"Vae victis!" Бренн бросает меч на весы. Иллюстрация Поля Леггера, 1886 г.

Vae victis (ˈwae̯ ˈwiktiːs, с лат. — «горе побеждённым») — латинское крылатое выражение, которое подразумевает, что условия всегда диктуют победители, а побеждённые должны быть готовы к любому трагическому повороту событий.

В 387 г. (по другой версии — в 390 г.) до н. э. галлы, разбив римские войска, начали осаду Рима. О дальнейшем Тит Ливий ("История", V, 48, 8-9) пишет: "Тогда состоялось заседание сената, и военным трибунам было поручено вступить в мирные переговоры. Дело было завершено на переговорах между трибуном Кв. Сульпицием и царьком галлов Бренном, и народ, которому предстояло вскоре стать повелителем мира, был оценен в тысячу фунтов золота. К постыднейшей самой по себе сделке присоединилось и другое унижение: галлы принесли неверные гири, и когда трибун стал возражать, наглый галл добавил к гирям свой меч, и римляне услышали невыносимые для них слова: горе побежденным".

⨁ ODAL #ODAL_история

Цицерон обличает Катилину в Римском Сенате.
Художник: Чезаре Маккари | Cesare Maccari (1840–1919) 🇮🇹

Заговор Катилины был попыткой части нобилитета захватить власть в 62 г. до н. э.

Историк Мэри Бирд («S.P.Q.R...», 2015) о данном событии:

Можно сказать, что схватка Цицерона и Катилины перед сенатом – кульминация всей этой истории: два противника встречаются лицом к лицу в органе власти, являющемся центром политической структуры Рима. (...) На картине Маккари, запечатлевшей сцену в сенате, Цицерон изображен в выгодный для него момент, при произнесении речи явно без шпаргалки: римский идеал благородного мужа, обладающего красноречием (vir bonus dicendi peritus). Это полотно хорошо согласуется с нашими представлениями о Древнем Риме, о публичной жизни в нем: с размахом, величественной, строгой и элегантной.

Такой иллюстрацией Цицерон должен был быть доволен. Катилина сидит в отдалении, с опущенной головой, будто никто не смеет находиться рядом с ним, тем более – говорить с ним. Тем временем Цицерон, главный герой сцены, стоит у дымящейся жаровни, перед алтарем. Он обращается к сенаторам, облаченным в тоги. Повседневная одежда римлян – туники, накидки и даже иногда брюки – была намного более разнообразной и красочной, чем здесь изображено. При этом тога была официальной, национальной одеждой: римляне называли себя gens togata («народ, который носит тогу»), некоторые иностранцы время от времени смеялись над их неуклюжим платьем. Тоги были белыми с добавлением пурпурной каймы для должностных лиц. Известно, что современное слово «кандидат» происходит от латинского слова candidatus, т. е. «выбеленный»: речь идет о специальных белых тогах, которые надевались только во время предвыборных кампаний, чтобы произвести впечатление на избирателей. В мире, где принято выставлять статус напоказ, важна каждая деталь наряда: сенаторы под тогу поддевали тунику с широкой пурпурной каймой, у всадников, следующего по рангу сословия, кайма была более узкой; у тех и у других – особая обувь.

Маккари удалось точно показать изящество тог, хотя он и забыл про отличительную кайму. В остальном, однако, произведение художника, скорее, очаровательный плод фантазии, чем правдивое изображение события и обстановки. Для начала, Цицерон на картине – седовласый государственный муж преклонного возраста, а Катилина – угрюмый молодой негодяй. На самом деле обоим должно быть около сорока лет, Катилина при этом года на два старше. Кроме того, собрание кажется неправдоподобно малочисленным, если только не вообразить, что остальные находятся где-то за сценой. Едва ли наберется 50 сенаторов, присутствующих на столь важном выступлении.

В середине I в. до н. э. в сенат входило около 600 членов. Все они были государственные мужи, избиравшиеся ранее на государственные должности (обратите внимание: только мужчины, женщины никогда не занимали политических должностей в Риме). Все прослужившие на низшей должности квестора – а их избирали по двадцать каждый год – автоматически получали пожизненное место в сенате. Они регулярно встречались, спорили, давали советы консулам и издавали постановления, которые обычно приводились в исполнение, хотя и не получали силу закона. Из-за этого всегда мог возникнуть неловкий вопрос, что произойдет, если постановление сената будет просто проигнорировано. Естественно, что посещаемость собрания сената могла быть разной, но можно с уверенностью сказать, что на этом заседании свободных мест не должно оставаться.

Что касается обстановки, то на картине она выглядит вполне в римском духе, за исключением огромной колонны, заканчивающейся вне поля зрения, и роскошной отделки стен разноцветным мрамором, что слишком шикарно для любого сооружения в Риме того периода. Современное представление об античном городе как феерии из сверкающего мрамора отчасти верно, но это относится к более позднему периоду в истории Рима, когда появился единовластный император и начались систематические разработки мрамора в Карраре в Северной Италии, т. е. спустя не менее 30 лет после кризиса, связанного с именем Катилины.

⨁ ODAL #ODAL_искусство #ODAL_история

Рим времен Цицерона, уже город-миллионник, еще был выстроен преимущественно из кирпича или местного камня и представлял собой тесный лабиринт запутанных улиц и темных переулков. Приезжему из Афин или египетской Александрии, где и правда встречались сооружения в стиле картины Маккари, город мог показаться неинтересным, если не сказать убогим. Это был такой рассадник болезней, что один римский врач позднее писал, что не было нужды погружаться в учебники для изучения малярии – она пышным цветом цвела на улицах Рима. Рынок доходного жилья предоставлял весьма неприглядные условия проживания для бедных горожан, зато очень выгодные условия для обогащения нещепетильных домовладельцев. Сам Цицерон вложил немалые средства в недорогое жилье и как-то шутил, скорее с гордостью, чем со смущением, что даже крысы упаковали вещички и покинули его разваливающийся доходный дом.

Роскошные частные дома отдельных сверхбогатых римлян начали уже приводить публику в изумление интерьерами с изысканными картинами, элегантными греческими статуями, изящной мебелью (столы на одной ножке были предметом особой зависти) и даже привезенными издалека мраморными колоннами. Тут и там встречались общественные сооружения, целиком построенные из мрамора или облицованные им. По этим редким островкам великолепия можно составить представление о будущем нарядном облике города. Однако обстановка собрания сената 8 ноября ничего из этого не напоминала.

Цицерон по традиции предложил сенату собраться в храме. Для такого случая был выбран храм Юпитера возле Форума, в самом сердце города, – благопристойное старинное здание, прямоугольное в плане, а не полукруглое, как у Маккари. Помещение, скорее всего, было небольшим и слабоосвещенным: лампы и факелы лишь отчасти компенсировали отсутствие окон. Представим себе, как несколько сотен сенаторов расположились в тесном и душном храме: одни сидели на импровизированных стульях и скамьях, другие, толкаясь, теснились у какой-нибудь древней почитаемой статуи Юпитера. С уверенностью можно сказать, что это было одно из важнейших событий в истории Рима, но нужно отдавать себе отчет в том, что оно было менее живописным, чем нам это представляется (это, впрочем, можно сказать и о многих других сторонах жизни в Древнем Риме).

— Мэри Бирд. «S.P.Q.R. История Древнего Рима», 2015.

⨁ ODAL #ODAL_история

Горго́на Меду́за (через лат. Medūsa) или Ме́дуса (др.-греч. Μέδουσα — «защитница, повелительница») — одна из трёх сестёр горгон, обращённая богиней Афиной в чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Взгляд на лицо Медузы обращал человека в камень. И только знаменитый герой Персей смог сразить её. Интересно, что Медуза была упомянута в «Одиссее» Гомера (XI 634).

⨁ ODAL #ODAL_мифология #ODAL_мемы

Феврония — язычница

Кандидат исторических наук, доцент Медведь А.Н., в своей книге (Болезнь и больные в Древней Руси: от «рудомета» до «дохтура». Взгляд с позиций исторической антропологии. СПб.: , 2017, с. 153-154) прямо пишет, что «врачи», которых искал Пётр. и в их числе Феврония — это просто вежливое обозначение лесных чародеев.

«Святая Февронья предстает перед нами в начале повести в образе древней "волховы". (...). Действия Февроньи носят магический характер. Притом в них нет ровным счетом ничего православного» — утверждает В.В. Долгов, (д.и.н., профессор) в своём труде (Быт и нравы древней Руси: Миры повседневности XI-XIII вв. М., 2007, с 134).

Перед тем выводы о языческом характере предания о Февронии и её «чародейских способностях» (!) сделал ещё в 2001 году доктор исторических наук, профессор Ю.В. Кривошеев (К вопросу о жанре «Повести о Петре и Февронии» //Исследования по русской истории. Сборник статей к 65-летию профессора И.Я. Фроянова / Отв. ред. В.В.Пузанов. СПб.-Ижевск: Издательство Удмуртского университета, 2001. С. 196-219), а Ю.М. Смирнов причисляет её к жречеству (Повесть о благоверной деве Февронии, христианском и языческом менталитете и о реабилитации Муромских «святогонов», Уваровские чтения — IV. Богатырский мир, эпос, миф, история. 14-16 апреля 1999 г., Муром, 2003).

— Лев Прозоров

📖 Читайте полную статью: https://vk.com/@193764464-kem-byla-svyataya-fevroniya

⨁ ODAL #ODAL_история