17:06

и строки моих несчастных стихов, которые полны грязных, замысловатых метафор, застревают комом горьким в горле.
ты смотришь обеспокоенно прямо в душу, целуешь мою шероховатую ладонь, а я неспешно отвечаю: «я, честно, в норме.
сегодня просто день трудный, проснулась, меж прочим, рано.»
знал бы ты, милый, что на самом деле, внутри меня всё сносит сильным ураганом.
ломает рёбра смерч, селится в лёгкие, лишает дыхания и
жизни,
этот ветер перемен поставит меня, я знаю, жёстко, как суку,
на колени.
мать приносит фрукты в комнату и говорит, что дочь, несомненно, лучшая,
сестра названивает и напоминает неоднократно: «ты сможешь, ты умнее меня. а вообще-то самая-самая умная»
а я, блять, душнила, эгоист, мерзавец, писака-пьяница ебаная.


-кто я?
-хуй тебя знает, мерзкая до жути врунья.

ты бодришь меня, любишь сильно, восклицаешь о моих достоинствах, о не единичном плюсе,
а я всего-то писака, что пишет хуево, что в поэзии, что в проклятой прозе.
ищет то рифмы, то вдохновения, то себя, будто найдёт непременно в один день.
что ты, мать твою, ищешь и куда идёшь, если тебя пугает ночью собственная тень?
обманула,
наебала, казалось бы весь мир,на самом деле себя (что, блять, в разы хуже)
оставь ты эти поиски, вернись в коморку,
да завяжи на шее верёвку потуже.
мой голос охрип от крика, пускай же Есенин скажет [коротко и без особых для человеческой судьбы открытий]:
«...с того и мучаюсь,
что не пойму,
куда несет нас рок событий.»


A_Sh

7:45

так низко пасть, знаешь?

0:59

где ты?

4:59

целый мир уходит в пустошь, кадры затягиваются в ленты и укуриваются как дым из труб шумного мегаполиса; свет этого родного города, где живём я с тобой, [но у нас нет домов], сузится и снимает с себя фокус; запахи перестают существовать и говорить нам о чём-то.
всё исчезает, остаются только глаза, губы и твой стойкий аромат, который заменяет мне теперь тленное дыхание. я его узнаю из сотен [из тысячи, из миллионов]. руки к щекам, лоб ко лбу, глаза к глазам, дыхание к дыханию и мы плавно погружаемся глубоко под воду, где лишаемся кислорода и отныне есть только твой запах, а если оторваться хоть одной тысячной своей частичкой, то перестанешь существовать, истратишь кислород мгновенно.
и знаешь, « — я вспоминаю и мне кажется, что мы были зверями. животными».

5:08

когда я столкнулась с несправедливостью сиего мира мне было года три. я видела странные сны, верила в существование динозавров, в оригинальность метрополитена,— не будучи в нём ни разу,— в то, что родные и близкие ни за что не предают друг-друга. потом я повзрослела и поняла, что если тебя предал родной и близкий, он не был родным и близким, а ты была открытой, доверчивой и недостаточно умной. я поняла это, но скольким из нас удавалось усваивать уроки и применять формулы, правила к заданиям сразу же приходя домой после школы? дома задачи выглядели всегда страшнее и труднее, что хлопая глазами по пять копеек закрывала синий учебник и тихо бубнила под нос: «нам такого не проходили, завтра объяснят, я спрошу, а на сегодня работы не осталось, пора играть в куклы и верить в любовь». в куклы перестала играть, но по другим пунктам пролетела, а задания на следующее утро я не спрашивала, ведь и так не пойму.
я столкнулась с несправедливостью этого мира когда мне было целых семнадцать лет и пошёл летний дождь в пять утра. я лбом столкнулась с мокрым асфальтом, на гнущихся коленях, которые испачкались в грязь у моего жилого дома. я сбежала из него и бродила по округе в длинной футболке, пока небо грозилось опуститься мне на голову, предупреждая меня пока лишь проливным дождём. а я была рада и небу, которое хотело свалиться на меня и на ливень, который я ждала четыре дня с жаждой, будто великий Атилла, с гуннами за пазухой, в большой, песчаной пустыне. но я не вождь и за мной нет даже гроша, только кудрявые, непослушные волосы и стихи, которые я хаю.
за мной нет ничего, кроме меня самой и лживых, баснословных строк.

1:02

знаешь, это странно и весьма непонятно.
ты лежишь среди пустоши, но вокруг очень много мебели и фотографий мёртвых,
рядом с тобой печка, а на улице жарко настолько, что невероятно,
но тебя не согревает ни что на грёбаном свете и сам ты тоже как мёртвый.
тебе паршиво жёстко, как этим строкам без рифмы, без особого смысла и посыла.
ты ищешь тепло в чужих, мерзких, неродных до жути, а сама как труп, побледнела, остыла.
эти ненужные «-я люблю тебя!», «-давай в пятницу погуляем» как мёртвому припарки,
а ты лежишь на холодном полу и ждёшь от своей убогой жизни сюрпризы, а от придуманной судьбы подарки.
ложишься под утро, просыпаешься вечером, уходишь в запой,
пьёшь говяный кофе, а любую мелочь приятную начинаешь называть "новой жизненной главой".
на тебе клетчатая и помятая отцовская рубашка,
прощаешь всех и вся, даришь шансы, поблажку за поблажкой.
дыхание отдаётся с трудом, бежишь по жизни, уже отдышка, но ещё впереди вечно «трудный год»,
да когда же закончится этот ебаный, ужасный жизненный период?
чёрная полоса растягивается, обвивает тебя, это что, бесконечная канитель?
ужас, правда, но продолжаешь благодарить вселенную за непонимающую семью, за невкусную еду и пустующую, холодную, жёсткую постель.
учишься быть сдержаннее, благодарнее, упорнее и маскировать увечья, следы жизни,
привыкаешь к безденежью, к несчастьям, к неудачам и дорогой дешевизне.
прокуриваешься, напиваешься нечестностью и грязью в хлам,
грешишь, лбом врезаешься об стену, жалеешь и приходишь молиться в Божий Храм.
тебе там говорят, что «грехи прощать не можем после одинадцати, приходите позже, но не приходите лучше,
а ещё сли можете оставьте копейку для золотых колоколов, да куполов и дай Бог будет у вас всё лучшее.»
обнимаешь за плечи и прижимаешь к себе дрянь любую,
ищешь, скребешь, копишь по мелким частицам чуточку тепла, немного любви и конечно понимание.
берёшь на себя проблемы, переживание, скорбь чужую,
строишь из мимолётных разговоров, незапланированных встреч на будущее воспоминание.
а всё потому-что лучше чувствовать боль, обиду, хоть каплю чего-то человеческого, чем проклятую пустоту и холод,
когда ты сыт в желудке, но в сердце, в голове, в твоих венах течёт вечный голод.
что это? как избежать? я не знаю, если ты спросишь вдруг.
меня от этого как-то спасло искусство и пара горячих, больших, любящих рук.

A_Sh

0:59

надо было думать, но я выбрала тебя.

0:14

я вот смотрю на тебя и во мне дрожат ледники,
жмурится солнце,
застывает водопад.
я вот иногда смотрю на тебя так,
тихонько,
нежно, знаешь? и все мои строки,
мысли, смыслы невпопад.
мой мир в трещину, по швам, будто старая, негодная, выцветшая парча.
я тебя встретила вот, неожиданно, знаешь? и все мои буквы, слоги, слова молчат.
молчат, вместо них говорят глаза.
они кричат.
кричат так громко, ярко, влюбленно, знаешь?
конечно, знаешь. ты непременно чувствуешь то, как сводишь меня с ума,
изводишь,
убиваешь.
знаешь же, что до тебя было семнадцать зим тоски, семнадцать лет скуки?
я училась жить, творить, заниматься искусством, ломая себе рёбра, разбирая себя по косточкам, терпя разлуки.

до тебя их, идеальных, было очень даже немало,
которые трепались цифрами на счету и в кармане налом.
веришь, было в них всё, в этих идеальных,
крутых,
кроме одного:
они ведь ни разу не тот, кого я полюблю,
они ни разу не ты.


я вот сижу, улыбаюсь широко им, киваю, заливисто так смеюсь, стараюсь быть вовлечённой и конечно не грублю,
но знаешь же, в голове бежит одна строчка такая, что кричит не переставая:

я
ведь
тебя
никогда,
ни за что
не полюблю.


A_Sh

3:27

« — твои эмоции тебя выдают и они же тебя уничтожат.»

23:21

в твоём океане я кто?
всего лишь крохотный остров.

1:41

[all the world in my hands]

23:22

я была до жути заносчива, ужасна, груба и с завышенным чувством внимания. ты меня спасала, потому-что у меня не было ничего другого, кроме моей боли, моей плохой стороны и лжи. большой лжи о том, что я плохая. ты мне не верила и не верила всем, зная, что я хорошая, добрая, люблю кошек, выпить какого-то дерьма и защитить близких. я думала, что умру без тебя и меня не станет. я думала, что мы вместе навеки. две сумасшедшие, которые убьют за друг-друга и когда-нибудь переедят вместе в съёмную квартиру, обустроят её, станут студентками, будут фоткаться, заполнять этими фото стены вокруг и счастливо проживать своё существование.
ты любила меня. я любила тебя.

в темени огромной пустоты, перед бескрайними сентябрьскими волнами я видела конец, но отрицала его. такси уехало, забрав тебя с собой.

0:40

пальцы сжимали горловину и вечно топили в вине вину,отчаяние,злость,ущербность. вот она, сила и жизнерадостность, которая на самом то деле всего лишь ночные пьянки и бесконечные слёзы.

5:02

мне надо было бы спать и приводить свою грёбаную жизнь в порядок, а я читала твои письма на ничтожных, маленьких клочках бумаги. перечитала их все и сохранила в груди каждую.
я слишком вплетаю своё сердце в чужие руки, ноги, дыхание, а затем перестаю чувствовать сердцебиение, начиная жалеть о том, что глупая девочка сильно привыкла и полюбила. ты уже ошибалась, но ошибаешься ещё, ошибаться будешь ещё, будешь жалеть тысячные разы, а лишь потому-что ты всегда выбираешь чувствовать, пускай и едкую горечь, да ебаное разбитое сердце.

3:07

в тени молчаливых, грозных, ужасающих, заставляющих дрожать глаз, в ожидании хоть единого слова, вздоха, крика, а не уничтожающего внутри всё живое взгляда. барабанная дробь, гимн нездоровой любви и вечно устремлённый взгляд в самую-самую даль, в которую все дороги и ухабы забыты.

3:17

глядя на тебя не верю я своим глазам

12:13

пустынный зал, еле заметное освещение, мелодия ушедших веков, твои руки, мой смех, наши глаза, нелепый танец и титры.

целая эпоха позади, а мы в преддверии, "В Самом Начале".

22:09

я в порядке.
знаешь, хожу по переулкам этого тесного, но в то же время огромного города, в котором нет места где можно было бы спрятаться от человеческих глаз, на автомате изучающих, осуждающих, но никогда не одобряющих. те, кого мне когда-то довелось узнать до сих пор живы, да здоровы и мы тараканы на хрущёвской, маленькой кухне вечно ударяемся лбами, осматриваемся и двигаемся дальше, дабы успеть столкнуться с другими лбами.
жизнь очерствела, да, действительно. тараканы на стенах сталинки и в моей голове больше не пугают и не вызывают отвращения, теперь мы похожи. много тараканов - это лучше чем несколько, рассмотреть сложнее, знаешь же.
да, очерствела жизнь, радость моя, очень даже, но мне живётся неплохо, даже хорошо, стабильно как говорится в мотивированном обществе, в успешном народе. хватает всего, но требую и жажду постоянно большего, как дитя, которого обидели, оставили и ушли в далёком детстве.
шагаю я по этим улицам и всё таки думаю много, ведь осень пришла, а что мне делать, как не думать постоянно о жизни и о своей дороге, которая ведёт не в парк, а куда-то подальше, например в будущее. там светло и без тараканов. ну, на стенах то что.
я не пишу сюда писем, потому-что, друг мой, я стала себе часто изменять и изменяться, а о таком лучше не писать и не запоминать.
перемены лучше видеть со стороны, не саму трансформацию, а то эти перемены начнут душить тебя и казаться обычными, востребованными. а мы же природа людская всё-таки, любим быть в шоках и сюрпризах, обожаем "нежданчики" и спонтанности.

я пишу тебе, Аяна.
письмо дошло?
а сама как,
дошла?

С любовью, Аяна, которая в порядке и благополучии, но мечётся в муках за другую жизнь. Она старалась, не обессудь.

15:58

- Dear Wh., love and coffee with strawberries & almonds inside me, not in this shitty big cup.

I love u, Dear Wh.

18:59

хочу всё же уточнить один революционный момент:
вы мне простите изменения в канале и останетесь ли подле меня после реформ?
4 года эта обитель была оранжерией и не перестанет ею быть, но душа требует изменений и новизны.
пожалуйста,отзовись,дорогой читатель.