В 2010 году, на 25-летие "Кровавого меридиана" Кормака Маккарти, большой замысел объединил компанию современных художников как предложение солидного вознаграждения за снятые скальпы. Замыслом было проиллюстрировать каждую страницу "Меридиана", а художниками были Шон Чен, Крейг Тейлор, Джон Мейас... и Зак Смит, некогда проходивший по схожему пути, проиллюстрировав всю "Радугу тяготения".
Сколько-то месяцев проект держался на плаву, рассылая всем голубей с вестями о грядущих свершениях, но потом растворился, подтерев за собой все ссылки и готовые работы. Сейчас мы можем только смотреть на них как на фрески или наскальные рисунки, вспоминая далекие времена, когда верили, что из интернета ничему не исчезнуть, а в играх на мейлру водилась радужная киберфорель.
Сколько-то месяцев проект держался на плаву, рассылая всем голубей с вестями о грядущих свершениях, но потом растворился, подтерев за собой все ссылки и готовые работы. Сейчас мы можем только смотреть на них как на фрески или наскальные рисунки, вспоминая далекие времена, когда верили, что из интернета ничему не исчезнуть, а в играх на мейлру водилась радужная киберфорель.
Похоже, у нас в октябре новая книга Томаса Пинчона.
Называться будет Shadow Ticket.
Ссылка на официальную страницу, там же можно прочитать синопсис и перейти на удобный ресурс для предзаказа.
Называться будет Shadow Ticket.
Ссылка на официальную страницу, там же можно прочитать синопсис и перейти на удобный ресурс для предзаказа.
Позволю немного сентиментов.
В 2017 в Пыльце вышла рецензия Синтии Озик на «Плотницкую готику» Уильма Гэддиса — мой первый перевод. Его очень плотно отредактировал Макс Нестелеев, у него же на фотографии я впервые увидел корешок с надписью The Recognitions рядом с другими почетными книгами, составляющими иконическую четверку "сложных книг" — Women and Men, Gravity's Rainbow, Infinite Jest — и попал под чары неизвестного.
В юности приятная сердцу новизна кажется магической, незабываемой, потому за нее мы цепляемся как за канаты висячих мостов, осторожно двигаясь к другому берегу; и даже если лопнет одна из досок на пути, крепость канатов не подвергнешь зыбкости сомнений. Мы прошли с Гэддисом почти 10 лет, вкладывая в его имя свои силы, деньги и время, как инвестируют в образование детей или рабочий инструмент.
В подготовке «Распознаваний» мой друг Владимир Вертинский, он же куратор Пыльцы, часто говорил, что единственное, перед чем он в ответе — это перед наследием Гэддиса и лицом вечности. С такими решениями и мыслями книга уходила в печать, с такими же решениями и мыслями мы готовили то, что тоже могло стать предисловием/послесловием книги, но мигрировало туда, откуда начиналась наша любовь к творчеству Уильяма Гэддиса — в фанзин.
К его книгам, разобранными до валентных связей, почти бессмысленно подбирать новые ключи и паразитирующие интерпретации, остаются эмоции и опыт как в перекрестных рассказах участников больших событий — неважно, трагических или триумфальных. Остается история, ретроспектива.
Оба текста номера уникальны: Стивен Мур в качестве исключения (по его словам, он вышел на творческую пенсию) для нас обновил свой материал об исходных причинах неудачи «Распознаваний», а Рик Муди написал эксклюзивное эссе об осмыслении творческого наследия Гэддиса спустя двадцать пять лет после смерти — в неожиданном формате и с неожиданными выпадами.
С самых первых дней Пыльцы главным двигателем переводов и даже издания книг была любовь, почти детская любовь к искусству, которым делишься с друзьями на переменах, переписываешь и продолжаешь делиться, не ожидая какого-то особого признания или утоления голода внутреннего тщеславца.
Потому, девятый номер Пыльцы, посвященный Уильяму Гэддису, выходит во Все свободны по мизерной цене и именно с теми материалами, которые должны быть только в печати. Для возвращения того магического чувства ожидания и неизвестности перед волнительным потенциалом откровения, таящегося под обложкой толстой книги с таким странным и редко употребляемым словом
Распознавания.
В 2017 в Пыльце вышла рецензия Синтии Озик на «Плотницкую готику» Уильма Гэддиса — мой первый перевод. Его очень плотно отредактировал Макс Нестелеев, у него же на фотографии я впервые увидел корешок с надписью The Recognitions рядом с другими почетными книгами, составляющими иконическую четверку "сложных книг" — Women and Men, Gravity's Rainbow, Infinite Jest — и попал под чары неизвестного.
В юности приятная сердцу новизна кажется магической, незабываемой, потому за нее мы цепляемся как за канаты висячих мостов, осторожно двигаясь к другому берегу; и даже если лопнет одна из досок на пути, крепость канатов не подвергнешь зыбкости сомнений. Мы прошли с Гэддисом почти 10 лет, вкладывая в его имя свои силы, деньги и время, как инвестируют в образование детей или рабочий инструмент.
В подготовке «Распознаваний» мой друг Владимир Вертинский, он же куратор Пыльцы, часто говорил, что единственное, перед чем он в ответе — это перед наследием Гэддиса и лицом вечности. С такими решениями и мыслями книга уходила в печать, с такими же решениями и мыслями мы готовили то, что тоже могло стать предисловием/послесловием книги, но мигрировало туда, откуда начиналась наша любовь к творчеству Уильяма Гэддиса — в фанзин.
К его книгам, разобранными до валентных связей, почти бессмысленно подбирать новые ключи и паразитирующие интерпретации, остаются эмоции и опыт как в перекрестных рассказах участников больших событий — неважно, трагических или триумфальных. Остается история, ретроспектива.
Оба текста номера уникальны: Стивен Мур в качестве исключения (по его словам, он вышел на творческую пенсию) для нас обновил свой материал об исходных причинах неудачи «Распознаваний», а Рик Муди написал эксклюзивное эссе об осмыслении творческого наследия Гэддиса спустя двадцать пять лет после смерти — в неожиданном формате и с неожиданными выпадами.
С самых первых дней Пыльцы главным двигателем переводов и даже издания книг была любовь, почти детская любовь к искусству, которым делишься с друзьями на переменах, переписываешь и продолжаешь делиться, не ожидая какого-то особого признания или утоления голода внутреннего тщеславца.
Потому, девятый номер Пыльцы, посвященный Уильяму Гэддису, выходит во Все свободны по мизерной цене и именно с теми материалами, которые должны быть только в печати. Для возвращения того магического чувства ожидания и неизвестности перед волнительным потенциалом откровения, таящегося под обложкой толстой книги с таким странным и редко употребляемым словом
Распознавания.
Фотографии в некрологах людей искусства обычно фиксируют их поздний период, как бы утверждая — вот, не стало мудреца.
Но пусть сегодня здесь будет фотография писателя в молодости.
Лучшего из лучших, чья головокружительная жизнь никогда не отходила по насыщенности от его книг.
Марио Варгас Льоса, 1936 - 2025.
Но пусть сегодня здесь будет фотография писателя в молодости.
Лучшего из лучших, чья головокружительная жизнь никогда не отходила по насыщенности от его книг.
Марио Варгас Льоса, 1936 - 2025.
И небольшой фотопост:
1) Патрисия Льоса, Хуан Рульфо, Пабло Неруда и Варгас Льоса.
2) Хорхе Луис Борхес и Варгас Льоса.
3) Льоса, Карлос Фуэнтес, Хосе Доносо, Хулио Кортасар, Габриэль Гарсия Маркес.
4) Льоса, Уильям Гэсс и Уильям Гэддис.
5) Льоса, Умберто Эко и Салман Рушди.
6) Льоса во время предвыборной речи в президенты Перу, 1990.
1) Патрисия Льоса, Хуан Рульфо, Пабло Неруда и Варгас Льоса.
2) Хорхе Луис Борхес и Варгас Льоса.
3) Льоса, Карлос Фуэнтес, Хосе Доносо, Хулио Кортасар, Габриэль Гарсия Маркес.
4) Льоса, Уильям Гэсс и Уильям Гэддис.
5) Льоса, Умберто Эко и Салман Рушди.
6) Льоса во время предвыборной речи в президенты Перу, 1990.
Созревшие за ночь вести из USA: "Джеймс" Персиваля Эверетта взял Пулитцеровскую премию! Рад как его рыночный представитель на территории подвальной книготорговли, да и просто как вовлеченный в тему человек, увидевший в газете знакомое и приятное глазам имя.
Дублировать историю успеха не буду, в Пыльце уже выходил большой материал, я же писал здесь, а тут выкладывал (и благополучно продал) "Джеймса" с автографом - посмотрите, как красиво выглядят призоносные книги заокеанского мира, чей 'адидас' еще не перестроился на родных землях в звучный и привычный 'объебос'.
Дублировать историю успеха не буду, в Пыльце уже выходил большой материал, я же писал здесь, а тут выкладывал (и благополучно продал) "Джеймса" с автографом - посмотрите, как красиво выглядят призоносные книги заокеанского мира, чей 'адидас' еще не перестроился на родных землях в звучный и привычный 'объебос'.
pollen
Майя Биньям «Персиваль Эверетт не может объяснить, что значат его книги» - pollen
2024 год для американского писателя Персиваль Эверетт выдался успешным: экранизирован (и прекрасно встречен критикой) его роман «Стирание», а роман «Джеймс» получил Национальную книжную премию. В этом же году в журнале The New Yorker вышло большое беллетризованное…
Матерь божья, да что же происходит - заявляют, что венгерский режиссер Ласло Немеш приобрел права на экранизацию "Outer Dark" Кормака Маккарти и успел утвердить актеров на главные роли: развратных инцестников сыграют Джейкоб Элорди и Лили-Роуз Депп. Затея уже обросла сценарием, но все еще остается на стадии поиска спонсоров - но и это обнадеживает, в отличие от нескольких давнишних новостей, зависших на уровне оброненных фраз типа "да я сниму это ёпт".
На русском книги, к слову, как не было, так и нет.
На русском книги, к слову, как не было, так и нет.
Forwarded from pandemonium core
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM