Какое-то количество лет спустя, думаю, Вы вспомните о том, что я скажу сейчас.

Если мне не изменяет память, Вы вступили дело в четвертом заседании, то есть мы провели вместе в этом зале двенадцать заседаний, считая сегодняшнее.

В силу особенностей моей работы мне и моим защитникам приходится часто бывать в судах, мы видели разных участников процесса: опытных и неопытных, начинающих и завершающих.

Должен Вам сказать, что в течение этих двенадцати заседаний я с большой печалью смотрю, с каким комсомольским задором Вы продвигаете это обвинение, это обвинительное заключение.

Я не знаю, как сейчас организован кадровый лифт в системе прокуратуры Российской Федерации. Может быть, за участие в таких заметных процессах можно из юриста второго класса (нынешний классный чин Анны Горячевой – прим. ред.) стать юристом первого класса.

Но, понимаете, жизнь устроена так, что не во всех классах нужно стараться быть первым учеником.

Времена изменятся в нашей стране, изменятся классы, изменятся оценки. У каждого из нас будет возможность вспоминать свою жизнь, какие-то её моменты. Иногда лучше чего-то не сделать, чем что-то сделать.

Как мы имели возможность видеть, люди со значительным опытом работы в системе прокуратуры и с большими звёздами бежали от этого дела, как от чумы, чтобы к нему не прикасаться, чтобы этого дела не было в их профессиональной биографии, чтобы их фамилия не стояла рядом с этим делом.

Но, очевидно, Вам выпала другая судьба.
Я Вам сочувствую. Очень.