Кино на вечер:
Джоан Дидион: Центр не выдержит / Joan Didion: The Center Will Not Hold

И немного мотивации для просмотра:

В писательском мире Дидион совершила близкое к невозможному — пришла к почитанию коллег через глянец и широкую популярность, а не наоборот. Ее культ громаден, всесторонен даже после смерти — покажите ее даме сердца, скорее всего она знает Дидион по фотосессии от Celine, а под названием ее самой популярной книги в Амазоне нескромно красуется плашка Best of Booktok.

Но если непокорный книжный археолог возжелает доказательств уважения к трудам невротичной крошечной леди у тех, кто постарше, то в груде целлюлозы встретит самых неожиданных мужей: Кормака с восторгами от ее ранних сборников, Гэддиса, свободно цитирующего и включающего ее прозу в студенческую программу. Причин тому немного, но они перекрывают семечные кульки достоинств, которые старательно выискивают критики у юных героев, маскируя вторичность и черты почившего поколения.

However, идя вверх по течению к истокам карьеры Дидион, не каждый сможет прорваться сквозь диковинные обороты ее ранних эссе, чему свидетельствуют треды негодования на реддите — такова доля новатора. Наряду с Герром и Томпсоном, Дидион перекапывала задубевшее поле журналистики, выдавая стиль, даже спустя 50 лет звучащий громобойно, мелодично и свежо на фоне новых норм слова. Прочтите вслух начало ее программного эссе:

The center was not holding. It was a country of bankruptcy notices and public-auction announcements and commonplace reports of casual killings and misplaced children and abandoned homes and vandals who misplaced even the four-letter words they scrawled.

И то же самое на русском — без ритма, но со стенами домов!

Основа расшатывалась. Страну захлестнула волна уведомлений о банкротстве и объявлений о публичных торгах; сообщения о бытовых убийствах, пропавших без вести детях и брошенном жилье стали обычным делом, а вандалы писали с ошибкой слова из четырех букв на стенах домов.

Но я тут не чтоб пожурить да отчитать указательным пальчиком, а ради восхищения богиней, взрастившей не только поколение журналистов, но и летописцев собственного горя.

Хабиб Нурмагомедов когда-то сказал, что ни у кого не бывает двух пиков. Не знаю, насколько актуально гендерное покрытие этого утверждения, но Дидион нарушила эту спортивную аксиому — в 2005 году она выпустила разогретые на недавней смерти мужа мемуары “Год магического мышления”, сражающие неловкой интимностью переживания и одновременно близостью к каждому человеку, не выведенному в пробирке — что значит внезапная потеря близкого? Как ее пережить? И можно ли? Судя по тому, что за ее мужом скончалась и приемная дочь Кинтана (однокурсница Брета Истона Эллиса, между прочим) — существовать все же можно, но неподъемная ноша потушила ее творческий огонь, ибо если всю жизнь живешь в оке циклона, то рано или поздно его ветви заденут тебя.

И все же, несмотря на фантастический успех дидионовского автофикшна, медаль от Барака Обамы и попадание в фавориты Лили-Роуз Депп, недоброжелатели обвиняли Дидион в писательской нечистоплотности, включая лелеяние и смакование своих и чужих страданий, что еще с 60-х раскрутило не одну турбину хранителей высокой морали: включите фильм, посмотрите на огонь в ее глазах при рассказе о пятилетке, накачанной кислотой… Но стойте, не должен ли писатель быть бесстрашным, прежде всего с самим собой — не этого ли добивались Фолкнер, Достоевский? Дидион — именно такая, дива ушедшего вида, сильная стилем, посылом, характером и ненамеренно безжалостная к себе. Такой дар пободен мидасовскому — пусть все, чего ты коснешься станет золотым, но как ты будешь есть? Вот и Дидион пишет, что писатели — люди вся жизнь которых с самого рождения омрачена вечным предчувствием потери.

А чтобы вы не приуныли от горечи упущения большого балагана, поделюсь новостью — этим апрелем издательство Knopf выпустит дневники Дидион 1999 года, за 4 года до смерти ее мужа — приквел к первой части, как пошутили бы безбожные зумеры. Автограф сессий, естественно, не будет, но когда боги спускались на бренную землю ради росчерков?

Джемс Джойс — Дублинцы
Художественная литература, 1937, 328 страниц.
Перевод под редакцией И. А. Кашкина, тираж 10 000 экз.
Надо полагать, это и есть первое полноценное издание Джойса на русском. Зеленая красота.

В 2010 году, на 25-летие "Кровавого меридиана" Кормака Маккарти, большой замысел объединил компанию современных художников как предложение солидного вознаграждения за снятые скальпы. Замыслом было проиллюстрировать каждую страницу "Меридиана", а художниками были Шон Чен, Крейг Тейлор, Джон Мейас... и Зак Смит, некогда проходивший по схожему пути, проиллюстрировав всю "Радугу тяготения".

Сколько-то месяцев проект держался на плаву, рассылая всем голубей с вестями о грядущих свершениях, но потом растворился, подтерев за собой все ссылки и готовые работы. Сейчас мы можем только смотреть на них как на фрески или наскальные рисунки, вспоминая далекие времена, когда верили, что из интернета ничему не исчезнуть, а в играх на мейлру водилась радужная киберфорель.