Самые распространенные ошибки при выборе размера подгузника для взрослых — выбирать по аналогии с размером одежды, которую носит человека да еще и с запасом. Рассказываем, почему этого не стоит делать, и как правильно читать надписи на упаковке впитывающего белья, чтобы купить то, что нужно.

15 лет назад жизнь Ольги Германенко круто изменил диагноз дочери Алины. Вместо привычного хода вещей, что должен был наполнить будни молодой мамы, в ее реальности возникло словосочетание «спинальная мышечная атрофия» — страшное и непонятное, зачастую даже врачам.

Сегодня редкое генетическое заболевание СМА известно даже Президенту. В 2020 году он поддержал создание фонда для закупки «Спинразы» — дорогостоящего препарата для лечения этой болезни. Во многом так случилось потому, что 15 лет назад Ольга не отчаялась, не сдалась и не опустила руки.

Мы поговорили с ней о том, как изменилась жизнь семей, воспитывающих детей со СМА, о работе фонда «Семьи СМА», о семье и карьере, а еще о том, как складывается жизнь тяжелобольных детей, если они теряют родителей.

Бывает, что взрослые люди, узнав о тяжелом диагнозе, начинают вести себя как дети: капризничают, отказываются принимать лекарства и соблюдать рекомендации врача. Такое поведение ставит их близких перед выбором: полностью взять под контроль лечение, а иногда и жизнь близкого, или, не взирая на последствия, не вмешиваться.

Случается и обратная ситуация: человек стремится как можно дольше сохранять самостоятельность, но близкие начинают относиться к нему как к ребенку, отнимая право нести ответственность за собственную жизнь.

Татьяна Камелина, психолог, логотерапевт, преподаватель и тьютор Высшей Школы Логотерапии в Московском Институте Психоанализа, рассказала о причинах и последствиях такого поведения, а также о том, что можно делать тем, кто оказался в такой ситуации.

«Мой дядя рыдал часами. Они с папой были очень близки. "Слушай, ну хватит уже убиваться так! Веди себя, как мужик, что ты разревелся тут?". Моя мама не ела несколько дней. Задачей каждого второго пришедшего человека было её накормить. С долгими уговорами и обидами потом, когда она не соглашалась»...

Смерть близкого — в каком-то смысле испытание не только для родных, но и для окружения, друзей, приятелей, коллег, других родственников. Их задача — поддержать, а не усугубить боль. Но как — никто нас не учил...

Публикуем эссе из телеграм-канала блогера Тани Питерс, поделившейся своим опытом проживания потери.

Быть новичком на работе — всегда сложно. Особенно, если речь идет о выпускнике медицинского колледжа, не успевшем еще нигде поработать, и представляющем все процессы лишь теоретически. Но даже опытной медицинской сестре бывает непросто адаптироваться в новом медицинском учреждении. Чтобы успешно трудиться на новом месте, нужно понимать, как в целом устроена работа в этой больнице или хосписе, какая и как заполняется документация, какие протоколы существуют для того или иного случая и множество других, не менее важных, вещей. Для этого нужна информация, а еще лучше — наставник, который сможет рассказать, как все устроено.

Правила расположения важных объектов (туалет, столовая, рентген и прочие), правила общения с другими отделениями, особенности контактов с социальной службой, с лабораторией — это то, что надо выяснить в первые же дни. А еще — массу других вещей. Чтобы не растеряться, не запутаться и не напортачить на новом месте, пожалуйста сразу запишите все самое важное. Что именно — читайте в этой статье.

Стандартное инвалидное кресло часто просто не подходит ребенку, и кажется, что любая позиция в положении сидя не приносит ему долгожданного комфорта. Но есть технология изготовления сидения под конкретного пациента, и его можно использовать даже при сложных телесных деформациях.

Илона Абсандзе, руководитель отдела физической терапии Детского хосписа «Дом с маяком», рассказывает журналисту «Про паллиатив» о том, как изготавливаются такие индивидуальные кресла и почему лежачее положение — это табу.

Краткосрочные и долгосрочные последствия инсульта могут варьироваться в зависимости от тяжести поражения мозга: трудности с речью, зрением, памятью, восприятием пространства, физические проявления, паралич, — вот примерный список основных проблем, с которыми в той или иной степени сталкиваются люди, перенесшие инсульт.

Все эти проявления могут деморализовать больного человека и даже привести к депрессии. Но не меньше страдают те, кто находится рядом и ухаживает за ним. Видеть, как болезнь разрушила любимого человека — невероятно тяжело. Приходится перекраивать и собственную жизнь: теперь, кроме обычных дел и работы, будни наполняют различные медицинские и уходовые процедуры — зачастую весьма непривычные. А еще новый ход вещей заставляет взвалить на свои плечи обязанности, которые раньше выполнял ваш близкий.

Эта статья не в силах разрешить все проблемы, с которыми сталкивается семья человека, перенесшего инсульт. Тем не менее, рекомендации, которые мы в ней собрали, могут помочь вам и вашему близкому улучшить качество жизни и немного облегчить некоторые бытовые задачи.

Утаивание диагноза – нередкая практика. Человек узнал, что неизлечимо болен, но не спешит сообщать об этом близким. Хорошо это или плохо, и как с этим быть – рассказывает психотерапевт, эксперт фонда помощи людям с БАС «Живи сейчас» Денис Кондратьев.

По статистике, в России почти 4 миллиона человек в год узнают о своем онкодиагнозе. Около 300 тысяч из них умирают в тот же год. Каждого такого пациента сопровождают хирурги, химиотерапевты, медицинские сёстры и многие другие помогающие специалисты. Как им оставаться в профессии после смерти пациента? Где грань между вовлечением в судьбу человека, зачастую выжигающим врача и равнодушием, которым медики иногда себя защищают? Что делать, если чувствуешь, что сделал не всё? Задали эти и другие вопросы врачам-онкологам Владиславу Евсееву и Гамзату Инусилаеву.

«Когда мы сталкиваемся с неизлечимо больным ребенком, то зачастую можем вообще не знать, что такие диагнозы существуют. Спинальную мышечную атрофию, миодистрофию Дюшенна, тот же муковисцидоз, который мне «повезло» встретить, случаются в практике не каждого педиатра. Что уж говорить об учителях. К тому же далеко не все дети с этими заболеваниями могут учиться в обычной школе. Но когда такой ребенок появляется в классе, важно сделать так, чтобы и ему, и всем окружающим было комфортно. Чтобы инклюзивность образования, о которой сейчас так много говорят, действительно работала, а не оставалась красивым словом в инструкциях».