы и какой-то ужасно уютный. Ну и да, там любят Тильду Суинтон почти так же сильно, как люблю ее я. А ещё рассуждают про Нимфоманку Триера — фильм, который в свое время просверлил во мне дыру с безжалостностью рыбака, вооруженного ледорубом. А какой милый пост про real pain! Срочно нужно посмотреть теперь. Я в канале больше напала на рецензии к фильмам, я вообще-то их нечасто смотрю, а тут такое раздолье. Досуг мой теперь в перелётах обеспечен.

➡️ Под конец подборки и под начало новой жизни, которую я отмеряю с сегодняшнего дня, конечно же, спортик. 

Дневник Кикиморы — это то место, где я нашла ответы на вечные вопросы жизни, Вселенной и всего такого. А именно — как и когда, блин, жрать, если ты тренишь и, оказывается, можно было это нормально и грамотно расписать! Или вот совершенно чумовой гайд, как и путешествия путешествовать и не питаться из автоматов с шоколадками.

Кикимора вообще крутанская, она кстати ещё и книгу написала про питание! Я еще не читала, но название «НЕ ПП» уже вселяет очень много надежд. Записала в лист «на почитать».

Вот как-то так. Скоро мне и из Бишкека надо будет куда-нибудь двигать, интересно, по чему именно я буду больше всего скучать, вспоминая Кыргызстан? Эх, поживем, увидим.

#tkh_archive о деле жизни

***

Роберт Сапольски в одной из своих стенфордских лекций рассказал следующую историю.

Жила-была женщина по имени Барбара, занималась исследованием кукурузы. Вот тут пронаследовались темненькие зернышки, а вот здесь – светленькие…

Она еще со студенческих времен проявляла какие-то недюжинные способности к генетике, и ее даже хотели пригласить в женский клуб, что очень классно и почетно, но она ответила, мол, нет, спасибо, мне надо работать. И продолжила заниматься изучением кукурузы. (Википедия, кстати, утверждает, что это из-за антисемитских настроений, но я не верю, мне кажется, всё дело в кукурузе, и дальше вы поймете, почему).

Она заканчивает университет, поступает в аспирантуру, продолжает работать на благо и славу Корнельского университета и изучать кукурузу. Получает доктора, получает кучу каких-то грантов, вместе с ней работают лучшие генетики того времени, какой-то мужик с медалью на шее и другой мужик с нобелевкой. Карьера Барбары несется к вершинам на сверхзвуковой скорости. Барбара говорит «большое спасибо, но мне надо работать» и на полученные гранты продолжает изучать кукурузу.

Где-то в сороковые ей вручают звание члена Национальной академии наук, президента Генетического общества США и рентгеновскую установку для расстреливания кукурузы радиацией. Ее, как вы понимаете, заинтересовало только последнее. 

Вместе с установкой где-то на полях Миссури, Барбара замечает странную херню. Перебрав пару сотен тысяч кукурузных початков, она приходит к выводу, что эти сволочи научили свои гены прыгать туда-сюда (да, это такая биология от Одонаты, хотите чего-то более научного, идите к Казанцевой, меня тут другое интересует). Барбара бросает рентгеновскую установку прямо в поле и бежит писать статью о том, что она только что увидела.

Научное сообщество посмотрело на эту статью и сказала, мол, ты, Барбара, всегда была немного с ебанцой, но тут уже явный перебор. Какие прыгающие гены? Какие контролирующие элементы? Мать, ты о чем? Ты там панамку не забываешь носить в своих кукурузных полях?

Барбару начинают откровенно травить во всех приличных научных кругах, мужики с медалями и без пишут издевательские статьи, каждый дурак в каждом американском университете упражняется в остроумии, пересказывая теорию прыгающих генов еще хуже, чем сейчас это делаю я.

Барбара смотрит на всю эту вакханалию и говорит: «Большое спасибо, но мне надо работать». И уходит изучать кукурузу.

В следующие тридцать лет она в одиночку разрабатывает целую ветвь генетики, которая будет посвящена транспозонам (тем самым «прыгающим генам»), позволит создать генную инженерию как область человеческого знания, благодаря ей можно будет создать и рис, богатый витамином А, и аквариумных рыбок, что светятся в темноте, хотя по своим эволюционным стратегиям и не собирались никогда. Именно понимание транспозонов научило всех нас (ну окей, не всех, а тех пятерых человек, которые реально в этом понимают), что гены можно включать и выключать как лампочку на кухне в зависимости от условий.

Где-то в семидесятых технологическое развитие человечества наконец поспело за сумасшедшим трудолюбием Барбары и все её предположения подтвердились экспериментально. Научное сообщество сказало «ну тады ой». Мужики с медалями очень смутились. Барбару достали из небытия, сказали, что, мол, мы все были неправы, но на то наука и наука, чтобы ошибаться и за счет тех ошибок дальше прогрессировать, а ты вообще всегда нам нравилась, и, кстати, хочешь медалей, как у тех мужиков?

Никсон ей вручает национальную научную медаль, потом ей выдали медаль Томаса Ханта Моргана, потом какие-то стипендии, назвали ее именем какие-то корпуса лабораторий, дали кучу денег, славы, сфоткали для рекламы хлопьев и в конце притащили на бархатной подушечке ту самую Нобелевку.

Барбара посмотрела на все это и сказала: «Спасибо. Но мне надо работать». И ушла изучать гребаную кукурузу!

Она вообще о том, что ей Нобеля дали, узнала по радио. Ну нужно же что-то фоном включать, когда собираешь початки.

Сапольски о ней рассказывал с таким видом, с которым я в четырнадцать лет — о Вилли Вало. Он (Сапольски, а не Вало) даже удостоился великой чести и как-то раз приехал к ней в лабораторию поболтать о том о сем, может, обменяться какими идеями, и вообще, камон, я один из самых известных и любимых миром биологов на планете, давай я про эту встречу студентам на лекциях расскажу, они через двадцать лет все это на ютуб выложат, лайков соберем, книжек напишем.

Барбара, коей на тот момент было около 90 лет, сказала что? Правильно: «Большое спасибо. Но. Мне. Надо. Работать.» И ушла куда-то за горизонт по кукурузным полям.

В общем я про эту историю думаю третий день. И страшно завидую. Эта женщина пережила и Великую Депрессию, и Вторую мировую войну, и славу, и презрение и, судя по всему, большую часть своих подвижников и врагов. И ей ведь совершенно пофигу. У нее есть кукуруза и она ей верна. Прожила бы еще сотню лет, открыла бы еще с десяток революционных штук. И так же бы и не заметила ни передела мира, ни финансовых крахов, не появления тиктока.

Потому что если у тебя есть дело жизни и ты понимаешь, что ты делаешь и зачем, – ты в общем-то непобедим. А остальное – такая шелуха, такая чушь, прости господи. Глаза бы мои не видели. А сейчас, большое спасибо, но мне надо идти и искать свою кукурузу.

Пока я была в Бишкеке, прикованная к опыту переживания своей телесности, в какой-то небесной канцелярии произошло ЧП, лопнули какие-то трубы, залили весь город ледяной водой и из небесной прорехи мне на голову свалились все мои воспоминания питерского периода жизни.

Индия как-то отбила мне память, точнее, живую связь с воспоминаниями обо всем, что было после, а дальнейшие катастрофы сделали почти невосприимчивой к новым эмоциям, поэтому жизнеописание мое было простым: сначала был пиздец, потом ужас, а потом я выбралась и больше не осталось ничего.

Но ничего – это лучше пиздеца и ужаса, а значит, история эта достаточно успешная, а я в ней молодец и стойкий оловянный солдатик.

А тут навалилось всем скопом. Розовые волосы (которые дали начало визуальному оформлению паблика), айтишка, шаверма у Автово, клуб Арктика, корсеты, прости-господи, «пачку винстона синего, пожалуйста», страшные любови, громкая музыка, беседы до утра на подоконниках, много алкоголя, мало сна, белые ночи, вечно замерзающие руки и общая атмосфера, идеально описанная выражением «буря в стакане пизды».

Мы были молодые, до умопомрачения красивые и очень, очень тупые. 

Вокруг постоянно творилась какая-то лютая дичь, всё всегда происходило одновременно, и почему-то всегда все друг друга знали. И никогда не с лучшей стороны.

Главной фразой моего студенчества было «как бы так повеселиться, чтобы никто не умер». Никто правда и не умирал, все были бессмертными. Я помню это ощущение, что мне иногда было физически больно от количества распирающих меня сил и эмоций. (Эту бы энергию да в конструктивное русло).

Мне, если честно, почти всегда было страшно, но азарт побеждал, а молодость требует жизни целиком, сразу, всю, до какой способна дотянуться. Ты пьешь эту витальность из горла, захлебываешься, проливаешь драгоценные капли, течет по лицу и шее, судорожно глотаешь, но всё не можешь напиться вдоволь. 

Надо было прожить еще полтора десятка лет, чтобы осознать, как же мощно тогда хотелось жить.
Я помнится тогда была страшно потрясена очень ранней смертью самой близкой подруги и не могла вынести мысль о том, как многого она не успела. И пыталась успеть вообще всё, вытрясти из мироздания все монеты — как из копилки, стараясь при этом её всë-таки не разбить. 

Любые возможности, любые люди, любые заработки, любые странные мутки, любые книги, любые напитки и музыки. Мне нужно было всё и в максимально возможном количестве.

Было бы странно, если бы на такой скорости я бы не врезалась в свое тридцатилетие как в бетонный ограничитель, и меня бы не размазало обо все мои нерешенные проблемы и накопившиеся противоречия.

Теперь я живу тихо, скучно и спокойно. Стараюсь придать себе миловидный и доброжелательный вид. Получается морщинистая Рэйчал Грин на пенсии, но меня это скорее веселит, чем печалит.

Возможностей сейчас столько, что если бы я играла в тот самый тред «я отвела себя семнадцатилетнюю на свиданку», то моя молодая копия никогда не поверила бы мне, что такое и правда бывает. Однако огонь в моей внутренней газовой конфорке убавлен до минимума и больше никто не поджигает масло на сковородке, чтобы пламя лизнуло потолок. Все блюда теперь очень медленно томятся, не дай бог что-то подгорит.

Вместо взрывов одно бульканье. Здоровый сбалансированный рацион и всегда продуманное меню.

~ начало текста в посте выше ~

Скучаю ли я по той версии себя, что не знала ни страха, ни тормозов, ни правил хорошего тона? Конечно, да.

Хочу ли я оказаться там снова? О боги, никогда и ни за что. 

Мне кажется, что всё, чем я занимаюсь после того, как слезла всë-таки с антидепрессантов и объявила себя долеченной, – это собирание своей личности по кусочкам обратно. Как эти кресла-мешки, которые имеют свойство рассыпаться по всей квартире, если нужно простирнуть чехол или просто когда кто-то из любопытства потянул за молнию.

Вот я так и брожу теперь по миру, заглядываю за диваны и время от времени откуда-то выгребаю еще пару сотен шариков. Вспоминаю, что аж да, я же бывала и такой. Задумчиво перебираю на ладони и засовываю обратно туда, где им и место. Не забыв плотно закрыть молнию на этом огромном мешке воспоминаний.

#одонатапишеткурс

Честно скажу – я та еще трусиха. Почти всё важное, что приходилось делать в жизни, было примерно как прыжок откуда-то с высоты в воду. Вообще не понимаю, как люди это делают с разбегу и без раздумий. Я всегда стою на обрыве (даже если «обрыв» этот не больше метра) смотрю на манящую гладь воды, изучаю солнечные блики и все оттенки собственного страха.

Все очень притягательно, солнце нагрело кожу, тело требует прохлады, сердце бьется как в последний раз. Нужно только решиться и… И ты остаешься там стоять с дрожащими коленками.

Да, там будет классно и весело, надо только досчитать до трех и на три точно прыгнуть. Раз, два, три... Черт, опять не получилось. Давай еще попробуем. Раз, два, три! Да что ты будешь делать.

И хочется, и колется. И совершенно непонятно, как решиться и все-таки сделать.

Я так колюсь об идею запустить свой курс. Второй год колюсь. Исколота вся, как любовница ежа.

Эта идея настолько долго витает в воздухе, что часто ко мне приходят с вопросом, где ентот самый курс уже купить наконец, многие уверены, что он существует и удачно продается. А он существует только у меня в голове и всё никак не хочет выйти из нее как Афина из головы Зевса, в полном боевом облачении.

Я собираю материал, пытаюсь записывать какие-то ролики, что-то выкладываю, что-то потом удаляю, переписываю концепции, решаю, что всё это плохо, и вообще инфоцыганщина, и кто я такая чтобы… Забиваю на несколько месяцев, а потом берусь опять. Прочитываю ещё с десяток книг, просматриваю пару сотен видосов по теме, делаю тысячу-другую заметок и снова падаю в океан отчаяния.

В этом году я поняла, что отступать больше невозможно. Нужно пойти и сделать. 

Но одна я это не потяну. Поэтому я попросила помощи.

И так, знакомьтесь, человек, который нас всех спасет: Катерина Копейкина. Вообще, если вы читаете меня более-менее регулярно и давно, вам нафиг не нужны представления. С Катей мы встречались на страницах ТКХ, когда я рассказывала об её книге «Человек устойчивый» — о метанавыках, которые позволяют переживать сложненькое (кстати, пушка-бомба, всем советую), и о проекте Homo Universalis про разносторонних людей и способность бежать сразу во всех направлениях и добегать, и вообще сама она восхитительна, прекрасна, а главное —  рациональна и компетентна.

Я пришла к ней и молвила человеческим голосом: «Катя, а давай мы как-то вместе это вытащим из моей головы, пожалуйста».

И что я вам имею сказать. Мы провели две сессии, и до меня наконец дошло, КАК именно я хочу это делать и ЧТО именно я хочу делать.

Мне всё еще страшно, но теперь у меня есть карта с размеченным маршрутом.

И я предлагаю всем пройти по этому пути вместе со мной.

Итак. Мы собираем курс под рабочим названием «Блого_словение от Одонаты».

Это будет история, рассчитанная где-то на пару месяцев. Состоять будет из десяти блоков, в каждом из которых будет живой вебинар с моей говорящей головой, где я буду рассматривать этого слона со всех сторон – от хобота до кисточки на хвосте. Как вести свой блог. Какие бывают блоги. Как сделать так, чтобы читать вас было интересно. Как на этом зарабатывать деньги. Как не получать по ушам от родственников и друзей. Как рассказывать о своей жизни, о бизнесе, об услугах и товарах, которые вы продаете. Как победить прокрастинацию и не бояться выглядеть глупо. Как вообще всё это начать, продолжать и не бросать. А главное, зачем это нужно вам и вашим читателям.

Будут домашки, будет живой чатик, будет много общения со мной, куча полезного материала и надеюсь, будет весело.

Ну штош. Давайте начнем собирать эту штуку.

О всех этапах буду сообщать.

Письмо №62

Привет, что поделываешь?

Я вот сижу на балконе и сушу феном кроссовок. Потому что таксист высадил меня прямо в лужу, кроссовок был совершенно новый, а кроме лужи в том закоулке правда не осталось места. При попытке сполоснуть кроссовок под краном выяснилось, что он вообще ни разу не непромокаемый.

Но у меня есть фен и балкон. На балконе есть немного солнца, и я надеюсь, что оно доделает за меня эту важную работу, пока я пишу тебе это письмо.

Я ужасно радуюсь, на самом деле, что у меня есть фен, балкон и солнечное пятно на том балконе. Потому что мокрый насквозь кроссовок – это проблема, у меня сейчас нет другой обуви, а вот инструменты для быстрого решения проблемы – есть, а значит, это простая задачка, решение которой полностью зависит от меня. Это очень успокаивает.

Потому что всё остальное важное, что происходит в моей жизни, от меня сейчас вообще никак не зависит. Каждый день я получаю очередную порцию новостей о том, как ещё придумали бороться с непокорными блогерами, и понимаю, что разрушение остатков того, что осталось от моего маленького ТКХ, — дело решенное, осталось лишь дождаться приговора, как Цинциннат в своей башне. Но пока – живем, а если жить, значит и петь. И я продолжаю выводить куплеты своей нескончаемой песни о странствиях.

Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей, и разобраться, которая куда ведет, не представляется возможным. Алматы? Стамбул? Ташкент? Белград? Тбилиси? А может, ну его всё к чертям и в Китай? Боже мой, на какие деньги? На какое время? Но мир устроен так, что физическое тело может существовать только в физическом пространстве и значит, где-то да я окажусь всё равно. «Возьму билеты – отпишусь».

Задерживаться где-то надолго или уезжать куда-то далеко, чтобы строить там новую жизнь, – роскошь мне недоступная. Я жду, когда мою судьбу решит немецкое консульство и, по косвенным признакам судя, это решение происходит прямо сейчас, вот в эти самые дни.

И на него я повлиять тоже не могу.

Зато могу высушить кроссовок. И мне станет немного лучше. Это проблема масштабов, доступных мне, а значит, может быть мною решена и это здорово, что осталось что-то мне подвластное.

За остальное отвечает Боженька, хоть я в него и не верю. Зато у меня есть подруга, которая верит. Она просит сообщать, если мне трудно, чтобы ей было о чем помолиться. У них там как-то так работает: она Ему рассказывает, где что подправить, Он насылает милостей. Что-то вроде системы обратной связи с сотворенным миром. За ним же нужен глаз да глаз, а Он не Шива, у него не восемь рук и вообще.

Засунула гордость подальше, написала Боженьке через подругу, сообщила координаты консульства. 

Не, ну а вдруг?

От меня что зависит? Чтоб кроссовок высох и чтобы видос загрузился.

Ах, да. Видос. Помнишь, я рассказывала про Бишкек и встречу об отложенном материнстве? Ну там еще Ася Казанцева, Элина Бабаева, которая вела мою программу, и куча вопросов про всё, что связано с репродуктологией? Мне пару дней назад отдали видео в хорошем качестве, я загрузила его на ютуб: https://youtu.be/cFT0v5uH95g.

Посмотри, как время будет. Я там, конечно, валяю дурака как могу, но остальная часть, особенно с вопросами и ответами, получилась очень полезной, как мне кажется.

В общем, как-то так. Спасаемся молитвами, феном, солнечными пятнами и ютубом.

Все будет хорошо. Обещаю.
Твоя Одоната

#tkh_recommend

Подсмотрела в Катиных секретах список классных вопросов, которые в первую очередь хочется задать себе.

Я человек простой, дали тему порефлексировать – тащу себе в блог.

Ну, погнали. 

• Если бы ты учился со своими родителями в одной группе универа, вы бы дружили?

Боюсь что лучших подружек из нас с ГалинБорисовной не вышло. Она откровенно опасается таких людей как я, а в молодости, кажется, это было ещё ярче выражено. Ей важно, чтобы всё было «прилично», «нормально» и «как у людей». Я же всегда вываливалась из всех рамок и часто их просто не замечала. К тому же я грубовата, резка и прямолинейна как рельса, маман же – полная противоположность.
С отцом, я думаю, мы бы весело бухали до его очередного отчисления куда-нибудь ещё.

• Как ты хочешь быть похоронен?

Кремация, минимум свистоплясок. Хотите поминать – устройте классную вечеринку под хорошую музыку где-нибудь в отличном месте. 

• Если бы ты был серийным убийцей, как, кого и почему ты бы убивал?

Помните Петрову из романа Сальникова? Вот оно.

• Ты бы стал/а встречаться с бывшей проституткой, если бы точно знал/а, что это в прошлом?

Секс-работа — это очень сложная тема с огромным комплексом противоречивых аргументов и тяжелейшей социальной стигмой. У меня очень много мыслей по этому поводу, но ни одна из них даже близко не находится в области осуждения людей, занятых в этой сфере. 

Отношения могут быть разрушены обо что угодно – от разных взглядов на политическую обстановку до сексуальной несовместимости. Но совершенно точно не об род занятий человека в случае, если я не считаю, что человек несет зло.

• Какая ошибка в твоей жизни самая ценная?

Считать, что я способна справиться с чем угодно в этой жизни и сделать это в одиночку. Спойлер – так не бывает вообще ни у кого. Люди – самое важное, что у нас есть.

• Как часто ты чувствуешь абсолютное счастье в моменте? При каких обстоятельствах это было в последний раз?

Горе – оно всегда в чём-то огромном титаническом и монолитном. Смерть, одиночество, война. Счастье – в мелочах. Мимолетных и невесомых. Чашка горячего шоколада, протянутая рука незнакомца, когда нужна помощь, солнечный зайчик на обоях или наткнуться на канал близкого по духу человека.

Катя пишет просто, легко и про то, что и меня занимает. Например про привычку всегда себя принижать и чуть что сообщать: «я не очень умненькая». Про разговор с мамой не с позиции ребенка, а как честный и очень болезненный разговор двух взрослых женщин. Или про покатушки на тележках из супермаркета — блин, всегда же хотелось!

В общем, заходите к Кате, она очень-очень классная: @no_drama_plz. А если вам понравились вопросы в посте, то забирайте полный список в канале у Кати и обсудите с друзьями, узнаете друг о друге много нового!

То ли гормоны меня окончательно разболтали, то ли ощущение бездомности на постсоветском пространстве переживается острее, но пару дней назад, короче, проснулась в слезах.

Причем в слезах умиления.

До этого как-то так случилось, что все две недели стимуляции и прочих медицинских процедур я провела в бесконечных разговорах. Кажется, меня успокаивал звук собственного голоса и это был тот момент, когда нужно было говорить не останавливаясь, разгоняя тревогу, как Аллегрова тучи. В ручном режиме.

В один из вечеров мой собеседник зачем-то решил провести пропаганду научного атеизма среди меня, с горячностью доказывая мне, что религии – пережиток буржуазного прошлого, попов нужно скинуть с парохода современности, а дремучие церковные предрассудки не имеют права на адвокатуру хоть сколько-то мыслящими людьми.

Я посмотрела мельком на время. Было около полуночи, и всё ещё 2025 год. Почесала в затылке, потопталась с ноги на ногу, чтобы поудобнее разместить внутренние органы и начала с горячностью доказывать обратное.

Зачем-то.

Говорю же, было вообще всё равно о чем спорить, а при должной сноровке обвязывать словесным кружевом можно вообще что угодно.

Я выросла в девяностые, когда растерянные и одуревшие от всего происходящего исторического пиздеца люди ринулись в церкви с таким же упоением, как к гороскопам, журналам «магия и жизнь» (один такой выписывала моя учительница по фоно и оттуда я подцепила важнейшую информацию о том, что домашние коты прилетели к нам на НЛО) и прочим Кашпировским. Если искать символ, способный воплотить всю неоднозначность того времени, то для меня это не малиновые пиджаки и «шестисотые мерсы», а Дэви Мария Христос. Там одновременно и живой Иисус, воплощенный в отсидевшей украинской журналистке, и феминистические нотки, и нумерология, запрещающая получать ИНН, потому что по нему вычислит Сатана и укусит за жопу.

Когда после долгих бесед с той самой моей учительницей по фоно с журналом про котов-пришельцев моя маман начала задумываться о том, что надо бы чаще ходить в церковь, а сестра её, взяв под мышку мужа, пошла креститься, взяв меня десятилетнюю в качестве их крестной матери, я окончательно поняла – все ебанулись, и мне в этом маразме как-то жить.

Я потом видела много верующих разных конфессий. И буддистов, и мусульман, и индуистов, и кого только нет. Видела много людей, которым их вера помогала. Ещё больше тех, кому мешала. И огромное количество тех, кто делал так, чтобы их вера зачем-то мешала кому-то другому.

А потом встретила Алю. Девочку с мечом и библией, как из средневековья. Казалось бы, каким вообще образом наши миры могли бы соприкоснуться, не лопнув друг об друга, как два мыльных пузыря? Попутно забрызгивая всех окружающих мыльной пеной.

А нет, выяснилось, что осторожно изучая мир, настолько далекий от твоего, можно и самому не пораниться, и другого не угандошить случайным движением руки.

Алевтина проводит миссионерскую деятельность в моих рядах ненавязчиво и уважительно. Если у меня есть какой-то вопрос, любой степени идиотизма, всегда готова объяснить и подсказать нужную строчку из Писания. Она не обижается, когда я путаю святых и праздники и совершенно не отличаю англикан от баптистов, а их всех вместе от католиков. Они для меня все чуваки с крестами и без критического мышления.

Но у Алевтины оно есть, это самое критическое мышление, и ему вообще никак там Иисус не мешает. Они там вместе живут. Заодно с хорошим английским, двумя, если мне не изменяет память, образованиями и умением искать нужную информацию в научной литературе. И в Библии.

Как это всё сочетается, моему грешному мозгу не понять, но Алевтина терпеливо объясняет. Смирение – это, кажется, одна из важных добродетелей жизни христианина.

У меня смирения не просто нет, в моей материнской плате вообще такого разъема не предусмотрено, так что я брожу по этой грешной земле, творю всякую дичь, а Алевтина меня проверяет раз в несколько месяцев. Спрашивает, не нужно ли за меня помолиться. Точнее, она всегда знает, что нужно, приходит так, чисто формулировки сверить.

~ начало текста в посте выше ~

«Шоб не убилась на байке?» «Шоб выбралась из Индии?» «Шоб таблетки помогли?»

Я стараюсь Алевтину беречь и фильтровать базар, не вываливая на нее прям так уже всё, что со мной происходит, прямо теми словами, которыми единственно верно всё это описывать. Один раз, правда, не сдержалась и в агонии нервного срыва написала ей что-то про «этих хитровыебанных мудаков, которых хрен победишь». Алевтина кивнула и пошла молиться о помощи дабы «побороть лукавых, зло затевающих».

Кстати, побороли.

А тут Алечка мне написала в аккурат между третьим и четвертым по очередности уколом. Ну то есть в то время, когда единственно возможный ответ на вопрос «что делаешь» звучит как «детей делаю, очень сосредоточенно».

Ну я и сообщила, мол, что всё повернулось немного не так, как я ожидала, и вместо 20 яйцеклеток получим мы хорошо если десять, а это маловато. И что я подумываю о донорской сперме.

Потом осеклась. Я не очень в богословии, но что-то мне подсказывает, что вряд ли церковь в восторге от нашего этого порнографического киберпанка с мастурбирующими в пробирку мальчиками, обколотыми гормонами девочками и детишками в морозилках.

Я физически почувствовала, как на том конце мессенджера Аля наморщила нос. Но дело оказалось не в том, что мы играемся в бога и делаем это чуть лучше, чем он сам, а в том, что если от мужика остается одна только пробирка, то с ней очень сложно повенчаться, а значит дети будут зачаты во грехе. В чашке петри и во грехе одновременно.

Молиться о таком сложновато. Поэтому Аля отправилась молится исключительно о владельце сперматозоидов, шоб у него всё хорошо было.

Молитвы Алевтины работают всегда, у чувака правда в тот же день стало всё хорошо: он отказался ввязываться со мной в любую мутку, из которой не очень понятно, как вывязываться. (Что доказывает высокие интеллектуальные способности человека и заставляет всё же грустить о том, что такой генетический материал пропадает зазря по салфеткам).

Я прошла процедуру полностью, сдала всё, что смогла вырастить внутри себя непосильным трудом, в некую таинственную морозилку, проводила неудавшегося кандидата на донорство из квартиры, кинула простыни в стирку и села планировать дальнейшие свои маршруты.

Немного мутило от чувства пьянящей свободы и неприкаянности. Передо мной открыт весь (ну почти) мир, миллионы дорог, тысячи людей, сотни городов. А я совершенно не знаю, куда мне, а главное зачем. Меня никто не держит, но в то же время никто по-настоящему и не ждет. Я могу делать со своей жизнью всё что захочу, но именно в такие минуты и не получается ничего хотеть.

Побродила по городу. Подумала обо всём сразу и ни о чем конкретном. Послушала чужой хорошей музыки, что осталось от кого-то в заметках телефона.

И написала Алевтине. Мол, дружочек, хрен его знает, что там дальше. Но ты замолви за меня словечко, кто его знает, как оно там на самом деле работает.

Алевтина уточнила, мол, ей по какому вопросу высшие силы беспокоить, чтоб визу дали или за мои яйцеклетки всё еще продолжать задалбывать всемилостивого? Я рассмеялась в голос и уверила, что яйцеклетки теперь не в моей власти, а значит все с ними окей, а вот с визой не ясно вообще ничего, и если уж её не дают, то молнии нужно метать воооот в эту точку на карте.

Мы непринужденно поболтали о совсем земных делах, и в тот вечер я отправилась спать с каким-то легким чувством.
А проснулась потом, как и говорила, переполненная чувством благодарности.

За то, что мир пусть жесток, но ироничен, за то, что у каждой проблемы есть миллион решений, за то, что я всё еще живу эту жизнь и не устаю посмеиваться над нею и над собой. За то, что все эти дороги, хоть и ужасно выматывают, но ведут же куда-то. За то, что мне так многое дали. И за то, что где-то в тысячах километров от меня где-то сидит крошечная девочка с огромным сердцем и совершенно искренне за меня молится.

И за то, что на самом деле меня ждут. Даже если я в это не всегда верю.

#одонатапишеткурс

Всем хаюшки, рассказываю, как дела с курсом.

Кажется, я начинаю понимать, как это будет выглядеть. 

Это будет 10 модулей, в каждом вебинар (живой, с моей говорящей головой и возможностью задать вопросы), к каждому приложу список литературы (на случай если кто-то из проходящих такой же задрот, как и я), у каждого будут домашки.

Если я буду проверять все домашки, я сойду с ума, поэтому сделаю ограниченное количество участников, с которыми буду возиться лично. 

Прописала первую вводную лекцию. Скорее всего позову на нее всех бесплатно, там заодно подробно расскажу, что мы вообще делать будем все эти 2 месяца, как построен курс и вообще кому это все надо.

Борюсь с чудовищными формулировками. Но пока накидываю материал как есть, потому что нахождением единственно верного слова, оттачиванием его и обрамлением причудливой грамматической конструкцией можно заниматься бесконечно (та же добыча радия - в грамм добыча, в годы труды..), а я хочу все таки закончить в какие-то адекватные сроки.

Мне чудовищно совершенно не нравится название. Но пока ничего путного не вытанцовывается. 

Если накидаете в комментах варики, буду благодарна. Если чей-то вариант подойдет – дам пропуск на курс.

И еще. Расскажите про ваши ожидания от курса. Что бы вы там хотели видеть? С чем уйти по окончанию? Какие штуки подсветить в обязательном порядке?

Расскажите.
Пик релейтед – названия модулей

Письмо №63

Привет, представляешь, уже половина апреля.

Время всегда делает этот головокружительный трюк: тянется чудовищно медленно, почти болезненно и ужасно занудно, но стоит на секунду отвлечься, посмотреть в другую сторону, задуматься о чем-то своем — и хоба! Всё пролетело, пронеслось! Утекло непонятно куда, и вот ты стоишь, совершенно обалдев, в аккурат посреди весны.

Очень страшно моргать. Можно выморгнуть в сентябре.

Мне иногда кажется, что именно так я и пишу эти письма тебе: закрывая и открывая глаза, каждый раз с удивлением обнаруживая новую картинку вокруг себя. 

Тропический ливень барабанит по широким пальмовым листьям – зажмуриться, открыть глаза – тихий городок среди тайских гор – зажмуриться, открыть глаза – огромный мегаполис жужжит, вибрирует, топает миллионами ног, взвизгивает миллиардами шин, зажмуриться, открыть глаза – Бишкек провожает Рамадан, пахнет хлебом и травами, — зажмуриться…

В этот раз было особенно волнительно, ведь я не знала, где я открою глаза, в какой части света отведу ладони от лица и скажу «я тут». В английском языке эта игра называется peek-a-boo, а значит в ней принято подсматривать (peek) и пугаться (boo). Чем меньше получается подсмотреть, тем серьезнее можно испугаться. В этот раз подсматривать не получалось совсем никак.

Набравшись смелости, пару раз вдохнув и выдохнув, я все же разрешила себе взмахнуть ресницами и уставиться в то пространство, что было предложено обстоятельствами.

Вокруг было очень много синего цвета.

Огромный бескрайний Иссык-куль, не знающий, что он озеро, лежал передо мной и сочинял свою предвечную песню о том, что на самом деле он море. Чтобы никто не усомнился в его кристальности и честности, воды свои он расплескал подобно жидкому стеклу, а горы заботливо скрыл лёгким туманом. Смотри вглубь меня – увидишь каждый мой подводный камень, смотри вдоль меня – увидишь, как я целую небо.

Я сидела на берегу, дышала этим воздухом, напополам разбавленным иллюзиями, и думала о том, что раз в моей душе есть место вообще всему, то, наверное, и покой там тоже можно сыскать. И пообещала себе в стотысячный раз хоть иногда останавливаться, выдыхать и учиться смотреть вдаль без чувства страха, даже если эта даль покрыта туманом, как озеро Иссык-куль в самой сердцевине весны.

Скажи, а что сегодня видишь ты? Тебя окружают горы или море? Равнина или город? Распускаются ли вокруг тебя цветы или все еще дуют ледяные ветра? Чувствуешь ли ты, что весна пришла и она в своей власти или за твоим окном и вовсе сезоны сменяются иначе?

Я бы хотела увидеть этот мир и твоими глазами, но у меня есть только мои. Которые я закрываю, чтобы открыть их снова через неделю, осмотреться вокруг, удивится пейзажу и написать тебе еще одно письмо. И в нем рассказать что я вижу теперь.

Обнимаю, твоя Стрекоза

На наших глазах произошел очередной прыжок в сторону равенства полов, а мы и не заметили. А между прочим, тектонический сдвиг! Мужчин теперь тоже унижают шампуни.

Раньше же как было? Женская косметика продавалась как? Гель для проблемных мест, крем для сухой и потерявшей эластичность кожи, шампунь для редких, выпадающих, склонных к жирности и вызывающих отвращение волос.

А мужской дезодорант — он для сильных, мускулистых и неотразимых мужчин.

Но времена меняются и благодаря победам феминизма мужчины узнали не только о существовании каких-то там прав и потребностей у женщин, но также открыли для себя базовую гигиену. Примерно одновременно с базовым набором чувств.

Средства гигиены тут же восстали против мужского чувства собственного достоинства, и теперь на полках красуются мужские шампуни для тонких, поврежденных и видавших лучшие годы волос. Которые растут на этом вот нищем неудачнике. Да, я с тобой разговариваю.

Все. Теперь от бесконечного тыканья носом в собственную никчемность невозможно скрыться, даже имея Y хромосому.

Приплыли.

Это не то равенство, о котором я мечтала!

#odoquotes

#tkh_recommend

Моя новая дурная, но полезная привычка: выходить на пробежку без маршрута и по пути теряться в гребенях кыргызских сёл и деревень, щедро рассыпанных по берегу Иссык Куля. Еще ни разу не получилось вернуться той же дорогой, которой убегала, но зато по пути встречается много интересного и сумасшедшего.

➡️ Сегодня видела заброшенный резорт в эстетике канала Нет иного рая. Резорт был в виде гигантского павлина (главное здание) и десятка павлиньих яиц (комнатки, в которых, видимо, проживали гости). Стоит это великолепие под низким пасмурным небом прямо на берегу озера, и павлин задумчиво смотрит облупившимся своим глазом на водную гладь, внимая бесконечному шепоту волн. Я как-то даже притормозила и наушники сняла.

Канал, кстати, чудесный. Концентрация эстетики ебеней в нём превосходит все возможные ожидания, а забавные истории перемежаются с невероятными фотками. В общем, если вам нужен знак для чего-либо, то вот же он.

➡️ Бегаю я вообще часто, но не так много об этом рассказываю, потому что мне немножечко стыдно и за скорость, и пульс, и за регулярность этого моего занятия. У меня прямо как в канале Физкультура курильщика — физкультура не как с советских агиток, а... Ну вы поняли.  

Я вообще согласна с каналом. Что если ЗОЖ – это маникальное стремление к идеалу, курогрудь, тренировочный психоз и смерть при виде пироженки, то нафиг такой ЗОЖ. Спорт должен приносить удовольствие и здоровье, а если он причиняет страдания, вы делаете что-то не так. И не нужно делать то, что вам ненавистно, только потому что кто-то сказал «надо». И к бегу это тоже относится. Но если вдруг вы всё же хотите регулярно бегать, то вот тут есть гайд о том, как к этому приступить.

➡️ Почему вообще бег? Потому что нужны только хорошие кроссовки, но главное — это долго и циклично, а значит, очень хорошо проветривает голову и снимает тревожку. А я у нас тревожненькая. Способы менее ресурсозатратные, чем «пробеги 7км по лесу, глядишь – попустит», есть в каналах более адекватных людей, например у тревожной подруги. Полина пишет про свой опыт работы с тревогой и рассказывает, что тревога – это не «модно», это, блин, просто есть. И если бы еë можно было снять как устаревшую шмотку, поверьте, никто бы еë так не носил. Но если вдруг вам хочется понять, что это, и увеличить количество тревожности в вашей жизни – вот вам вредные советы, как этого достичь. И один от меня: просто вспомнить, сколько вам лет и как это сказывается на теле. Про возраст тоже Полина меня понимает, как никто.

➡️ Мы, конечно, все немного рисуемся, когда шутим про пенсионные удостоверения, которые нам всем нужно выдать просто за знание ключевых героев Гарри Поттера, но и настоящая-то старость действительно существует. И неминуемо произойдет с каждым (кто до нее доживет). Об этом канал Татьяны Кампс. Она  исследователь возраста, автор проекта Ageing Fundamentals о старении, влияющих на это факторах и о том, как мы можем помочь себе и другим в этом непростом процессе. Работает как психотерапевт и супервизор, а также проводит консультации. А если хотите искусать себе все локти, то знайте, что 1-го марта они разговаривали в том числе про ту самую рекламу MAC с Мартой Стюарт.

➡️ Ну и ещё хороший способ привести голову в порядок, который не включает в себя выковыривание провалившейся ноги из ямы с водой — это сходить к нормальному психологу. Например, в канал Ночной эфир.

Кто же есть нормальный психолог? Это такой человек, который сразу пишет о своем образовании. Это такой человек, который может рассказать и про неприятные штуки, которые обязательно появятся, если терапия действительно начнет работать. Ну и это человек, который просто и увлекательно может объяснить про сложное, например, почему же мудаков так сложно забыть.

И пока вы читаете все эти замечательные каналы, я пойду обтираться влажными салфетками. Ведь ничто так не меняеет ваше состояние, как хорошая пробежка, а если вернувшись с неё, вы обнаружили, что у вас ещё и воду отключили – то я вам гарантирую, все ваши треволнения действительно уходят на второй план.

Когда-то давно я написала феминистическую телегу о том, почему мужик должен платить в кафе, и меня возили мордой по всем интернетам. Пора повторить успех и написать о том, почему врать манипулировать и запугивать близких людей – хорошая идея!

Начну с того, что мы очень клевые. Годами учимся в прямую коммуникацию, в разговаривать через рот, в выражать свои потребности и уважать чужие границы. В эмпатию. В заботу. В рефлексию.

Мы тратим огромное количество времени на то, чтобы разобраться в себе, невероятное количество усилий для того, чтобы разобраться в других, а наши счета за психотерапию достигают космических значений.

Мы котики.

Проблема только в том, что нас мало. (И многие из нас еще и тупые, поэтому вложенные ресурсы отбиваются не у всех).

А есть люди, которым повезло чуть меньше. И у них не было столько денег, времени и сил на всю эту херню. Или они жили в другое время и в других обстоятельствах и вообще не знали, что так можно.

И они всего этого просто не умеют. Не могут. Да и не хотят.

Их миры функционируют по совсем другим принципам. Там вопросы здоровья решаются через связь с потусторонним, вопросы денег — верой в удачу, вопросы межличностных отношений через силу. Или наоборот – деньги через силу, здоровье через удачу, а за женихом к гадалке. Или всё вместе. Или вообще совершенно непонятным и алогичным способом.

Но он непонятен и алогичен только для чужака, для пришельца из другого (нашего и, конечно же, самого правильного) мира.

Большинство этих людей доживают до вполне почтенного возраста, обзаводятся профессиями, имуществом, супругами и детьми. Имеют избирательные права, на секундочку.

А значит что? Значит то, что их логические построения работают. И позволяют им жить эту жизнь и делать свои о ней выводы.

Да, скорее всего, они работают криво, косо и неэффективно. Да, скорее всего, они с нашей точки зрения глуповаты, а иногда и аморальны. Да, наши построения лучше и лица у нас светлее.

И да, конечно же, когда ты несешь им свет знаний и логики, они должны пасть ниц перед твоим блистательным умом, железными аргументами и честностью высказываний. Оценить и во всем послушаться.

А они нас почему-то нахуй посылают.

Часто бывает так, что эти самые люди – наши родственники. Или коллеги. Или еще какая-то крепко спаянная группа людей, с которыми нам нужно взаимодействовать иначе пиздец.

И мы смело ныряем в их замечательный крошечный мирочек, чтобы навести там порядков, заставить всех вовремя приходить на работу, сдавать отчеты и записываться к врачу. У нас же самые светлые намерения, и мы точно знаем, как надо.

И мы убеждаем, прямо декларируем свои ожидания, уважаем границы и делаем всё то, чему научились по книжкам о ненасильственном общении. Включая «Я-высказывания» при общении с запойным дядь Лешей.

Проблема этого прекрасного, чистого как слеза младенца и экологичного как бумажный стаканчик в руках Гретты Тунберг подхода заключается в том, что в больном мире здоровые паттерны не имеют никакой силы.

В зазеркалье можно или не соваться совсем, или искривляться по его законам самому, чтобы понять, как именно нужно идти, чтобы стоять на месте, и как быстро бежать, чтобы добежать в нужную сторону.

Одна моя знакомая пришла к отцу и так и сказала, мол, отец, я беспокоюсь за тебя, нужно заботиться о здоровье, у тебя сердце, у тебя возраст, у тебя вес. Давай сделаем что-то с этим, а то я смотрю на тонометр, и мне страшно.

Тот кивнул и отправился к гадалке.

Гадалка, что характерно, сразу от всего и вылечила.

Подруга теперь сидит задумчивая, отец обрадованный, гадалка обогатившаяся, а про тонометр никто не вспоминает.

Я тут же в голове нарисовала с десяток манипулятивных техник разной степени чистоплотности, призванных всё же дотащить человека до медицинской помощи, пока еще не поздно.