Кстати, в целом расписание транспорта в Италии весьма УСЛОВНОЕ. Плюс-минус 5-20 минут в обе стороны. Сами они говорят «итальянские пять минут - это шесть, семь или даже десять!». Так, например, я заранее прибыла в порт Амальфи, чтобы посетить Капри и не прогадала – корабль отчалил на 10 минут раньше. Я сто раз перепроверяла билет, спрашивала у персонала, мол, мы точно плывем на Капри рейсом 10:30 прямо сейчас, в 10:20? А они говорили: «Си, белла!» И наливали мне лимончеллу в качестве вэлкам-дринка из гигантского керамического кувшина.

О, где я только за последние три года не лечилась. Ходила к дантистам Лос-Анджелеса, наблюдалась у американских ЛОРов из Луизианы, каталась на казахской скорой и даже полежала в больнице Астаны, а ещё обошла с десяток нерасторопных врачей в разных городах Голландии, включая Амстердам. Но только несравненная Италия оставила самые кинематографичные воспоминания о визите к врачу.

Решив, что мне необходимо показать отекшие и буквально слипшиеся от непонятной аллергии глаза кому-то, кроме чата GPT, я отправилась искать доктора в Атрани. Именно там снимали мрачный монохромный сериал «Рипли». Пройдя через длинные узкие тоннели и по десяткам стремящихся к небесам и бесконечности лестниц, я оказалась на улице без единой таблички на домах. Восхитительно красивый юноша с глазами цвета утреннего моря разгружал лимоны и совсем не говорил на Английском. За нашими попытками объясниться наблюдала из окна не менее восхитительная старушка в чёрном чепце. Распахнув ставни и высунувшись по пояс, она начала сипло что-то кричать и жестикулировала с такой страстью, что я поняла почти все, что ей хотелось до меня донести, включая слово «доктор», которое, впрочем, поняли все участники этой сцены. Дама что-то скомандовала юноше, тот оставил свои лимоны и проводил меня в соседнее здание, к карабинерам. Карабинер, не задавая ни единого вопроса, протянул микроскопическую чашечку эспрессо, дождался, пока я его выпью и повел меня на соседнюю улицу – искать доктора Антонио, которого гугл выдал, как единственного в Атрани. Найденная дверь была закрыта, но на стук выбежала работница почты: «Кого вы тут ищете?» «Доктора Антонио!» «Доктор Антонио умер!» Карабинер осенил себя крестом, я почесала глаза. «Вместо бедного Антонио нас лечит доктор Энцо!» Я обрадовалась за себя и за жителей Атрани, но радость была не долгой. «Но Энцо нет и не будет еще несколько недель, сегодня у него свадьба!» «Кто же женится в понедельник!?» – растерянно спросила я. «Счастливые люди женятся в любой день!» – резюмировала почтальонша. Вместе с карабинером мы побрели обратно, он в участок, а я домой. По пути мне снова встретился синеглазый, будто сошедший с итальянской фрески юноша. Ничего не говоря, он вдруг вручил мне сетку с лимонами, ослепил улыбкой и скрылся в каменном тоннеле. А вечером мне стало легче.

Молодой мавр, приплывший в Палермо, с первого взгляда влюбился в жгучую красавицу, которая поливала цветы на своём балконе. Огонь страсти разжёгся и в сицилийке. И вот она уже умоляет своего строгого и непреклонного отца разрешить им с мавром пожениться. Но накануне свадьбы выясняется, что у мужчины уже есть жена и дети в далёкой стране, куда он и собирается скоро отчалить. Убитая горем девушка в ответ на это признание попросила лишь о последней ночи любви. А когда любовь всей её жизни уснул, она отрубила ему голову и сделала из его черепа горшок для цветов, которые так любила выращивать на своём балконе. Посаженный в этот горшок базилик благоухал и разрастался, вызывая зависть соседей. Отчего и они начали делать керамические горшки в форме человеческих голов, положив начало многовековой традиции.


Головы мавров – один из самых известных символов Сицилии да и Италии в целом. Вазами в виде голов украшают интерьеры, сады и, конечно, балконы. Они называются Le teste di Moro. Пару таких я когда-то даже умудрилась довезти до России. И мне всегда было интересно, что современные итальянки думают о той сицилийке, жившей тысячу лет назад. Поэтому оказавшись на ужине с черноглазой Паолой, владелицей аптеки в Риме, я завела этот разговор – что же такое «любить по-итальянски». О, сколько историй прозвучало в тот терпкий вечер! Меня то оглушало звоном разбитых сердец, то накрывало волной гордости за потрясающих сильных женщин, то удивляло столь редкое благородство мужчин и снова потрясало, на что же способны влюблённые страстные люди. После того, как на дне бутылки игристого ничего не осталось, Паола резюмировала: «Рубить голову – не практично, а вот добавить яду в вино – самое то!» Незыблемые традиции и уважение к истории – не за это ли мы так любим Италию?

А вот вам и тематическая видеооткрытка

Зашла в швейную мастерскую, а там, перекрывая шум машинок, разрывается на полной громкости черно-белый телевизор. Идет передача про советского актера. Голос за кадром: «Владимир был чрезмерно вспыльчив, эмоционален, от его перепадов настроения страдал весь театр. Тогда это называлось «человек с характером», а в наши дни это диагностируется, как биполярное расстройство личности!»

Может быть, дальше там рассказывали про отвержение в детстве и холодную мать, но работница ателье переключила канал плоскогубцами.

В последнюю минуту запрыгнула в новый поезд «Финист», следующий по маршруту Оренбург – Уфа. Проводница с топотом пробежала по вагону, бешено размахивая поднятой рукой и прокричала зычным голосом: «Всем сосредоточиться, сейчас будет очень важное объявление!» Пассажиры затихли и приготовились к самому страшному. «Если вы будете бросать туалетную бумагу в унитаз, то до Уфы мы будем без туалета! Всем понятно? Услышали меня?» Мои попутчики с облегчением закивали головами. Поезд тронулся. Хайерле юл!

В 90-х у моего папы был друг Саша. Он работал воздушным гимнастом в оренбургском цирке. Каждый раз, приходя к нам в гости, он разбегался по двору, отталкивался от дерева и делал сальто, приводя в ужас всех бабушек на лавке у подъезда.
С папой вместе они крутили самодельные нунчаки. Ещё заказали у портного чёрные костюмы ниндзя и сражались на вполне себе настоящих мечах, которые в свою очередь заказали на заводе свёрл у знакомого. Однажды это сражение увидели мои одноклассники и мне было очень стыдно, а одноклассники же, напротив, неистово мне завидовали – их папы ничем особо не запоминались и моя жизнь представлялась им одним бесконечным походом в Луна-парк.

Потом Саша уехал жить в Лос-Анджелес и снимался там в фильмах про якудзу. Когда он прилетел погостить в Россию, то первым делом пришёл к нам в гости. Они с папой вставили кассету в видеомагнитофон и на всех фрагментах, где сражаются толпы людей в одинаковых костюмах ниндзя, Саша нажимал на паузу и говорил: вот я, вот это я! Мы легко узнавали его по количеству производимых в кадре сальто. В титрах было указано его имя. Выглядело это так: шел длинный список из ниндзей и под каким-нибудь номером 46 действительно значилось: Alexandr Merinov. Еще он подарил нам свою фотографию со съёмочной площадки, где стоит в костюме индейца, а на его плече сидит мартышка. С обратной стороны было написано: я и моя жена Жанна. Папу это страшно веселило.

Мы ничего не знаем о том, где сейчас Александр и как сложилась его судьба. Но в моей вселенной он главный эксперт Голливуда по трюкам синоби и пьёт джюс оранжад, не выходя из бассейна.

Не первый раз встречаю на верандах кафе парочки милых дам, одна из которых раскладывает другой карты таро. Вот и сейчас под аккомпанемент божественных сырников с жирной деревенской сметаной я с любопытством улавливаю фразы: это мощная сексуальная привязка; раб обстоятельств; жезлы – это о хорошей потенции; ты балансируешь между добром и злом; горизонт затянут туманами; и тд и тп.
Но больше всего меня взволновала фраза: «Вас ждёт совместный поход!»

В памяти сразу всплыли котлеты из кафе «Турист» в Кумертау, резиновые зелёные сапоги, фонарик на батарейках «Крона» и транзистор «Океан 209». Воображаю себе этот поход. За жезлами.

И открытка

Много лет веду личную статистику – чем во время полёта занимаются пассажиры.
Мирно спят на дневных рейсах процентов 20, им мы неистово завидуем, ведь не каждому дано спать сидя. Остальные смотрят кино, слушают музыку и донимают соседей разговорами, единицы читают книги – электронные или бумажные. Но больше всего пассажиры самолётов играют в игры в телефоне, типа, разложи шарики по цветам. Я специально порой брожу туда-сюда между рядам и шпионю за всеми под видом проветривания. Так вот у каждого третьего в телефоне эти шарики. Иногда ещё встречаются люди с судоку и их я невольно уважаю больше любителей шаров – люди хотя бы научились считать (в отличие от меня).
Сама же я в качестве эксперимента однажды скачала игру «Ферма» и всего лишь за один полёт до Москвы баснословно разбогатела – продала тонну кукурузы, построила город-коровник и натёрла мозоль на большом пальце, покупая молоковозы, вереницы которых уезжали каждую минуту, издавая пугающий гудок. Тратить сыпящиеся на меня несметные богатства можно было только на новых коров и поля. Так я познала ад и впала в фрустрацию. Видимо, игроки в шарики что-то знают.

В 1926 году в Ленинграде к психиатру пришел пациент с жалобой на беспричинную тоску и апатию, из–за которых он совсем не может есть и спать.
Осмотрев его, врач прописал читать юмористические рассказы и произнес слова:
«Лучше всего, батенька, возьмите томик Зощенко.
Может быть, вам покажется простовато, этак по–пролетарски. Но смешно! Этот Зощенко — большой весельчак».
«Доктор, — грустно вздохнул ипохондрик. — Я и есть Зощенко».