Мой хороший знакомый Денис Лапшинов снял короткометражку про экспатов в российской рекламной индустрии. Короткометражка получилась забавной и талантливой, посмотреть ее можно на фестивале Beat с 1 по 14 августа.

https://beatfilmfestival.ru/movies/the-pionery

Экспаты — удивительное явление в истории российской рекламы. У меня, если честно, смешанные чувства по поводу этого “короткого, но яркого периода”. С одной стороны, мне повезло поработать под руководством нескольких замечательных иностранных креативных директоров, без которых моя карьера, наверное, действительно сложилась бы по-другому — я многим из них искренне благодарна. С другой стороны, оглядываясь на тот период с позиции креативного директора британского агентства, я с сожалением понимаю, что российские агентства сами себя наебали.

Среди экспатов, безусловно, были умные и талантливые люди. Но гораздо больше среди них было тех, кто никогда не смог бы сделать карьеру на западе. К нам ехали младшие дизайнеры, которые, пересекая российскую границу, волшебным образом становились старшими арт-директорами и начинали раздавать указания людям, проработавшим в дизайне пятнадцать лет. К нам ехали креативщики, которые месяцами не могли найти работу на своем рынке — настолько слабым было их портфолио — а в России их назначали руководить креативными департаментами, и получалось предсказуемо хреново. К нам ехали Остапы Бендеры всех мастей, заочно вписавшие себя в кредитсы успешных проектов, к которым не имели никакого отношения — кто там в России будет проверять.

На всякий случай уточню, что я не имею в виду героев фильма, с большинством из них я не знакома. Но общая картина была далека от “приехали экспаты, подняли российский креатив с колен”. Многие из них, не стесняясь, сегодня на своих сайтах пишут, что вот, дескать, я проработал в России два года — и в стране случился креативный бум. Мне кажется, они реально в это верят — когда тебе серьезное сетевое агентство годами платит в десять раз больше, чем ты стоишь, и люди вокруг внимательно прислушиваются ко всем твоим комментариям, наверное, сложно сохранять связь с реальностью.

Случился бы в российской рекламе креативный расцвет без экспатов? Научились бы мы делать нормальную рекламу? Выиграли бы мы свои первые награды без их помощи? История не знает сослагательного наклонения, но пример Восхода намекает, что уж как-нибудь справились бы. Пока экспаты заказывали Veuve Сlicquot ящиками на агентские деньги, празднуя бронзу Golden Drum, Восход выигрывал золотых львов в Каннах с полностью русской командой. Пока экспаты сливали огромные бюджеты сетевых агентств на мутные фейки, которые со свистом пролетали мимо всех шортлистов, LAM сделал один Parking Douche, который выиграл золотого каннского льва в категории Mobile — тоже с полностью русской командой. Под псевдонимом Rob Ikki скрывается Гриша Сорокин, если кто не знал.

Пионеров в российской креативной индустрии действительно было много. Вот имена некоторых из них: Денис Лапшинов, Виктор Соколов, Ники Мегвелидзе, Андрей Губайдуллин, Влад Деревянных, Евгений Примаченко, Гриша Сорокин, Арина Авдеева, Денис Елисеев, Максим Пономарев, и многие, многие другие. Российские, беларусские, украинские специалисты строили первые креативные отделы, учили молодых креативщиков (Светлана Майбродская и Леонид Фейгин), помогали глобальным брендам искать работающие на российском рынке инсайты (Наталья Чуич, Елена Карачкова) и изо всех сил тянули наш рынок из жопы. Иногда экспаты помогали. Иногда лучше бы отпуск взяли на время проекта.

Посмотрите короткометражку Дениса, очень интересное кино.

Кто-то спросил: “Почему многие британцы так не любят Дональда Трампа?”. Английский писатель Нэйт Уайт ответил, а я перевела (на ходу, так что, как смогла):

“Трампу недостает определенных качеств, которые британцы высоко ценят.

У Трампа нет ни интеллигентности, ни обаяния, ни скромности, ни самоиронии, ни сочувствия, ни душевной теплоты, ни тонкости, ни мудрости, ни чести, ни чувства юмора — качеств, которыми его предшественник Обама был одарен сполна.

Такой разительный контраст выставляет Трампа в довольно невыгодном свете.

Мы ценим юмор. Трамп служит бесконечным поводом для шуток, но он ни разу не сказал ничего остроумного, ироничного или хотя бы отдаленно забавного сам. И это не риторический прием, когда я говорю “ни разу” я имею в виду буквально: ни единого раза, никогда. Этот факт вообще не укладывается в голове у нормального британца: для нас отсутствие чувства юмора — признак бесчеловечности.

В случае Трампа — это прискорбный факт. Он, похоже, даже не понимает, что такое юмор: для него шутка — это грубый комментарий, глупое оскорбление, небрежный акт жестокости. Трамп — тролль. И как все тролли, он не бывает смешным и никогда не смеется; он только злорадствует или глумится. И, самое страшное, он не просто говорит грубыми, туповатыми оскорблениями, он ими мыслит. Его разум — примитивный алгоритм, бот, построенный на рефлекторной злобности и мелочных предрассудках.

Там нет места скрытой иронии, многосложности и глубине. Все на поверхности. Некоторым американцам это, наверное, кажется искренностью. Нам — нет. Для нас это признак отсутствия души.

Британцы традиционно встают на сторону слабого, мы за Давида, а не за Голиафа. Все наши герои — отважные аутсайдеры: Робин Гуд, Дик Уиттингтон, Оливер Твист.

Трамп — не отважный и не аутсайдер. Он прямая им противоположность. Он даже не избалованный богатый мальчик и не жадный толстосум. Он жирная белая мокрица. Привилегированный Джабба Хат.

Трамп олицетворяет собой то, что британцы ненавидят больше всего: он гопник. За исключением случаев, когда он сам среди гопников — тут он моментально превращается в хнычущего подпевалу.

В мире есть негласные правила, как в любительском боксе, правила обычной человеческой порядочности — и Трамп нарушает их все. Он бьет тех, кто слабее — поведение, непозволительное для джентльмена — и целится всегда ниже пояса. Особенное удовольствие ему доставляет пинать тех, кто упал, тех, кто уязвим, тех, у кого нет голоса.

И тот факт, что значительная часть американцев, может быть, даже целая треть, видят поступки Трампа, слышат его слова, и при этом думают: “Кажется, он отличный мужик”, приводит британцев в замешательство, потому что: а) американцы, по идее, должны быть добрее, чем мы. б) Трамп не то чтобы скрывает свои недостатки.

Последний пункт особенно смущает и пугает британцев, да и не британцев тоже: его недостатки довольно сложно проглядеть.

Невозможно прочитать хотя бы один его твит, послушать хотя бы одно его выступление и не заглянуть в бездну. Он превращает собственную глупость в искусство, он Пикассо мелочности, он Шекспир говна. Его недостатки фрактальны: даже у его недостатков есть недостатки, и так до бесконечности.

Видит бог, в мире всегда было достаточно глупых людей, да и злобных людей тоже. Но редко когда глупость была такой злобной, а злобность такой глупой.

На его фоне Никсон выглядит благонадежным, а Джордж Буш — умным.

Если бы доктор Франкенштейн решил собрать монстра, сделанного исключительно из человеческих пороков, он бы сотворил Трампа. А потом рвал бы на себе волосы и кричал от тоски: “Господи, кого я создал?”

Если бы из того, чтобы быть мудаком, можно было сделать ТВ-шоу, Трамп стал бы коллекционным собранием всех сезонов”.

Добрый человек не поленился и сделал для джуниоров своего агентства список самых известных рекламных кампаний, на которые в креативных отделах все постоянно ссылаются. Если вы тоже чувствовали себя неловко, когда кто-то говорил: “Ну да, это как Гиннесс Noitulove” – то этот документ для вас.

https://docs.google.com/document/d/17FHaADDER9aTf9Bv6UC0uN1DpTbZ-_jpzGDgqdaM-qk/edit

Дорогие друзья, по телеграму гуляет какой-то предприимчивый человек и предлагает ВП от моего имени. Пожалуйста, не ведитесь. В этом канале взаимного пиара никогда не было и не будет. Также я не размещаю рекламу. Я вообще в телеграме не зарабатываю, у меня он для души. Если кто-то хочет от вас денег или услуг — это не я.

Если у вас будут какие-то сомнения, пожалуйста, отправьте мне сообщение, скопировав ник из моего профиля. У предприимчивого человека аккаунт поддельный, с русской буквой р вместо латинской p.

👀 Плейлист из 300 самых обсуждаемых креативщиками рекламных кампаний.

👉 https://www.youtube.com/playlist?list=PLFdeSOALgFx37ABdZgsfrMPlHJnMov3Lb

Собрал с подачи хорошего человека. Gabriel Sehringer сложил все эти работы с ссылками в гуглдоке (shorturl.at/hvGMP). За это ему нижайший поклон. Там ещё есть принты, которые не попали в плейлист, и названия агентств, которые делали все эти работы.

В плейлисте это всё как одна многочасовая рекламная пауза, которую можно включить и залипнуть. Буду дополнять.

👀 Если вам когда-то что-то говорили про насмотренность, то вот оно.

Всем известно, что русские ужасно грубые: как что-нибудь скажем, так хоть стой, хоть падай. Мало кто может с нами потягаться в умении обидеть двадцать человек одним выражением лица. Ну разве что израильтяне. И китайцы. А больше никто так не умеет — это с детства надо тренироваться.

Но никто не знает, что вследствие этой уникальной заводской прошивки мы вообще не замечаем, когда кто-то из этих нежных западных цветов пытается обидеть нас. Я, например, оказалась вообще не восприимчива к британскому хамству. Я его не вижу, не чувствую и никак на него не реагирую — сложно обижаться на то, что пропустил мимо ушей. Поэтому на всяких жестких переговорах, когда у моих коллег уже глаз подергивается, я все ещё уверена, что все вокруг друзья и просто мило общаются.

Бесценное качество оказалось. Если ты думаешь, что человек вообще ничего плохого не имел в виду и продолжаешь с ним разговаривать так, как будто он тебе лучший в мире товарищ, периодически это его сбивает с толку настолько, что он снова начинает себя прилично вести, и в итоге все расстаются в прекрасных отношениях.

А потом ты, конечно, узнаешь, что это он так тебе хамил и сбрасываешь на него ядерную бомбу.

Прекрасное из фейсбука

Есть одна вещь, с которой мне в британской культуре тяжело смириться до сих пор — это тотальный культурный бан на открытый конфликт. Казалось бы, красота, все вежливые, милые — живи да радуйся, каждый день как в музее. Но агрессия никуда не девается оттого, что люди дружно запретили себе ее выражать. А где запрет и жесткий самоконтроль общества — там и яростное осуждение всякого, кто посмел нарушить заветы наших предков. Даже в качестве самозащиты, даже когда ты сто раз прав — стоит тебе переступить невидимую черту спокойной вежливости — и ты проиграл. Пассивная агрессия — сколько душе угодно. Манипуляции — пожалуйста. Но прямая конфронтация — абсолютное табу.

Если маньяк приковал тебя к батарее и по частям отпиливает тебе ногу тупым ножом, а за трансляцией этого события наблюдает тысяча свидетелей, и все на твоей стороне, стоит тебе перестать быть кроткой жертвой обстоятельств и засветить обидчику монтировкой — ты мигом потеряешь симпатии почтенной публики и окажешься главным злодеем. Потому что маньяк тебе ногу отпиливал тихо и спокойно, а ты на него накинулся ни с того, ни с сего. Нет чтобы поговорить, выяснить, как у него дела, сходил ли он уже в отпуск, обсудить погоду, глядишь, и уладили бы разногласия.

Я сама пару раз по-крупному вляпывалась и многократно наблюдала на примерах наивных друзей-иммигрантов, и все равно каждый раз как в первый. Реакция у меня четвертый год одна и та же: отрицание, разочарование, недоверие — ну вот только что мы же все тут стояли вместе и видели, как маньяк ему ногу пилил, вы чего, ребята, совсем ебанулись?
Но я, конечно, ребятам таких опасных вопросов не задаю и вместо этого спрашиваю, сходили ли они уже в отпуск.

Ровно пять лет назад, если верить фейсбуку, я ходила в итальянский полицейский участок получать регистрацию. По сравнению с Британией, это, конечно, два параллельных мира.

“Всякого, кто пожелает официально сообщить Италии о своем существовании, принимает специальный участок, где полагается в знак своих добрых намерений сдаться с потрохами – все как у нас. Рост, вес, отпечатки ладоней, отпечатки пальцев, фотографии в профиль и анфас. Обстановка соответствующая: опаздывающие индийские бизнесмены в Бриони, цыганские дети с липкими пальцами, целый автобус китайцев, пара русских девушек, которые обсуждают, чем лучше колоть губы, и общая бесприютность помещения, где на тридцать человек – пять квадратных метров и два стула.

Если бы я туда пришла одна, я бы простояла в очереди до ночи со своей вежливостью. Но, к счастью, я не одна. Вместо вежливости со мной Раффаэлла, иммиграционный менеджер. Она широко улыбается полицейским и тащит меня за руку в заднюю дверь. Там полицейские широко улыбаются мне и ставят к стене. Сто восемьдесят два сантиметра. Мамма миа, на каблуках, что ли? Без каблуков? Ай-яй-яй, белла русса, русса беллиссима, если бы между нами не было пропасти в двадцать сантиметров, кто знает, как могла бы повернуться жизнь. Что ты отмахиваешься, вот, посмотри, у тебя на правой ладони загогулина. Это верный знак брака с иностранцем. Не веришь? А зря, я из Неаполя, у нас все умеют читать по ладони. Бабка матери предсказала ей встречу с отцом, а бабка отца предсказала сыну его брата рождение близняшек. И все сбылось, потому что ладони не врут, в отличие от людей, это я тебе как полицейский говорю. Гражданский статус? Замужем? Ах, разведена? Ну да, я и смотрю, вот на левой ладони по линии сердца ответвление. А готовить умеешь? А я вот умею, лучшая лазанья в городе, если бы ты была моей женой, я бы тебе все время готовил. И не смотри, что я ростом не вышел, я бы так готовил, что ты бы за столом все время сидела – никто бы разницы и не заметил. Вот тут подпишите, синьора. И вот тут. А вот тут телефончик. Что, нет? Жалко-жалко, ну буду на отпечаточки ваши смотреть и вздыхать. Доброго вам денечка.
Мы называем это: "Знать одного святого в раю", - поясняет Раффаэлла. "Только уж очень много болтает".

Сложно сохранять адекватность, когда не с кем себя сравнить. Когда я стала креативным директором, я быстро выросла как рядовой креативщик: у меня появилась удобная точка обзора и возможность вблизи рассмотреть стили работы десятка разных команд, увидеть себя со стороны, и многое переосмыслить.

Например, я увидела, что самый опытный копирайтер нашего агентства пишет по семь-восемь хороших скриптов за день, и поняла, что когда я жалуюсь на невозможный темп работы и приношу потом четыре сценария, из которых два надо было убить самой, это не креативный директор деспот, и не аккаунт-менеджеры прогнулись под клиента, это я часами чахну над диалогом, который нужно было написать за полчаса. Пару месяцев мне было больно и обидно, а потом я начала приносить на креативные ревью по пять хороших скриптов — до семи все еще расту.

В какой-то момент я поняла, что больше не хочу работать с креативщиками, которые влюбляются в одну-единственную идею и защищают ее так, как будто она у них последняя. Чаще всего эта идея не отвечает задачам бренда, но они этого не видят, потому что не прочитали толком бриф. В девяти случаях из десяти идея эта далеко не настолько хороша, как видится авторам, и то время, которое они потратили на споры, они могли бы потратить на придумывание десяти идей по брифу. Насмотревшись на то, как креативщики тратят и свое, и чужое время, защищая нежизнеспособные идеи, я перестала вставать в позу, когда мне кто-то говорит, что мои идеи — недостаточно интересны или не совсем то, что нужно бренду. Креативному директору виднее, чем креативщику, клиенту виднее, чем креативному директору.

И вот тут мы подходим к клиентам. Мне кажется, все беды плохих клиентов — от того, что им не с кем себя сравнить. Когда младший бренд-менеджер в пятнадцатый раз отправляет агентство подумать, как цвет рамки баннера отражает глубинные ценности бренда, он не осознает, что агентство сравнивает его с CMO самого прогрессивного бренда на рынке. Иногда эти встречи даже идут одна за другой. У агентства самая удобная точка обзора, с которой и хорошие маркетологи, и плохие видны как на ладони — все их сильные стороны, все их слабости, кто какое решение принял, и к чему это в итоге привело, кто рамку баннера полгода комментировал, а кто за месяц продажи глобального бренда на 7% поднял. Иногда, если агенство слушает ваш фидбек с вот такими глазами 0_o — это знак того, что стоит перестать искать глубинные ценности бренда в рамке баннера. А иногда — это просто агенству не с кем себя сравнить.

До 2020 у меня была иллюзия, что где-то в Великобритании есть умные взрослые люди, которые знают, что делают. Я, наверное, не смогу объяснить, как конкретно я это себе представляла. Воображение рисовало мне группу ученых из Кембриджа и Оксфорда, которые пишут рекомендации, основываясь на современных исследованиях в области медицины, экономики, градостроения и т д, а потом менеджеры и политики, которые тоже заканчивали все эти университеты, смотрят на данные и распределяют деньги налогоплательщиков лучшим способом из всех возможных. Ну не без политических перекосов, конечно, не без коррупции, они не святые же, но уж наверняка знают, что делают.

В этом году я поняла, что никаких умных взрослых тут нет. А если их нет тут, то их, скорее всего, нет нигде. Просто группа детсадовцев нажимает на рандомные кнопки, чтобы посмотреть, вылетит ли птичка.

Я давно подозревала, что какой автор, такие и читатели. ❤️

Пользуясь отсутствием комментариев, расскажу историю про белочку. В предыдущих сериях я уже писала, почему белка — враг домовладельца номер три. История получила закономерное развитие — пару недель назад в стене нашего дома сдохла белка. То ли застряла в стекловате, то ли надкусила провод, то ли прочитала план Бориса Джонсона по борьбе с коронавирусом и решила, что нахер так жить — кто ее знает.

Первым белочку почуял мой муж. Я ни разу не сталкивалась с запахом разложения, а у супруга жизнь была повеселее, и он сразу понял, что к чему. “Ну все, белке кабзда” — сказал он с таким выражением лица, что я сразу поняла — нам тоже предстоят некоторые трудности.

“What happens if a squirrel dies inside your wall” — спросила я у гугла. Оказывается, этот вопрос живо интересует миллионы людей по всему миру. Результаты я вам пересказывать не буду, если ваше извращенное любопытство сильнее вас — погуглите сами. Если в общих чертах — ничего хорошего, и запах — не самая большая проблема.

“Dear Kennedy, hope this email finds you well…” — начала я письмо к лендлорду. На звонки мои он давно не отвечает, я уверена, что в телефоне у него я записана как “Russian Bitch”. Он у меня в телефоне записан как Kennedy, и это реально его имя, а не фамилия, и мне кажется, это обстоятельство не могло не повлиять на его отношение к миру. У нас с Кеннеди постоянные разногласия. Я, например, считаю, что сломавшуюся посудомойку нужно заменить сразу — а он твердо знает, что можно полгодика подождать. И так уже много лет. Вы, наверное, подумаете: “Зачем это терпеть, давно бы переехали” и вы, конечно, правы, но нам в нашем жилье нравится все, кроме Кеннеди, а в Лондоне это большая редкость. Ну и лень, некогда, все службы завязаны на это адрес, остальные еще хуже, в следующем году переедем обязательно — классика жанра, кто сам так не делал, пусть первый мне напишет в комментариях, как надо было поступить. 😌

Результат у нашей многолетней невозмутимости оказался довольно предсказуемый. В стране вторая волна коронавируса, у Бориса идеи одна лучше другой, мы оба работаем из дома по двенадцать часов в день, в стене труп белки. Лендлорду глубоко фиолетово, и делать он по этому поводу ничего не собирается — если бы на крышу дома приземлился метеорит, он бы все равно ожидал аренду в срок — по британским законам ты не можешь просто взять и перестать платить до исправления неполадок или уйти в закат. Из рычагов воздействия у арендаторов — вежливые письма и мировой суд (по поводу английских мировых судов есть отличная книжка “The Secret Barrister”, из нее быстро становится ясно, что в Англии лучше кого-нибудь убить и попасть в суд короны, чем подраться и попасть к мировым судьям).

Санэпидемслужба пришла и сообщила, что стену без разрешения лендлорда ломать они не будут, да и с разрешения не стоит: лучшая стратегия — это немножко подождать, недели две, белка засохнет, будет нормально. И вообще, у вас еще не самый плохой случай, почти и не пахнет, вот были мы у одного мужика, он додумался крыс ядом травить, так те всей семьей откинули коньки у него в стенах. Вот у него была проблема, а у вас — вообще ничего страшного, форточку откройте пошире. Только не очень широко — а то на запах неизвестно еще что прилетит, сами понимаете.

Самое ужасное в этой ситуации оказалось то, что она была недостаточно ужасна, и режим “надо срочно уезжать” у нас не включился. Белка попалась маломощная — до первого этажа ее поражающей силы не хватило. Если не ходить на второй, то и не узнаешь, что что-то не так. Переезжать в отель — как-то глупо, у мужа одного рабочего оборудования на два минивена, у меня встречи расписаны на три недели вперед. Мы купили очиститель воздуха, ведро нейтрализатора органических запахов, закрыли второй этаж и приготовились ждать несколько недель. И я уж не знаю, что подействовало, но запах ушел через день — и до сих пор не вернулся. А безысходность осталась. Как будто не белка сдохла и воняет, а твоя вера в то, что где-то в мире есть место, где с тобой такого никогда бы не произошло.

Друзья, про классных российских креативщиков поговорили, расскажите теперь про крутых российских бренд-менеджеров? Кто сейчас строит лучшие бренды? Кто покупает и производит самые креативные кампании? Кто каждый раз безошибочно выбирает лучшую идею из трех и не дает своим коллегам убить ее комментариями?

https://forms.gle/JJeh5Z1ua7NQ8Q4g8

На днях я посмотрела на Нетфликсе разом весь сезон “Dream Home Make Over”. Сюжет жизненный: дизайнер с полутора миллионами подписчиков в инстаграме помогает простым американским людям отремонтировать лишнюю каминную комнату, которой никак не найдется применения, и оттого там скапливается хлам. Хозяева дома переживают и стесняются принимать гостей. Cтавки высоки, творческие риски нешуточные: сработает ли цвет яичной скорлупы в паре с драматичным серым?

На самом деле проблемы их понятны: кто хоть раз выносил сломавшийся стул на балкон съемной хрущевки и потом два года на него любовался, тому и про хлам в каминной комнате не надо объяснять. Поразило меня другое. Из серии в серию герои шоу произносят одну и ту же фразу: “Вот теперь-то в этой новой гостиной, на этой дизайнерской кухне, с этим крутым домашним кинотеатром, мы начнем ‘making memories as a family’”. У этой фразы нет перевода на русский, потому что мы такими категориями даже не мыслим. Как это — начнем создавать семейные воспоминания на новой кухне? При чем тут новая кухня? Что это за семья такая, которой без кухни и вспомнить нечего?

Все мои самые теплые семейные воспоминания так или иначе укладываются в схему: “А помнишь, как мы вместе пережили вон ту кабзду, скажи, весело было”. Как-то раз мы два месяца жили в квартире без мебели и ужинали на полу при свечах — было классно. Еще как-то раз у мужа украли все документы, и он застрял у меня в Милане на несколько недель— было классно. Как-то раз мы пошли в хайкинг по сорокаградусной жаре, рассчитывали на два часа, выползли через шесть — было классно. Как мы сидели вечерами на полу и ели кебабы из ближайшей забегаловки — я на всю жизнь запомнила. Как и чем мы потом четыре года ужинали за обеденным столом — помню смутно.

В Лондоне объявили полный локдаун, с полок опять смели туалетную бумагу, где-то в стене у нас скелет белки. Создаем семейные воспоминания.

Поговорили с Marketing Class про отношения бренд-команды и креатива. Как выглядят клиенты из ада, ради кого креативщики задерживаются по вечерам, и откуда берутся ролики с мамой на кухне.

https://marketingclass.ru/blog-polina-zabrodskaya

На канал Залины Маршенкуловой "Женская власть" я подписалась в 2017 году, а потом отписалась, потом подписалась опять и снова отписалась. И вот так хожу туда-сюда уже четвертый год: и читать трудно, и оторваться невозможно.

Залина не боится хейтеров, а ее фраза про иглу мужского одобрения ушла в народ.

Я задала Залине четыре вопроса.

Когда Залина прислала мне свои “пару вопросов”, я про себя тихо выругалась, потому что три из четырех – это генератор вечного срача и отличная проверка на то, не мудак ли ты, случаем.

Я не уверена, что я не мудак, но решила отвечать, как думаю.
Если меня по итогам заочно исключат из партии, сообщите мне.

https://teletype.in/@polinawasonline/4lb96YrJV

Две недели работаю с голландской женщиной-режиссером над сложным проектом, каждый день по несколько часов обсуждаем кастинг, раскадровки, анимацию, миллион движущихся частей, пойди еще все найди и придумай.

Отличительная черта голландцев в рабочем контексте — они такие же прямолинейные, как русские: нет значит нет. И вот собираемся мы с ней в зуме, с моей стороны - британский менеджер и продюсер, с ее стороны британский менеджер и продюсер. И начинаем обсуждать детали:

- Слушай, я нашла тут локацию новую, посмотри, как тебе?
- Да ну, скучно как-то. Потолки низкие, света мало, мне такое не нравится
- Поняла, продолжаем искать. Кстати, я видела твое сообщение про кастинг, категорически не согласна, Джон - лучший вариант
- Ну не знаю, не нравится мне Джон, что-то слишком широко улыбается.
- Ага, а твой этот, как его, выглядит как андроид, ни одной живой эмоции. Давай еще поищем.

И так полтора часа.

За эти полтора часа британские менеджеры и продюсеры три раза поседели и распрощались с проектом, потому что в переложении на их стиль коммуникации — это не диалог, а третья мировая война. Летят гранаты, едут танки, две женщины рубятся насмерть в зуме, используя низкие потолки как предлог.

А нам обеим нормально, наконец-то можно говорить, что думаешь. То, что обычно занимает четыре часа социальных танцев, решается за двадцать минут. Душой отдыхаю.