14:16
думаю, мне надо почаще отпускать, чтобы почаще и получать.
отпускать действительно важно.
думаю, мне надо почаще отпускать, чтобы почаще и получать.
отпускать действительно важно.
15:29
твоё имя отдавалось во мне дикой болью.
я шла и шла, металась средь этих дверей, от одного окна к другому, от одного человека к другому, где везде мне улыбались, но не спешили любить и помогать.
да, мама была ведь права.
мать не обманет.
а я шла и улыбалась тоже, пока в груди копилась обида, сносящая мне рёбра, а в горле противный ком. я строила своё будущее, пока во мне теплилась злость, месть, обида, а я даже не знала, что я крушу и уничтожаю, в попытках вывести эту горечь из себя.
они произносили твоё имя с моим и я держалась героически, мужески, отважно до последнего.
разрешала копаться у меня в ране, ковырять её и смело смотрела в эти глаза своим отравленным, но стойким взглядом, пока рана вновь кровоточила.
я говорила твёрдое "да", с нотками "мне так тяжко" и они пытаясь меня ещё добить, заливали мою рану перекисью или же этими жалкими "сочувствую".
я слышала так часто твоё имя рядом со своим, в том случае, когда тебя никогда на самом деле и не было рядом. знаешь, именно поэтому мне и надо было вечно притворяться.
я делала вид, что ты всю жизнь любишь меня, что ты меня бережёшь, что ты сдуваешь с меня пылинки, что ты действительно рядом.
но я ведь за всё своё существование не почувствовала твоей теплоты ни разу.
хотя, постой.
я помню тот дождливый день, когда мы сидели в дряхлой беседке и пытались согреться. мы кушали имитированный сендвич, из которого ты доставал лук, который я ненавидела всей душой. я тогда видимо согрелась и дождь стал мне "по колено". меня согрела эта забота, веришь?
ни твоя куртка, ни твоя никому ненужные, фальшивые, грязные объятия.
а ещё мне было спокойно, пока я обманывала всех (себя также) и продолжала лежать рядом, пытаясь чувствовать опять тот дождливый день.
вроде в груди теплилось что-то, я опять чувствовала, что меня любят, но потом я заснула рядом с тобой и увидела кошмар.
кошмар мне приснился не во сне, а случился на яву:
моё разочарование любезно приглашало меня войти внутрь, согреться, отобедать.
я метала всё вокруг, рвала и тот обман, которым я заложила свои очи, щипал мне всё лицо.
затем я опять ждала твоего прихода.
я ждала, что ты придёшь, обнимешь, успокоишь, проявишь свою проклятую заботу и мне будет тепло.
да, ты пришёл, правда очень и очень поздно (сколько, мать твою, мы не виделись?), только мне было до жути противно, но никак не тепло.
во мне заледенели все реки и моря, наступили вечные морозы и снега, а весна просто стала во мне невозможной.
а теперь что? я хожу, брожу и твои все ошибки преграждают мне путь и дыхательные пути, что аж дышать донельзя больно.
я не испытываю к тебе ничего, кроме разрущающей ярости.
кажется.
твоё имя отдавалось во мне дикой болью.
я шла и шла, металась средь этих дверей, от одного окна к другому, от одного человека к другому, где везде мне улыбались, но не спешили любить и помогать.
да, мама была ведь права.
мать не обманет.
а я шла и улыбалась тоже, пока в груди копилась обида, сносящая мне рёбра, а в горле противный ком. я строила своё будущее, пока во мне теплилась злость, месть, обида, а я даже не знала, что я крушу и уничтожаю, в попытках вывести эту горечь из себя.
они произносили твоё имя с моим и я держалась героически, мужески, отважно до последнего.
разрешала копаться у меня в ране, ковырять её и смело смотрела в эти глаза своим отравленным, но стойким взглядом, пока рана вновь кровоточила.
я говорила твёрдое "да", с нотками "мне так тяжко" и они пытаясь меня ещё добить, заливали мою рану перекисью или же этими жалкими "сочувствую".
я слышала так часто твоё имя рядом со своим, в том случае, когда тебя никогда на самом деле и не было рядом. знаешь, именно поэтому мне и надо было вечно притворяться.
я делала вид, что ты всю жизнь любишь меня, что ты меня бережёшь, что ты сдуваешь с меня пылинки, что ты действительно рядом.
но я ведь за всё своё существование не почувствовала твоей теплоты ни разу.
хотя, постой.
я помню тот дождливый день, когда мы сидели в дряхлой беседке и пытались согреться. мы кушали имитированный сендвич, из которого ты доставал лук, который я ненавидела всей душой. я тогда видимо согрелась и дождь стал мне "по колено". меня согрела эта забота, веришь?
ни твоя куртка, ни твоя никому ненужные, фальшивые, грязные объятия.
а ещё мне было спокойно, пока я обманывала всех (себя также) и продолжала лежать рядом, пытаясь чувствовать опять тот дождливый день.
вроде в груди теплилось что-то, я опять чувствовала, что меня любят, но потом я заснула рядом с тобой и увидела кошмар.
кошмар мне приснился не во сне, а случился на яву:
моё разочарование любезно приглашало меня войти внутрь, согреться, отобедать.
я метала всё вокруг, рвала и тот обман, которым я заложила свои очи, щипал мне всё лицо.
затем я опять ждала твоего прихода.
я ждала, что ты придёшь, обнимешь, успокоишь, проявишь свою проклятую заботу и мне будет тепло.
да, ты пришёл, правда очень и очень поздно (сколько, мать твою, мы не виделись?), только мне было до жути противно, но никак не тепло.
во мне заледенели все реки и моря, наступили вечные морозы и снега, а весна просто стала во мне невозможной.
а теперь что? я хожу, брожу и твои все ошибки преграждают мне путь и дыхательные пути, что аж дышать донельзя больно.
я не испытываю к тебе ничего, кроме разрущающей ярости.
кажется.
12:18
во мне сегодня зародилась надежда по отношению к тебе, затем я её убила.
во мне сегодня зародилась надежда по отношению к тебе, затем я её убила.
16:50
мы бы лежали без памяти на окраине города на холодном асфальте, пока летний ветер с моря нёс бы запах любви, мы слушали бы Скриптонита или Фрэнка (я бы тебе предложила свой плейлист).
звёзды мерцали бы очень ярко, а я протянув руки к небу, обводила бы пальцами созвездия, пытаясь познакомить тебя с каждым.
и к чёрту спирт, дым и всё остальное, если бы моя голова была бы рядом с твоей (пускай и на жёстком камне) или на твоей груди.
я была бы действительно счастлива, действительно умиротворенная и больше ничего не хотела бы в тот час.
моя любовь к тебе - это самая нелепая вещь, о которой я сожалею.
так много, чёрт возьми, времени прошло, а я в процентной агонии вспоминаю только тебя.
до сих пор.
я вчера так бережно старалась опять подобрать эти разбитые стёкла, чтобы склеить их обратно, чтобы сказать тебе, что я действительно больше не та, что причинит боль тебе, чтобы признаться в том, что единственным человеком, к которому я стремилась и рядом с которым чувствовала вину - это был ты.
я так ненавижу себя за эту никчёмную любовь и за слабость по отношению к тебе.
мы бы лежали без памяти на окраине города на холодном асфальте, пока летний ветер с моря нёс бы запах любви, мы слушали бы Скриптонита или Фрэнка (я бы тебе предложила свой плейлист).
звёзды мерцали бы очень ярко, а я протянув руки к небу, обводила бы пальцами созвездия, пытаясь познакомить тебя с каждым.
и к чёрту спирт, дым и всё остальное, если бы моя голова была бы рядом с твоей (пускай и на жёстком камне) или на твоей груди.
я была бы действительно счастлива, действительно умиротворенная и больше ничего не хотела бы в тот час.
моя любовь к тебе - это самая нелепая вещь, о которой я сожалею.
так много, чёрт возьми, времени прошло, а я в процентной агонии вспоминаю только тебя.
до сих пор.
я вчера так бережно старалась опять подобрать эти разбитые стёкла, чтобы склеить их обратно, чтобы сказать тебе, что я действительно больше не та, что причинит боль тебе, чтобы признаться в том, что единственным человеком, к которому я стремилась и рядом с которым чувствовала вину - это был ты.
я так ненавижу себя за эту никчёмную любовь и за слабость по отношению к тебе.
20:34
я ищу слова и тепло в других, пытаясь выйти на чистый разговор.
а единственный разговор, который мне нужен - это разговор с собой.
так безбожно врать себе разве возможно?
я ищу слова и тепло в других, пытаясь выйти на чистый разговор.
а единственный разговор, который мне нужен - это разговор с собой.
так безбожно врать себе разве возможно?
7:44
зачем мне нужен мир, в котором нет места для нас?
мне нужен мир, в котором, кроме нас, нет никого.
зачем мне нужен мир, в котором нет места для нас?
мне нужен мир, в котором, кроме нас, нет никого.
11:25
и пускай нет больше тебя рядом в настоящем, в моем будущем, я отказываюсь держать тебя и в своём прошлом.
знаешь как это бывает? без надежд. умерла она, правда, опять действительно последней.
и пускай нет больше тебя рядом в настоящем, в моем будущем, я отказываюсь держать тебя и в своём прошлом.
знаешь как это бывает? без надежд. умерла она, правда, опять действительно последней.
1:39
пишу и стираю, но снова остаюсь тут, пускай и с пустыми руками.
нечего отдать, а надо ли?
(всё время отдаю не тем, знаешь?)
какие выводы?
в поиске не счастья, а компании, с которым потом и стану искать то самое "великое" и "трепетное". будто от меня идут сосуды и узлы, связывая меня с ничтожным обществом, как если бы я была обречена (упаси Боже) на больничную койку. страшно, да? а вот это действительное, когда твой мир фильтруется через сотни других и твоя жизнь строится на них.
пишу и стираю, но снова остаюсь тут, пускай и с пустыми руками.
нечего отдать, а надо ли?
(всё время отдаю не тем, знаешь?)
какие выводы?
в поиске не счастья, а компании, с которым потом и стану искать то самое "великое" и "трепетное". будто от меня идут сосуды и узлы, связывая меня с ничтожным обществом, как если бы я была обречена (упаси Боже) на больничную койку. страшно, да? а вот это действительное, когда твой мир фильтруется через сотни других и твоя жизнь строится на них.
6:09
рассвет наступал со скоростью, а сумерки рассеивались,
но будто без особого желания.
да и я не хотела расставаться с ними, так как мне было хорошо в их объятиях, где не видно ничего, кроме моих мыслей и ничего не слышно кроме собственного дыхания.
пахнет незыблемым волшебством, которое вот-вот раствориться, будто его и не было.
и да, в сумерках нам ненадобно притворяться.
рассвет наступал со скоростью, а сумерки рассеивались,
но будто без особого желания.
да и я не хотела расставаться с ними, так как мне было хорошо в их объятиях, где не видно ничего, кроме моих мыслей и ничего не слышно кроме собственного дыхания.
пахнет незыблемым волшебством, которое вот-вот раствориться, будто его и не было.
и да, в сумерках нам ненадобно притворяться.