«I love the blueprint idea» — Cтив Томасула.
С радостью сообщаем, что наша новая книга — «ИН&ОЗ» Стива Томасулы — расширяется новым медиумом. Русское издание будет дополнено иллюстрациями Стаси Кислицы (в дополнение к тем, что есть в оригинале), и маскотом книги станет седан с колесами на крыше — результат творческого порыва персонажа Механика, жителя ИН. Подробнее читайте на нашем сайте.
Таргетно поддержать работу иллюстратора.
С радостью сообщаем, что наша новая книга — «ИН&ОЗ» Стива Томасулы — расширяется новым медиумом. Русское издание будет дополнено иллюстрациями Стаси Кислицы (в дополнение к тем, что есть в оригинале), и маскотом книги станет седан с колесами на крыше — результат творческого порыва персонажа Механика, жителя ИН. Подробнее читайте на нашем сайте.
Таргетно поддержать работу иллюстратора.
Букварь Пыльцы.
В 1992 году в США под редакцией критика Ларри Макэффри выходит сборник рассказов «Аванпоп: вымыслы для грезящей нации». Понятие «аванпоп», взятое из альбома джазового музыканта Лестера Боуи, вобрало в себя поколение писателей на рубеже миллениума, которые приходили на смену постмодернистам середины века. К этой волне относят Стива Эриксона, Уильяма Воллманна, Кэти Акер, Стивена Райта и многих других (список постоянно расширяется). Наследуя писательским техникам своих предшественников, эти авторы были более ориентированы на массовую аудиторию (например как Джонатан Франзен, в нулевые сделавший поворот от постмодернистских романов к семейным драмам), а писатель Марк Америка развивал «аванпоп» как мультимедийный культурный феномен эпохи доткомов, куда были абсорбированы социальные медиа, комиксы, видео и другие выразительные средства.
Роман «Пурпурная Америка» Рика Муди, над которым мы сейчас работаем — яркий образец подобной литературы миллениума. Эта рефлексия о состоянии среднего класса в Америке, написанная «гитарными риффами Томаса Пинчона», сжимается до рассказа об одной семье, но стилистическое разнообразие романа компенсирует абсолютно всё.
В 1992 году в США под редакцией критика Ларри Макэффри выходит сборник рассказов «Аванпоп: вымыслы для грезящей нации». Понятие «аванпоп», взятое из альбома джазового музыканта Лестера Боуи, вобрало в себя поколение писателей на рубеже миллениума, которые приходили на смену постмодернистам середины века. К этой волне относят Стива Эриксона, Уильяма Воллманна, Кэти Акер, Стивена Райта и многих других (список постоянно расширяется). Наследуя писательским техникам своих предшественников, эти авторы были более ориентированы на массовую аудиторию (например как Джонатан Франзен, в нулевые сделавший поворот от постмодернистских романов к семейным драмам), а писатель Марк Америка развивал «аванпоп» как мультимедийный культурный феномен эпохи доткомов, куда были абсорбированы социальные медиа, комиксы, видео и другие выразительные средства.
Роман «Пурпурная Америка» Рика Муди, над которым мы сейчас работаем — яркий образец подобной литературы миллениума. Эта рефлексия о состоянии среднего класса в Америке, написанная «гитарными риффами Томаса Пинчона», сжимается до рассказа об одной семье, но стилистическое разнообразие романа компенсирует абсолютно всё.
«Если самый интересный человек на свете из рекламы Dos Equis и существует на самом деле, то это Персиваль».
Персиваль Эверетт возвращается в Россию, а у себя на родине, в США, писатель собрал целый букет знаков признания. Экранизирован роман «Стирание» (номинация на Оскар и не только), а роман «Джеймс» отмечен Национальной книжной премией и выбран книгой года магнатом Barnes & Noble.
Журналист The New Yorker Майя Биньям провела несколько дней с Эвереттом и составила портрет этого писателя-аутсайдера (в хорошем смысле слова).
Персиваль Эверетт не может объяснить, что значат его книги
Персиваль Эверетт возвращается в Россию, а у себя на родине, в США, писатель собрал целый букет знаков признания. Экранизирован роман «Стирание» (номинация на Оскар и не только), а роман «Джеймс» отмечен Национальной книжной премией и выбран книгой года магнатом Barnes & Noble.
Журналист The New Yorker Майя Биньям провела несколько дней с Эвереттом и составила портрет этого писателя-аутсайдера (в хорошем смысле слова).
Персиваль Эверетт не может объяснить, что значат его книги
Редакционная заметка об атомной теологии Рика Муди от издателя Pollen fanzine:
Копия «гедеоновской Библии» — той самой, на прикроватной тумбочке мотеля, скажем, в Кентукки — практически поп-культурный феномен, и Рик Муди не гиперболизирует, говоря, что «американским писателям трудно пройти мимо Библии». Трагикомедия «Пурпурная Америка», над которой мы сейчас работаем, не становится исключением в этом бесконечном ряду текстов. Даже в знаменитой открывающей сцене, где сын «по-крещенски» опускает мать в ванну, есть апелляция к религиозной процедуре (которая, впрочем, не обещает отпущение грехов); а легитимную процедуру покаяния никто из персонажей, кажется, проводить не собирается. Подобных религиозных намеков и атрибутов по роману рассеяно много, оставим это читателю, не злоупотребляя спойлерами.
Куда более волнительно в пространстве романа проходят сцены с утечкой радиоактивных отходов на местной АЭС, этом современном апокрифе Церкви. Вполне осязаемые всадники апокалипсиса, даже имеющие молекулярный нейминг, совершают уже реальную интервенцию в быт, а не ту, которой пугают на воскресных службах. В этом, наверное, заключается одно из самых больших достоинств Рика Муди — с какой акробатической ловкостью он переворачивает (неоднократно и туда-обратно) профанное и сакральное, высокое и низкое, смешное и трагичное. И всё это в рамках одного абзаца.
Копия «гедеоновской Библии» — той самой, на прикроватной тумбочке мотеля, скажем, в Кентукки — практически поп-культурный феномен, и Рик Муди не гиперболизирует, говоря, что «американским писателям трудно пройти мимо Библии». Трагикомедия «Пурпурная Америка», над которой мы сейчас работаем, не становится исключением в этом бесконечном ряду текстов. Даже в знаменитой открывающей сцене, где сын «по-крещенски» опускает мать в ванну, есть апелляция к религиозной процедуре (которая, впрочем, не обещает отпущение грехов); а легитимную процедуру покаяния никто из персонажей, кажется, проводить не собирается. Подобных религиозных намеков и атрибутов по роману рассеяно много, оставим это читателю, не злоупотребляя спойлерами.
Куда более волнительно в пространстве романа проходят сцены с утечкой радиоактивных отходов на местной АЭС, этом современном апокрифе Церкви. Вполне осязаемые всадники апокалипсиса, даже имеющие молекулярный нейминг, совершают уже реальную интервенцию в быт, а не ту, которой пугают на воскресных службах. В этом, наверное, заключается одно из самых больших достоинств Рика Муди — с какой акробатической ловкостью он переворачивает (неоднократно и туда-обратно) профанное и сакральное, высокое и низкое, смешное и трагичное. И всё это в рамках одного абзаца.
Телеграфно: cпециальный микро-выпуск Pollen fanzine × Pandemonium of the Sun, посвященный наследию Уильяма Гэддиса.
Как это сделано:
1. Мы попросили Рика Муди об эсклюзивном тексте о Гэддисе. Он любезно согласился и написал для нас материал с уникальной структурой, состоящей из 50 буллитов, связанных в единый повествовательный нарратив.
2. Мы перебрали сотни архивных материалов Гэддиса из отдела рукописей библиотеки Вашингтона, выбрали самые интересные визуальные артефакты и структурировали их в номере.
Выход запланирован на май, распространение по минимально возможной розничной цене. Поддержать инициативу.
Концепция издания и переводы: Джамшед Авазов
Дизайн, верстка и коррекция документов: Владимир Вертинский
Как это сделано:
1. Мы попросили Рика Муди об эсклюзивном тексте о Гэддисе. Он любезно согласился и написал для нас материал с уникальной структурой, состоящей из 50 буллитов, связанных в единый повествовательный нарратив.
2. Мы перебрали сотни архивных материалов Гэддиса из отдела рукописей библиотеки Вашингтона, выбрали самые интересные визуальные артефакты и структурировали их в номере.
Выход запланирован на май, распространение по минимально возможной розничной цене. Поддержать инициативу.
Концепция издания и переводы: Джамшед Авазов
Дизайн, верстка и коррекция документов: Владимир Вертинский
Немного картинок с петербургского книжного фестиваля «Коммуналка». Обсудили творчество Уильяма Гэддиса, Рика Муди, Стива Томасулы, Майкла Герра, Барри Ханны и чуть-чуть Тейлор Свифт.
Forwarded from Подписные издания
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Во «Все свободны» открыт предзаказ на наш новый номер, который мы плели как бисер, собрав в 28-страничном макете всё, что хотели бы сказать о Гэддисе на данном этапе. Этот сувенир времен работы над «Распознаваниями» стоит, как сказали бы манхэттенские яппи, «как кружка кофе», поэтому не отказывайте себе в удовольствии прочитать два уникальных материала и посмотреть, что там Гэддис рисовал в своих блокнотах (ещё в комплекте будут закладки, но это не точно!)
Авторы нашего нового номера на конференции «За пределами „очень маленькой аудитории“», посвященной 100-летию со дня рождения Уильяма Гэддиса.
Стивен Мур (↓) выступил с программным докладом «Новые направления в исследованиях Гэддиса», а Рик Муди (↑) прочитал отрывок из романа «Его забава», к изданию которого имел отношение, когда работал в издательстве Simon and Schuster.
Стивен Мур (↓) выступил с программным докладом «Новые направления в исследованиях Гэддиса», а Рик Муди (↑) прочитал отрывок из романа «Его забава», к изданию которого имел отношение, когда работал в издательстве Simon and Schuster.
Мини-пыльца уже в продаже (требуйте долива пива после отстоя пены и бесплатную закладку при покупке зина).
Верховному — 88, и главная новость этого года, что таймлайн, который мы рисовали для номера к «Противоденствию», больше не актуален. Помимо анонса нового романа напомним, что в 2026 году в Дортмунде пройдет конференция «Неделя Пинчона», а журнал Orbit собирает специальный номер, зондирующий сопредельные нам территории.
Поздравляем всех поклонников писателя с днем «Пинчона-на-публике», и отвечаем на извечный вопрос тех, кто ищет подход к снаряду: «Начните с „V.“»
Поздравляем всех поклонников писателя с днем «Пинчона-на-публике», и отвечаем на извечный вопрос тех, кто ищет подход к снаряду: «Начните с „V.“»