15 кинокритиков на сундук «Маяка»

Фестивальная табличка «Афиши» сегодня начинает своё вещание из Геленджика, где вчера стартовал третий фестиваль актуального российского кино «Маяк-2025». В этом году в таком составе:

@ghostwood
@textortexel
@goodcinemafromivan
@kinokotik
@thedodobird
@betula2
@nayawatching
@ershovfilm
@Age_of_Cinemaa
@kinoprotebya
@oembox
@rkvt_2020
@alonasolntseva
@unwrittenreview
юлия @kommersant

Stay tuned!

https://daily.afisha.ru/cinema/30095-filmy-rossiyskogo-kinofestivalya-mayak-2025-ocenki-kritikov/

Среди восьми коротких метров “Маяка” зацепили три.

Трогательные и смешные “Складки” про нашу купированную телесность. Если есть боди-хорроры, то это боди-ромком - милая история про умение ощущать свое тело и радость жить в мире с собой.

Горький фильм “Не отрывай глаза”, который единственный не избегает столкновения с реальностью. И выбирает для этого краш-теста самый подходящий транспорт - поезд. Бывшие возлюбленные случайно встречаются в вагоне - и взявшись за руки едут к трагической развилке. 25-летний Чингиз Гараев своим тихим мужеством очень напоминает Юру Борисова из “Купе номер шесть”, а Полина Сазонова доказывает, что готова к главным ролям в полных метрах.

И фильм “Тем летом я поступил”, который идет дольше всех и понапрасну важничает с закадровым голосом и прямыми заимствованиями из “На последнем дыхании”, но все-таки отвечает на вопрос, из чего же сделаны наши мальчишки. И (не)лишний раз разоблачает уродливое насилие, которое окружает нас с самого детства и застревает под ногтями на всю жизнь.

Радость от остальных фильмов - в том, что нашим дебютантам очень важна эстетика. Никакой самодеятельности, местечковости и безвкусицы в короткометражном конкурсе не обнаружено.

Зато обнаружено очень много леса и снега.

Это нетипично для дебютантов, которые обычно предпочитают снимать летние квартирники.

Здорово, что молодым не сидится дома и что они понимают, что без воздуха кино не бывает.

Вообще, ощущение, что “Маяк” - это наша Венеция, фестиваль, у которого есть возможность не просто собирать фильмы, а сплетать их нитями общей драматургии.

(Кстати, а “Новый сезон” - это наш Торонто: очень деловой, шумный, позитивный, приветливый и разносторонний, но прежде всего индустриальный)

Так вот, в этом году набережной Геленджика удалось добиться созвучия с островом Лидо с первого выстрела.

Потому что “Лермонтов” оказался историей ровно о том же, о чем половина фильмов минувшей Венеции. О неконтролируемой эскалации конфликта, о невозможности диалога, о неспособности искать выход. Европейские фестивали по привычке вот уже несколько лет обвиняют во всем этом мужчин. Фильм Бакура Бакурадзе внезапно встроился в этот хор деконструкторов маскулинности. Даром что выглядит он благодаря своему актерскому союзу спасения так, что его можно продавать девушкам как “Онегина” здорового человека и “Грозовой перевал” с местными Джейкобами Элорди.

Это первое впечатление, а второе - как же здорово, красиво и необычно здесь изображен русский 19-й век. Мир “Лермонтова” не похож ни на ампир исторических фильмов о столичном Санкт-Петербурге, ни на гжель театрализованных фильмов о дворянстве, ни на целлюлозу фильмов о русской глубинке и крестьянской деревне. Это какое-то совершенно свежее, очень благородное кино про русский фронтир, и его киноязык ближе всего к Терренсу Малику и его “Дням жатвы”. Кстати, это может быть заслугой киногеничного Кавказа - потому что у фильма “Клетка ищет птицу” (события которой происходят в современной Чечне) Малики Мусаевой очень похожая органика.

А еще у Бакурадзе получился нечаянный подстрочник дорогой мне картины “Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса”. Причем Мартынова сценарий разжаловал до функции античного рока - зато Лермонтову позволил быть сразу и Фордом, и Джеймсом. С точки зрения исторической достоверности это страшный промах, с точки зрения исследования мужского нутра - выстрел в цель.

Поскольку я из тех, кто считает, что дебют «Проигранное место» Надежды Михалковой - это прямо хорошее понимание логики хоррора, то ждал, что в «Огненном мальчике» будет больше «Солнцестояния».

Но не все коту Масленица, обознался.

Кстати, раз уж от фильма веет современными фолк- и пост-хоррорами, то уместно вспомнить еще и «Ломку» Джастина Бенсона и Аарона Мурхеда. В ней самоизоляция в деревне должна была помочь героям справиться с, собственно, ломкой.

Трогательно, что в современном российском кино разрушительную зависимость олицетворяют шоколадные баточники и чипсы, которые поглощает герой Дениса Косикова и которые постепенно замещаются клубникой со своего огорода.

Сам такой, сам каждый вечер сражаюсь. Битва за битвой.

Соня Райзман и Руслан Братов - наши Грета Гервиг и Ноа Баумбах.

А «Картины дружеских связей» - прелестная увертюра к «Новой волне».

Подробности - завтра

Всегда буду помнить пресс-показ мультфильма «Я краснею» в марте 2022 года за считанные часы до ухода Disney из России.

Игорь Потапов уже все знал, но не мог говорить, - и поэтому простился с нами тихим кивком.

Игорь был человеком, который возился с нами, критиками, как с детьми, ни разу не давая почувствовать, что вообще-то он главный по Disney.

Человеком, у которого был интерес к мнению каждого.

Человеком, ни разу не обижавшимся на критику и не давившим на журналистов.

Профессионалом экстра-класса, устроившим легендарный показ «Мстителей» на ММКФ.

Доброжелательным, улыбчивым, никогда не тянувшим одеяло на себя - он вообще только и делал, что растворялся в собеседниках, даря тем свои безраздельное внимание, веселый взгляд и чуточку игривый голос.

А для меня Игорь в прямом смысле открыл Америку: в 2017 году он со стороны Disney и Оля Пильникова со стороны IMAX сделали мне, сами того не зная, бешеный подарок на день рождения, отправив в пресс-тур на площадку Marvel на острове Оаху.

Делать такие вещи было частью работы Игоря, и он, как и подобает суперпрофи, никогда о них не вспоминал.

Но я буду помнить.

Спасибо тебе за образец точности в работе, человечности в общении и мужества в борьбе с болезнью.

«На выброс» Константина Бронзита - напоминание, что он режиссер не только загадочных историй про невозможность жить без космоса, которые номинируется на «Оскар», но и жизнерадостных семейных хитов в диапазоне от «Трех богатырей» до «Лунтика».

«На выброс» находится где-то посередине. С одной стороны, это веселая, игривая, понятная, совершенно очаровательная и поучительная сказка про то, что у брошенных вещей тоже есть чувства.

Обитатели свалки слушают проповеди пакета-путешественника о том, что на окраине города существует рай, где все, кого когда-то использовали и выбросили, обретут дом. И отправляются на поиски этой обетованной земли.

Их преследуют пылесосы, напоминающие духов из «Ходячего замка» Миядзаки. И приветствуют жирные чайки, похожие на пингвинов из «Мадагаскара».

С другой стороны, Бронзит не был бы Бронзитом, а «Маяк» - «Маяком», если бы «На выброс» оказался обыкновенным качественным семейным мультфильмом.

Над ясным детским сюжетом весь фильм нависает мрачная и густая туча неразрешимых вопросов.

Герои, очевидно, стремятся на городскую свалку. Но что их там ждет? Утилизация. То есть счастье - в растворении? А переработка - это перерождение? А как быть с тем, что по пути герои привязались друг к другу, но раздельный сбор мусора их разлучит? И как вообще донести это все до детей - да и до взрослых?

Мультфильм с этой тучей справляется, осознанно или неосознанно опираясь на идеи пиксаровской «Души».

Мне не хватило щемящей недосказанности, как в любимой «Мечте робота».

Но я благодарен, что сегодня утром мне напомнили о том, что слово «анимация» происходит от греческого «душа».

Когда искал иллюстрацию для поста о Бронзите.

Юра, мы не все потеряли

(10/10)

“Хорошая жизнь” и само ее участие в конкурсе “Маяка” - символически важная шутка.

Это попытка показать, что детско-юношеское кино не обязано носить сшитую по ГОСТу опрятную и аккуратную униформу и может быть очень разным, очень цветастым и очень сложным.

Как и многие в индустрии, Татьяна Рахманова берется за обновление советской классики - рассказа Аркадия Гайдара “Голубая чашка”.

Берется да берется, но, как говорится, есть нюансы.

Во-первых, рассказ Гайдара - предвоенный, и в небе “Хорошей жизни” тоже ни с того ни с сегодня звучит канонада и сгущается страх. Сценарий оправдывает ее фантазиями отца и сына, которым всюду мерещатся ковбои, Пушкин и динозавры, но небо не обманешь.

Во-вторых, Гайдар писал об угрозе распада семьи и о том, как эту трагедию ощущает ребенок, и в этом смысле “Хорошая жизнь” - почти “Дикая жизнь”.

В-третьих, замена девочки из книги на мальчика заставляет пуститься в путешествие отца и сына, которые без режиссера-женщины в России как будто бы и собраться вместе не могут.

В-четвертых, у фильма пускай и неказистый, но неповторимый киноязык, совершенно не свойственный современному детскому кино, которое взрослые продюсеры обрекли быть наивным и бедным. “Хорошая жизнь” - это где-то “Капитан Фантастик”, где-то “Остров находчивых девчонок”, где-то “Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен”, а где-то - и вовсе “Алиса в стране чудес”.

В-пятых, здесь есть пронзительные сцены столкновения маленького героя с неразрешимыми сложностями взрослой жизни. Вроде эпизода с борьбой на руках, в конце которого мальчик шепчет: “Вы что, все мне поддавались?” Или встречи с безумием, перед которым оказывается бессилен отец, но которое находит способ перехитрить сын.

Короче, ура всем родителям, которые покажут этот фильм своим детям.

Друзья, новая лекция, вход свободный!

Если хотите обсудить итоги «Маяка», «Одной шестой», «Нового сезона», «Окна в Европу» и вместе упорядочить все закономерности и изучить все особенности российских фестивальных фильмов и сериалов этого года, то физиономия с фото ждет вас в воскресенье, 12 октября, в павильоне «Рабочий и колхозница» на ВДНХ.

Регистрация здесь:
https://lektorij-vdnh.timepad.ru/event/3595309/

Буду рад!

«Маяк», первый день конкурса: «Тема этого года - семья»

«Маяк», последний день конкурса: мать и сын разыгрывают «Груз-200» вперемешку с «Золотой перчаткой».

«Горе горюй, а дело делай»

Фильм Светланы Проскуриной “Над вечным покоем” - внезапный рецидив того кино морального беспокойства, которое было нашим арт-мейнстримом до 2021 года. На одной чаше весов в ту пору были жестокие в своем правдорубстве картины вроде “Майора” и “Дурака”. На другой - милосердные ленты вроде “Сумасшедшей помощи” и “Сердца мира”. Иногда в обоих жанрах мог выступать один и тот же режиссер - например, Хлебников с его безжалостной “Долгой счастливой жизнью” и целительной “Аритмией”.

Так было во времена “Кинотавра”, и с тех пор особой “Нелюбви” мы в наших тихих краях не испытывали - и вот вчера испытали.

Балабанов завещал, что если снимаешь про уродов, то надо снимать и про людей, но в фильме “Над вечным покоем” от единственного человека избавляются на десятой минуте. А дальше начинается безумие в духе “Груза-200” и “Золотой перчатки”, только без физиологических подробностей.

Мать и сын прячут в подвале тело ребенка и пытаются жить обыкновенной жизнью. Героиня - соцработница. Мама погибшего - ее подруга. Так что шансы перехитрить ленивую сельскую полицию, кажется, неплохие.

“Над вечным покоем” - из числа фильмов, спродюсированных праведным гневом, но ярости свойственна слепота.

Поэтому все образы здесь - кричащие, как волонтеры из центра, приехавшие в глубинку орать имя мертвого ребенка в лесу. То ли азарта ради, то ли по порыву души, кто их разберет.

Мать учит дочь пить водку.

Начальница жрет бутерброды.

Усатый и упитанный мужчина поет в караоке шансон, а пьяные женщины вульгарно пляшут.

Племянник сдает тетю в психушку ради квартиры.

Полицейский говорит, что “денег пока не надо”.

Городская сумасшедшая базируется у памятника Ильичу.

Местные проклинают киргизов-гастарбайтеров, сидя на скамейке.

В бассейне ругаются из-за того, что тренер включил западный плейлист.

В фестивальной табличке “Афиши” я поставил фильму высокий балл, потому что чужие труд и позицию стоит уважать и изучать, а актриса Маша Леонова - мой фаворит в программе. Да и картина в целом прилично работает как нордический детектив от лица убийцы, боди-хоррор без тела, “Преступление и наказание” с гендер-флипом и “Психо” с юным Егором Абрамовым в роли Нормана Бейтса.

Но я давно уже не уверен, что в таком кино есть ростки истины.

Самая прямолинейная из метафор “Над вечным покоем”: героиня приезжает к отцу сажать деревья и три раза повторяет:

“Здесь ничего не приживется”.
“Здесь ничего не приживется”.
“Здесь ничего не приживется”.

Все так, но вы удобрение не пробовали поменять?

“Картины дружеских связей” - история, само название которой предполагает мозаику сюжетов вместо лейтмотива.

Можно сказать, что это сказка о том, как мы всей индустрией дружно сделали операцию на зрение и поселились в черно-белом фильме, свет и цвет в котором прорываются только во флешбеках. Именно такую медицинскую процедуру, буднично и между летучками, проходит герой-режиссер, которому надо поставить “Чиполлино”, убрав из сюжета всю антиутопию и оставив в нем только любовь. Бонусом к коррекции зрения идут стильные черные очки вроде тех, что носил Годар, - и надежда, что герой и все его окружение теперь тоже брызги “новой волны”.

А можно сказать, что это драма о медленном принятии перемен и продолжении жизни в предложенных обстоятельствах, как и подобает артистам. Героиня за один день прощается и с любимым котенком, и с любимым мужчиной. Друзья расстаются, труппы распадаются. В микрокосме, где четыре человека могли поместиться на одной кровати, происходит большой взрыв. Однако он приумножает не только хаос, но и любовь - а значит, герои будут и лететь, и трудиться, и гореть астероидами, и снимать фильмы.

А можно сказать, что это роман воспитания о наставнике и учениках, о преодолении инфантильности усилием воли, об умении принять помощь. Именно мастер оказывается тем, кто, совсем как в финале “Мечтателей”, впустит свежий воздух в квартиру своих выпускников, напуганных реальностью и забаррикадировавшихся от нее в центре Москвы.

Мастера второй раз за год играет Евгений Цыганов, уморительный и прекрасный.

Героиню - Мария Карпова, которую кинокритический телеграм уже принялся сравнивать Дакотой Джонсон. Но можно вспомнить и Ренату Реинсве, потому что персонаж Карповой - и правда “худший человек на свете”, который только к концу фильма поймет, что и не худший, и не лучший, зато с большой буквы.

Героя-режиссера - Руслан Братов, постановщик легендарной короткометражки “Лалай-Балалай” и парадоксального полного метра “Экспресс”.

Героя, который улетает из России, - Александр Паль, то несущий, то подавляющий себя внутри персонажа; это страшно интересная работа, достойная награды.

Еще одну героиню - актрису, которая безуспешно пробуется в очередной сказочный блокбастер, - играет Соня Райзман, постановщица фильма. Кстати, ее короткометражка “Герой” - это тот же “Лермонтов”, только с женской оптикой, комедийной оправой и песней Бонни Тайлер в финале.

Райзман и Братов - играющие и пишущие режиссеры, реальные супруги, диагностированные обладатели зорких глаз, больших сердец и острых языков, поэтому первым делом их хочется сравнить с Гретой Гервиг и Ноа Баумбахом.

Это не будет преувеличением, потому в “Картинах супружеской жизни” и правда есть порхающая легкость “Милой Фрэнсис”; многослойность речи “Ночей и выходных”; игривые переклички с Бергманом, как в “Брачной истории”, и ремесленный эгоцентризм “Джея Келли”, который авторы не видели, но great minds think alike.

Но условия, в которых выросли Баубмах и Гервиг, несколько отличаются от мира вокруг Райзман и Братова. И это делает сравнения удобными, но поверхностными, как бы ни хотелось зарифмовать фильм с тем, как снимает Ева Виктор (“Прости, детка”) или снимал Джон Кассоветис.

В “Картинах дружеской связи” кроме нездешнего киноязыка чувствуется та же робкая рефлексия, что и в “Каникулах”, победивших на “Маяке” два года назад. В программе фестиваля фильм заканчивал день, который начинался с короткометражки “Не отрывай глаза”. У героя полного метра - авиабилет в условный Лос-Анджелес. У героя которого метра - железнодорожный билет на фронт. Оба билета - с большой вероятностью в один конец.

Мир “Картин дружеских связей” не герметичен, в него постоянно залетают шум с улицы и ветер перемен, и именно поэтому сложно согласиться с тем, что это кино для тусовки.

Через день после “Картин дружеских связей” состоялась российская премьера “Новой волны” - другого кино о тех, кто делает кино, и о том, как надо делать кино.

Так вот: и то, и то - кино для тусовки, но той ее части, которая хочет снимать кино не только для тусовки. Как и положено новой волне.

“Здесь был Юра” - это, наравне с “Фейерверками днем” и “Картинами дружеских связей”, один из трех моих (да и всеобщих) фаворитов, и в этом году нет никакого желания выбирать только один лучший фильм; давайте оставим эту муку жюри.

Тем более что все три картины похожи. Каждая - полнометражный дебют. Каждая - драмеди с тяжелым диагнозом, но целительным смехом. И каждая демонстрируют такую живость, естествественность, свободу и непосредственность в кадре, что ты просто не можешь понять, с какой планеты к нам прилетели эти режиссеры, сценаристы и актеры. Ясно только одно: на этой планете у взрослых нет ремней, а у детей - страхов.

При этом “Здесь был Юра” все-таки выделяется двумя вещами.

Первая - столкновение с очень сложной темой: Константин Хабенский играет человека с особенностями. Его будут раздевать и мыть, его будут терять и вызволять из полиции, его будут поздравлять с днем рождения - и под режиссером-дебютантом Сергеем Малкиным 96 минут будет трещать тонкий лед манипулятивности, спекулятивности, слезовыжимательства. Но он не провалится - и даже ни разу не поскользнется.

Во-вторых, у фильма, как и у “Года рождения”, с которого когда-то начался фестиваль, шершавый, панковский, сухой от пьянства и ора язык. Герои Дениса Парамонова и Кузьмы Котрелева - рокеры-неудачники, которые живут в грязи и бардаке, едят дрянь, ругаются с таким же несчастным соседом, спорят на косарь и мечтают хоть раз сыграть на большой сцене. Бытие определяет сознание, и фильм четко и беспощадно (но без надменности и презрения) фиксирует это бытие.

А дальше начинается чистая магия - перерождение в заботе, взросление в сострадании, обретение себя в ответственности за другого.

“Маяк” молод сам и притягивает молодых: его хедлайнеры вот уже третий год - дебютанты, жюри складывается из открытых и ограненных здесь же талантов, а в зале почти нет старой гвардии, кочующей по другим фестивалям.

Для таких людей “Здесь был Юра”, “Картины дружеских связей” и “Фейерверки днем” - коллективный роман воспитания.

Из этих фильмов родятся другие фильмы.

А пока желаю этой wild bunch всех и всяческих призов.

И еще один off the record: послезавтра впервые выступлю в «Зотове» и расскажу (без спойлеров!) об «Эддингтоне» и методе Ари Астера. А потом вы посмотрите очень своеобразный фильм - но не пожалеете об этом. Потому что мы все давно ждали полнометражный игровой вариант «Южного Парка» - и у Ари Астера он получился.

Приходите, будет круто!

И на @centrezotov подпишитесь.