Отъезжая от дома Кормака, ощущая во рту привкус старой книжной пыли, я поражался необычайной силе его любопытства. Я думал о его книгах по акустооптике и светских интеллектуалах Каролингской империи IX века. О 2200 долларах, которые он потратил на восемь томов собрания писем Горация Уолпола. О 10 000 долларов в нескольких необналиченных чеках, которые он использовал в качестве закладки в мемуарах племянницы Уильяма Фолкнера. Заглянуть в чью-то библиотеку – значит заглянуть в мозг, и вот, похоже, здесь был разум, жаждущий знать всё.

Начиная с 1985 года, Герр и Кубрик совместно работали над адаптацией романа Густава Хасфорда «Краткосрочники» в «Цельнометаллическую оболочку», за сценарий к которой их ждала номинация на «Оскар». Во время тех долгих телефонных разговоров Герр признался, что написал рецензию на «Лолиту» Кубрика на своей первой работе работы в The New Leader. В ответ на это Кубрик буквально позвонил кому-то в Нью-Йорке и попросил спуститься в катакомбы Нью-Йоркской общественной библиотеки, чтобы найти рецензию и отправить по почте. Рецензия ему понравилось, но что же было в ней? Герр писал:

В «Лолите» больше класса, чем в «Совете и согласии» и «Человеке, который застрелил Либерти Вэланса» вместе взятых. Не могу сказать, что Стэнли Кубрик стал намного лучше, он по-прежнему очень хорош, лучший американский режиссер современности. Многие, как в прессе, так и за ее пределами, считали, что Кубрик продался, сняв «Спартака» , и что он продастся снова, взявшись за «Лолиту». Но тем, кто смотрел «Спартак» с новокаиновой восприимчивостью, нужно посмотреть «Лолиту» как можно скорее. Это один из самых удовлетворяющих голливудских фильмов со времен вышедших четыре года назад «Троп славы» всё того же режиссера.

Успех «Лолиты» Герр приписывал писателю и сценаристу Владимиру Набокову, приписывал сверх меры. Хотя Набоков был единственным сценаристом в экранизации, Кубрик значительно переработал его сценарий. Реакция Набокова была неоднозначной, о чём он и рассказал в предисловии к версии сценария, опубликованной двенадцать лет спустя:

За несколько дней до того на закрытом показе я открыл для себя то, что Кубрик — великий режиссер, что его «Лолита» — первоклассный фильм с блистательными актерами и что только искромсанные обрывки моего сценария были использованы в картине. Всех этих переделок, искажений, подмен моих лучших маленьких находок, изъятий целых сцен и включения новых, может быть, и не было довольно для того, чтобы совсем убрать мое имя из титров, но они, несомненно, превращали картину в нечто настолько же отличное от моего сценария, насколько отличается от оригинала перевод стихотворения Пастернака или Рембо, сделанный американским поэтом.

Спешу добавить, что мои нынешние суждения, разумеется, не должны быть истолкованы как выражение запоздалого недовольства, как отголосок визгливых протестов по отношению к творческому подходу Кубрика. Экранизируя «Лолиту», он видел мой роман в одном свете, я видел его в другом — и только; нельзя отрицать, что беспредельная точность воспроизведения может быть идеалом автора, но может привести к продюссерскому краху.

Поэтому, когда Герр писал: «Мне страшно представить, какой бардак мог бы получиться, если бы сценарий написал кто-то другой», или что «Набоков в высшей степени отдал должное своему таланту», или что Набоков «перенёс в фильм большую часть важных деталей из книги», он не знал, что на самом деле хвалит Кубрика. Это не его вина; мало кто тогда знал подлинные истоки того, что попало на экран.

Трудно поверить, что Кубрик, прочитав эту рецензию двадцать лет спустя, промолчал перед Герром о своем авторстве. Но, если подумать, возможно, он посчитал это правильным. Возможно, он проигнорировал это, успокоенный последними словами Герра, которые убедили его в том, что он готов взяться за проект с человеком, который, по крайней мере, считал кино скорее делом сценаристов и режиссёров, чем актёров.