«Шесть персонажей с вопросами к автору»: книжный клуб в Театре Маяковского
Представьте себе некую параллельную реальность, в которой персонаж книги мог бы спросить с автора за все! Вот вообще за все! За свои горести и радости, за удачи, поражения и даже за дурной характер. И тут же объяснить читателю, почему поступил так, а не иначе, и как сам смотрит на обстоятельства, в которых оказался по воле создателя. Дверь в такую альтернативную вселенную приоткрыл новый книжный клуб в Театре Маяковского, первая встреча которого была посвящена психологическому триллеру Яны Вагнер «Тоннель».
Вводим в курс дела тех, кто, возможно, еще не успел прочитать роман: одним раскаленным воскресным июльским вечером в подмосковном автомобильном тоннеле захлопываются ворота, запирая под толщей бетона и речной воды пять сотен машин вместе с пассажирами. Что произошло? Непонятно. Когда это закончится? Неясно. Как быть? Одному Богу известно. Мужчины и женщины, старики и дети, чиновники и гастарбайтеры, преступники и стражи порядка, интеллигенты и работяги, истерики и флегматики – теперь все равны. Другой вопрос, кто и как поведет себя перед лицом неведомого?
Театрализованное заседание книжного клуба началось… с допроса. Следователь вызвал на очную ставку пять центральных персонажей (в книге их куда больше), чтобы каждый рассказал, как он смотрит на все произошедшее. Ничего удивительного, что у каждого свидетеля оказалась своя версия, свой взгляд, свои претензии, доводы и выводы, и исток романа тут же разлился на пять неожиданных рукавов.
Еще одним участником допроса оказалась сама Яна Вагнер, ведь она первая прибыла в тот злополучный тоннель и незримо стояла за плечом всех своих героев. И не только те двое суток, в которые уложилась катастрофа сюжета, но долгие-долгие месяцы, что рождался роман – из обрывков мыслей и чувств, эскизов сцен и набросков постепенно оживающих характеров и ситуаций. Нельзя сказать, что персонажи встретили своего автора очень тепло. И их можно понять: по-своему сочувствуя каждому из них, скидок она не сделала никому. Все, как в жизни…
Постановка режиссера Ирины Васильевой (авторы инсценировки — Вера Богданова и Рагим Джафаров), в которой приняли участие артисты Наталья Коренная, Константин Константинов, Иван Ковалюнас, Виктор Довженко, Максим Разумец и Валерия Куликова, дала старт проекту «Шесть персонажей с вопросами к автору», где литература, театр и интерактивный перформанс играют на равных. Второй «следственный эксперимент» будет посвящен роману Веры Богдановой «Сезон отравленных плодов». Время заседания театр объявит дополнительно.
Представьте себе некую параллельную реальность, в которой персонаж книги мог бы спросить с автора за все! Вот вообще за все! За свои горести и радости, за удачи, поражения и даже за дурной характер. И тут же объяснить читателю, почему поступил так, а не иначе, и как сам смотрит на обстоятельства, в которых оказался по воле создателя. Дверь в такую альтернативную вселенную приоткрыл новый книжный клуб в Театре Маяковского, первая встреча которого была посвящена психологическому триллеру Яны Вагнер «Тоннель».
Вводим в курс дела тех, кто, возможно, еще не успел прочитать роман: одним раскаленным воскресным июльским вечером в подмосковном автомобильном тоннеле захлопываются ворота, запирая под толщей бетона и речной воды пять сотен машин вместе с пассажирами. Что произошло? Непонятно. Когда это закончится? Неясно. Как быть? Одному Богу известно. Мужчины и женщины, старики и дети, чиновники и гастарбайтеры, преступники и стражи порядка, интеллигенты и работяги, истерики и флегматики – теперь все равны. Другой вопрос, кто и как поведет себя перед лицом неведомого?
Театрализованное заседание книжного клуба началось… с допроса. Следователь вызвал на очную ставку пять центральных персонажей (в книге их куда больше), чтобы каждый рассказал, как он смотрит на все произошедшее. Ничего удивительного, что у каждого свидетеля оказалась своя версия, свой взгляд, свои претензии, доводы и выводы, и исток романа тут же разлился на пять неожиданных рукавов.
Еще одним участником допроса оказалась сама Яна Вагнер, ведь она первая прибыла в тот злополучный тоннель и незримо стояла за плечом всех своих героев. И не только те двое суток, в которые уложилась катастрофа сюжета, но долгие-долгие месяцы, что рождался роман – из обрывков мыслей и чувств, эскизов сцен и набросков постепенно оживающих характеров и ситуаций. Нельзя сказать, что персонажи встретили своего автора очень тепло. И их можно понять: по-своему сочувствуя каждому из них, скидок она не сделала никому. Все, как в жизни…
Я убеждена, что не бывает абсолютно злых или исключительно добрых людей. Малодушие и насилие, благородство и самопожертвование равно уживается в любом из нас. Всю жизнь мы раскачиваемся на таких вот эмоциональных и нравственных качелях. И мне интересно наблюдать, насколько разным может быть человек в зависимости от обстоятельств.
Постановка режиссера Ирины Васильевой (авторы инсценировки — Вера Богданова и Рагим Джафаров), в которой приняли участие артисты Наталья Коренная, Константин Константинов, Иван Ковалюнас, Виктор Довженко, Максим Разумец и Валерия Куликова, дала старт проекту «Шесть персонажей с вопросами к автору», где литература, театр и интерактивный перформанс играют на равных. Второй «следственный эксперимент» будет посвящен роману Веры Богдановой «Сезон отравленных плодов». Время заседания театр объявит дополнительно.
❤5🔥3
Отправляемся на прогулку с Остапом Бендером!
Наконец нас ждут теплые дни и можно выбраться на прогулку. А вашими спутниками в ней могут стать литературные герои. Например, Остап Бендер и Киса Воробьянинов из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Великий комбинатор добавит в ваше путешествие по Москве немного авантюризма и покажет город с той стороны, откуда вы еще, возможно, никогда не планировали прогулки.
Так давайте отправимся в путь!
📌 Ленинский проспект, 14
Здесь — прямо в Александринском дворце — во времена Ильфа и Петрова располагался Государственный музей мебели, а сейчас — Президиум Академии наук.
Герои романа приехали сюда в поисках стульев. Теперь в здание не зайти, зато можно прогуляться по Нескучному саду, где находится этот дворец.
📌 Петровка, 10
А вот в Петровский Пассаж можно зайти и сейчас. Тут раньше действительно был аукционный зал, а теперь располагается торговый центр. Как и герои романа, вы можете пройтись по нему в поисках настоящего сокровища (его можно найти в ювелирном магазине).
📌 Арбат, 2/1
Наверняка каждый раз когда выходите из метро Арбатская и идете в сторону Нового Арбата вы вы видите это здание. В советское время здесь находилась столовая Моссельпрома, а до революции – знаменитый фешенебельный ресторан. Поэтому герои по старой памяти называют это место «Прагой». И неудивительно, ведь роскошные интерьеры сохранились вплоть до наших дней. Правда, с 2018 ресторан закрыт, но власти Москвы одобрили проект его реставрации.
Зато, полюбовавшись литературной локацией, вы можете немного прогуляться по Гоголевскому бульвару.
📌 Комсомольская площадь, 4, стр. 1
Здесь герои наконец раскрывают тайну спрятанных бриллиантов. В мире Ильфа и Петрова здание Центрального дома культуры железнодорожников возводится на деньги с продажи драгоценностей, найденных в стульях.
Этот дом культуры работает и сейчас – он стал театрально-концертным залом. Посетите один из спектаклей, которые там ставят. Это даст возможность изучить легендарное здание изнутри и станет хорошим окончанием прогулки.
По каким ещё городам вам хотелось бы прогуляться с литературными героями?
Наконец нас ждут теплые дни и можно выбраться на прогулку. А вашими спутниками в ней могут стать литературные герои. Например, Остап Бендер и Киса Воробьянинов из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Великий комбинатор добавит в ваше путешествие по Москве немного авантюризма и покажет город с той стороны, откуда вы еще, возможно, никогда не планировали прогулки.
Так давайте отправимся в путь!
📌 Ленинский проспект, 14
Ипполит Матвеевич упорно старался представить себе музей мебели. Музей представлялся ему в виде многоверстного коридора, по стенам которого шпалерами стояли стулья.
Здесь — прямо в Александринском дворце — во времена Ильфа и Петрова располагался Государственный музей мебели, а сейчас — Президиум Академии наук.
Герои романа приехали сюда в поисках стульев. Теперь в здание не зайти, зато можно прогуляться по Нескучному саду, где находится этот дворец.
📌 Петровка, 10
В пассаж на Петровке, где помещается аукционный зал, концессионеры вбежали бодрые, как жеребцы.
В первой же комнате аукциона они увидели то, что так долго искали. Все десять стульев Ипполита Матвеевича стояли вдоль стенки на своих гнутых ножках.
А вот в Петровский Пассаж можно зайти и сейчас. Тут раньше действительно был аукционный зал, а теперь располагается торговый центр. Как и герои романа, вы можете пройтись по нему в поисках настоящего сокровища (его можно найти в ювелирном магазине).
📌 Арбат, 2/1
После недолгих уговоров Ипполит Матвеевич повез Лизу в «Прагу», образцовую столовую МСПО – «лучшее место в Москве», как говорил ему Бендер.
Наверняка каждый раз когда выходите из метро Арбатская и идете в сторону Нового Арбата вы вы видите это здание. В советское время здесь находилась столовая Моссельпрома, а до революции – знаменитый фешенебельный ресторан. Поэтому герои по старой памяти называют это место «Прагой». И неудивительно, ведь роскошные интерьеры сохранились вплоть до наших дней. Правда, с 2018 ресторан закрыт, но власти Москвы одобрили проект его реставрации.
Зато, полюбовавшись литературной локацией, вы можете немного прогуляться по Гоголевскому бульвару.
📌 Комсомольская площадь, 4, стр. 1
Он в клубе железнодорожников, новом клубе… Вчера было открытие… Как я нашел? Чепуха? Необыкновенно трудная вещь! Гениальная комбинация, блестяще проведенная до конца!
Здесь герои наконец раскрывают тайну спрятанных бриллиантов. В мире Ильфа и Петрова здание Центрального дома культуры железнодорожников возводится на деньги с продажи драгоценностей, найденных в стульях.
Этот дом культуры работает и сейчас – он стал театрально-концертным залом. Посетите один из спектаклей, которые там ставят. Это даст возможность изучить легендарное здание изнутри и станет хорошим окончанием прогулки.
По каким ещё городам вам хотелось бы прогуляться с литературными героями?
❤6👍3🔥1
Какой русский поэт был еще и художником, писал пейзажи по памяти и вдохновлялся японской гравюрой?
Anonymous Quiz
30%
Николай Гумилев
53%
Максимилиан Волошин
17%
Василий Жуковский
Колыбель культуры и школа духа. Туркестанские скитания Максимилиана Волошина
17 апреля в Третьяковской галерее открылась выставка «Путь на Восток. Русские художники в Центральной Азии». Одним из художников, посетивших эти места, был Максимилиан Волошин, также известный как поэт, переводчик и художественный критик. Поездка в Туркестан — как в то время называли Центральную Азию — стала для него поворотной точкой. Она изменила не только его взгляды, но и саму суть его творчества.
Оказался он здесь не по зову сердца, а по приговору: Волошина сослали на территорию нынешнего Узбекистана после участия в студенческих протестах. Но изгнание обернулось откровением. Поэт влюбился в местные обычаи и природу, погрузился в них с головой. В какой-то момент он даже отправился странствовать вместе с караваном:
С тех пор главным образом поэзии Волошина стала пустыня: она символизирует спокойствие и тишину, в которую погружается странник, чтобы познать себя во время скитаний в бесконечных песках.
Поэт воспевал древнюю мудрость, спрятанную за пейзажами Центральной Азии:
Максимилиан Волошин был уверен: именно здесь, что в Центральной Азии находится колыбель мировой культуры. И даже уехав из Туркестана, он оставался благодарен за этот урок: «Мне было дано почувствовать в пустыне материнство Азии».
Отправляйтесь на выставку, посмотрите на пейзажи, которые вдохновляли Волошина, и обязательно прочитайте его стихи — прямо в зале галереи.
17 апреля в Третьяковской галерее открылась выставка «Путь на Восток. Русские художники в Центральной Азии». Одним из художников, посетивших эти места, был Максимилиан Волошин, также известный как поэт, переводчик и художественный критик. Поездка в Туркестан — как в то время называли Центральную Азию — стала для него поворотной точкой. Она изменила не только его взгляды, но и саму суть его творчества.
Оказался он здесь не по зову сердца, а по приговору: Волошина сослали на территорию нынешнего Узбекистана после участия в студенческих протестах. Но изгнание обернулось откровением. Поэт влюбился в местные обычаи и природу, погрузился в них с головой. В какой-то момент он даже отправился странствовать вместе с караваном:
Полгода, проведенные в пустыне с караваном верблюдов, были решающим моментом моей духовной жизни. Здесь я почувствовал Азию, Восток, древность, относительность европейской культуры.
С тех пор главным образом поэзии Волошина стала пустыня: она символизирует спокойствие и тишину, в которую погружается странник, чтобы познать себя во время скитаний в бесконечных песках.
Поэт воспевал древнюю мудрость, спрятанную за пейзажами Центральной Азии:
Застывший зной. Устал верблюд.
Пески. Извивы желтых линий.
Миражи бледные встают —
Галлюцинации Пустыни.
И в них мерещатся зубцы
Старинных башен. Из тумана
Горят цветные изразцы
Дворцов и храмов Тамерлана.
Максимилиан Волошин был уверен: именно здесь, что в Центральной Азии находится колыбель мировой культуры. И даже уехав из Туркестана, он оставался благодарен за этот урок: «Мне было дано почувствовать в пустыне материнство Азии».
Отправляйтесь на выставку, посмотрите на пейзажи, которые вдохновляли Волошина, и обязательно прочитайте его стихи — прямо в зале галереи.
❤13👍2🔥1
Фестиваль «Дальше» — для влюбленных в Восток
Юго-Восточная Азия в большой непреходящей моде: родившиеся в новом веке вряд ли представляют этот мир без японской кухни и аниме, корейских дорам и K-pop и китайского всего на свете, прочно вошедших в нашу жизнь. Литература, кино, музыка, игры, татуировки-иероглифы, мечты своими глазами увидеть цветущую сакуру – экзотический восток щедр на впечатления. Глубоко и осознанно погрузиться в культуру наших соседей предлагает фестиваль «Дальше», который пройдет 3 и 4 мая в подмосковном Доме творчества «Переделкино».
50 событий за два дня – это настоящий интенсив для увлеченных. Перечислять все не будем: подробную программу ищите тут. Достаточно лишь нескольких каллиграфических штрихов. В расписании «Дальше», помимо прочих культурологических изысков, вы найдете:
⛩ лекции по современной восточной литературе, комиксам и мифологии с ее оборотнями и привидениями;
⛩ сеансы игры в китайский и японский маджонг и го;
⛩ мастер-классы и лекции по традиционной живописи;
⛩ концерт корейских барабанов «Самульнори» и японской цитры кото;
⛩ фудкорт;
⛩ ярмарку традиционных промыслов.
Платон Жуков и Вита Карниз, кураторы фестиваля, создатели книжного магазина «Желтый двор» (Санкт-Петербург)
🗓3 и 4 мая
📍Дом творчества «Переделкино»
#КнижныйКалендарь
Юго-Восточная Азия в большой непреходящей моде: родившиеся в новом веке вряд ли представляют этот мир без японской кухни и аниме, корейских дорам и K-pop и китайского всего на свете, прочно вошедших в нашу жизнь. Литература, кино, музыка, игры, татуировки-иероглифы, мечты своими глазами увидеть цветущую сакуру – экзотический восток щедр на впечатления. Глубоко и осознанно погрузиться в культуру наших соседей предлагает фестиваль «Дальше», который пройдет 3 и 4 мая в подмосковном Доме творчества «Переделкино».
50 событий за два дня – это настоящий интенсив для увлеченных. Перечислять все не будем: подробную программу ищите тут. Достаточно лишь нескольких каллиграфических штрихов. В расписании «Дальше», помимо прочих культурологических изысков, вы найдете:
⛩ лекции по современной восточной литературе, комиксам и мифологии с ее оборотнями и привидениями;
⛩ сеансы игры в китайский и японский маджонг и го;
⛩ мастер-классы и лекции по традиционной живописи;
⛩ концерт корейских барабанов «Самульнори» и японской цитры кото;
⛩ фудкорт;
⛩ ярмарку традиционных промыслов.
Мы сделали фестиваль о Восточной Азии и наших представлениях о ней. Мы хотим понять, как и почему ближайшие соседи — Корея, Китай и Япония — стали для нас источником всего нового, диковинного, незнакомого. У нас будет два дня, чтобы выяснить это: два восхода и два заката.
Платон Жуков и Вита Карниз, кураторы фестиваля, создатели книжного магазина «Желтый двор» (Санкт-Петербург)
🗓3 и 4 мая
📍Дом творчества «Переделкино»
#КнижныйКалендарь
❤🔥5🔥3
От якутских фильмов до корейских дорам. 7 книг о кино
Провести вечер перед экраном, посмотреть фильм или сериал — отдых, который время от времени выбирает каждый из нас. Но это время можно провести с ещё большей пользой и наслаждением, если знать, на что обращать внимание при просмотре картины. Мы сделали подборку, которая поможет вам в этом.
📽️ Игорь Беленький
История кино. Киносъёмки, кинопромышленность, киноискусство
Книга, с которой легко начать глубокое погружение в мир кинематографа. Игорь Беленький доступным языком описывает более чем вековую историю этого вида искусства. Причём в его фокусе оказывается не только Россия или Европа, но в том числе и азиатские фильмы. Познакомившись с этим изданием, вы получите полное представление о том, как кино стало таким, каким мы его знаем сегодня.
📽️ Ролан Барт
Третий смысл
Эссе французского философа, в котором он задаётся вопросом: что делает из движущихся картинок кино? Барт объясняет, как работа с кадром формирует внутри себя идеологические и культурные смыслы. На примере работ Эйзенштейна он показывает, как визуальная составляющая картины дает возможность отразить идеи, понятные исключительно в рамках кинофильма.
📽️ Брайан Рафтери
Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все
«Матрица», «Красота по-американски», «Бойцовский клуб» — почему эти и множество других фильмов, ставших классикой, вышли почти одновременно? Журналист Брайан Рафтери поговорил с людьми, причастными к созданию этих картин, и раскрыл загадку 1999 года.
📽️ Алексей Поляринов
Ночная смена
Автор романов «Риф» и «Кадавры» рассуждает о кино и литературе в формате эссе. По его мнению, два этих вида искусства неразрывно связаны. Писатель рассматривает как классику кинематографа, так и фильмы последних лет — находя в них множество литературных отсылок.
📽️ Ильдар Валиуллин, Даулет Жанайдаров, Полина Рыжова
История отечественного кино
Сборник эссе от Кинопоиска, который позволяет разложить по полочкам знания о кинематографе родной страны. От дореволюционных немых лент до последних новинок — авторы описывают всю историю отечественного кино и делятся фактами о культовых картинах, которые не вошли в видеоэссе платформы.
📽️ Владимир Кочарян
Якутское кино. Путь самоопределения
Якутский кинематограф (феномен которого мы подробно рассматриваем в новом номере журнала «Человек и мир. Диалог») сейчас блистает на фестивалях и влюбляет в себя обычных зрителей. В год в республике выходит по 20 фильмов. Но всё началось ещё в советское время, когда здесь даже не было студии. Это первая книга об истории якутского кино, а также о его положении сегодня. В ней исследователи кино, антропологи, искусствоведы и журналисты пытаются объяснить успех этих удивительных фильмов.
📽️ Татьяна Богатырёва
Кинематограф Азии: Китай, Япония и Южная Корея
Не забываем и о кинематографе стран-соседей! Азиатские фильмы и сериалы уже давно нашли своего зрителя и не уступают Голливуду ни в кинотеатрах, ни на стримингах. Но Япония — это не только аниме, а Южная Корея — не только дорамы. Книга позволяет узнать, что ещё снимают в этих странах, какие смыслы несут эти ленты и что за культура сформировала их.
Прочтите эти книги и смотрите кино с ещё большим удовольствием!
Провести вечер перед экраном, посмотреть фильм или сериал — отдых, который время от времени выбирает каждый из нас. Но это время можно провести с ещё большей пользой и наслаждением, если знать, на что обращать внимание при просмотре картины. Мы сделали подборку, которая поможет вам в этом.
📽️ Игорь Беленький
История кино. Киносъёмки, кинопромышленность, киноискусство
Книга, с которой легко начать глубокое погружение в мир кинематографа. Игорь Беленький доступным языком описывает более чем вековую историю этого вида искусства. Причём в его фокусе оказывается не только Россия или Европа, но в том числе и азиатские фильмы. Познакомившись с этим изданием, вы получите полное представление о том, как кино стало таким, каким мы его знаем сегодня.
📽️ Ролан Барт
Третий смысл
Эссе французского философа, в котором он задаётся вопросом: что делает из движущихся картинок кино? Барт объясняет, как работа с кадром формирует внутри себя идеологические и культурные смыслы. На примере работ Эйзенштейна он показывает, как визуальная составляющая картины дает возможность отразить идеи, понятные исключительно в рамках кинофильма.
📽️ Брайан Рафтери
Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все
«Матрица», «Красота по-американски», «Бойцовский клуб» — почему эти и множество других фильмов, ставших классикой, вышли почти одновременно? Журналист Брайан Рафтери поговорил с людьми, причастными к созданию этих картин, и раскрыл загадку 1999 года.
📽️ Алексей Поляринов
Ночная смена
Автор романов «Риф» и «Кадавры» рассуждает о кино и литературе в формате эссе. По его мнению, два этих вида искусства неразрывно связаны. Писатель рассматривает как классику кинематографа, так и фильмы последних лет — находя в них множество литературных отсылок.
📽️ Ильдар Валиуллин, Даулет Жанайдаров, Полина Рыжова
История отечественного кино
Сборник эссе от Кинопоиска, который позволяет разложить по полочкам знания о кинематографе родной страны. От дореволюционных немых лент до последних новинок — авторы описывают всю историю отечественного кино и делятся фактами о культовых картинах, которые не вошли в видеоэссе платформы.
📽️ Владимир Кочарян
Якутское кино. Путь самоопределения
Якутский кинематограф (феномен которого мы подробно рассматриваем в новом номере журнала «Человек и мир. Диалог») сейчас блистает на фестивалях и влюбляет в себя обычных зрителей. В год в республике выходит по 20 фильмов. Но всё началось ещё в советское время, когда здесь даже не было студии. Это первая книга об истории якутского кино, а также о его положении сегодня. В ней исследователи кино, антропологи, искусствоведы и журналисты пытаются объяснить успех этих удивительных фильмов.
📽️ Татьяна Богатырёва
Кинематограф Азии: Китай, Япония и Южная Корея
Не забываем и о кинематографе стран-соседей! Азиатские фильмы и сериалы уже давно нашли своего зрителя и не уступают Голливуду ни в кинотеатрах, ни на стримингах. Но Япония — это не только аниме, а Южная Корея — не только дорамы. Книга позволяет узнать, что ещё снимают в этих странах, какие смыслы несут эти ленты и что за культура сформировала их.
Прочтите эти книги и смотрите кино с ещё большим удовольствием!
❤3👍3👏2
Какой восточной страной вдохновлялись и Гумилев, и Есенин?
Anonymous Quiz
16%
Китай
22%
Индия
62%
Персия
❤8💯3👍2
Как Гумилёв и Есенин вдохновлялись Хайямом и Саади
Говорим «Восток» — подразумеваем «Персия». Как минимум, когда дело касается поэзии. Рудаки, Фирдоуси, Омар Хайям — эти и многие другие известные нам авторы X—XV веков жили там. А сейчас они считаются классиками таджикской литературы – наследницы культуры Персии.
Многие века их творчество влияло на поэтов из самых разных стран. В том числе, из России. Вот лишь два стихотворения, которые не могли бы появиться без персидско-таджикской литературной традиции.
✍️ Николай Гумилев. Персидская миниатюра
Гумилёв любил мистическую лирику и черпал из неё вдохновение. Образы в стихотворении кажутся простыми, но за ними скрывается более глубокий смысл, понять который можно, лишь познакомившись с символикой мусульман-шиитов. Под персидской миниатюрой здесь подразумеваются изображения рая. А упомянутая бирюза выступает как традиционный символ любви.
✍️ Сергей Есенин. Воздух прозрачный и синий...
В этом стихотворении Есенин напрямую упоминает персидских поэтов Саади и Гассана. Произведение входит в сборник «Персидские мотивы», в котором автор соединил свою любовь к культуре Востока с впечатлениями от поездки в Туркестан.
Как вы считаете, кому лучше удалось передать дух Востока? Ждём ваше мнение в комментариях.
Говорим «Восток» — подразумеваем «Персия». Как минимум, когда дело касается поэзии. Рудаки, Фирдоуси, Омар Хайям — эти и многие другие известные нам авторы X—XV веков жили там. А сейчас они считаются классиками таджикской литературы – наследницы культуры Персии.
Многие века их творчество влияло на поэтов из самых разных стран. В том числе, из России. Вот лишь два стихотворения, которые не могли бы появиться без персидско-таджикской литературной традиции.
✍️ Николай Гумилев. Персидская миниатюра
Когда я кончу наконец
Игру в cache-cache со смертью хмурой,
То сделает меня Творец
Персидскою миниатюрой.
И небо, точно бирюза,
И принц, поднявший еле-еле
Миндалевидные глаза
На взлет девических качелей.
С копьем окровавленным шах,
Стремящийся тропой неверной
На киноварных высотах
За улетающею серной.
И ни во сне, ни на яву
Невиданные туберозы,
И сладким вечером в траву
Уже наклоненные лозы.
А на обратной стороне,
Как облака Тибета чистой,
Носить отрадно будет мне
Значок великого артиста.
Благоухающий старик,
Негоциант или придворный,
Взглянув, меня полюбит вмиг
Любовью острой и упорной.
Его однообразных дней
Звездой я буду путеводной,
Вино, любовниц и друзей
Я заменю поочередно.
И вот когда я утолю,
Без упоенья, без страданья,
Старинную мечту мою
Будить повсюду обожанье.
Гумилёв любил мистическую лирику и черпал из неё вдохновение. Образы в стихотворении кажутся простыми, но за ними скрывается более глубокий смысл, понять который можно, лишь познакомившись с символикой мусульман-шиитов. Под персидской миниатюрой здесь подразумеваются изображения рая. А упомянутая бирюза выступает как традиционный символ любви.
✍️ Сергей Есенин. Воздух прозрачный и синий...
Воздух прозрачный и синий,
Выйду в цветочные чащи.
Путник, в лазурь уходящий,
Ты не дойдешь до пустыни.
Воздух прозрачный и синий.
Лугом пройдешь, как садом,
Садом – в цветенье диком,
Ты не удержишься взглядом,
Чтоб не припасть к гвоздикам.
Лугом пройдешь, как садом.
Шепот ли, шорох иль шелест –
Нежность, как песни Саади.
Вмиг отразится во взгляде
Месяца желтая прелесть
Нежность, как песни Саади.
Голос раздастся пери,
Тихий, как флейта Гассана.
В крепких объятиях стана
Нет ни тревог, ни потери,
Только лишь флейта Гассана.
Вот он, удел желанный
Всех, кто в пути устали.
Ветер благоуханный
Пью я сухими устами,
Ветер благоуханный.
В этом стихотворении Есенин напрямую упоминает персидских поэтов Саади и Гассана. Произведение входит в сборник «Персидские мотивы», в котором автор соединил свою любовь к культуре Востока с впечатлениями от поездки в Туркестан.
Как вы считаете, кому лучше удалось передать дух Востока? Ждём ваше мнение в комментариях.
❤7👏3🔥1
Что такое труд? Отвечают классики
В честь праздника решили узнать из дневников и писем писателей, как они относились к труду. Нашлись и невесёлые рассуждения Пушкина, и горькая правда от Тургенева и даже «вредный совет» от Чехова.
Александр Пушкин
Иван Тургенев
Николай Гоголь
Антон Чехов
❤️ если с вами случался подъём духа после праздности, как у Антона Павловича
В честь праздника решили узнать из дневников и писем писателей, как они относились к труду. Нашлись и невесёлые рассуждения Пушкина, и горькая правда от Тургенева и даже «вредный совет» от Чехова.
В наше время главный недостаток, отзывающийся во всех почти ученых произведениях, есть отсутствие труда. Наши так называемые ученые принуждены заменять существенные достоинства изворотами более или менее удачными: порицанием предшественников, новизной взглядов, приноровлением модных понятий к старым давно известным предметам и пр. Таковые средства не подвигают науки ни на шаг, поселяют жалкий дух сомнения и отрицания в умах незрелых и слабых и печалят людей истинно ученых и здравомыслящих.
Александр Пушкин
Весьма немногие артисты понимают, что художество – как жизнь – как всё на свете – тяжкий труд.
Иван Тургенев
Труд, но только спокойный, полезный, без хлопот, суетливости и поспешности, всегда имеет неразлучную себе спутницу – веселость. Я не знаю, как могут люди жаловаться на скуку! Эти люди всегда недостойны названия людей.
Николай Гоголь
В Москве я погулял немножко и теперь испытываю позыв к труду. После грехопадения у меня всегда бывает подъем духа и вдохновение.
Антон Чехов
❤️ если с вами случался подъём духа после праздности, как у Антона Павловича
❤7🔥4😁4
Юлия Лукшина. «Хрустальный дом». Альпина Проза, 2025
Небольшая повесть и 13 рассказов – сборник «Хрустальный дом» словно бы создан для того, чтобы читать его на майских каникулах, среди дачных просторов, под свежепромытым, как оконное стекло, загородным небом, вдыхая сырой запах земли и травы, сладко ежась от шорохов, которыми полнится просыпающийся после долгой зимней спячки дом. Читать в городе, конечно, тоже можно, но не удивляйтесь, когда вас неудержимо потянет на воздух, туда, где внезапно нахлынувшие со страниц печали и радости будут переживаться особенно остро.
Такое предуведомление может натолкнуть на мысль, что Юлия Лукшина – новый Пришвин или продолжательница дела Ивана нашего Сергеевича Тургенева с его «Записками охотника». Вовсе нет! Скорее Гоголя или Гофмана, если уж нужны сравнения. Магия, фольклор, причудливое искривление времени и пространства (и даже толика антиутопии с научной фантастики) узорчато проступают на глади привычной, ни капли не волшебной повседневности, окружающего всех нас изо дня в день. Вот разве что у каждой ситуации, абсолютно бытовой – в другое время пройдешь сквозь нее и через мгновение уже не вспомнишь – по воле автора оказывается необычная изнанка, сотканная из совпадений и мистических знаков. Но и это необязательно: иногда персонажи без всякого потустороннего вмешательства ведут себя максимально странно и необъяснимо.
Каждая из этих 1+13 историй – о предначертанности и ее вариантах, иными словами – о свободе выбора, его реальности и иллюзорности: направо пойдешь, налево пойдешь… Вот английский садовый архитектор и фотограф-любитель Роджер прибывает на излете 1860-х в северную русскую усадьбу Теряево, чтобы по капризу барыни Копыловой построить новомодную оранжерею, тот самый хрустальный дом. И находит здесь свою смерть – нелепую, но от того не менее загадочную. А через полтора столетия его коллега, американский фотограф Кевин оказывается тут же – тоже в общем-то по чистой случайности, но с тем же исходом. Догадывались ли супруги Комаровы, удочеряя детдомовку Марту, на что подписываются? И на что рассчитывал охранник брянского хлебозавода Олег, шантажом беря в жены чужую невесту Анну? Что может случится с одинокой девушкой, застрявшей посреди ночной трассы с пустым бензобаком? С ученым, запершимся в деревне писать докторскую? А со старой лисой, зачем-то пришедшей умирать поближе к человеческому жилью? Вариантов масса, но какой из них истинный, а какой наилучший – и для кого – вот, в чем вопрос.
И «Хрустальный дом», и следующие за ним рассказы оставляют легкие царапины где-то в районе сердца. Едва заметные шрамы, доказывающие, что ваше сердце живое. Эдакое целебное кровопускание, совсем не страшное и даже где-то приятное, особенно – под майским солнцем.
#КнигаДня
Небольшая повесть и 13 рассказов – сборник «Хрустальный дом» словно бы создан для того, чтобы читать его на майских каникулах, среди дачных просторов, под свежепромытым, как оконное стекло, загородным небом, вдыхая сырой запах земли и травы, сладко ежась от шорохов, которыми полнится просыпающийся после долгой зимней спячки дом. Читать в городе, конечно, тоже можно, но не удивляйтесь, когда вас неудержимо потянет на воздух, туда, где внезапно нахлынувшие со страниц печали и радости будут переживаться особенно остро.
Такое предуведомление может натолкнуть на мысль, что Юлия Лукшина – новый Пришвин или продолжательница дела Ивана нашего Сергеевича Тургенева с его «Записками охотника». Вовсе нет! Скорее Гоголя или Гофмана, если уж нужны сравнения. Магия, фольклор, причудливое искривление времени и пространства (и даже толика антиутопии с научной фантастики) узорчато проступают на глади привычной, ни капли не волшебной повседневности, окружающего всех нас изо дня в день. Вот разве что у каждой ситуации, абсолютно бытовой – в другое время пройдешь сквозь нее и через мгновение уже не вспомнишь – по воле автора оказывается необычная изнанка, сотканная из совпадений и мистических знаков. Но и это необязательно: иногда персонажи без всякого потустороннего вмешательства ведут себя максимально странно и необъяснимо.
Каждая из этих 1+13 историй – о предначертанности и ее вариантах, иными словами – о свободе выбора, его реальности и иллюзорности: направо пойдешь, налево пойдешь… Вот английский садовый архитектор и фотограф-любитель Роджер прибывает на излете 1860-х в северную русскую усадьбу Теряево, чтобы по капризу барыни Копыловой построить новомодную оранжерею, тот самый хрустальный дом. И находит здесь свою смерть – нелепую, но от того не менее загадочную. А через полтора столетия его коллега, американский фотограф Кевин оказывается тут же – тоже в общем-то по чистой случайности, но с тем же исходом. Догадывались ли супруги Комаровы, удочеряя детдомовку Марту, на что подписываются? И на что рассчитывал охранник брянского хлебозавода Олег, шантажом беря в жены чужую невесту Анну? Что может случится с одинокой девушкой, застрявшей посреди ночной трассы с пустым бензобаком? С ученым, запершимся в деревне писать докторскую? А со старой лисой, зачем-то пришедшей умирать поближе к человеческому жилью? Вариантов масса, но какой из них истинный, а какой наилучший – и для кого – вот, в чем вопрос.
И «Хрустальный дом», и следующие за ним рассказы оставляют легкие царапины где-то в районе сердца. Едва заметные шрамы, доказывающие, что ваше сердце живое. Эдакое целебное кровопускание, совсем не страшное и даже где-то приятное, особенно – под майским солнцем.
Время было огромной гусеницей… И гусеница эта сжевала неделю и теперь пережевывает все, что есть вокруг. И будет жевать дальше. И не остановится… Так что, значит, наступит и пройдет все остальное? Букет хризантем, камушки, ужин, начало отпуска, его середина – и лето, и папа, и осень, и Новый год, и еще одно лето? А потом? А дальше?
#КнигаДня
🔥10